Надеюсь, что получилось без ненужных претензий. Раздел соответствующий. (прим. автора)
Началось все года так полтора назад.
Зачем и для кого?
Ну, пожалуй, тогда я бы смог ответить, поскольку все только начиналось.
Когда все только начинается, еще можешь ответить самому себе «зачем» или хотя бы провести карандашом по контуру причинно-следственных связей.
Потом, все постепенно усложняется. Границы размываются, следствия отдаляются от причин и начинают жить своей жизнью.
Так вот.
Сейчас затрудняюсь.
Поскольку ответственнее начал к этому относиться. Впрочем, так всегда и происходит - как ответственнее, так затрудняемся.
Да.
Первую строчку на чистом листе бумаги я написал года полтора назад.
Зачем? Почему? Для кого?
Да для себя. Все проще простого.
Когда внутри накапливается слишком много эмоций — ты их выплескиваешь.
«Как» - вопрос второй. Ты их выплескиваешь.
Словами, тоном, криком, ором, эмоциями, действиями — не важно.
Суть — ты их выплескиваешь.
«Как» - вот вопрос.
Так уж сложилось, что, когда накопилось — передо мной оказался читсый лист бумаги, а в руке — ручка.
Нет, карандаш.
Помню, как сейчас — карандаш.
Маленький такой, сточенный.
И, как говорится, - «потянуло».
Как там у классика?
«Руки тянутся к перу, перо - к бумаге».
Вот так и началось.
Написал пару строк.
Отлично, здорово.
Я пишу!..
Потом появляется странное чувство. Сложно его описать.
Чувство...
Ты что-то написал. И неплохо вроде так написалось.
Что дальше?
А дальше надо это показать кому-нибудь.
Кому?
Да друзьям, знакомым, конечно!
Пусть скажут какой ты талантливый, особенный, интересный.
Нет тут ничего предосудительного. Естественно это. Все делается для кого-то. Все дело в очередности.
Или, вернее, в первостепенности.
И ты даешь им читать.
И ты уверен, что они оценят. Вот прочитают — и скажут:
«Ты талантлив. Судьба, друг мой.»
И самое интересное, что ты это и слышишь.
Ну, конечно, если у тебя есть хоть какие-нибудь к этому способности.
Все. Ты окрылен. Ты нашел себя.
Здорово, что тут сказать.
Первая вещь написана и оценена друзьями.
Еще раз здорово.
Потом ты садишься и думаешь — что бы еще написать...
И вот тут и начинается второй этап.
Первый раз ты писал на порыве и эмоциях.
И, если их не осталось или порыв прошел — то написать что-то сложнова-то.
Ты сидишь, смотришь на пустой лист и удивляешься.
Что такое?
Ты же что-то написал.
И не просто что-то, а то, что понравилось кому — то.
Так почему же ты сейчас не можешь что-нибудь натворить, тое есть творить.
Ответ прост.
Нет вдохновения.
Вот было оно пару дней назад, а сейчас его нет и все тут.
И с этим, друг мой, тебе нечего поделать.
И тут два варианта событий.
Либо ты понимаешь, что творчество это не только порыв и вдохновение, а труд и труд серьезный, выматывающий твою нервную систему, заставляющий прибегать к неприятному процессу, называемому в быту «самокопанием».
Либо ты понимаешь, что это не твое и писать без порыва ты не можешь.
И становишься эдаким творческим флюгером — подул ветер и ты что-то написал. Ветер не подул — и ты бездвижен.
Порыв — штука хорошая, окрыляющая. Что-то сродни влюбленности. Ты влюблен в идею.
И ты пишешь. Пока ты пишешь на порыве - ты влюблен.
А потом влюбленность проходит. И начинается работа.
Работа над отношениями, скажем так.
И ты либо считаешь их достаточно значимыми для работы над ними, либо ты отказываешься от работы и воспринимаешь это как ночь с девушкой, которая для тебя ничего не значит.
Ты переспал со своим рассказом и бросил его.
На этом все и заканчивается.
Но все иначе, если ты относишься к этому иначе.
Если тебя это зацепило.
Меня это зацепило.
У меня с этим делом, писательством, отношения.
Взаимные ли? Пока затрудняюсь ответить. Я пока не задаю таких вопросов, рано еще. Пусть все идет своим чередом.
Развивается поэтапно.
Так вот.
Сначала ты этим кичишься.
Вот, посмотрите, что и как я написал.
Потом, если будет это «потом», конечно, ты перестаешь заниматься навязыванием своих вещей.
Или навязывание начинает носить выборочный характер... Да, да.
Почему?
Потому что это для тебя начинает значить больше, нежели просто то, что вызывает реакцию у окружающих.
Это начинает вызывать реакцию у тебя самого, отзываться где-то глубоко в тебе.
Раньше ты садился и просто писал.
Просто садился и писал.
А потом ты вдруг осознаешь, что это «просто» ушло.
И все становится сложно.
Ты не можешь сесть и «просто» что-то написать.
Потому что все стало слишком сложно.
И это самое сложно либо отпугивает тебя, либо привлекает.
Меня привлекло.
Это становится не для окружающих, а в первую очередь для тебя и потом для окружающих и их, собственно, реакции.
То есть во время написания ты из экстраверта превратился в интроверта. Что же касается результата, то он, безусловно, направлен на публику. Но в самом процессе ты об этом уже не задумываешься. «До», конечно, и «после», но не « во время».
Вот.
Вот это будет отправной точкой.
Дальше ты наблюдаешь, как твое творчество меняется, как оно растет, переходит от одного этапа к другому.
Это интересно.
Ты перечитываешь свои вещи, ты их сравниваешь, ты начинаешь видеть свои собственные ошибки, недочеты.
Ты набираешься опыта.
Да. Все это, конечно, так.
Но само творчество меняется для тебя.
Оно становится чем-то неотделимым от тебя самого.
Раньше было оно и ты.
Теперь есть вы.
И это «вы» тебя выматывает.
Был ты, а стали «вы».
А «вы», чтобы там ни говорили,уже не «ты».
А поскольку уже «вы», то появляется чувство ответственности.
Ответственность за то, что ты пишешь.
Сложно все это.
Но разве кто-то сказал, что это будет легко?
Короче говоря, как только все становится сложно — ты начинаешь задумываться «а нужно ли тебе все это?»
Задумался.
Ага.
И пришел к странному выводу.
Я знаю, что хочу быть ветром и знаю точно, что не хочу быть флюгером.
И твердо убедился:
я не могу не писать.
И подчиняюсь я общеизвестной максиме:
«Можешь не писать — не пиши» или, как будет правильнее, на мой взгляд:
«Не можешь не писать — пиши».
Все.
Надеюсь, перерасту.
И на этом я хочу остановится, потому что дальнейшее рассуждение лишь все усложнит.
Вернусь к этому позже, когда «сложнее» станет следующим этапом.