Говорят, что стенания и жалобы потерпевших от любви, наконец, настолько досадили Небу, что Оно решило устроить суд над злосчастной.
Были приглашены главные свидетели. Жертвы заранее заполнили огромный старинный амфитеатр. Судью было не разглядеть, Его ложа-облако находилась на самом верху и лишь угадывалась в темноте, которая тоже спустилась поглазеть на невиданное действо.
Звёзды отсутствовали. То ли они не одобряли предстоящее разбирательство, то ли до поры не хотели показываться по каким-то своим высшим соображениям.
Невесть откуда падавший свет позволял видеть подсудимую. В скромном закрытом платье до щиколоток, как ей и было предписано, с распущенными по плечам волосами, высокая и, казалось, грустная, Любовь стояла на арене под осуждающими взглядами и молчала. Лёгкий гул наполнял амфитеатр.
Голос из ложи произнёс:
- Тишина!
И всё словно укутала мягкая вата. Никто не дышал и не шевелился.
- Первый свидетель!
На арену вышел некто в плаще с накинутым капюшоном. Маска-череп скрывала его лицо. Поклонившись, он представился:
- Беда.
Все заметили, как Любовь вздрогнула.
Одна из лож осветилась. В ней приподнялся Шекспир и слегка склонил голову. Зрители, глядя на него, зааплодировали. Потом их взоры снова обратились на арену.
- Да, - грустно отвечала Любовь, - я бываю и такой.
Беда зашагала к выходу. Сидевшие у прохода люди невольно подались в сторону.
- Второй свидетель!
Все зажмурились от такой вспышки света, что подумалось: не солнце ли решило зайти, чтоб посмотреть на тех, кто собрался осудить Любовь? На рядах щурились, закрывали руками глаза… Раздались панические крики:
- Погасите! Мы слепнем!
И солнце вышло из зала.
Когда потрясённые люди понемногу пришли в себя, они, ещё боясь и прикрываясь ладонями, обратили свои взгляды на арену в самый центр свечения, где и стояла Любовь, только что чуть было не лишившая их зрения, а теперь словно поникшая и потерянная от совершённого.
- Да, - ещё ниже склонила она голову, - я могу ослепить.
- Третий свидетель!
Зрители напряглись, не зная кого и чего ожидать на этот раз. Но как будто ничего не происходило, лишь незнакомый волшебный аромат неземных цветов плыл по рядам. Он кружил и дурманил головы, наполняя всё существо такой лёгкостью, что люди словно парили, приподнимаясь над бренным. Их влекло друг к другу, хотелось говорить одни приятные слова… Забылось всё, что было до того, осталось только желание – длить эти восхитительные мгновения…
Они видели прекрасные сны наяву, беспричинно хохотали, не в силах остановиться…
И все ощутили опустошение, огорчившись, когда то, что порождало их безумие, исчезло.
А Любовь, стоявшая в центре арены, опять опустила голову, соглашаясь:
- Да, я свожу с ума.
- Готовы ли вы выслушать четвёртого и последнего свидетеля? –
послышался знакомый голос Судьи.
- Да, - выдохнул амфитеатр.
И вбежало нечто маленькое и несуразное - пёстро одетое не по росту, звонко смеясь и улыбаясь т а к, что каждый мог бы поклясться, что э т а улыбка адресована только ему! У всех помолодели души, посвежел и увлажнился взгляд, расправились плечи. Сами собой расцвели улыбки, став дурацкими – до ушей, и люди поняли, что это то, ради чего стоит жить и т а к жить, чтобы э т о испытывать.
Не пойми что подбежало к Любви и они обнялись.
И тогда зал заплакал счастливыми слезами, понимая, что это – и есть приговор, приговор -
единственно справедливый.
_______________________________________________
- И Вы верите в это?!.
- … Я… не верю… я люблю.