У меня есть два любимых прикола, очень популярных в Сети некоторое время назад. Первый из них - это американский учебник русского языка времён Холодной войны, написанный неким Александром Липсоном. Второй - это сочинения Ли Вонг Яна, легендарного студента не то из Китая, не то из Вьетнама. Так сильно люблю оба этих произведения, что как-то раз написал кроссовер, стараясь придерживаться стилей как Липсона, так и Ли Вонг Яна. Итак...
* * *
На платформе висела табличка «Губкинград».
Надпись на табличке была сделана свежей краской, сквозь которую проглядывало старое название: «БЛИНСК». Позади платформы начиналась площадь.
Из электрички вышел только один пассажир. Маленького роста, вертлявый, суетливый, с чемоданчиком в руках. Цвет кожи – желтоватый, разрез глаз – узкий. Некоторое время пассажир рассматривал табличку, потом перешёл к осмотру непосредственно площади, носившей название Бетонная.
Турист достал бы фотоаппарат. Но у низенького человека с собой был только блокнот.
«Губкинград горд прославленный и прельстивый. – Написал он. – Я мечтать сюда приехать давно и чумно. Город Губкинград хороший экология и мусоров нет и все славено и мило. Буду насладился музей Ракетная Женщин, делал процедуру экскурсия на музей доктора Губкина и другой Бетонный завод».
Пассажира звали Ли Вонг Ян. Он был родом из Китая, но очень любил русский язык, поэтому старался говорить и думать только по-русски. А думал он всегда вслух.
- Голод сосать мой кишки и другой член. – Задумчиво проговорил Ли. – Первы буду посещать ресторан, который сладки и питательны. Поедать я невообразелый мастер! Мой любивны пищ – это говнина, сордель, сиска, пельмень, порридж…
С этими словами он направился к двухэтажному зданию с вывеской «Ресторан ДРУЖБА». (напротив возвышалась чёрная громада гидростанции.) Его не удивило, что площадь пуста, всё вокруг мрачно и царит зловещая тишина. В асфальте зияло множество вмятин, по форме похожих на оттиски человеческих ступней сорок пятого размера.
Изумление посетило Ли внутри ресторана. Первым, что он увидел, была молодая женщина, лежавшая на полу. Точнее, половинка молодой женщины: из-под стола торчали её ноги и раздавался громкий храп, перекрывающий тот дикий джаз, что играли музыканты на сцене под одобрительные возгласы посетителей: «Кул, мэн, кул!»
Ли Вон Янг посмотрел на женщину с большим отвращением. Все знают, что храпеть в ресторане некультурно!
Вторая женщина сидела за тем же столом и с угрюмым видом тянула вино прямо из горлышка бутылки.
- Красавчик, выпей со мной. – Томным чуть хриплым голосом предложила она.
- Я не занимайся плохи дел. – Гордо ответил Ли. – Ни кури, ни пей!
Женщина презрительно усмехнулась.
- Я хотеть поимел вкусны пищави продукт. – Пояснил китаец. – Нежидкий, так и жидкий: кофи, каку, чай.
- Катерина! – крикнула женщина. – Обслужи дорогого гостя!
Третья из женщин была совсем юной, худенькой, скромно одетой и какой-то забитой. Пряча глаза, она принесла Ли Вонг Яну тарелку тушёной капусты, миску грибного супа, а также кофейник и поднос с пирожками.
- Прижорсики! – обрадовался Ли.
Сидевший за соседним столиком юноша аристократического вида обернулся к нему и с раздражением продекламировал:
- Пирожки, пирожки! Кто печёт их? Дураки!
- Прижорсики – мой любовна еда, особенно русски и дажи совецки. Все их славит даже великий Ленин В.И. и его соратники. – Обиженно возразил Ли.
Тем временем за стол к пьющей женщине подсел хорошо одетый негр. Та женщина, что была под столом, перестала храпеть, проснулась, втянула ноги под стол и через несколько секунд из-под стола донеслось громкое чавканье.
- Что она делай? – удивился Ли.
- Курит. – С циничной улыбкой ответила женщина с бутылкой в руке. – Курит большую чёрную сигару.
Ли пожал плечами и вернулся к трапезе.
- Вот что, товарищ красавчик, доедай и проваливай. – Посоветовала женщина. – Мы скоро закрываемся.
Китаец ел долго. Когда он завершил своё дело («мудро и с чудинкой», как Ли обычно говорил), за витринами ресторана «Дружба» уже стемнело.
Ли Вонг Ян расплатился с хозяйкой. При этом обратил внимание на то, что все посетители ресторана куда-то делись. Ещё минут пятнадцать назад здесь было десятка два человек, теперь же остался он один.
«Странный и мозговыдирающий коллизия», - подумал Ли.
Он вышел на улицу, прижимая к груди чемоданчик. Было совсем темно, только редкие фонари горели.
- Нужно искать ночеваться. – Произнёс Ли. – Когда ночь надо спать, это умно и мудро, чтобы просыпать бодро и вставлять рано и маршировать в сторону рассвета как говорил велики народны поэт из Китай.
Он не успел прошагать площадь до половины, как его догнала девушка. Та самая официантка Катерина.
- Товарищ китаец, постойте! Давайте я вас провожу.
- Куда провожу? – не понял Ли.
- Я сейчас зайду в ресторан и открою вам заднюю дверь. Вы войдёте и переночуете в подсобке. Только чтоб ни звука, если узнают мои сёстры, они меня прикончат.
- Зачем переночуете в подсобке? – удивился Ли. – Город Губкинград не имеет ни один гостиниц?
- Нет, просто гостиница в другой части города, а ночью ходить здесь опасно.
- Опасно?
- Идёмте, идёмте. – Катерина тянула его за руку, но вдруг воскликнула: - О нет! Мы опоздали!
С разных сторон к ним шли какие-то рослые люди крепкого телосложения. Словно мантру повторяли они хором одно-единственное слово:
- Бетон… бетон… бетон… бетон… бетон…
Их здоровенные ножищи оставляли в асфальте вмятины.
- Кто это такая? – в ужасе закричал Ли.
- Это бетонные люди профессора Шульца. – Обречённо сообщила Катерина. – По ночам они выходят на охоту. Нам конец!
- БЕТОН! БЕТОН! БЕТОН! БЕТОН! – зычными голосами повторяли амбалы. Когда они подошли поближе, Ли Вонг Ян разглядел, что это и впрямь не человеческие существа, а какие-то ожившие статуи.
- Нам конец… - всхлипнула Катерина.
Ли уронил чемодан на асфальт, распахнул его, высыпал наружу содержимое - тетрадки с упражнениями, учебники русского языка (самым толстым томиком был Александр Липсон, роскошное американское издание в красивом переплёте), фломастеры и прочее. У чемодана оказалось второе дно, где лежали два огромных серебристых пистолета.
- Я уметь знать стрелять из пистолеты даже лучше, чем уметь знать русски язык! – Крикнул китаец. – Меня мудро учил мой любивный дядя – прославленный инспектор Текила из капиталистический Гонконг!
- Пулями их не возьмёшь! – воскликнула Катерина.
- Разрывной пуль возьмёт любого в любой место! – возразил Ли и в качестве иллюстрации к своим словам снёс головы двоих бетонных людей. Головы разлетелись в мелкие камешки, тела рухнули на асфальт.
Третий и четвёртый ринулись на китайца с двух сторон – тот выбросил руки в стороны и лишил оживших истуканов их голов.
Пятый попытался ударить Ли огромной ручищей. Китаец ловко нырнул под рукой, затем одним прыжком взмыл на плечи бетонного амбала и оттуда, сверху, принялся истреблять остальных бетонных людей, меткими выстрелами отшибая им руки и черепа. Амбал попытался стряхнуть китайца, потом поднял руки, чтобы схватить Ли за ноги, но тот уже спрыгнул вниз, упав на шпагат, и снизу отправил последние пули из пистолетов в рубленую физиономию последнего уцелевшего истукана. А потом откатился в сторону, чтобы не быть раздавленным падающими останками.
Ли осмотрелся: вокруг были бетонные тела и куски тел, похожие на куски памятников.
- Я демонтировать этих вождь! – удовлетворённо заметил китаец. – Я великий герой, верный и славный борец за мир!
Внезапно один из «демонтированных вождей», с отбитой рукой и изуродованной головой, пришёл в движение. Вскочил, схватил уцелевшей рукой Катерину и понёс её прочь, убегая куда-то в сторону домов.
Китаец торопливо перезарядил пистолеты, но ходячая статуя успела скрыться из виду.
- Искать Катирину. – Решил Ли. – Найти пока злой бетонный мужики не сделай ей ничего грубо и пошло.
За домами начинались гаражи. Куда же побежал бетонный человек со своей трепещущей живой ношей?
С гаража спрыгнул молодой паренёк, при свете звёзд была видна его помятая одежда и незлобивая улыбка.
- Кто ты есть? – поинтересовался Ли.
- Я философ, который сидит на крыше гаража. – Ответил паренёк. – Меня называют бездельником, но я философ. Целый день сижу я на крыше гаража и думаю о жизни. Почему я это делаю? Нужно ли мне сидеть на крыше гаража? Ах нет: мне ХОЧЕТСЯ сидеть на крыше гаража и размышлять о жизни. А что такое жизнь? Жизнь – это муравейник, а люди – муравьи…
- Ты очень мудрый, чуткий и нежный. – Раздражённо оборвал Ли. – Но я нуждаюсь поиметь информаций. Куда побежай бетонный мужик с мой подруг?
- А ты об этом. Да, пробегал такой. Он побежал в сторону Бетонной лаборатории. Там логово профессора Шульца.
- Кто такая порофесор Шуль?
- Это известный человек в нашем городе. Когда-то он был безобиднейшим человеком. Читал лекции в Восточном Блинске, устраивал торжественные приёмы с актрисами и шампанским, брал на поруки клептоманов… В общем, кум и благодетель! Но когда к власти пришёл старый доктор Губкин, Шульц показал истинное лицо. О-о, это оказался изверг рода человеческого! Когда на своих лекциях он говорил, что мечтает о бетонном мире, где в зоопарке будут жить бетонные тигры, а в домах – бетонные люди, мы думали, что это метафора. Но оказалось, что в Бетонной лаборатории Шульц выращивает первую партию бетонных людей. Теперь они выходят на охоту каждую ночь. Безумный профессор мечтает, чтобы во всём мире жили только бетонные люди и скоро превратит в живые куски бетона всех жителей Губкинграда. Тебе стоит поторопиться, пока из твоей подруги не сделали ходячую статую.
- Как дойти до лаборатория?
- Прямо по улице Болотной до памятника Губкину. Потом направо, по проспекту Молодых Активистов. И там увидишь.
- Спасибо, мой чуткий друг. Меня зовут Ли Вонг Ян. Мог я поиметь твой имя?
- Толя.
Как только Ли убежал, философ Толя бросился к ближайшему телефону-автомату, бросил монетку и зашептал в трубку:
- Профессор Шульц? Да, это я, ваш верный шпион. У меня для вас есть тайна. Да, вознаграждение обсудим при встрече. В общем, в город прибыл опасный китайский агент, который угрожает нашей с вами безопасности. Да, я отправил его по ложному пути. Сейчас он на пути в зоопарк. Позаботьтесь, чтобы его там встретили достойно.
Пробежав проспект, Ли Вонг Ян упёрся в запертые ворота и с удивлением прочёл табличку «Зоопарк».
И ниже: «Ежедневно: монгольские мыши, польские птицы, болгарские белки и другие звери».
И ещё ниже: «Закрыто».
- Птицы, мыши, другой скотин… А где же Лабораторий порофесор Шуль? - воскликнул Ли.
Позади он услышал шипение и обернулся: с неба спускалась на реактивном ранце молодая женщина в кожаном комбинезоне и лётном шлеме, в каждой руке – по пулемёту.
- Я Ракетная Женщина. – Представилась она. – А это – мои девочки.
Позади неё откуда ни возьмись возникла целая шеренга каких то женщин в чёрных паранджах, с автоматами в руках.
- Раньше они были жёнами князя Абдула. А теперь работают на моём Ракетном заводе. – Пояснила Ракетная Женщина. – И мы всё сделаем, чтобы ты не ушёл отсюда живым… - Она не договорила и еле успела взмыть в небо, потому что Ли Вонг Ян прыгнул вперёд, выбросив перед собой обе руки и паля из пистолетов. Не меньше половины женщин в паранджах оказалось на земле, остальные открыли огонь, но Ли уже упал на землю и откатился за стоявшую неподалёку бетономешалку.
Над ним пронеслась Ракетная Женщина, поливая бетономешалку из пулемётов – китаец еле успел нырнуть под машину. Оттуда он метко бил из пистолетов по ногам женщин в паранджах. Те проворно уползали, волоча за собой изуродованные нижние конечности.
Рядом с бетономешалкой что-то упало. Граната!
Ли выкатился из-под машины и понёсся прочь. Взрывная волна подкинула его в воздух и ударила о землю.
Китаец в ту же секунду пришёл в себя, бросил опустевшие пистолеты, подхватил валявшийся неподалёку автомат, выпавший из рук одной из женщин, длинной очередью уложил всех уцелевших подручных Ракетной Женщины, а затем открыл огонь по их хозяйке, которая как раз выходила на новый заход.
Пули пробили кожаный комбинезон воительницы. Неуправляемое тело пронеслось над китайцем и горящей бетономешалкой и рухнуло где-то за городом. Ударил взрыв.
- Здесь становись жарко. – Заметил Ли. – Вообще мне нравится когда жарко, и загораться и делаться чёрный, и купать, и мочиться, и намокай трусики… - он печально вздохнул. – Люблю, когда жарко, но не в такой смысл.
Волоча за собой автомат, он двинулся куда глаза глядят, потому что не знал, куда идти.
Вскоре Ли Вонг Ян вышел к берегу какого-то водоёма. Судя по гудению сотен комаров - болота.
Здесь было довольно светло: горели экраны десятков телевизоров, стоявших прямо на берегу, на песке. Напротив каждого телевизора стоял шезлонг. В шезлонгах лежали люди в смокингах и апатично глядели в экраны. Кто-то тянул коктейль через трубочку, кто-то отхлёбывал вино из бокала.
- Какое декадентство! - в гневе воскликнул китаец.
Только один из людей, лежащих в шезлонгах, повернул голову в сторону Ли Вонга.
- О, новенький. У нас тут как раз есть парочка свободных шезлонгов. Устраивайся! - Вяло шевеля губами, произнёс человек в смокинге. Говорил он, как отметил Ли, с лёгким акцентом, возможно, английским. Всё-таки, гордо подумал наш герой, не всем, далеко не всем доступен русский язык в его сложности и многообразии.
- Я не мог устраивайся! Мне надо искать мою тёплую и нежную Катирина! - воскликнул отважный китаец, потрясая автоматом. - Быстро рассказывай, как пройти в Бетонная лаборатория!
- Бетонная лаборатория? О, это в другом конце города. А сюда-то тебя как занесло?
В немногих словах Ли Вонг описал свои злоключения. Человек в смокинге поцокал языком:
- Тот парень на гараже - шпион Шульца, это все знают. Он пустил тебя по неверному пути. Давай, я нарисую тебе план. - Он вытащил из кармана целую кипу карандашей.
- Откуда у тебя столько писательных палочек? - изумился китаец.
- Да так, прихватил из одной конторы. И ещё вот это, - человек в смокинге наклонился и поднял журнал, валявшийся на песке.
- Ты вор?
- Ну что ты... просто хобби у меня такое. - Новый знакомый Ли Вонга вырвал страницу и бегло набросал (поверх интересной статьи о бетоне) план города. - Вот, возьми. Да, и ещё! Обязательно позвони вот по этому номеру. Это номер инженера Петра Михайловича Муравьёва. Он тоже наш человек. Он откроет для тебя служебный вход лаборатории, и ты проберёшься внутрь без проблем.
- Для чего ты мне помогай?
- Да у меня зуб на Шульца и Бетонный завод. Уничтожь их, и я буду тебе очень признателен.
- Как тебя звай?
- Браун. Инженер Браун.
Китаец отсалютовал автоматом и двинулся в путь, поминутно сверяясь с картой.
Вскоре он вышел на площадь, изуродованную огромным памятником. Мраморный старик с длинной бородой тыкал пальцев в звёздное небо и грозил кому-тот длинной тростью. Надпись на постаменте гласила: "Старый доктор Губкин - настоящий гений!"
Если верить карте, улица, ведущая строго на юг от площади, ползла прямиком к Бетонной лаборатории. Китаец решил двинуться обходным путём, чтобы не попасть в очередную засаду.
Идти пришлось задворками, чутко прислушиваясь к каждому шороху. В некоторых домах горели окна, и Ли Вонг мог наблюдать странные картины: некий мальчик кухонным ножом старательно отпиливал себе нос, какая-то девочка, уставившись в зеркало, натирала своё хорошенькое личико куском мела, а ещё один паренёк, с одутловатой дебильной рожей, ткнул в сторону китайца пухлым пальцем, заорал "Блатик!!!" и замахал огромным восковым карандашом.
- Братьев не иметься у меня. - Сердито пробурчал Ли. - Только сестры, которые очень красивны спереди. Сзади у них горбики, но об этом никто не знать, потому что они всё время стоять лицом к собеседник.
Почему-то он вспомнил о своём университетском друге, том самом, с которым они вместе выросли в маленькой китайской деревушке. Вместе мечтали о взрослой жизни. Друг даже научил Ли Вонга удовлетворять первые сексуальные позывы с помощью соседской коровы. После эротических упражнений с этим незлобивым животным приятели-подростки любили валяться в сене и мечтать о том дне, когда они смогут купить себе собственную корову. Или хотя бы быка.
Но потом они решили накопить денег и отправиться в СССР на учёбу в МГИМО или в Лумумбу. Так и сделали: накопили, отправились. Поселились в общежитии, в одной комнате.
Друзья часто занимались вместе. Приятель Ли Вонга где-то раздобыл распечатанные на машинке "120 дней Содома", и теперь у них появилась новая игра: "Господин и раб". Надо сказать, друг был хорошим господином. Он никогда не бил Ли Вонга палкой или шнурками - только мухобойкой, по голому заду. Было не столько больно, сколько громко.
Как-то раз Ли отлёживался после игры, когда в комнату незаметно проник один из преподавателей, монументальных размеров и недюжинного интеллекта мужчина. Не дав китайцу опомниться, мудрый преподаватель взгромоздился на него сверху... Друг, который выходил принять душ, вошёл в комнату в самый неподходящий момент, закричал и убежал в слезах. Так и прекратилась их дружба...
И много ещё приключений выпало на долю Ли: поход к врачу, завершившийся обоюдным удовлетворением, садо-копрофильская вечеринка у соседей по этажу, тяжёлая болезнь, в результате которой наш герой чуть не лишился мужского достоинства... Но образ друга всегда был с Ли Вонгом, в его сердце... Но теперь его заменил образ Катерины. Не было никаких сомнений: Ли Вонг влюбился. Ах, нежная любовь!
- Прости меня... - сказал Ли, обращаясь к далёкому другу. - Для меня ты навсегда останешься любовным другом. Но теперь у меня есть тёплая и нежная подруг - Катирина!
...Бетонная лаборатория не особенно впечатляла - обычные корпуса, похожие на заводские. Ли Вонг отыскал телефон-автомат и, в соответствии с инструкциями, позвонил инженеру Муравьёву.
Пётр Михайлович Муравьёв, открывший для Ли Вонг Яна маленькую дверь служебного входа, оказался низеньким, лысеньким человечком среднего возраста.
- Товарищ китаец, проходите. - Грустно сказал он. - Я очень рад, что вы приехали. Кто-то должен положить конец злодеяниям профессора Шульца...
- Если рада, то почему такой грустная? - уточнил Ли.
- Потому что моя жена больше не любит меня... Она ушла от меня, ещё когда я работал уборщиком в физкультурном институте. Я так мечтаю её вернуть... даже выучился на инженера... но, кажется, ей всё равно. Она считает меня слабым... а я не слабый, я просто не привык выражать свои мысли вслух. И что с того, что я веду нездоровый образ жизни и вместо того, чтобы пить кумыс и играть в футбол, пью пепси-колу и играю в карты?!
Он, кажется, начал распаляться. Ли Вонг успокоил его:
- Давай сделаем тишину, товарищ Ромео! Я не иметь сейчас время с тобой точить твой ляс. Нужно завершить дел, чтобы всё славено и хорошо.
Добравшись по коридору до очередной двери, китаец приоткрыл её и увидел огромный зал, заполненный бетонными людьми и портативными бетономешалками. Ударяя железяками по бетономешалкам, подручные профессора Шульца пели:
Бетонное дело - культурное дело!
Бетонное дело - конкретное дело!
Бетонное дело - великое дело!
Ли Вонг подумал, что эти песнопения что-то ему напоминают. Потом понял, что именно: как-то раз сосед по этажу показывал ему на собственноручно собранном видеомагнитофоне выступление немецкой группы "Саморазрушающиеся новостройки".
Внезапно адский концерт прекратился. На возвышение в центре зала взобрался тощенький старичок, очень похожий на обезьяну, для смеху наряженную в пенсне и в белый халат.
- Здравствуйте, товарищи бетонщики и бетонщицы! - воскликнул он в микрофон.
- Здравствуйте, профессор Шульц, лучший друг бетонщика! - в один голос ответили ходячие статуи.
- Сегодня мы ещё на один шаг приблизимся к нашей цели - к великому бетонному миру! Готовьте чан с раствором! Настало время для нашей новой сестры пройти обряд посвящения! Да здравствует бетонный завод!
Сумасшедшие истуканы вновь принялись долбить железом о железо и петь:
Великий, великий бетонный завод,
Великая наша бригада!
Под этот грохот с потолка спустилась Катерина, подвешенная на двух цепях. Её косы безвольно болтались, а лицо было бледным и заплаканным.
- Прекратить!!! - этот вопль был таким громким, что заглушил царивший в зале рёв и грохот.
Наступила тишина.
- Всем закрыть свой хавальник! - приказал Ли Вонг Ян. - Я пришёл, чтобы иметь Катирина обратно. И остановить меня вы не смочь, потому что я уже раздробить целый орда ваших братов и вас буду раздробить, если понадобися!
Он решительным шагом двинулся к профессору Шульцу. Бетонные люди попятились - видимо, никому не хотелось повторить судьбу собратьев, расстрелянных Ли Вонгом возле ресторана.
Тут раздалось мерзкое дребезжание. Это в свой микрофон хохотал профессор.
- Ах ты, мелкий китайский хулиган! Пришёл, чтобы вести себя плохо на МОЁМ заводе? Не позволю! Хочу тебя познакомить кое с кем... - он дёрнул какой-то рычаг, и в стене открылись огромные ворота, за которыми Ли увидел тёмное помещение.
Внутри помещения зашевелилось и залязгало что-то огромное.
- Что это есть?! Это твой старый машина? - воскликнул Ли.
- Неточно! - усмехнулся профессор Шульц.
- Это твой бетономешалка?!
- Неточно! Это не моя старая машина! Это не моя бетономешалка! Это моя жена!
Из тёмного помещения выехал ужасный гибрид человека и машины: одетая в железные доспехи молодая женщина с жестоким лицом, которая была женщиной лишь до пояса, а дальше переходила в платформу на четырёх колёсах. Добавьте к этому сооружению два пулемёта Гатлинга и поймёте, как сильно был напуган Ли Вонг.
- Какой ужасающий бабищ! - завопил он и дал очередь из автомата. Пули расплющились о стальную броню профессорской супруги, после чего пришли в движение пулемёты. Но китаец уже бросился бежать, и сотни пуль прошили воздух в том месте, где он был секунду назад.
Ли Вонг бежал через весь зал. Женщина-машина вращалась на месте, пытаясь настигнуть его огнём пулемётов, но только превращала в каменную крошку нерасторопных бетонных людей. Китаец же бежал по спирали, всё ближе и ближе подбираясь к четырёхколёсной платформе, и наконец запрыгнул на неё. Мадам Шульц принялась ездить взад-вперёд, пытаясь сбросить китайца, но тот уже сделал своё дело - отыскал крышку бензобака и отвинтил её. Топливо полилось наружу.
- Кажется, у тебя менструаций! - крикнул Ли Вонг Ян и, отбежав на безопасное расстояние, выстрелил в металлический пол. Пуля высекла искру, горючее в полном соответствии со своим названием загорелось, после чего раздался взрыв. Женщина-машина превратилась в мешанину огня и железа. Отвратительно запахло горелой колёсной резиной.
Ли Вонг выхватил свои знаменитые пистолеты. Выстрел - и полетел вниз головой со своего постамента жестокий профессор Шульц. Ещё два выстрела - и перебиты цепи, на которых висит Катерина. Китаец ловко поймал упавшую с шестиметровой высоты девушку.
- Товарищ китаец! - воскликнула она. - Вы спасли меня! Какой вы храбрый!
- А я ещё прельстивый стих умей сочинять! - похвастался Ли. - Слушай:
Когда я взгромоздился на стул,
То было поздно и лил дождь,
И сыро было в мире!
С девушкой на руках он вышел из Бетонной лаборатории. И замер.
На дороге у него стоял странно знакомый старик, с бородой и тростью. Позади него - целая армия. Танки. Вертолёты. Джипы. Шеренги автоматчиков.
- Значит ты думаешь, ничтожное китайское насекомое, - свирепо закричал старый доктор Губкин, - что можешь вот так запросто приходить в мой город и убивать моих верных соратников? Ты за это поплатишься!
Ли Вонг ничего не ответил. Попытался было сосчитать своих противников, но сбился со счёта, дойдя до тридцати - а дальше он считать просто не умел.
- Ничего! - воскликнул Ли. - Цифры знать я плохой, зато стрелять хороший!..
...В городе Блинске (бывшем Губкинграде) наступало утро. Над городом поднимался чёрный дым. Вяло догорали руины Бетонной лаборатории, перевёрнутые искорёженные танки и армейские автомобили. Из-под сбитого вертолёта выглядывала скрюченная рука раздавленного насмерть диктатора Губкина. Трупы его солдат валялись повсюду, в самых живописных позах.
А маленький китаец нёс свою любимую навстречу восходящему солнцу. И читал ей стихи.