Легче всего забросать камнями любое здоровое, но еще слабое начинание; труднее понять смысл реализуемого.
И.Н. Степанов. [1]
Официальная наука до тех пор будет топтаться у закрытых дверей к тайнам Вселенной, покамест не поймет необходимости объединения своих интеллектуальных сокровищ со свободой мысли и интуицией эниологии.
Г.А. Тетерин. [5]
16.И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из набеленной ткани, ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже. 17. Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают, но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается и то и другое.
9. Кто имеет уши слышать, да слышит!
«Новый Завет». От Матфея святое благовествование. [13]
Развитие эниологии как науки требует определения ее научного статуса. Пришло время окончательно решить, что же это за наука и, в контексте данного решения, расставить соответствующие акценты, а главное определиться в дальнейших отношениях эниологии и официальной академической науки. На сегодняшний день эти отношения очень не просты. Достаточно напомнить известный факт объявления эниологии лженаукой со стороны российской академии наук (РАН). Вокруг этой темы появляются различные высказывания в виде публикаций в средствах массовой информации и специальной научно ориентируемой литературе, в том числе и журнале «Эниология». В данной статье проводится анализ опубликованного в контексте данной проблемы материала, высказываются критические замечания по поводу некоторых взглядов и суждений авторов, даются разъяснения спорных вопросов с позиции эниолога, ориентированного на синтетическое научно-религиозное мировосприятие. Статья имеет целью инициировать разворачивание дальнейшей дискуссии по проблеме определения научного статуса эниологии.
Все же, что это такое «ЭНИОЛОГИЯ»?
Является ли эниология наукой, или это только научное направление, или это вовсе и не наука, а только надуманное «поле» реализации своих амбиций и претензий на научность, людей в действительности далеких от науки? Надо сказать, что мнений по этому поводу не меньше, чем поставленных вопросов и это не случайно. Спор о месте эниологии в познавательном процессе продолжается на протяжении нескольких последних лет. Разброс мнений - от полного отрицания и не приятия до приписывания эниологии статуса чуть ли не более высокого, чем статус официальной академической науки. Возникает вопрос, а так ли важно сейчас установить статус эниологии, пусть каждый остается при своем мнении, а эниология между тем будет себе спокойно развиваться и статус ее в конечном итоге установится сам по себе таковым, каким он и является на самом деле. Иными словами, не проблема ли это всего лишь времени? Думается, нет - эту проблему необходимо решать уже сейчас. Иначе, не может быть и речи о распространении эниологических знаний и подготовке специалистов – эниологов в государственной системе народного образования.
Для закрепления за эниологией статуса науки требуется выполнение многих условий, определенных «в науковедении» как признаки научного подхода и научно-обоснованные методы исследования. В основном это подходы и методы, наработанные и применяемые в естественнонаучной традиции познания (естествознании). Они отлично зарекомендовали себя в изучении доступной части физической реальности – того мира, который мы воспринимаем с помощью органов наших чувств и известных приборов. Но, это не вся окружающая нас реальность, а только весьма малая, ограниченная специфическая ее часть. Все остальное не доступно познанию с помощью естественнонаучных методов и подходов. Однако данный вывод не является общепринятым даже в среде эниологов, не говоря уже об ученых естественнонаучной ориентации. Тех ученых, которые пытаются через эниологию выходить на более широкие горизонты осмысления окружающей реальности, но продолжающих отождествлять все Мироздание с реальностью физической.
Соблазн уместить эниологию в естественнонаучное миропонимание настолько велик, что попытки «онаучить» энио-гипотезы просматриваются на всем протяжении ее легального существования, как общественно-просветительного движения. Это и понятно, ведь в случае успеха таковой деятельности научный статус эниологии был бы обеспечен. Тогда для ученых ориентированных на такой подход к эниологии их научная респектабельность ни как бы не пострадала, но вместе с тем было бы обеспечено поле совершенно новых научных поисков, со всеми вытекающими для них положительными последствиями.
В контексте такового подхода в работе А.А. Адаменко «Формирование интегрального природоведения на основе эниологических исследований» находим: «Анализ современных эниологических исследований позволяет нам прогнозировать преобразование эниологии в интегральное природоведение. Данное направление служит основой для развития следующего этапа научно-технического прогресса человеческого общества. На исходном рубеже этого этапа необходимо построить понятийный аппарат и разработать метрологическое обеспечение.» [2]
Далее автор раскрывает суть проблемы: «При обсуждении эниологических явлений используется мифологическая терминология (карма, астральная проекция, эгрегор, тонкий мир) наряду с поспешно введенными спекулятивными понятиями (торсионная теория, физический вакуум) не подходящими для адекватного объяснения этих явлений. Отсутствие понятийного аппарата является основной причиной, в силу которой, эниология остается за бортом академической науки. Вторая причина, тормозящая развитие эниологии, состоит в отсутствии метрологического обеспечения эниологических результате исследований. Большинство сообщений, публикуемых по данному направлению, основывается на субъективных ощущениях при отсутствии метрологического контроля. Эти ощущения интерпретируются на основе отмеченных выше мифологических терминов, складывается такая ситуация, при которой многие квалифицированные специалисты, способные внести свой вклад в развитие данного направления, не проявляют интереса к эниологическим явлениям.» [2]
Все очень просто у автора: эниологию преобразуем в интегральное природоведение, в результате получаем новое научное направление - «невспаханное поле» естественнонаучной деятельности. Остается только определиться в терминах и понятиях и разработать метрологическое обеспечение. Для приобретения эниологией научного статуса «по Адаменко» требуется, пожалуй, только стремление эниологов войти «на борт академической науки», для чего достаточно выбросить из употребления раздражающие «научное ухо» мифологические и спекулятивные термины и понятия, да заинтересовать соответствующих специалистов в том, чтобы они реализовали, наконец, для эниологии метрологическое обеспечение. В связи с этим возникает вопрос, почему же до сих пор таковое «вхождение» не состоялось с изданием «краткого энциклопедического словаря по эниологии», в разработке которого принимал участие и сам А.А Адаменко? Если же говорить о метрологическом обеспечении, следует заметить, что над созданием приборов прямой регистрации энио полей и излучений, выходящих за пределы доступных измерению электромагнитных и др. взаимодействий, работают ученые всего мира и не одно десятилетие. Однако реальных официально признанных наукой достижений в этой области пока еще нет. Видимо далеко не все так просто в эниологии как бы того хотелось и вот почему. Эниология оперирует материалом неподвластным академической науке тем материалом, который не укладывается в рамки традиции познания, определяемой как естествознание. «Невспаханные поля» эниологии находятся на иных «территориях», нежели «территории естествознания».
Вот что говорит об этом В.В Костиков в статье «Открытое письмо авторам статьи «информационное поле, протоматерия, бытие»: «Эниология как наука титаническими усилиями Ф.Р. Ханцеверова завершила ПЕРВЫЙ этап своего становления тем, что «закрепила» осмысление алогичных явлений (для официальной науки все еще из области мистики, невежества, шарлатанства) как энигматическую (загадочно-таинственную), но сугубо материальную реальность бытия. Этот факт, сам по себе, явился обнадеживающим стартом эниологии в преодолении последующих этапов, которых как минимум ТРИ, включая уже пройденный.
ВТОРОЙ этап – это осмысление «контуров общего» (всей системы в целом).
ТРЕТИЙ этап – это кентаврическая (априорно-апосториорная) конкретизация частностей.
Самоочевидно, что эниология только входит во ВТОРОЙ этап, и ВТОРОМУ этапу необходимо уделить особое внимание. Здесь желательно помнить сказанное Р.К. Баландиным: «в науке самое распространенное мнение еще не является самым верным. Отдельные мыслители бывают ближе к истине, чем целая армия стандартно экипированных «научных работников». Не грешно вспомнить и Козьму Пруткова: «Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя».
Исходя из вышесказанного, ВТОРОЙ этап даже желательно «отдать на откуп» теоретикам не точных наук современности, а «экзотических» прошлого, т.е. тем, кто, как выражается Платон, «ближе к богам». [3]
Определение эниологии у В.В. Костикова, как энигматичной, т.е. загадочно-таинственной области познания как нельзя лучше характеризует область приложения эниологии. Это именно то, что не изведано, и не просто неизведанно, но не разгадано, и не может быть разгадано в рамках естествознания. Не может, потому, что для разгадки нужен ключ, каковым и является комплекс эниологических методов исследования запредельного, сверх физического бытия, а именно методы Духовного восприятия и постижения реальности, методы, отвергнутые в свое время грубым материализмом атеизмом и позитивизмом в науке. Однако это вовсе не означает, что эниология, в свою очередь, отвергает все естественнонаучные принципы и методы познания, а также приоритеты познавательских алгоритмов, наработанные в естествознании. Эниология лишь оставляет за собой право выбора тех или иных методов и принципов познания, которые считает необходимыми и достаточными в каждом конкретном случае своих исследований.
Это не вполне согласуется с взглядами группы ученых – физиков и математиков, работающих в эниологии, которые не представляют себе иной порядок исследований и приоритетов в выборе методов, нежели официально принятый в естествознании. Так в статьях Г.А. Тетерина находим: «Мы, кажется, подходим к тому периоду, когда после жесткой специализации появляется необходимость на более высоком уровне возвратиться к интегрированному знанию, которое практиковали мудрецы древности. Но делать это, нужно не выходя из «зоны достоверности знания», не позволяя фантазии доминировать над интеллектом, и не скатываясь на кривые «девиантности», уводящие науку в схоластику. [4] «Эниология непременно войдет в сообщество естественных наук. Но для этого нужно стряхнуть с себя груз наукообразного фантазерства и принять основной принцип познания, сформулированный великим Максвеллом: «Все, что может быть подвергнуто сомнению, не будет считаться научным фактом до тех пор пока не докажет свою бесспорность». [5]
Как видим здесь в качестве критерия отбора эниологических идей и гипотез, для их дальнейшей научной проработки предлагается «достоверность знания», основанная на естественно научном анализе, исключающем какое бы то ни было альтернативное данному анализу мнение. Научное – значит естественно научное, т.е. точное и бесспорное, не подлежащее никакому сомнению! Под фантазерством подразумевается, видимо, интуитивное получение знания, в наибольшей степени присущее мистическому образу мировосприятия.
«Пирамида знания» и естественнонаучные критерии истинности.
В работе Г.А. Тетерина «От разума к разуму: эволюция науки.» дается классификация частных наук по иерархическому принципу, в котором за критерий первостепенного значения взята точность, достоверность и доказательность научного исследования: «Прежде чем говорить об эволюции науки, следует определиться, что мы будем понимать под словом «наука» По классификации ЮНЭСКО к основным наукам (basic sciences) относятся математика и физика, химия и биология. Далее идут науки о земле, технические, гуманитарные и т.д. Причем, как показано в ряду от математики к биологии и далее происходит усложнение рассматриваемых проблем и как следствие – снижение строгости доказательств с одновременным возрастанием интуитивных и качественных соображений и аргументов.
Графическое соотношение различных отраслей науки можно представить в виде «Пирамиды знаний» На вершине пирамиды находится «математика», строгость доказательств которой находится в пределах 90 – 100%, а степень интуитивности приблизительно 0 – 10%. Недаром существует выражение: «Математика – зеркало цивилизации». Однако сложность рассматриваемых математикой проблем крайне узка 0 – 10%. Степень математизации науки совпадает со степенью достоверности получаемых знаний. Видно, что, начиная с науки о земле, зона «достоверного знания» сужается и практически исчезает в области «ненаучных знаний» и религии.
Таким образом, исходя из «пирамиды знаний» мы будем рассматривать эволюцию тех наук, развитие которых связано с необычными но достоверными открытиями и теориями. Мы не будем привлекать необоснованные гипотезы, выдумки и фантазии для объяснения необычных явлений. Напротив, мы постараемся использовать физические законы для рассмотрения странных событий и феноменов, о которых человечество знает тысячелетия, но не находит объяснений, т.е. мы не против «сумасшедших идей», но категорически против необоснованных фантазий. [4]
Здесь, однако, не все ясно и бесспорно, а, следовательно, не может быть применимо в качестве отправной базы критериев истинности. Во-первых, не дается определение науки в целом, что подразумевает, как само собой разумевающееся, что наука – это и есть, в первую очередь математика и физика. Остальное – наука «постольку поскольку», ведь ни точностью, не достоверностью своих исследований остальные науки, по сравнению с математикой и физикой не обладают. В связи с этим имеет смысл напомнить целостное определение науки, данное в философии: «Наука (греч. Episteme, лат. Scientia) – сфера человеческой деятельности, функцией которой является выработка и схематизация объективных знаний о действительности, отрасль культуры которая образует сущность человеческого знания; по Канту она есть совокупность знаний, упорядоченная согласно некоторым принципам; реальная упорядоченная связь истинных суждений, предположений и проблем, относящихся к действительности в целом и отдельным ее сторонам. Прогресс науки заключается в том, что она все более систематически проникает вглубь и вширь, в действительность, в элементы бытия, событий, т.е. во все более глубоком познании их связей, всеобщей связи действительности вообще, которую мы называем МИРОМ. Наукой в истинном смысле является наука о МИРЕ.» [7]
При данной постановке, возникает вопрос, как может частная наука - математика, сложность рассматриваемых проблем которой столь мала, являться наивысшим критерием доказательности (поскольку она на вершине пирамиды знания), а, следовательно, и истинности, для науки в целом, которая призвана в первую очередь именно познавать окружающую реальность. Математику следовало бы, в контексте миро познавательной задачи науки относить скорее к инструменту познания, нежели к частной науке, ведь сами по себе математические формулы и расчеты – сплошная абстракция, мало относящаяся к реальной жизни. Ее наиболее широкое применение можно отследить в физике и технике. Далее, опускаясь вниз, к основанию «ЮНЭСКОвской» пирамиды знания и приходя к частным наукам: химии, биологии, землеведении, медицине, психологии, мы видим, что в них математика практически не применяется. Но ведь именно эти науки, вслед за «наукой наук» – философией, как раз и описывают, в наибольшей степени окружающую реальность - МИР. Хотелось бы заметить еще и то, что отсутствие возможности доказательства, не является доказательством не достоверности. Если к исследованию какого либо явления физико-математические методы не применимы, это ни в коей мере не говорит о недостоверности самого явления или описывающей его модели - гипотезе. Это касается моделей любых реальных явлений. Их нельзя считать не достоверными, фантастическими только потому, что к ним не применим математический аппарат.
«Конечно же, прав и Галилей: «Величайшая книга… Вселенная… написана на языке математики»; но при этом необходимо помнить: посредством геометрических фигур, математических структур, а не алгебраических формул, где не учитывается особенность иррациональности, обусловленной «законами своего масштаба» В силу догматизма логики формул, в них нет места проявлению «само умножения логоса», его обобщений в форме «мгновенных прозрений» самого «совершенного знания». А ведь еще Альберт Эйнштейн отмечал: «Открытие не есть порождение логического мышления, даже если его конечный результат обличен в логическую форму.» Того же мнения был и В.И. Вернадский, говоря, что «мгновенные прозрения», т.е. знания, полученные интуитивно должны «только в дальнейшем опираться на факты и идти строго логическим путем.» [3]
К подобным выводам приходит в своей статье «Сила интуиции» В.В. Козин: «Интуиция (от лат. Intueri – пристально, внимательно смотреть) – отыскание, часто практически моментально решение задачи при недостаточности логических оснований. Не найдете ни одного человека, который бы на себе не испытал силу интуитивного мышления. Это моментальное прозрение, мгновенный напор знаний и озарения. И, как ни странно это выглядит, даже не зная, откуда пришло решение, мы верим в него, полагаясь на свои внутренние ощущения истины. Последователи Юнга Кертши и Бейтс считали, что люди, обладающие активной интуицией, принадлежат к авангарду культуры. Они стремятся к компетентности, эффективности во всем и при этом воспринимают любую работу как игру. Люди, активно владеющие интуицией, решают сложные проблемы, пропуская их через свое внутреннее видение реальности. Они отождествляются с проблемой, одушевляя ее, «впрыскивая» в нее свою жизненную силу, создавая, таким образом, живое существо, которое живет по своим законам самостоятельной жизнью. Интуиция работает одновременно со всей информацией, приходящей к нам из внешнего и из внутреннего мира. Она способна в течение времени, стремящемся к нулю, обрабатывать и обобщать огромное количество информации и выдавать нам решения, не требующие доказательств. И проявляется это во внутренней вере. Вдруг приходит знание, что и как надо делать, и вера в то, что это – правильно. Таким образом, интуиция – это мощнейший инструмент, которым можно и нужно пользоваться. И этому можно научиться. Или просто вспомнить, как мы это делали в детстве, когда логика для нас была непостижима. Ведь дети – это прирожденные интуиты.» [6]
Однако вернемся к пирамиде знания. Следующая за математикой частная наука, наиболее точная и доказательная, а, следовательно, по логике авторов данной графической интерпретации системы научного знания, и в наибольшей степени являющаяся критерием отражения истинности – это физика. Хотя, напомним, сложность рассматриваемых физикой проблем также не велика по сравнению с природо описательными науками, расположенными ниже, ближе к основанию пирамиды. Это не удивительно, ведь физика описывает, главным образом, явления, протекающие в физическом мире, т.е. доступном нашим органам чувств и созданным приборам (несколько расширяющим спектры восприятия органов чувств) реальностей. Эти реальности не рассматривают область психических явлений, а только взаимодействия физических объектов и физических энергий. Для этой области реальности учеными открыты так называемые законы физики, т.е. математически и экспериментально подтвержденные взаимосвязи объектов и явлений физического мира, которые не подлежат сомнению, ввиду их бесспорности для физиков.
Постулат бесспорности физических законов вытекает из принципа «эмпириокритицизма – основанной Р. Авенариусом философской системы «чистого опыта», критического эмпиризма, который стремиться ограничить философию изложением данных опыта при полном исключении всякой метафизики с целью выработки «естественного понятия о мире». [7] Данный принцип находится и в основе «физикализма» – философского взгляда, для которого все то, что не может быть понято при помощи методов физики и изложено при помощи ее понятий является бессмысленным.» [7]
Физикалисты, следуя своим убеждениям, переносят законы физики на всю природу, отождествляя ее, таким образом, с физической картиной мира, что само по себе не правомерно и приводит к формированию и закреплению в сознании людей причинно-механической картины мира. Это «представление о мире, согласно которому все явления вызываются причинами и оцениваются в соответствии с законами (классической) механики (Машинная теория жизни). Причинно-механическая картина жизни сложилась в эпоху Просвещения, когда из области естественных наук была изгнана метафизика. Достижения техники давали основание считать, что все подчинено законам механики. В причинно-механической картине мира человек играет роль колесика в мировом «приводе». Он, в сущности, безответствен. Это положение человека в причинно-меканически рассматриваемой картине мира объясняет не только большую популярность и значение причинно-механической картины мира для мышления широких масс, но и то упорство, с которым ученые держались за эту картину мира. Такое уже было – физикализм 1920 – 1960-х годов. Тогда в основу унифицированной науки был взят язык физики; сейчас это повторяется, но на более высоком и современном уровне: берется не язык физики вообще, а язык физических полей, и даже не он, а то, что вытекает из физики поля – информационное поле.» [7]
Конечно, говорить о причинно-механической парадигме в системе естествознания, сейчас, пожалуй, уже нельзя, но стереотип подобного миропонимания еще, как видим, очень силен. Особенно он силен в совокупном коллективном сознании социума, поскольку навязывался людям через школьно-вузовское образование на протяжении многих лет. Не удивительно поэтому, что исследователи, приходящие в эниологию как бы «со стороны», т.е. не из академической науки, по крайней мере, не из физики, и выдвигающие необычные гипотезы, пытаются интерпретировать их в физико-математическом «пространстве». Такой подход изначально и в принципе обречен на неудачу и вызывает шквал критики (вполне, кстати, обоснованной) со стороны физиков, в том числе и работающих в эниологии.
Но не смотря на то. Что причинно-механическая картина на современном этапне развития научного знания перестала быть научной парадигмой, естественнонаучная физическая картина мира (ЕНФКМ) в целом остается официальной основой научного миропонимания. Однако «картиной» она быть давно перестала. «Современная физическая картина мира состоит из системы недоступных наблюдению уравнений, значение которых трудно для понимания; Прежде всего, стало совершенно абстрактным понятие материальной действительности. Но, согласно Планку, прогрессирующее удаление физической картины мира от мира чувственного означает не что иное, как увеличивающееся приближение к реальной действительности (физическому миру, трансцендентному по отношению к переживаниям). [7]
По поводу рассмотренной схемы миропонимания, возникает вопрос, каким образом частный взгляд на систему познания окружающей реальности – «физикализм» оказался главенствующим, как мы это видим, в науке в целом? Ответ на этот вопрос достаточно прост. Мы живем в эпоху активно развивающейся технократической цивилизации, которая породила общество потребления. Все насущные проблемы в этом обществе человечество стремиться решать технически. Базой и генератором «техно» идей служит фундаментальная физика, конкретным их реализатором – физика прикладная. Именно поэтому физика и поставлена на официальном уровне в вершину «пирамиды знания».
Очень жаль, что логике физикализма пока еще продолжают жестко следовать многие эниологи, отдавая математике и физике первостепенное место в выборе критериев научной истинности, не учитывая при этом того факта, что «новые опыты могут привести к изменению пределов применяемости любого закона и любой теории.» [8] Логика следования «от общего к частному и от простого к сложному» принятая в научном познании, приводит нас к иной «модели знания». Это никак не пирамида, а скорее «древо познания». Своими корнями оно уходит и в религию, и в философию и в натурфилософию. Его ствол и крупные ветви - это природоведение, науки о земле, биология, психология, медицина, затем химия, физика, все др. фундаментальные науки. Науки прикладные – это почки, цветы и завязи. Результаты их развития и вызревания – это плоды научных исследований, реализованные в конкретных достижениях, которые и питают цивилизацию, а заодно и само древо познания, когда, падая к основанию древа, становятся для него как бы удобрением.
существует ли альтернатива наследию физикализма академической науки? Критерии истинности в эниологии.
К сожалению, в академической науке, процесс переосмысления закристаллизованных физических истин, переоценки научных ценностей и смены критериев истины до сих пор не наблюдается. Однако он активно происходит в эниологии, которая в силу своей научной независимости и универсальности обеспечивает «трибуну» для «озвучивания» любых новых нестандартных идей. Стоит ли бояться их наплыва, дескать, захлестнет, ибо - «когда в двери ломится слишком много заблуждений, а истину приходится искать как иголку в стоге сена, то это создает определенные проблемы. Прекрасная фраза из Святого Писания: «Time to gather stones» - «Время собирать камни» открывает дорогу новым идеям. Но «собирать» еще не означает «сгребать в кучу», т.к. в последнем случае в «кладезь знаний» наряду с «философским камнем» неминуемо попадет и сор, который, увы, всегда всплывает первым, перекрывая контакт «эниология – социум». [4]
Но если и далее следовать логике определения достоверности на основании физико-математического критерия истинности, (по сути – физикализма) любое знание, полученное интуитивным путем и не укладывающееся в рамки данного критерия, автоматически будет объявляться пустым фантазерством и выметаться из эниологии как не просто не нужный, а опасный мусор, подобно тому, как саму эниологию «вымели» из академической науки. Следовательно, любые новые идеи должны приниматься и бережно сохраняться, по крайней мере, до тех пор, пока они не будут со всей тщательностью подвергнуты иным, более универсальным критериям истинности. Следует кстати заметить, что новых идей и тем более гипотез, как комплекса взаимосвязанных идей, не так уж и много. Достаточно сказать, что в журнале «Эниология» за все время его издания таковых можно отследить не более десятка.
Альтернативные научно академическому физикализму взгляды изложены, в ряде статей, опубликованных в «эниологии». Так в статье А.Д. Вяткина «Пути постижения тонкой реальности» находим: «Сомнения в неоспоримости любых истин появляются, прежде всего, в смежных или пограничных областях, которые есть для всякой науки и практической деятельности. Зоны сверхвысоких и сверхнизких температур, физического вакуума и максимально высокого давления, максимального покоя и субсветовых скоростей оказываются концептуальной, но никак не перцептуальной реальностью – человеку в них не выжить. Что, к примеру, мы можем сказать о плазме с помощью наших органов чувств, если белок коагулирует при температуре 80° С. По той же причине нам ничего не известно в отношении «вкуса», «цвета» или «формы» электрона, поскольку он относится к реальности, недоступной для традиционной символики и чувственных понятий. Физикам приходится изобретать какой-то новый, условный язык и с помощью его и все более совершенных приборов не только постигать, но и создавать невиданную доселе реальность, одновременно пытаясь убедить себя в том, что эта реальность существует вне и не зависимо от человека. Однако наиболее здравомыслящие ученые понимают, что такого рода реальность не только запредельна, но и целиком условна. Фритье Капра, к примеру, пишет, что теоретические и практические изыскания в квантовой механике не объективны. Они связаны с системами мышления самих естествоиспытателей, включающими в себя концепции, мысли, этические ценности и моральные табу. Известный физик В. Гейзенберг еще раньше писал, что в отображении внутриатомных структур «вводится» субъективный элемент, так как измерительный прибор создан наблюдателем.
Мы должны помнить, что все то, что мы наблюдаем, - это не сама природа, а природа, которая выступает в таком виде, в каком она выявляется благодаря нашему способу постановки вопросов. В квантовой механике исследователь уходит вглубь материи на такие невероятные глубины, что даже с позиций ортодоксальной науки используемый прибор может оказаться грубым, ибо сам будет оказывать влияние на объект изучения. Однако дело не только в грубости и несовершенстве аппаратуры – сама квантовая реальность начинает проявляться как таковая только при наличии наблюдателя или прибора и отсутствовать при их неприменении. Физика постепенно пришла к выводу, что постигается не столько предполагаемая отстраненной реальность, сколько реальность, измененная или даже сотворенная вмешательством прибора, а, в конечном счете, - человека. Причем последнее касается не только микро реальности, но и реальности какого угодно плана, по отношению к которому человек и субъект вообще – оказывается своеобразным демиургом.
Что касается роли человека в построении миров любого толка, то здесь обязательно участвует мозг, мышление, психика, память, оперирующие символами (кодом, знаками, алфавитом), с помощью которых конструируется в большей или меньшей степени интеллектуализированная, антропоморфная и понятная человеку реальность, в которой сам человек является мерой всех вещей. И если в постижении обычной физической реальности наблюдатель как бы отождествляет себя с искомым предметом, перенося свое психическое, ментальное или даже физическое Я в близкое ему пространство, то в овладении реальности, выходящей за пределы привычного опыта, данная установка срабатывает парадоксальным образом. Если обычная реальность отличается максимально строгим и жестким характером всех своих показателей, законов, эталонов, качеств, проявляясь одинаково для всех возможных наблюдателей, то реальность за пределами органов чувств отличается крайним полиморфизмом, неоднозначностью и парадоксальностью. И все это вследствие того, что здесь не удается сохранить такую негибкую, инерциальную систему отсчета, какую задает субъект на макро уровне. То, что физический мир сохраняет строгость и линейность по всем направлениям, зависит больше всего не от него самого, а только лишь от нашего восприятия, исторического опыта и научных традиций определения и видения, имеющих наукообразный характер так называемой «объективности».
Психика и физика на самом деле неотличимы друг от друга и не только на квантовом уровне, где нет устоев и где, казалось бы, можно увидеть что угодно. Весь мир, в конечном счете, для человека глубоко психичен, и даже там, где мы привыкли видеть отстраненность и независимость от опыта и человеческих фантазий, мир проявляется однозначно и оказывается таковым не потому, что он таков сам по себе, а потому, что мы хотим таким его видеть.» [9]
В еще более «мистическом ключе» высказывается Б.У. Рождественский в статье «рождественский диалог»: «Все, что мы видим и чувствуем – это только наши мысли. А наши мысли – это, конечно же, мысли Мирового Разума. Таким образом, мы сами, как и вся наша Вселенная ментальны. Все сигналы мира приходят в наш мозг. Мозг и создает наши представления об окружающем мире. При этом наш мозг «создает» представления и о предметах, которые нельзя не увидеть, ни пощупать. Мы верим и в то, до чего непосредственно нельзя ни дотянуться, ни увидеть, но, о чем уверенно судят авторитетные ученые. Например, ученые говорят о далеких звездах или о мельчайших атомах, свойства которых они изучают по показаниям специальных приборов. И мы им верим, и сами представляем себе и звезды, и атомы, поскольку с помощью изученных учеными свойств недоступных нам объектов создаются новые приборы, раскрывающие еще более глубокие тайны микро – и макромира или облегчающие нашу жизнь. Например, по положению звезд мореплаватели находят свои координаты в океане, а атомная энергия освещает и обогревает наши дома.
Пространственное мышление «автоматически» используется нами от момента нашего зарождения, ибо природа наделила нас этим свойством уже тогда, когда люди, осознав себя личностями, индивидуальностями, тем самым уже активно его использовали. Хотя даже не только не задумывались над категорией пространства-времени, но даже и слов-то этих не знали. А когда стали задумываться – родилась наука. Сначала это была философия, затем философия природы или натурфилософия и, наконец, в результате не только размышлений, но и целенаправленного подражания природе (экспериментирования), появилась физика.» [10]
Хотелось бы привести еще одно мнение ученого, которого с нами уже, к сожалению, нет, и который не был членом ассоциации эниологов, по той видимо только причине, что просто не успел им стать. Этим ученым был Ю.А. Фомин - физик, писатель, ст. научный Сотрудник ВНИЦТНМ «ЭНИОМ» г. Москва. В его статье «кризис фундаментальных наук и пути его преодоления» находим: «Широко распространенное понятие «поле» является только формальным отражением причинно-следственной связи между событиями и не отражает физической природы наблюдаемых явлений. Окружающий мир в нашем представлении сочетается с понятиями «пространство», «время», «материя», «энергия», все происходящее с материальными телами случается в пространстве и времени.
В основу нашего миропредставления заложено предположение о конечности четырехмерного континуума со всеми вытекающими из этого следствиями. Т.е. мы предполагаем, что пространство, в котором мы обитаем – трехмерно, а четвертая координата нашего мира – время. Такая точка зрения сформировалась очень давно, монополизировала наше сознание и воспринимается нами как нечто бесспорное и само собой разумеющееся. На этой базе построены все современные научные теории и гипотезы. Но хорошо известные факты позволяют усомниться в таких предположениях.
Наши представления о пространстве, его метрике, расстояниях, криво- и прямолинейности базируются на наших оптических восприятиях окружающего мира, т.е. на регистрации органами чувств непосредственно или с помощью технических средств различных форм электромагнитных взаимодействий. Но они подвержены возмущениям от некоторых внешних факторов, например, концентрированных гравитационных масс. Это наблюдают при прохождении светового луча вблизи от Солнца или нейтронных звезд. В последнем случае оптическое изображение как бы свертывается подобно рулону обоев.
Это свойство оптического луча дало основание для введения понятия «искривленное пространство». Мы представляем себе окружающее пространство не таким, каким оно есть, а таким, каким мы его видим. Действительная метрика пространства не будет соответствовать нашим представлениям, сформировавшимся на основании оптических восприятий.
Современное представление о структуре материальных тел и сред базируется на понятиях «взаимодействия» и «поля». Взаимодействия предполагают наличие определенных дистантных связей между элементами, а области, в которых эти связи проявляются, мы называем полями, но не можем объяснить физический смысл и природу этих явлений. В конечном счете, любое материальное тело представляет собой участок пустоты, в котором, на относительно несоизмеримо больших расстояниях друг от друга, размещаются непонятные энергетические образования (струны), взаимосвязанные некими неизвестными нам дистантными связями.
Если к этому добавить еще условность определений «время» и «энергия», то есть все основания утверждать, что наши мировоззренческие представления об окружающем мире очень далеки от объективной реальности. Дальнейшее развитие фундаментальных наук становится невозможным без пересмотра их теоретической базы и разработки новой основополагающей парадигмы. Только это может обеспечить преодоление кризиса фундаментальных наук.
По всей вероятности, прежде всего необходимо отказаться от монополии четырехмерного континуума и рассматривать его только как частный случай более общей и универсальной концепции многомерности пространства и времени. Эта концепция предполагает существование бесконечного числа измерений, как пространства, так и времени. Для пространства это выражается в предложении, что через одну точку можно провести не три, а значительно большее количество взаимноперпендикулярных прямых.
Следствием развития концепции многомерности являются представления всех материальных тел, сред, в том числе и человека, как многомерных образований, а видимые нами их сущности являются только трехмерными проекциями более сложных многомерных образований. Следствие таких утверждений – концепция существования внеклеточных информационных структур.
Можно привести еще множество примеров того, когда концепция многомерности пространства и времени, а также вытекающие из нее следствия позволяют объяснить многие явления и процессы, необъяснимые с позиции современной парадигмы. Таким образом, появляется новый взгляд на все происходящее во Вселенной, формируются новые мировоззренческие позиции.» [11]
Как видим, тезис о достоверности, точности, а, главное – неоспоримости гипотез, как необходимого условия их сохранения и разработки в эниологии представляется весьма уязвимым. Нет ничего в этом мире абсолютно точного, как и абсолютно достоверного и тем более, неоспоримого. Все относительно и зависит от точки зрения на объект исследования, методов и подходов, а так же и результатов самого исследования. Однако это не отрицает необходимости критериев истинности. Подбирать и принимать универсальные критерии, которые позволили бы с достаточной очевидностью судить об истинности того или иного суждения совершенно необходимо. Их наработка – задача первостепенной важности. Уже сейчас в качестве универсальных эниологических критериев истины могут быть предложены следующие:
- Одним из таких критериев может служить принятый уровень степени повторяемости тех или иных теоретических выкладок, выявляемый в процессе анализа различных, не зависимых друг от друга источников знания. В качестве таких источников могут выступать как естественнонаучные изыскания в самых различных областях научного знания, так и религиозные, религиозно-философские, мифологические материалы, народное предание, фольклор, эзотерические мистические и оккультные знания.
Если мы соберем из различных источников идеи, мнения, гипотезы, относящиеся к изучаемому нами природному явлению, и как бы наложим, их друг на друга, получится некоторая картина, подобная цветку ромашки. Образно говоря, получится некоторая область перекрытия, т.е. совпадения мнений в изучаемых теориях. Эта область может быть представлена, как центр, или сердцевина цветка, области не совпадающие, будут выглядеть, как лепестки ромашки. Можно с уверенностью говорить, что информация, соответствующая сердцевине, т.е. область совпадения знаний, их «перекрытия» - наиболее близка к истине. Области знания, относящиеся к лепесткам, могут быть в равной степени, как истинными, так и ошибочными. Пока еще, исходя только из данного критерия истинности, мы об их истинности судить, не можем. Тогда как в отношении области знания, соответствующей «перекрытию» (сердцевине нашей ромашки), т.е. совпадения знаний, наше суждение может быть достаточно определенным: «Данное знание находится близко к истине, оно относительно достоверно».
- В качестве другого критерия могут выступать выводы по анализу того, насколько полно и глубоко данная гипотеза способна давать ответы на различные вопросы, которые в других теориях не находят своего толкования и раскрытия, а если и находят, то в значительно меньшей степени, чем в данной. Например, концепция многомерности пространства–времени, высказанная Ю.А. Фоминым, предоставляет нам много больше логически обоснованных ответов на неясные вопросы нашего бытия, чем известные физические теории. Это дает основание предположить, что данная концепция ближе к истине, чем, например, концепция четырехмерного пространственно-временного континуума, предложенная А. Эйнштейном, и принятая академической наукой как неоспоримая истина.
- Наконец анализу можно подвергнуть то, насколько реально и эффективно данная теория "работает", т.е. насколько сама жизнь, в практике ее повседневной реальности подтверждает предлагаемую гипотезу. Если на базе «принятой к производству» гипотезы нарабатываются новые методы воздействия на окружающую реальность, например новый метод целительского воздействия, и это дает устойчиво повторяющийся положительный результат, гипотезу можно считать близкой к реальному истинному положению дел. Этот последний критерий можно считать наиболее важным, даже определяющим.
Конечно, предложенные критерии истинности – это далеко не все из числа тех, которые можно отыскать и предложить дополнительно. Например, предлагается в качестве универсального критерия истинности принять соотнесение высказываемых идей, Вселенским Законам Бытия. Однако для реализации этого предложения, как универсального критерия истинности, необходимо еще поработать над конкретизацией самих законов.
Следуя алгоритму такового анализа предлагаемых к рассмотрению гипотез, можно отследить в них ложные знания и надуманные выкладки, отделить их от истинных суждений и отсеять. Это позволит в максимальной степени приблизится к синтезу универсальной модели окружающей реальности, с помощью которой можно будет не только значительно расширить область применения имеющихся знаний, но и объяснить многие скрытые для понимания, так называемые пара нормальные явления, добиться их безопасного для окружающей среды и человека использования. Пусть мы не сможем, на основании данных критериев с уверенностью судить о полной достоверности и неоспоримости, подвергнутых анализу идей и гипотез, за неимением соответствующих строгих доказательств. Но если данная гипотеза показывает свою жизнеспособность, «работает», она уже имеет полное право на существование и свое эниологическое признание.
Физика и мистика. Генераторы и интерпретаторы идей.
Оперируя понятиями «идея», «гипотеза», пытаясь классифицировать и распределять их по принципу «истина, либо фантазия» мы не всегда задумываемся, а что же это такое в действительности наши идеи, откуда они собственно берутся? Современная наука считает, что мы их генерируем сами, с помощью нашего мозга и называет людей, способных к таковой умственной деятельности генераторами идей. Эти люди во все времена считались людьми талантливыми. Если же идеи выходят из генератора как из «рога изобилия», да еще касаются различных областей человеческой деятельности, и находят свое применение, существенно меняя окружающую ситуацию, то таких людей почитают как гениев. Обычно такие люди не занимаются доскональной детальной проработкой своих идей ибо «не царское это дело». Этим занимаются другие люди, которые сами идей не генерируют, но отлично «схватывают» суть чужих идей и доводят до конца процесс их реализации. Это интерпретаторы идей. Они необходимы в не меньшей степени, чем генераторы и бывают не менее талантливы, в своем деле, а иногда даже и гениальны. Интерпретаторов идей всегда значительно больше чем генераторов. Поэтому лишних идей, как правило, не бывает, скорее их не хватает. Дефицит идей приводит к застоям и кризисам в обществе и особенно в науке.
Отношение общества к генераторам и интерпретаторам идей не одинаково. Генераторы, как правило, в тени и часто при жизни мало известны. Интерпретаторы, напротив, на виду, и это понятно, результаты их деятельности всегда ближе к конкретным ощутимым в обществе реализациям. В науке подавляющее большинство ученых – это интерпретаторы идей, различных уровней и степеней своих возможностей. Они могут быть обладателями научных степеней и званий, т.е. достаточно титулованы, тогда как генераторы идей, как правило, малозаметны и занимают в иерархической лестнице научного организма невысокое положение. Интерпретатор идей может иметь высокое «командное» положение, оставаясь лишь интерпретатором. Генератор идей может быть всего лишь незаметным младшим научным сотрудником, в лучшем случае кандидатом наук, генерируя при этом достаточно мощные идеи. Сама по себе способность генерировать идеи в системе научной иерархии мало что значит. Более того, люди, генерирующие и «озвучивающие» необычные, непривычные идей, идущие в разрез с устоявшимися точками зрения, могут быть подвергнуты в науке и обществе обструкции, они, как правило, теряют свое научное «реноме» и «дорога» в респектабельное научное будущее бывает им «заказана».
Возникает вопрос, что же заставляет людей генерировать идеи, когда значительно результативнее, по житейским меркам, интерпретировать чужие идей, либо доводить их до конкретной технической или иной реализации, имея от этого соответствующие дивиденды. С позиции естественнонаучной, убедительного ответа, на этот вопрос получить не представляется возможным. С позиции эниолога - «эзотериста», такой ответ отыскать не сложно. В действительности никаких генераторов идей не существует. Идеи являются результатом Психической Деятельности Единого Вселенского Сознания – «Творца» и Его «творческой лаборатории» - Иерархии Сил Света. Уже в готовом виде, как духовные сущности, они привносятся в высший духовный уровень человеческого сообщества и прибывают здесь как бы «в свободном плавании» до тех пор, пока не будут восприняты конкретными субъектами человеческого сознания – теми самыми «генераторами идей». Как видим – «генераторы» в действительности – это считыватели, трансформаторы и ретрансляторы идей. Однако способностью считывать идеи обладает очень ограниченное количество людей, живущих на земле. Для этого необходимо обладать развитым прямым духовным восприятием, качеством, нарабатываемым в процессе эволюции сознания человека и являющимся одним из высших достижений, из числа потенциально заложенных в человеке Творцом. Таким качеством обладают субъекты человеческого сознания, находящиеся «в авангарде» человечества. Эти люди облечены еще и достаточно мощной миссией – воспринимать идеи и трансформировать их до уровня интеллектуального восприятия, т.е. конкретного рассудочного и абстрактного мышления. На этом уровне трансформированные «генераторами» идеи становятся доступными для дальнейшей их разработки интерпретаторами идей.
Процесс трансформации, идей осуществляется «генераторами» с помощью аппарата интуитивного восприятия, который у них так же развит до высокой степени. Осознание «генераторами» своей высокой миссии – «царского дела» удерживает их от «черновой» для их уровня, чисто «технической» работы – интерпретации «своих собственных» идей. В эзотерической традиции «генераторов идей» принято называть мистиками. В науке они «генерируют» (считывают и трансформируют) научные идей, в искусстве – его выдающиеся шедевры, либо создают школы и направления, по которым развиваются целые плеяды деятелей различных искусств. В религии они «озвучивают» свое прямое видение конкретных реалий Высших Духовных Сфер бытия. В обыденном понимании мистиками считают только тех «генераторов идей», которые «работают» в религии.
Отношение к мистицизму в науке, «мягко говоря», – настороженное. Это подтверждает тезис о том, что в науке действуют главным образом не «генераторы» (мистики), а интерпретаторы идей. Тем не менее «круг чтения образованных людей включает немало число книг о мистицизме, написанных скептиками, отрицающими его серьезность и какую-либо научность, исходя из современных материалистических концепций. К сожалению, подавляющая часть научной общественности современного мира относится ко всему, что характеризуется понятием мистика и мистицизм, как к «чертовщине», не заслуживающей серьезного внимания. С этими понятиями связываются представления о колдовстве, гаданиях и прочих суевериях и шарлатанских явлениях, в особенности о загробном мире и посмертном существовании, о контактах загробных, потусторонних жителей с физическим реальным миром и живущими в нем людьми.
Однако догмы атеизма столь же далеки от реальности, как и догмы религий, и, основываясь на них, как показала история, можно прийти к такому же изуверству, фанатизму и еще большей моральной деградации, чем это свойственно для суеверных последователей религии. К мистикам относились величайшие люди всех времен, включая Орфея, Пифагора, Платона, Бруно, Коперника, Ньютона, наконец, уже в наше время, - Эйнштейна. [12]
Привнесение идей в человеческое сообщество не происходит постоянно, либо по мере надобности. Этот процесс можно уподобить «северному завозу», когда в короткий период северной навигации в заполярье по морю завозилось все необходимое на целый год вперед. Идеи, подобно этому, привносятся, массировано в период смены эпох (эр), на всю продолжительность данной эпохи. При этом качество идей каждого «завоза» совершенно отличается от идей «завоза» предыдущего. Те идеи, которыми жила наука до настоящего времени, были идеями, привнесенными для эпохи «Рыб», которая заканчивается в наше время. Это были идеи материалистического характера, необходимые для разворачивания и становления физических эволюционных реализаций. Это время закончилось. Новая эпоха – «эра Водолея» требует совершенно новых душевно-духовных реализаций. В соответствии с этим и идеи привносятся совершенно нового характера, касающегося в основном психических (ПСИ) реализаций, необходимых для трансформации нашей техно-цивилизации в цивилизацию психологическую. Соответственно и наука должна перестроиться из науки техно ориентированной в науку ПСИ – ориентированную, т.е. науку, в полной мере внедряющуюся в душевные и духовные сферы бытия Мироздания.
Но туда допустят только религиозно ориентированную науку, подчиняющуюся Единому Нравственному Кодексу Духовного морально этического регулирования. Необходимо понять, что в настоящее время идей «прошлого завоза» практически не осталось, идеи «нового завоза» наука воспринимать и интерпретировать не хочет (да и не может, по большому счету). Чем же собирается наука жить в ближайшем будущем, как думает выходить из кризиса? Необходима глобальная мировоззренческая перестройка. Эниология как раз и призвана обеспечить таковую перестройку в науке.
В заключение хотелось бы предложить два образа – аллегории, касающиеся взаимоотношений современной академической науки и эниологии:
Первый образ инициирован высказыванием Г.А. Тетерина о том, что «На сегодня противостояние эниологии и диалектического материализма напоминает даже не борьбу мальчишки Давида с титаном Голиафом, а несмышленыша в распашонке с современным танком.» [5]
- Видится не борьба, а долгая трудная дорога, по которой очень давно идет человек, в поисках знаний. Он успел состариться и ослепнуть, но появился поводырь, с которым можно двигаться дальше. Уставший умудренный сединами слепой старец прилег у дороги, да и уснул, и не может проснуться. Совсем еще юный мальчонка – поводырь, пытается разбудить старика, толкает его, дергает за рукав, дескать, не время спать, идти надо! Старик не встает, не от того, даже что не может, просто не хочет, досадует на мальчугана, отгоняет его, пытается поколотить посохом,… Что будет дальше? Пробудится мудрый, но слепой старец – современная наука, пойдет за поводырем - эниологией, молодым и сильным, хоть и не умудренным опытом, но чувствующим обостренным восприятием истину, видящим дорогу? Либо старик прогонит назойливого настырного поводыря, останется слепой и немощный умирать у дороги? Что ж, тогда поводырь двинется в путь сам. Трудно, опасно, не кому подсказать, как быть, что делать, - но другого выхода у него нет. Ложиться и умирать рядом со стариком он не собирается.
- Во второй аллегории, современная наука – это огромный фешенебельный океанский лайнер, который стоит на якоре – наследии физикализма, в бухте материалистического естественнонаучного мировосприятия. В бухте спокойно, если и волны, то не большие, никак не штормовые, лайнеру нипочем. На борту сытно, тепло и светло, все расписано по часам, все устоялось и утряслось, все при делах и зарплатах. Если и возникают проблемы, решить их не составляет проблем, берег-то рядом. Кипят порой страсти, но, где их не бывает – все же мы люди! Однако разве для бухты создавался столь мощный корабль? Бухта - это временно необходимое пристанище, и только. Давно пора кораблю в открытое море. Да вот беда, лоцмана – метафизику, способного вывести корабль из бухты, прогнали за ненадобностью…
Эниология – это тот буксир, который пока еще способен вывезти лайнер современной науки из бухты застойно-материалистического, сугубо физического мировосприятия, в открытое море Духовного плавания, в экспедицию за новыми «Пси обусловленными» знаниями. На его (эниологическом) борту имеется и знающий лоцман – религиозно философское метафизическое наследие. Подымет ли лайнер якорь, пойдет ли вслед за «энио-буксиром»? – Это ВОПРОС!…
Выводы:
1. Мировосприятие подавляющего большинства представителей человеческого сообщества в наше время, остается ориентированным на естественнонаучное восприятие, которое в своей основе не перестает быть грубо-материалистическим позитивистским и атеистическим. Оно основывается на современной естественнонаучной физической картине мира (ЕНФКМ), не предполагающей наличие и саму возможность существования каких бы то ни было реальностей за пределами нашего непосредственного чувственного (реализуемого с помощью органов наших чувств) либо приборного (реализуемого с помощью различных инструментов и приборов) восприятия.
2. Постановка вопроса о принятии для дальнейшей научной разработки теорий, рассматривающих окружающую реальность и человека в ней не только в рамках современной ЕНФКМ, но и за ее пределами, встречается, как правило, с обязательным требованием их научного доказательства или хотя бы глубокого обоснования. При этом под «научным» подразумевается именно естественнонаучное, т.е. эмпирическое (опытно-экспериментальное) или хотя бы математическое обоснование. Однако выполнить это требование практически не возможно, поскольку реальности, о которых идет речь, как правило, не являются подчиненными в отношении к нашему физическому миру. Это Высшие Реальности Бытия, которые предстоят физическому миру, выступая регулирующей и руководящей инстанцией, причиной самой возможности его существования, привносящей порядок протекания жизненных внутренних процессов в нем.
3. Необходимо научиться интуитивно чувствовать и мистически воспринимать Высшие Реальности, не вторгаясь, тем не менее, в области их пребывания по приписываемому себе человеком атеистического мировоззрения "праву силы". Необходимо принять новые «правила игры» - Вселенский Нравственный Кодекс поведения в Мироздании, известный во всех религиозно-философских системах как Нравственный Божественный Закон.
4. Следует допустить, что для человека нет ничего абсолютно истинного, достоверного и неоспоримого. Все в этом мире относительно. В связи с этим первостепенно важной задачей является наработка универсальных критериев истинности.
5. Необходимо признать ценность любых новых идей, гипотез, концепций. Тот факт, что некоторые из них могут нам казаться пустым фантазерством свидетельствует не столько об их несостоятельности, сколько о нашей неготовности воспринимать эти психические образования на уровне развития нашего интеллекта.
6. Предлагается определить статус эниологии, как промежуточной системы познания окружающей реальности, имеющей синтетический научно-религиозный (научно-эзотерический) характер. Эниология призвана осуществить трансформацию современной академической науки (естествознания) в новое качество синтетической научно-религиозной (Духовно-ориентированной) системы познания, которая в свою очередь, будет способна обеспечить трансформацию современной техно-цивилизации в новую «Пси ориентированную» цивилизацию «эпохи Водолея».
Литература:
1. И.Н. Степанов. «Новый взгляд на понимание сути природы.» журнал «Эниология» №3(7) 2002г. Изд. «ЭНИО» г. Одесса.
2. А.А. Адаменко. «Формирование интегрального природоведения на основе эниологических исследований.» Материалы 4-го Международного конгресса «Эниология 21-го века» Изд. «ЭНИО» г. Одесса 2002г.
3. В.В. Костиков. «Открытое письмо авторам статьи «информационное поле, проматерия, бытие.» журнал «эниология» №1 (5) 2002г. Изд. «ЭНИО» г. Одесса.
4. Г.А. Тетерин. «От разума к разуму: эволюция науки.» журнал «Эниология» №4(8) 2002г. г. Одесса.
5. Г.А. Тетерин. «Блеск» и «нищета» нарождающегося мировоззрения» журнал «Эниология» №2(10) 2003г. Изд. «ЭНИО» 2003г.
6. В.В. Козин. «Сила интуиции» журнал «Эниология» №4 2001г. Изд. «ЭНИО» г. Одесса.
7. Краткая философская энциклопедия А/о «Издательская группа «Прогресс» г. Москва 1994г.
8. Д. Джанколи. Физика. Курс общей или экспериментальной физики. Изд. «Мир» г. Москва 1989г.
9. А.Д. Вяткин. «Пути постижения тонкой реальности» журнал «Эниология» №2(10) 2003 г. Изд. «ЭНИО» г. Одесса.
10. Б.У. Родионов. «Рождественский диалог» журнал «Эниология» №1(9) 2003г. Изд. «ЭНИО» г. Одесса.
11. Ю.А. Фомин «Кризис фундаментальных наук и пути его преодоления» «Годы исканий и открытий. Научные труды ВНИЦТНМ «ЭНИОМ» 1987-2002гг. под редакцией проф. Я.Г. Гальперина.» Изд. ВНИЦТМ «ЭНИОМ» г. Москва 2002г.
12. «Спираль познания: Мистицизм и йога» Изд. «Прогресс». «Сиринь» Москва. 1992г.
13. «Новый завет» Изд. «Благовест» г. Москва 2001г.
Киев. Лето 2004 г.