Он не уснул, а скорее – провалился в сон...
…Он шел, ощущая что-то мягкое и податливое под ногами.
Это нервировало тебя, тебе по духу больше жесткость. В чем бы она не проявлялась – в поведении, или того, что под его ногами. Ногами? Тогда…
И тут он осознал, что все довольно непривычно. Не тот шаг, не те ощущения…
Что это? Он давно уже научился предотвращать все возможные «сюрпризы», которые тебе преподносила жизнь, но сейчас было нечто особенное. Он ускорил свой шаг, и каким-то внутренним чутьем ноги привели тебя к тому месту, где должен был быть источник воды. Откуда он знал? Странно, но это не вызвало удивления, другое: вместо небольшого озерка он ступил на гладкую поверхность льда. Зима? Но ведь еще только начало осени, и…
Ему удалось глянуть на себя, и он увидел не привычное отражение, а темный силуэт…волка. Огромного, и…
Опять странности, но он снова не удивился, а просто отметил, что – волк.
…падал снег, и он опять откуда-то знал, что скоро должен наступить какой-то особый миг – тот, который отсчитывает прожитые года, и который люди…
Люди? Да, люди. Они были они тоже знакомы, он жил и среди них, только…
Неужели он – оборотень? Нет, не так звали тебя, скорее, - Лютый…
И тут до его слуха донеслись слова…
«На море, на океане, на острове Буяне, на полой поляне светит месяц на осинов пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый, а в лес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц — золотые рожки! Расплавь пули, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя человека и гада, чтобы они черного волка не брали, теплой шкуры с него не драли. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской.»
Звонкий голосок срывался, как будто его прерывали порывы студеного ветра, и он увидел…девушку, которая и произносила эти слова.
- Ой! – это девушка увидела волка, и попыталась спрятаться за огромным дубом.
- Ты же сама звала меня, что ж теперь боишься? – усмехнулся Лютый.
- Ты – Ургор?
- Нет. Ургору нет дела до людей, его занимают другие дела. Зачем ты хотела видеть меня?
- В моем народе есть поверье, что вольхи знают истину, и если прийти в новогоднюю ночь, не испугавшись, одной, то тоже познаешь ее.
- Зачем тебе она? Надо стремиться не к знаниям, а мудрости, а истина…она сама войдет в тебя, лишь ты откроешь ей двери в своей душе.
- А можно…спросить тебя? – робко спросила девушка.
- Валяй! – добродушно усмехнулся Лютый. Ему нравилась эта девушка – хоть и видно, что боится, но ведь не убежала же!
- А можно потрогать тебя? правда, что у тебя и когда ты в облике человека, есть длака на голове?
- И ты только для этого шла сюда?
- Нет, конечно, - замялась та, - но интересно все–таки.
И Лютый вдруг ощутил такое желание, чтобы эта девушка прикоснулась к нему, чтобы…почесала ему за ухом, что ему даже стало смешно от своего желания.
- Ну, давай, валяй, потрогай мою шерсть, раз уж ты здесь, - как бы нехотя, еще раз разрешил Лютый…
…и он совершенно позабыл, что скоро приближается тот миг, который разделит время на две половинки: старый и новый, и что…
Какое ему дело до всего этого, что положено выть сейчас, ведь ему так хотелось довольно заурчать – настолько сначала осторожны, а потом ласковы и нежны были прикосновения этой отчаянной пришелицы…
- Что это было со мной? – много позже спросил он у Ургора – того самого волка-прародителя всех оборотней.
- Это ты познавал истину. Есть нечто, что нельзя придумать, что нельзя сыграть или солгать…можно обмануться в любви – люд склонен называть этим все, даже свои дурные наклонности, но никогда не сымитируешь нежность, Лютый…
И он вспомнил, что на прощание девушка пообещала ему, что теперь-то уж точно она не спутает его ни с кем, и узнает по длаке, ведь она прикасалась к ней…
Вот только сколько она будет искать его, и угадает ли, не спутает ли с кем?