Иссушенное ветром поле. Небольшое, впрочем: тут идти недолго. Если б он мог заново сотворить сей заскучавший в веселье мир, то этот клочок степи точно бы остался без изменений. Беззвучно шелестел сухой южный ветер. Он глянул мельком на свои затертые кроссовки – они пригибали желтоватые стебли-трубочки травянистого подола без всякого разбора. Вот ящерка пробежала или уж – так проворно, что было даже не рассмотреть. Словом, степь шевелилась, прыгала, летала и издавала ко всему этому соответствующие звуки. Вблизи была протоптана дорожка, но он сошел с неё – ему хотелось пройти к реке напрямки.
День клонился уже к полудню, и стало изрядно припекать голову – он поправил чёлку и ещё раз пожалел о позабытой дома кепке. На небе, тем временем, издали появлялись по-смешному надутые, хмурые тучки. Им, конечно, хотелось проявить себя грозою, а то и бурей с градом, но они были совсем малы – к вечеру теперь верно дождь пойдёт. Пройдя ещё немного, он ступил на пыльную двуколейку, шедшую вдоль речной излучины. Ничего лишнего, просто земля. День за днем, годом за годом выкатывают, вытаптывают эти две неровные полоски. Он услышал дивную смесь запахов: невидных полевых цветов, лесного покоя и речного духа. Даже стал ненадолго, чтоб усладиться всем этим изобилием. Птицы пели где-то поблизости. Уже было слышно старую реку: та неспешно катила на север свои волны, куда-то в земли нетленной хвои и суровых людей. Чрез дорогу, выворачивая белые листики по ветру, развесело приветствовала его молодая плакучая ива. Он ей тоже подмигнул. Бережно переступив грибное семейство, он очутился, наконец, у песчаного обрыва – тут метров десять не меньше вниз, до водной глади. Потихоньку присев на мягкую ворсистую мураву, он принялся пытливо созерцать.
По ту сторону реки – сколько хватало его глаз, была голая соломенная степь с редкими растениями выше человеческого роста, и единственно вдоль небесной грани тянулась зелёная опояска дальнего и древнего леса. Реке сегодня было жарко, и она плыла вперёд медленней обычного. А по реке проплывала старая, дощатая и оттого полусгнившая лодочка – двое на ней, уповая на неторопливое течение, целовались, словно вселенские земля и небо. Они заметили не его, а разве что ласковый ветер с цветочного поля. И всё это было так хорошо. «Надо чаще сюда выбираться», - подумал Бог и пошёл прочь от яра.