Чибис получил свою кликуху за длинный нос и прыгающую походку. Был он худощав и считался нервным пацаном. Первый срок он получил по малолетке. В 16 неполных лет. Танцы, манцы обжиманцы. Не поделили девушку. Девушка была ещё та. Катя Колода. Те кто нравится бесплатно, те кто нет-за деньги. Деньги мелкие или стакан, но полный без дураков. Чибис занимался карате, тренер хвалил за растяжку, и его противник лёг на асфальт. Беда было в том, что асфальт был твёрдым. Противник Чибиса, как сказал судебный эксперт получил травму в область височной кости и сломал шейные позвонки при соприкосновении с асфальтом или твердым предметом. Пока была милиция и суетились свидетели и понятые, то кошелёк чудесным образом из кармана трупа переместился в спортивную сумку Чибиса. И Чибис уехал по решению народного суда перевоспитываться. Катя приходила в боевом окрасе "Ланкома" стыреным кем-то из её обожателей на Калининском, но не помогло. Менты были скучные и не озабоченные катиными голубыми глазами, волосами крашеными в "Чародейке"-знай наших! и сиськами третьего номера. Потом по дороге с зоны Чибис, заехал к другу, где в его городишке пытался взять сберкассу на гоп стоп(как домой бэз лаве...), но получил от ментов по полной, лишился почки и ушёл на строгач. Где от злости на себя пёр буром и обрел ШИЗО, место без Солнца и УДО.
Чибис пришел в контору с портянкой бывшего зэка. Прописывать его никто не собирался. Москва не Урюпинск. И сердобольный по служебным обязаностям оперативный дежурный отправил пацана правильной дорогой в уголовный розыск конторы. В кабинете было накурено, дымился чайник и попахивало перегаром. Чибис отдал справку об освобождении и с разрешения закурил. Опер порылся в сейфе, чего то полистал. Разговор был обычный. Как у кума. Но на зоне Чибис был правильный пазан, но на свободе были другие законы.
-Витя, ты большой мальчик. Или ты бухтишь или...
-У меня мама больная. Сердце.
-Тем более, есть за что бороться! У меня доктор кардиолог есть, закачаешься. Брежнева лечит. Устроим.
Чибис был большим мальчиком и всё понимал и покрутившись пару дней после Хозяина дома он знал многое. И жадно затянувшись дешёвой сигареткой слил часть того что знал, ну про Гришу Тупого, про пару недоносков, что сорвали шапки у Моссельмаша, про Федю, что чистил электрички и Гогу у которого возможно есть шпалер. Опер, бумажная душа всё записал и велел расписаться и погулять пока. Вечером нагрянул участковый. Орал как резаный, утром велел убираться. Чибис позвонил оперу, но телефон молчал. Мама успокаивала как могла. Чибис пил чай, когда мама легла спать заварил чифирь. Под утро закемарил. Утром умерла мама. Скорая не ехала. Он держал её руку. Рука мамы была белая и пока он держал её, рука была теплая. И казалось ему, что синие вены пульсируют....
Фельшерица со "Скорой" мельком глянула на маму Чибиса, спросила где телефон. По телефону она с кем-то хихикала. Пришёл заспаный участковый, от него пахло табаком и луком. Мамин труп вынесли в середине дня два здоровых мужика.
Зеленые мухи тупо бились в оконное стекло на кухне. Дверь в квартиру была открыта. Соседи толкались около двери в надежде на халявную выпивку.
Чибис сидел на кухне и слушал как гудят электрички. Потом встал, открыл окно. Закурил. Мухи не улетали, жужжали где-то в комнате. Ветер нес запах гудрона с железки. Из окна было видно, что идёт спотыкаясь от пивного ларька Катя Колода. И он понял.
Мама умерла.