Это фото я сделала в церкви. Почему так получилось-объяснить не могу с технической точки зрения. А с мистической, мне кажется, это божественная монада
Моя подруга Галя, с которой мы дружим так долго, что столько и не живут, в церковь никогда не ходила. И когда для меня это стало уже потребностью, она сначала смотрела на меня с явным недоверием, потом, когда поняла, что я искренна в своем стремлении «дойти до самой сути», терпеливо выслушивала мои рассказы про всякие чудеса и открытия, которые со мной происходили на этом пути, но интереса все равно не проявляла и поддерживать меня в этом не собиралась. Я с этим смирилась. А тут вдруг, когда мы разъехались в разные города на расстоянии тысячи километров, она все настойчивее стала говорить о том, что хотела бы побывать в Почаевской Лавре, потому что ей когда-то подарили икону Почаевской Божьей матери, и теперь ее туда неодолимо влечет. И поехать ей хочется именно со мной.
Я тоже не была в Почаево. Поэтому сразу согласилась, и мы встретились в Тернополе. Переночевали у ее знакомой (это достойно отдельного рассказа, потому что женщина абсолютно не видит и живет одна полноценной жизнью, не теряя ощущения радости от этой жизни), а утром, первым автобусом направились в Почаев.
-Посмотри, какое небо! Нет, ты только посмотри, какое оно бездонное, какое красивое. В Донбассе нет такого неба. Это я тебе точно говорю!-не могла скрыть своего восторга моя подруга.
Небо и в самом деле было необыкновенным. Может, потому, что состояние души было возвышенным, но нас не покидало предвкушение праздника. Мы радовались и тому, что мы вместе, что наша дружба, претерпевая взлеты и падения, все-таки продолжается, и тому, что, меняясь, мы остаемся такими же, как в то время, когда встретились на первом курсе университета: она восторженной, я ироничной…
Храм находится на возвышенности, сначала поднимаемся по дороге, а потом, уже на территории Лавры, по ступеням каменной лестницы. Ощущения – необыкновенные. За металлической решеткой ограды до самого горизонта плещется словно море, небо! Домов не видно, они внизу, а небо растекается как спокойная чистая гладь воды. Красиво и торжественно, будто лестница ведет не в храм, а на небо.
. В Свято-Успенском соборе только что закончилась ранняя литургия. Первое, что бросилось в глаза, везде очереди. Очереди не по одному человеку, а по 4-6 в шеренге для более плотного прохода.
-Это куда?-спрашиваем.
-К стопе Богородицы.
Эта очередь ближе всего к выходу. И она самая короткая. Поэтому сюда можно подойти и позже. Сейчас же хочется успеть приложиться к иконе, которую опускают только на короткое время. Мы наслышаны об этом очень много. Не всем удается поцеловать эту икону, потому что ее опускают, как правило, на ранней литургии в 6 часов утра, а многие приезжают всего на один день. Именно этой иконе 450 лет! И уже это само по себе священодейство: как же она намолена за пять веков... Нам повезло, потому что сегодня ее только что опустили, и все, кто был в церкви, выстраиваются в живую очередь. Становимся и мы.
Очередь, кажется, совсем не движется. 10 минут, 20, 40. наконец, зашевелились и быстро-быстро, не останавливаясь ни на секунду, по команде «Крестимся за три шага от иконы! Проходим, не задерживаясь» мы подходим к иконе. Ничего не испытываю. Никаких ощущений. На всякий случай кладу деньги на поднос, словно пытаюсь купить какое-то чувство …
Выхожу из церкви во внутренний двор скорее растерянная, чем удовлетворенная: и это все? Самое главное свершилось? Снова заходим в церковь и становимся в очередь к стопе Богородицы. Именно на этом месте под полом стоит камень, на котором отпечаталась стопа Божьей матери и где открылся целительный источник. Целуем вышитую на гробнице ( а вовсе не оригинал) стопу, пьем воду из серебряной кружечки-их несколько стоит на подносе, монах все время наливает в освобождающуюся посуду воду - и выходим из церкви.
Кстати, очередь стала гораздо меньше, и мы успели еще раз приложиться к иконе. Теперь идем устраиваться в гостиницу.
И снова удача: места есть. Гостиница великолепная, европейского уровня, с душем и гладильной доской, свежим бельем в просторных светлых комнатах. И главное, все храмы рядом, можно хоть всю ночь там провести.
Я вспомнила всеношную в Свято-Никольском монастыре под Донецком, где настоятелем был архимандрит Зосима, которого, как сейчас выяснилось, очень хорошо помнит Патриарх, и мне снова захотелось повторить это таинство вечерней службы. Она проходила при одной-единственной зажженной свече. Монахи становились на колени вокруг нее и по очереди читали молитвы и песнопения. Стала тогда на колени и я в дальнем темном углу, где меня никто не видел. И через какое-то время сердце мое стало биться в едином ритме молитвы, стены церкви словно растворились и я почувствовала присутствие Бога в храме. Лучше, чем написал Антоний Сурожский о первой встречи с Богом, мне конечно не удастся рассказать. И, может, это была совсем другая экзальтация, не божественная, но прошло уже несколько лет, а меня не покидает желание снова ощутить единство с церковью, которое после никогда меня не посещало. На это я рассчитывала и в Почаевской Лавре. Но, как известно, человек полагает, а Бог располагает. Оказалось, что после половины десятого вечера из гостиницы выходить нельзя. Такие здесь порядки. А со своим Уставом в чужой монастырь не ходят.
А пока мы пошли искать подруге крестик, ведь сегодня она готовилась первый раз в жизни исповедаться и причаститься. Время летело очень быстро, и мы совсем упустили из виду, что не узнали, где находятся мощи святого Иова-основателя монастыря. А когда вспомнили, оказалось, что уже половина пятого, и вход в церковь прекращается. А еще в очереди надо отстоять три часа… что же делать? Буквально бегом бросились к церкви, умолили послушника пропустить нас и, счастливые, стали в конец уже небольшой очереди. Но, на удивление, люди двигались очень медленно, и заходили туда по восемь человек. Странно, почему так? Да потому, что это уже была очередь не к мощам св.Иова. а в его пещерку. А раку с мощами закрыли еще днем. Прекрасно, подумали мы, пройдем в пещерку. Удивило, что называют ее так уменьшительно. А когда, наконец, зашли, все стало понятно: лаз в пещерку настолько маленький, и в ней так тесно, что иначе, как пещерка, ее и не назовешь. Я считала себя довольно подготовленной физически, к тому же не раз бывала в Святогорских пещерах, и в Киево-Печерской лавре, но с подобным столкнулась впервые.
…В пещеру нужно пролазить вперед руками и вниз головой. Когда половина тела уже в пещере, надо повернуться на левый бок, поджать ноги и постараться их протолкнуть вперед, чтобы стать на них, а не на голову. Это могло получиться только у очень худеньких и спортивно подготовленных людей, которых единицы среди паломников. Мы же с подругой не отличались особым изяществом, поэтому она просто упала головой вниз, правда, парень успел ее подхватить, чтобы не разбилась, а я довольно неэстетично, но зато самостоятельно сползла. Как можно в такой пещере лежать? Нормальному мирскому человеку понять трудно. Камни, уже обтесанные тысячами тел, все равно оставались неровными, и даже лежанка, на которой кратковременно спал святой, была покатой и неудобной. Но это был тот натуральный кусочек жизни, который, кроме мощей, говорил об истинной непоколебимой, трудной в своем подвижничестве, вере.
Так устроена эта жизнь, что все настоящее дается через усилия.
Мне часто приходится слышать от своих знакомых и даже близких мне людей этот вопрос: «Зачем тебе это надо?» Зачем надо ходить на всеношную службу в церковь, если ее транслируют по телевизору? Зачем надо исповедываться и причащаться, если сами священники грешат не меньше? Зачем преклоняться перед нарисованными святыми? Зачем выдерживать пост? Бог должен быть в душе, считают многие, и довольно долго так считала я. И сейчас считаю, что Он обязательно должен и есть в душе каждого. Просто душа очень часто бывает закрыта, и Бог оказывается вне ее, словно за дверью. Он стоит и ждет, когда ты Его впустишь. И может пройти целая жизнь, а ты так и не откроешь эту дверь, пребывая в иллюзии, что ты с Богом. Это Он с тобой всегда! А ты часто оказываешься вне его, искусно находя оправдание всем своим неправедным поступкам. А церковь, ее дух, ее устав, ее дисциплина являются тем метрономом, по которому можно свериться: с Богом ли ты? Спит ли твоя совесть или болит? Живет ли твоя душа, если она не умеет плакать и каяться, или давно окаменела?
Церковь – это дом Бога, в котором Он всегда тебе рад, в котором Он хозяин, и где для тебя всегда уготовано лучшее место.
…Вылазить из пещерки проще, уже знаешь, как это делается и ничего не боишься. Говорят, не у всех это получается, и бывают очень тяжелые случаи, когда человек не может выбраться. Тогда священник требует: «Кайся в неисповеданных грехах, иначе там и останешься!» Но мы выбрались благополучно. Только подруга порвала любимую юбку в двух местах. А когда на следующий день окунулась в источник святой Анны, то и платье разорвалось на глазах. Более символический знак трудно представить: «не наливайте нового вина в старые мехи»-сказано в Евангелии, то есть, меняется человек, его сознание, и меняется все вокруг. Рвутся старые одежды как устаревшие стереотипы, от которых надо отказываться. Еще совсем недавно она и слушать не хотела о необходимости исповеди, а сегодня третий час смиренно дожидается своей очереди.
Мы стали с ней к разным исповедникам: она - к доброму (так условно мы его назвали), от которого все уходили в слезах раскаяния, а я - к строгому, потому что видела, что он уже несколько человек не накрыл епитрахилью и не читал над ними разрешительной молитвы, значит, не принял исповедь и не благословил причаститься . Но я специально выбрала его из принципа : чем хуже, тем лучше. Меня замучил мой грех, с которым я не могла справиться, и мне хотелось избавиться от него любым самым суровым способом. Пусть наложит на меня такое молитвенное правило, которое станет уздой для меня, но укротит мое самоволие и непомерную гордыню.
…И снова вынуждена отступить от канвы рассказа. Как часто в своих представлениях о том, что хорошо, что плохо, кто прав, кто виноват, мы оказываемся далеки от истины, даже не подозревая об этом! Мне-то казалось, что я и выговорить не смогу, и простить меня невозможно, ведь так долго я откладывала это покаяние…А когда стала на колени и рассказала обо всем, батюшка не словом не обмолвился о том, что не давало мне покоя. Словно и не слышал меня…Хотя я была уверена, что слышал. Он обратил внимание совсем на другое: как я небрежно крещусь
-Это разве единая Троица?-строго спросил он, потому что пальцы мои не были сведены в «пучок». –И левого плеча даже не коснулась рукой…Разве позволительно так креститься?!
Но к причастию допустил.
Кстати сказать, на следующий день был праздник Происхождение древ Животворящего Креста Господня. Но в том, как учил меня креститься священник, я уловила скрытый смысл: нет во мне единства, нет цельности, раз нет единства в моем кресте. Ведь в духовном поле все преисполнено символов, ничего не говорится «в лоб».
А подруга все никак не исповедалась. Я уже рассказала ей о том, что батюшка нашел слишком короткой мою исповедь, больше грехов надо было назвать, на что она с дерзновением человека невоцерковленного ответила:
-А я вообще буду краткой. Что ж мне придумывать себе грехи, что ли?
Мне показалось, что для первой исповеди она слишком спокойна и бесстрашна. Сама не люблю слово страх, но в данном месте он просто необходим: пред Богом же стоишь, скрыть ничего невозможно. И это не может не пугать при искреннем и глубоком раскаянии. Но и научить в такой ситуации тоже нельзя-человек сам делает свой выбор, как и о чем ему говорить.
Вечерняя служба уже закончилась, церковь опустела, свет приглушили почти до темноты, только Галин исповедник все еще не уходил. Наконец, и он поднялся:
-Простите, но сегодня уже закончена исповедь. Кто не успел, приходите завтра утром.
Это была полная неожиданность. Подруга моя растерялась и расстроилась. Да и я такого не ожидала. Но точно знаю, что ничего случайного в жизни, а тем более в церкви, не происходит. Значит, для чего-то дали еще ночь на раздумье, видимо, не готова… Мы пошли в гостиницу.
Подруга спала плохо-боялась проспать, потому что решила идти в церковь полпятого утра, чтобы быть первой. Вот теперь верилось, что на самом деле ей это нужно. Ранняя литургия проходила в Свято-Троицком храме, там же причащали. А исповедовать стали только на поздней литургии в Свято-Успенском храме. Она дождалась. И наконец освободилась от этой тяжести, которая уже несколько месяцев не давала покоя ее душе.
-Это всегда так, будто с тебя что-то падает и становится легко?-спрашивала она.
-По-разному. Иногда и не наступает облегчение, или не сразу наступает. Исповедь все-таки не баня. Грязь не видна физически, происходят внутренние процессы, а они бывают невидимыми и долгими. Но они точно происходят, я убеждалась в этом не раз.
…Она позвонила мне с дороги, подъезжая уже к Донецку:
-Ты знаешь, а небо за окном такое же, как там, в Почаево, глубокое и бездонное. Как я раньше этого не замечала?..