Непослушными с мороза руками беру газеты из почтового ящика. О! И письма есть. Целых три. Одно от мамы, второе - жене. Третье – тоже…Мне?! Все – из К. Вот уже больше года, как мы с женой уехали из моего родного города, а выбраться за это время домой, при всей огромности желания, ни разу не получилось. Поэтому письма оттуда – всегда праздник.
Но от кого же это письмо? Почерк даже близко не похож ни на чей из знакомых, и какой-то он детский. Рой мыслей проносится в моей глупой голове – всё там есть, даже любовь таинственной незнакомки.…Извини, мама, что не твоё письмо читаю первым:
Здравствуйте, мои хорошие! Что вы там такое делаете, что совсем про меня забыли? Раньше вы ведь никогда так надолго не уезжали! А в этот раз и мокрые дни, когда так грустно, прошли, и белые холодные прошли, и уже опять совсем тепло стало, а вас всё нет и нет…. Живу я хорошо, только за вами очень скучаю. Особенно в первые дни скучал, потому что не набрался терпения. Вы ведь сказали, что скоро приедете, и я вам поверил, хоть вы взяли с собой большой ящик и два других поменьше. Ох, как я не люблю эти ящики – не будь их, вы бы, наверное, никогда не уезжали. Один раз я даже хотел утащить их куда-нибудь подальше, но не хватило сил. И вот теперь, из-за этого, почти всё время сижу дома, и играю, только с моим мячиком….
Бывает, наиграюсь, устану и вдруг вижу себя с вами там, где Солнышко почти везде.
Где всякие пахучие травки и такие маленькие на двух лапах, которые всегда быстро убегали вверх, когда я хотел с ними поиграть.
Где много моих знакомых, с которыми можно было повозиться и побегать.
Где вы учили меня, чтобы я был умным и воспитанным, и, если не ленился, давали что-нибудь вкусное.
Это место вы называли «парк», не знаю, смогу ли я найти туда дорогу.
А потом всё это пропадает, и я ищу вас везде, а когда не нахожу, так плохо делается, что другой бы, наверное, заплакал. Я не плачу, но что-то мокрое и солёное скатывается мне на кончик носа. Иногда это бывает в вашей комнате, где вы меня гладили, играли со мной и говорили разные, такие приятные слова….. И тогда так хочется уткнуться кому-нибудь в колени, но дома только Ба, которая подумает, что я просто голодный, или Лю, которая скажет: «У, ти – мой халёсий» и сразу забудет обо мне. Остаётся мячик, но ведь он всегда молчит…
Дома у нас ничего не изменилось – Лю, когда дома, сидит за столом и перебирает какие-то листочки и водит по ним чёрной палочкой. Тот, Который Появился Недавно так дымит, что я и в другой комнате чихаю, Ба всё время говорит, а иногда ругает меня. А когда стемнеет, все усаживаются перед коробкой с картинками и очень ей радуются. А меня как будто и нет совсем. Если б не Мама убежал бы я от них, от всех. Она одна тут меня любит: и гуляет долго, как вы, и разговаривает со мной. Часто говорит ласковое, и я почти понимаю и лижу ей руки. А когда говорит грустное – я понимаю, что это о Вас…. И тогда я приношу ей мячик и самую большую свою косточку, и она улыбается, и гладит меня. Я только Маму слушаюсь, остальных – нет, даже, если они кричат, и говорят, что я самый тупой и упрямый пёс в мире, мне всё равно….
Я, конечно, знаю, что я не тупой, но не могу понять – почему всё наоборот: вы – не с Мамой, я – не с вами. Только иногда Мама со мной и то так мало. У неё Дел больше, чем у всех, они заставляют её позже всех приходить домой и раньше всех вставать после Темноты, не оставляют ей времени погулять со мной. И тогда со мной выходят Лю и Этот, Который…. Гуляют они со мной мало, только рядом с домом и никогда не снимают поводок. Они, наверное, и так бы не гуляли со мной, ведь Мама всегда что-то долго и громко говорит им, пока они начнут одеваться. И, хоть я знаю, что прогулка будет совсем не такой, как с вами, я всё равно радуюсь – приношу им поводок и начинаю лаять – тороплю, а потом не даю сразу надеть, потому очень радуюсь…
А потом иду с ними и мечтаю – вот если б я смог найти много-много Времени и подарить вам и Маме, ведь вы все так им дорожите, даже больше, чем я своей косточкой. Но беда в том, что косточка, вот она, её можно погрызть, с ней можно поиграть, А Время? Я его даже никогда не видел. И всё-таки я ищу его. Вдруг мне повезёт?! Тогда вы сможете ко мне приехать, и Мама будет чаще бывать дома, а если останется – Лю и Ба тоже немножко подарю. Пусть смотрят в свою коробку. А мы на Страшном, Большом и Пыхтящем уедем туда, где мой домик и много воды. У меня там много всяких Дел: проучить Колючего и обязательно догнать Того с Длинными Ушами, Который Так быстро Бегает.
Когда я возвращаюсь с прогулки, я всегда очень волнуюсь и спешу: «А вдруг вы приехали?». Вот наконец-то наш дом, дверь, вот ваша комната. Всё есть, и ваши вещи, и запах, и, кажется, вы где-то здесь спрятались от меня. Или тут, или там под кроватью. Но вас всё-таки нет. И мне долго не хочется ни еды, ни прогулки. Только Мама может поднять мне настроение. А ещё Аня. Она недавно была у нас – целый день не отходила от меня, брала на руки, водила гулять. А ещё поиграла Музыку, и я немножко пел. Хоть и знал, что все будут очень смеяться, а всё равно не сдержался….
Сегодня у нас был Тот, Который Приходит с Аней, ну, я ему и обрадовался: какой-никакой, а свой, и залаял. А он отмахнулся от меня и сказал: «Пшёл, дурак, я же свой»! Ну неужели трудно отличить и понять, что это я так здороваюсь? Я ведь вас всегда понимаю…
Нет, не всегда. Вот недавно приходил Непонятно Кто – на двух ногах, а запах собачий. Он уколол меня чем-то. Больно было, но я виду не подал. За это мне нацепили на шею голубой кружок, и Мама говорит, что я теперь болеть не буду. А я ведь и так не болел, а скучаю за вами всё равно очень…. Приезжайте, хорошие мои, ну хоть на немножко, скажите Делам, что Тяпа очень просит к нему и обещает за это мячик и большую косточку и ещё голубой кружок, с которым не болеют. Очень вас жду. А если не приедете до грустных дней, пойду вас искать. Ваш Тяпа.
«Чья это грустная шутка?» - подумал я, дочитав письмо. Я так явственно видел нашего рыжего, родного Тяпу, с его лисьей мордочкой, грустными, такими умными глазёнками и торчащими ушами. Как в день отъезда мы долго гуляли с ним. И как потом дома он мотался от чемоданов к нам, заглядывая в глаза, и лизал, лизал руки. И как рвался из рук мамы, когда мы садились в поезд, и могу поклясться, что в глазах у него были самые настоящие слёзы.
А мама в письме писала, что Тяпа пропал в самом начале осени.