С самого утра зарядил дождь, да ещё такой противный – затяжной. Ванюша с грустью смотрел в окно, вспоминая вчерашние солнце и жару. Светловолосая голова его казалась ярким пятном на фоне пасмурного окна. Мальчик сидел на табуретке, босоногий, в коротких штанишках с латкой на коленке, которой он очень гордился, чего никак не могла понять его мама и, уж тем более, старшая сестра Нинка.
Ванюше было скучно и это само по себе очень странно, ведь раньше ему никогда не было скучно. Он бы открыл окно, но мама строго-настрого запретила это делать. Ванюша – мальчик послушный, а ещё вдумчивый, но смешливый.
Сегодня почему-то совсем не игралось, как раз напротив – очень даже сиделось. Настроение у него, конечно, было – разве может в пять лет не быть настроения? А тут ещё и Нинка ушла к подружке. Совершенно никто не мешал думать. И он думал.
Мокрые дома и дороги как будто стали чётче, потому что умылись. Пыль улеглась, и воздух дышал. Вот бы открыть окно и попробовать на вкус дождинки. Помнится, мама говорила Ванюше, что это небо плачет, когда кто-то не слушается. В это как-то не верилось – вчера, когда Нинка не стала пить молоко, небо не заплакало. А когда во вторник Ванюша в садике укусил Сашку, небо даже не моргнуло! Значит что-то тут не так...
А зачем небу вообще плакать? Оно такое красивое и пушистое, а ещё наверняка вкусное. Вот бы лизнуть самый краешек! Ванюша упёрся носками в пол и приподнялся, чтобы стать немного ближе. Небо хмурое даже не улыбнулось мальчику, всё продолжало капать на головы прохожим, на разноцветные зонтики, на крыши домов и машин, на громыхающие трамваи и зелёные лавочки.
Ваня снова уселся на стул, подперев голову руками. Надул губы и щёки. У него была светлая кожа и белёсые ресницы, мама говорила, что такими белыми бывают только ангелы. Ванюша верил, но ангелов никогда не видел. Мама рассказывала, что они живут выше неба, а папа утверждал, что летают, как птицы.
Ванюша посмотрел в небо. Дождь моросил по стеклу, стучался, просил, чтобы его впустили.
– Тебе холодно! – догадался мальчик.
Он не мог оставить нового друга в беде и открыл окно. Ветер ворвался в комнату, потеребил Ванюшины волосы, лизнул щёчку; и сразу зарылся в Нинкиных тетрадках. Что-то листал, искал...
Мальчик вытянул раскрытую ладонь в окно и засмеялся – дождь смешливо щекотал кожу. Он поднял ладошку к лицу и самым кончиком языка лизнул дождинки. И тут Ванюша всё понял, но вошла мама с этим своим ужасом в глазах:
– Сейчас же прекрати! Что ты делаешь?
– Мама! – Торжественно ответил сын, – небо не плачет, я знаю, потому что дождь не солёный, а слёзы – солёные, я сам пробовал!! Не переживай больше. Я понял: просто небо вспотело от солнца! Это небо потеет, а не плачет, мама!
Мама опешила… Сверкнула молния и раскат грома заставил маму вздрогнуть. Она засмеялась:
– Ванюша, что ты говоришь, даже вон небо смеётся над тобой! Пот тоже солёный, к твоему сведению. – Она дотронулась пальцем до кончика его носа. Потом властным движением закрыла окно, прогнав и ветер со стола, и пригревшийся дождик с подоконника.
– Иди, вымой руки – будем обедать!
Ванюша с досадой просунул босые ноги в тапочки и пошел. У двери обернулся и сказал маме:
– Зато небо посмеялось, правда же? Правда?
Харьков
(4.09.2009)