Осенней ночью холодно. И одиноко.
Я никогда не боялась темноты. Даже сейчас я смею гулять по ночным улицам родного города в такое жуткое время. Порывы свежего воздуха наполняют легкие, голова не болит больше. Даже усталость куда-то улетучилась и оставила меня на некоторое время. Мне не страшно.
На душе тепло вопреки даже осени.
Шаг за шагом я считаю длину давно знакомой мне улицы. Мысли наконец-то успокоились и шум в голове, мой верный спутник, благополучно заснул. В такое время очень хорошо думать: вокруг только пустота и тишина смеют соперничать. Нет ни шаек малолеток, ни влюбленных пар, ни даже одиноких прохожих. Слишком холодные ночи октября для простых смертных.
«Что делать дальше?» - это мой любимый вопрос. Оставить ли все как есть и покинуть родное гнездо или же остаться и продолжать свою самую неблагодарную работу? Это сложно. Как прекрасно было бы, если мир изменился. Мне бы не пришлось его покидать… Но зачем, зачем я все это делаю? Почему мать родила меня именно такой, какая я есть? Отчего мне не позволительно быть простой журналисткой еженедельной газеты? Пить чай в кофе по воскресеньям и слушать свежие сплетни глупых подруг?
Хм… Кто-то осмелился нарушить мою тишину. В такое время только стук каблуков и шелест пальто уместен, а сейчас я слышу топот множества ног. Их шесть, следовательно, за мной идет три человека. Что им нужно?
«О Боги, как же мне это надоело! Мне хватает дерьма на «работе», а еще и они!»
Ничего не стоит скрыться от них. Слабые нетренированные мальчишки. Куда им до хранителя? Совсем дети, а уже настолько грешны и опасны. Чего они хотят от жизни?
Я исчезла, а они потом долго озирались. Думали, что видели галлюцинацию, плод передоза наркотиками. Но по своему видЕнию они скучали не долго. Следующая жертва была найдена слишком быстро…
Мне трудно понять чего ради эта девушка пошла гулять со своей дворняжкой настолько рано. Словно злой рок хотел наказать ее за еще не совершенные грехи. Она не успела уйти от преследования: ее жестоко изнасиловали, а напоследок белую шею тинэйджерки свернули. Никто не услышал ее криков, а может, никто и не хотел услышать? Ни в одном окне городской высотки не загорелся огонек.
Тяжело вздохнув, я прокляла тех, кто посчитал, что хранители не могут вмешаться в дела смертных. Я могла жестоко наказать малолетних душегубов, уничтожить их и их семьи. Но табу поставлено, и я не имею власти.
Хм… Горько… Я могу стать президентом, олигархом, суперзвездой. Могу творить, рожать, убивать безнаказанно. Но помогать просто запретили, ибо так будет нарушен «баланс всего сущего». Я не могу спасти жизнь этой глупышки… Но я накажу тех, кто это сделал.
***
- Здравствуйте, меня зовут Лина Волкова, могу я поговорить с госпожой Лаевой?
- А по какому вопросу? – старая горничная вцепилась в меня взглядом и долго не хотела отпускать.
- Я журналист еженедельного издания «Правда» и хотела бы взять интервью у известного адвоката, мне назначен прием, - мне не впервые приходилось лгать и делала я это мастерски. Даже эта старуха наконец поверила и впустила меня в фазенду четы адвокатов.
В доме меня ожидало потрясение. Несмотря на многочисленные статьи в газетах о низких доходах семьи, внутри царил роскошный уют. Трудно было сопоставить внешний вид хотя и большого, но простенького дома, и его внутреннее убранство. Репродукции известных картин смотрели друг на друга с каждой стены. Это раздражало: казалось, даже обои не нужны для такого количества картин. Хотя и не антикварная, но все же кожаная мебель стояла ухоженной и холеной. Но все, что было в доме, меркло перед сиянием огромного мраморного камина. Такой вряд ли стоит в доме даже у самого удачливого бизнесмена нашего города. И что это я мучаю себя вопросами? Я знаю, что эти самые бизнесмены немало заплатили Софье Лаевой за драгоценную свободу. И немалая часть от этой сумму всегда лежала в столе верховного судьи.
- Простите, что заставила вас ждать, Леночка…
В гостиную вошла женщина бальзаковского возраста. Слегка полноватая, с отлично выкрашенными в бесстыжий блонд волосами. Аккуратная прическа, бирюзового цвета костюм и черные бусы – в таком наряде она была больше похожа на безутешную вдову нефтяного магната, чем на законченного юриста. Уже даже бестолочи было понятно, что эта смертная любыми путями пытается сохранить уже давно ушедшую молодость.
- Меня зовут Лина. Ну что, начнем, пожалуй?
Женщина утвердительно кивнула, потом вспомнив, улыбнулась, словно этот жест был необходим. Посадив меня в шикарное кресло, за которое мне бы пришлось отдать месячную зарплату в газете, она мягко промяукала:
- Что бы вы хотели узнать?
Мой вопрос был прямой и четкий. Я и так видела ее насквозь и знала все, о чем она думает. Зря она пытается скрывать…
- Скажите, сколько лет дают за хранение наркотиков?
Недолго думая, Софья Лаева прошипела ответ. Она хотела меня напугать.
- Вы хотите знать именно это? Информацию такого рода вы могли узнать и из УК РБ… Ой…, - она снова заулыбалась, - я что-то терминами заговорила. Из Уголовного Кодекса. Извините меня, я думала, интервью будет проходить на тему «Мать и Дитя». Вы, кажется, пришли сюда именно за этим?
- Конечно за этим, Софья Павловна. Мать и дитя… Продолжим. Сколько дают за групповое изнасилование и убийство?
Лаева сбросила с себя маску наивности.
- Сколько вам нужно заплатить, чтобы прикрыть мое безутешное горе?
Хм… Как же наивны эти смертные….
- Всего ничего: ваша и его души. Больше мне ничего не нужно.
- Вы смеетесь?!? Хотя…Можете не беспокоиться. У меня в доме стоит «барахолка» и ваш… и твой диктофон тебе не поможет. Ты ничего не сможешь доказать: у меня в милиции свои люди и это дело уже замяли, а матку этой проститутки заткнули. Она даже заявления не подала. Лучше сразу скажи, сколько нужно заплатить, чтобы закрыть от всех мое горе? Горе настоящей матери!
Она не понимает, во что ввязывается. Я возьму слишком дорогую плату.
- Как вы думаете, много ли денег нужно, чтобы воскресить 13-летнюю Дианку? Она даже с парнем не целовалась, а твой сосунок убил и изнасиловал ее. Ее мать через два года покончит с собой, а отец сопьется и убьет человека. Умрет в тюрьме от туберкулеза. С тебя всего-то лишь две души.
Лаева засмеялась и потом долго не могла успокоиться. Ее изрядно холеное лицо вопреки операциям и кремам сильно сморщилось и покраснело, а осипший голос только резал мой слух. Может, я поздно взялась за ее душу? Она была самым настоящим воплощением зла, зря люди искали демонов и ведьм. Они были в верхах власти.
- Интересные нынче журналисты пошли, – Софья хохотала что было сил, - как придумают что-то, что-то накопают и идут шантажировать! Две души? Вы же ничего не докажете. Где мне подписать…?
***
Я знаю, что сегодня ночью она придет ко мне домой. Лаева успела понять, что если денег мне не нужно, что я не стану молчать. Следовательно, журналистка Лина Волкова должна быть убита. Как глупо! Я взяла с нее плату, которая превышает даже цену жизни Дианки. Малышка уже ожидает своего часа, я уж постараюсь, чтобы она попала в нужную семью. А вот ни Лаева, ни ее сын больше никогда не увидят света.
В этот день я не пошла домой. Я спрятала личину и стала ждать у нужного мне места. Уже ночью, в самое тихое время я услышала стук каблуков. Это была она… В новом манто из дорогого меха, высоких девичьих сапогах. Это была ее ошибка. Она шла в правильно расставленную мной ловушку. Все, дело сделано, и я могу идти. Не стоило ей одеваться как девочке!
Утро следующего дня оглушили новостные информеры. «Группа малолетних наркоманов изнасиловала и убила известного адвоката Софью Лаеву. В числе преступников находится и сын Лаевой. Интересен тот факт, что убийцы вскоре сами скончались от передозировки…»
Поставив чашку растворимого кофе на стол, я широко улыбнулась. Эта новость здорово подняла мое настроение. Откинув в кучу аналогичных бумаг расписки Лаевой, я прикинула сколько мне заплатят за две никчемные душонки. Как минимум премия, ведь два законченных негодяя больше не вернутся в этот мир. Думаю, что пока я нужна здесь и об отпуске в тысячу лет мечтать не приходится. А так хотелось бы!
Спустя полгода мать Дианки родила сына с кожей мраморной красоты. Мальчик был очень похож на покойную сестру.
Теперь я точно знаю, что эту семью ожидают только счастливые моменты. Диана откупила их от горя ценой собственной жизни.