Мост, соединяющий сердца

               
               
    Старый деревянный мост соединял берега небольшой реки, которая лениво перекатывала свои воды по бескрайним полям. Когда ему было семь а ей пять они часто гуляли по мосту, бросали в воду деревяшки и смотрели, как они уплывают под мост. Потом они перебегали на другую сторону и ждали, когда коричневые щепки появятся, покачиваясь на черной воде, и долго смотрели им вслед, пока те не исчезнут из вида.

  Когда ей исполнилось шесть, он подарил ей кораблик, который вырезал из сосновой коры, с парусом и рулем. Она опустила кораблик в воду и он поплыл, подгоняемый течением и ветром. Она посмотрела испуганно вслед и заплакала. Мальчик побежал вдоль берега и раздевался на ходу. Рассчитал, чтобы опередить течение и прыгнул в воду. Поймал кораблик и вернул ей. Она с благодарностью посмотрела на него, прижала кораблик к груди и больше не выпускала его из рук.
 
  Мост был пешеходный. В четырнадцать он начал работать подручным на колхозной лесопилке, у него появился старенький велосипед и он стал приезжать к ней, стараясь объехать торчащие на мосту ржавые гвозди и разбитые доски.
    - Когда я вырасту, я научусь строить красивые мосты,- сказал он.
  Он сажал ее на велосипедную раму и они катались  вдоль берега, по узким тропинкам, бегущим по скошенным лугам или вдоль деревенских домов, осевших в крапиве за покосившимися серыми частоколами.

  В сорок первом он ушел на войну. Старые доски на мосту жалобно скрипели, когда он ступал по ним сапогами.
    - Возвращайся скорей!- сказала она,- я буду тебя встречать здесь, на нашем мосту.
В 44-м война, отступая, прошлась по их местам. Бомба угодила рядом с мостом. Но от взрывной волны полусгнившие доски разлетелись по сторонам.
  Местные жители быстро растащили остатки моста на дрова. Голые сваи торчали черной слизью из воды и пугали в сумерках не только людей но и местных собак, которые от страха разбегались по своим собачьим конурам, а которые посмелее, начинали неистово лаять на всю округу до рассвета и лишь с восходом солнца успокаивались, тяжело вздыхали и ложились спать тут же на берегу.

  Когда она увидела эту грустную картину, ее охватило отчаяние. Она пришла в сельсовет.
    - Надо восстановить мост,- сказала она.
Однорукий председатель долго смотрел сквозь нее.
    - Зачем?- наконец, произнес он.
    - Чтобы люди ходили,- ответила она.
    - Это не стратегический объект,- председатель засмолил из кизяка и ядреной махорки козью ножку и выпустил на нее струю дыма.
    - Все равно!- настойчиво выпалила она.
    - Некем и нечем,- так же твердо ответил председатель и отвернулся, давая ей понять, что разговор окончен.
«Здесь каши не сваришь»,- решила она.


  На лесопилке сохранился только запах дерева. Опилки аккуратно подмели искатели бесплатных дров. Даже если бы был кругляк, никто не разрешит ей запустить станок для распиловки. Да и мастеров нет, все на фронте. Остается одна тайна, в которую он посвятил ее, когда еще не было войны. В трех километрах отсюда, в лесу, есть замаскированный сарай. Он привозил ее сюда на велосипеде. Раздвинул огромные еловые ветви и показал спрятанный под надежной крышей стеллаж, на котором были аккуратно сложены струганные доски.
    - Что это?- спросила она.
    - Наш будущий дом,- ответил он.
«На настил должно хватить. Перила не обязательно. Гвозди тоже должны быть где-то спрятаны. Ага! Вот они. Пила и молоток, все в порядке.
Придется нашей хромой кобылке потрудиться»,- рассуждала она про себя.


 Она посвятила в свою затею Ваську, тринадцатилетнего брата. Вдвоем они запрягли кобылу в телегу и отправились в лес.
    - Куда это вы ни свет, ни заря?- спросила мать.
    - Председатель велел помочь. Сказал, что мост надо восстановить.
    - Зачем еще?
    - Стратегический объект,- ответила дочь.


  Доски были разной толщины и длины. Сложили на телегу пять длинных досок. Она цокнула и стеганула слегка кобылу вожжами. Кобыла напряглась, но не двинулась с места. Оставили две доски, сами пошли пешком, рядом, подбадривая и гладя кобылу. Одну из досок положили одним концом на берег, а вторым на ближнюю к берегу сваю. Васька осторожно прополз по доске наверх.
   - Подай молоток! И один гвоздь,- сказал он, не оборачиваясь.
Она протянула ему наверх молоток и гвоздь. Тот аккуратно забил первый гвоздь. Вторую доску они закрепили таким же образом, на другую ближнюю сваю.

  Теперь предстояло прибить настил на этот первый, береговой пролет и закрепить его. Но ехать за новыми досками было уже поздно. На следующий день все уже знали об этой тайне. Реакция жителей была разная. Кто позволил! Колхозное добро! Куда начальство, председатель смотрит! И лишь некоторые сказали «Молодец, дочка! Мост завсегда нужен». Но таких было мало.
 
  Приближалась зима. Проехать на телеге по бездорожью, чтобы привезти очередную пару досок, становилось все трудней. Вскоре старая больная кобылка околела. А они успели настелить только первый пролет, над берегом. Оставалось семь  над водой, и восьмой на другом берегу. Потом все занесло снегом, река замерзла.
    - Может, дождемся весны,- сказал брат.
    - Нет,- твердо ответила она,- война кончается. Надо успеть. Вдруг он придет по весне домой, а моста нет.
  И они цепляли концы досок веревками, перекидывали веревки через плечо и волокли доски по снегу и в мороз и в задувающую стужу.
Пальцы немели от холода и покрывались ледяными мозолями. Светлое время дня совсем короткое. Приходилось оставлять доски на тропе, а потом откапывать их в снегу. Она отмеряла необходимую длину, потом отпиливала доску, чтобы не тащить лишнее и прибивала ее в нужное место как заправский плотник. Васька в это время отдувал от холода замерзшие руки. Потом они собирали отпиленные остатки, которые пойдут на стойки для перил. Ни один кусочек не должен пропасть.

  К весне мост был почти готов. Оставалось укрепить укосинами стойки для перил. Но доски кончались. А гвозди кончились еще раньше. Зато можно было пройти по мосту на другую сторону. В соседней деревне выделили немного гвоздей и горбыля, который годился разве что на растопку.
  Самое страшное началось потом, когда весной пошел лед по реке. Они смотрели, затаив дыхание, как  льдины атакуют мост, пытаются залезть через перила наверх и завалить их детище. Но мост выстоял.

  Наконец, пришла долгожданная весть о Победе. С этого момента она дневала и ночевала  около моста.

 
   ...Обычное утро. Солнечный луч скользнул по береговой траве, в которой торопящаяся отнереститься красноперка забарахталась и подняла кучу брызг. Она умылась горстью речной воды и хорошее предчувствие легким дуновением прошлось по ее волосам. Она услышала знакомый звук, топот сапог по мосту. Такой родной, долгожданный. Она подняла глаза и посмотрела туда, откуда доносился этот звук, и увидела его и пошла, побежала, она полетела навстречу, на Встречу со своим счастьем.