Фифочка

            
  Преитереснейшее и прелюбопытнейшее занятие наблюдать за людьми, пытаясь разобраться и объяснить мотивацию человеческих поступков. Конечно же до доктора Зигмунда Фрейда мне ещё далеко, но где-то подспудно, в глубине души,  лавры непревзойдённого психоаналитика видимо  не дают мне покоя. Возможно моя склонность к осмыслению происходящих на моих глазах событий и поступков отдельных индивидуумов, уходит своими корнями в моё не очень далёкое оперативно-розыскное прошлое.
        Вагон поезда, на мой взгляд, является замечательной, естественной лабораторией по изучению человеческих особей обоих полов, прямо дифференцированных по социальному составу в различные категории  по степени комфортности. Вагон - это как у археологов, срезка культурного слоя, по которой можно судить о событиях  прошедших много лет назад. Не знаю, может и не самое удачное сравнение, но по моему, достаточно образное.
          Всё таки решающим фактором для раскрытия человеческих пороков и страстей во время их поездок в поезде, общепризнанно является оторванность от каждодневных и привычных условий среды обитания, скоротечность событий и сознание того, что попутчиков ты уже никогда скорее всего не встретишь.
        На вокзал станции Свердловск-пассажирский  только начали спускаться ранние зимние сумерки и на моё появление на перроне 5-го пути 3-ей платформы, в толпе вечно спешащих пассажиров, никто не обратил внимания.
         Предъявив билет и паспорт проводнице, не спеша доплёлся с неудобным и тяжёлым ящиком со стёклами от новой мебели до своего купе. Расположился. Переоделся в дорожную пижаму и тапочки. До отправления поезда оставалось ещё около получаса. Вышел в коридор вагона огляделся. Постоял пяток минут у окна. Мимо меня с раздражённо высокомерным видом несколько раз прошла фифочка лет тридцати с вздёрнутым носиком и чёрных кожаных штанах.  Время от времени подсаживались в вагон и моё купе  новые пассажиры.
         Что бы скоротать оставшееся до отправления поезда время и слегка освежится от вагонной угольной духоты, вышел на посадочную платформу. Посадка уже подходила к концу, проводницы скучали у вагонов, скучали и вышедшие из вагонов пассажиры.  На соседний путь прибыл проходящий поезд Волгоград-Нижневартовск и платформа оживилась тут-же появившимися торгашами с пирожками, пивом, колбасой и прочей снедью, пользующейся постоянным спросом у транзитных пассажиров. Высыпали к нам на платформу и сами транзитники в спортивных костюмах, халатах и тапочках.
         Здесь снова на глаза мне попалась сновавшая туда – сюда по вагону фифочка. На этот раз она также нервно-дёрганно прохаживалась по перрону пытаясь дозвонится кому-то по сотовому телефону. Стоя недалеко от её дефиле, поневоле явился свидетелем наконец-то состоявшегося разговора, который для остроты восприятия, воспроизвожу почти дословно.
         Интонации голоса фифочки те-же нервно-истерические.
-Ты где?..Почему ещё с работы едешь?..Ты уже час как закончил работать?..Почему мне не отвечал по телефону?..Почему?..Не поняла?..Ты что меня плохо слышишь?..Что опять пьяный?..Опять где-то с кем –то шляешься пока меня нет?  - и уже примирительным жеманным голосом  - Ну ладно, ладно. ..Завтра увидимся…Целую.
         Думаю не надо быть Платоном или Аристотелем, чтобы догадаться, что я был свидетелем тривиального семейного разговора между мужем и женой. Скорее всего, через пять минут я благополучно забыл бы сей мимолётный эпизод нашей скоротечной до неумолимости жизни, если бы не ещё один маленький штрих к портрету фифочки.
          В назначенное время поезд тронулся и обитатели вагонов включились в отлаженную временем систему по собиранию билетов, получению и заправке  постельного белья, которая позволяет пассажиру постепенно адаптироваться к колёсному перестуку и мельканию за окном немногочисленных фонарей, иными словами к железнодорожной поездке, именуемой не далее как полтора столетия назад - ездой на дьявольской колеснице.
           Фифочка тоже переоделась и застыла у окна, напротив своего купе в коридоре. Как я и предположил, через некоторое время к героине моей зарисовки стали «подкатывать» мужики из соседнего купе. Как оказалось это были мелкие чиновники Серовского отделения Свердловской железной дороги возвращавшиеся домой из командировки. Сначала клеился пожилой, уверенный в себе толстячок, но все его «подъезды»,  оказались тщетны.
         Мне было очень интересно наблюдать со стороны за этими атаками, потому что я был убеждён, что фифочка, так резко разговаривающая со своим мужем, сама слаба на упоминаемые в разговоре пороки, и долго кочевряжится не станет.
         Так оно и вышло. После неудачных попыток толстяка, в бой ринулся миловидный коренастый железнодорожник, из той же компании и затащил таки фифочку к мужикам в купе на попойку, буквально через 5 минут.
          Как дальше развивались события в том купе я не знаю. Мне уже было не интересно. Мысль о том, что в очередной раз я оказался на 100% прав в оценке личности, самодовольно ублажала меня. Всего пять минут постороннего наблюдения за объектом и 100% прогноз развития событий. Да. Внешность, манера поведения, обрывочные фразы невольно подслушанного разговора, помноженные на многолетний опыт общения с разного рода людьми, дают замечательную пищу для пытливого ума исследователя человеческих душ и страстей.
           Хотелось бы, как и положено в таких ситуациях, вывести и сформулировать МОРАЛЬ. Но я этого делать не буду: во первых сам я не слишком большой моралист, а во вторых она уже сформулирована до меня и общеизвестна. Другое дело соблюдать ЕЁ. Вот тут как правило и начинаются проблемы. Общеизвестна и практика призывов к морали и благочинию, а так же широко известны факты аморальных и безнравственных поступков призывающих к НЕЙ. Причём, как правило, чем громче призывы – тем вопиющее аморальность поступков  сих ораторов.



 январь 2005 года.                Поезд Свердловск – Приобье