В коридоре скрипнула дверь, и что-то упало на пол. Виктор Сергеевич вздрогнул, повыше натягивая одеяло.
«Толстый писал, - вкрадчиво загнусавила говорилка, «Что ничего мистического в природе нет, а жизнь общается с человеком на языке ситуаций. Глобальный предиктор, глава 21.»
«Очко!» - подумал Виктор Сергеевич, вскакивая. В последнее время он много читал, точнее, слушал, лежа на своем уютном диване, и перед ним проплывали белые облака, плескалось нереально-зеленое море Мадеры и смуглые красавицы манили из тени магнолий. Иногда визуализация проходила настолько успешно, что хотелось протянуть руку и…
- Блин, чемодан! – споткнувшись, громко воскликнул Виктор Сергеевич, хотя никогда раньше сам с собою не разговаривал.
Действительно, в коридоре лежал чемодан, непонятною силой выкинутый из шкафа.
Сердце визуализатора забилось сильней, кровь прихлынула к голове, и внезапно он отчетливо понял, что сегодня что-то произойдет.
«ОНИ хотят, чтобы я был готов», - подумал Виктор Сергеевич и начал было собирать вещи… Но, позвольте, какие вещи могут ТАМ пригодиться?
-На хрен, - пробормотал путешественник, бросая на пол рубашку в горошек, подарок любимой мамы. – Да, и надо зайти к ней проститься, кто знает, может, уже не увидимся…
На лестнице он столкнулся с соседкой, богатой вдовой лет пятидесяти.
- Здравствуйте, - кокетливо протянула Марина Олеговна. – Давно вас не встречала.
Модное платье рельефно обтягивало ее фигуру, особенно мощные груди и пышный живот.
- До свиданья, - неожиданно для себя ответил Виктор Сергеевич и побежал вниз вприпрыжку, словно пацан.
«Чего это я, дурак?» - успел он подумать. «Баба-то выгодная, и начала так любезно, а я…»
- Куда это ты несешься, Витек? – бывший коллега шутливо преградил ему путь. – Не на свидание, часом? Пора, пора от маминой юбки отрываться, никак уже взрослый, вон, и борода давно поседела… Это не тебя там дама ждет у ларька?
Виктора Сергеевича передернуло: назвать тетку с авоськой дамой мог только полный дегенерат, кем, собственной, этот болван и являлся. Космический мусор, ему просто ничего не дано понять…
Застенчиво улыбнувшись, Витек пробормотал: - Да нет, я сейчас по делам…
И внутренний голос, словно Чужой, вырвался из него и грубо добавил: - А бабы такого возраста для меня – особи женского пола! Ну, бывай!
Вокруг суетилась, спешили куда-то люди. Они казались себе умными, энергичными, талантливыми и успешными, а на самом деле были спящими биороботами.
Исключение Виктор Сергеевич делал лишь для себя и для своей матери.
… Дверь открыла заспанная старушка, квадратная, как табуретка.
- Ты попозже не мог? – нелюбезно спросила она, упершись руками в бока.
- Не мог, - ответил сын. – Ты, кстати, прочитала духовную книгу, которую я тебе давал?
- Успею, - махнула рукой любимая мать.
- В твоем возрасте можно и не успеть, - зловеще сказал Виктор Сергеевич и поднял указательный палец: - Сегодня прочитай обязательно, поняла?
- Ты что это?.. – немигающий взгляд старушки пронзил его насквозь так, что заломило в затылке. – Иди-ка ты… на кухню, вареничков, что ли, поешь.
Инна Антоновна, хоть и была малограмотна, однако знала, что волноваться вредно, а так как жить она собиралась до ста двадцати лет, то в полемику с чадом не вступала. Еще не хватало инсульта или инфаркта…
- Тьфу! - Виктор Сергеевич выплюнул вареник прямо на стол. – Откуда здесь кости?
- Из вишенок, - охотно пояснила стряпуха. – Вишенки-то всегда с косточками, других пока не вывели. Ты косточку раскуси, она такая вкусная, ммм! Да ты ешь, я еще положу!
- Нет, спасибо, - решительно отказался сын. – Знаешь, я, наверно, скоро уеду.
- Это хорошо, – в желтых глазах родительницы не отражалось сейчас ничего. – И куда же? Ты квартиру хоть на меня запиши, а то, глядишь, дяде чужому достанется, или этим… твоим.
- Далеко, - скупо ответил Виктор, громко прихлебывая чай. Сердце его щемило от воспоминаний и старой обиды. Как он ни старался, как ни корячился, сколько ни приносил даров, а так и не удалось стать ему любимым сыном. Все, как всегда, младшенькому, даже сейчас для него старается…
«Вот, даже семьей пожертвовал, - стиснув зубы, с пафосом подумал Виктор Сергеевич, что было верно лишь отчасти: семья не вписывалась в концепцию Мадеры и вообще была неудачной. Правда, после развода они все как-то успешно устроились, но контакты резко прервали. И было бы отчего: ну, подержал их всех с годик на голодном пайке по совету матери, так что? Ведь не подохли же; хотя иногда ему этого очень хотелось, до ненависти, до головной боли… Что с ним тогда творилось, кто бы сказал? Позже он понял, что война началась из-за матери, всегда помогавшей младшему сыну. Правда, за чужой счет.
- Ты к Коляне сегодня зайди, - заговорила старуха, чувствительная, как утюг.- У этой… жены его день именин, что ли. Я им вареничков передам. Денег-то у меня сейчас нет, самой есть нечего…. На, возьми подарочек.
В глазах Виктора Сергеевича потемнело, он только открыл рот для самой грязной ругани – и тут же его закрыл. Он просто сейчас ВСЕ ЗНАЛ, как человек шестой расы, база которой находится на острове Мадера.
Нежно простившись с матерью, он вышел из квартиры и юркнул в соседний подъезд, где занялся странным делом: распотрошил пакет с «подарочком» и выудил тугой целлофановый сверток. По лестнице никто не ходил, так что он даже успел сосчитать – неплохая сумма, до Мадеры как раз хватит. Но брата, конечно же, он навестит.
… Эти алкаши встретили его, словно бутыль со спиртом.
- Садись, садись, - нервно схватив пакет, приговаривал Коляна. – Портвейн будешь?
- Не пью, - отрезал Виктор Сергеевич. – И тебе не советую. Академик Углов, между прочим…
- А пошел ты со своим академиком, - вмешалась жена Коляны, баба простая и грубая. – Не пьешь – и не пей. Может, ты и жрать-то не будешь, как твои, как их там, камнееды?
- Солнцееды, - поправил ее гость. – Без еды я пока не могу.
- А жаль, - ехидно сказала Кира.
- Ну, ладно, перестань! – возмутился Коляна. – Ты лучше расскажи, как дела, и как твои сволочи поживают. Ну, - он подмигнул в сторону шкафа, который никак не отреагировал, - Я имею в виду твоих бывших, а не свою мамашу. Кстати, мой сын поступил в институт. На дипломата учиться будет. Можешь его поздравить.
- С пустыми руками не поздравляют, - нравоучительно сообщила Кира. – Нормальные дяди, между прочим, сами об этом узнают и приносят подарки.
- Да-а… - выпив пару рюмок, Коляна расслабился. – Помнится, мы к твоим без подарков вообще не ходили. Да кто об этом помнит?
- Видно, так уж их вырастили, - противно усмехнулась Кира. – А вот мне за нашего Вову даже благодарность дали: не пьет, не курит – вот такое воспитание! Володя, иди сюда, попей с нами чаю.
Племянник, скромный как гимназистка, сел за стол рядом с дядей. От него сразу повеяло ароматами табака и чего-то еще более экзотичного.
- Не пьешь – и правильно, - ядовито сказал Виктор Сергеевич. – Только ганджу в кармане носить не надо, запах у нее очень сильный. Кстати, ты на какой факультет поступил?
- Теплотехника, - жуя огурец, ответил племянник. – А ганджа эта, в общем-то, не моя, мне ее друг на время дал подержать, а то у него родаки скандалят.
Брат вышел на пару минут из комнаты и, вернувшись, прямо с порога спросил: - Слушай, мать там денег нам никаких не передавала?
- Нет, - честнейшим голосом ответил Виктор Сергеевич.
- Ты карманы-то покажи, - зловеще сказала гостю Кира, уловив что-то своим звериным чутьем.
- Хрен тебе! – злобно буркнул Виктор, показывая хульную фигуру из трех пальцев.
- Ах, вот ты как…. Коля, Коля, он на меня матом ругается!
Рыкнув, Колян сжал кулаки и стал надвигаться на брата, как паровоз. Виктор Сергеевич растерянно улыбнулся, поправляя свое пенсне, но кто-то внутри него вдруг развернулся пружиной и врезал Коляне в бровь. Мимо него пролетела миска с мясным салатом. Паскудно усмехнувшись, гость сдернул скатерть с посудой на пол и вылетел на лестничную площадку.
«За лоха держали… Вот вам всем! – думал подпольный супермен, гордо вертя кукишем в кармане. На улице ярко светило солнце и дул соленый ветер свободы. В куртке зазвучал знакомый сигнал телефона.
- Да, - весело подтвердил Виктор Сергеевич, переходя дорогу. – Это я, Козлов. Что вы сказали – «инсульт»? В очень тяжелой форме? Одну минутку…
Очки его стали потеть. Дрожащей рукой он полез за платком. Тут-то и вылетел из-за угла темный автомобиль с тремя номерными шестерками.