Идет ночью по базару слепец. В одной руке несет фонарь, а в другой - кувшин. Люди смеются:
- Зачем тебе, слепому, фонарь?
А слепой им отвечает:
- Фонарь нужен не мне, а вам. Сейчас темно, не дай бог налетите еще на меня и разобьете мой кувшин!
(Пуштунская притча.)
**
После летней боевой операции на Панджшере, где полк прошел по местам своей боевой славы - успехи 191-го на Панджшере летом 1984 года по праву стали воистину легендарными в истории афганской войны,- практически без передышки газнийцы отправились на Алихейль. Во время подготовки к выходу на боевую операцию наряду с обычными мероприятиями как то строевые смотры с проверкой укомплектованности личного состава средствами ведения войны и обеспечения, непременно проводились так называемые политзанятия. Идеологической подготовке уделялось особое внимание. Для этого в подразделениях выступали как штатные замполиты, так и приезжие дяди с погонами, важно раздувающие щеки, представляющиеся носителями различных заумных должностей. Простой пехоте разбираться в этих должностях было недосуг, поэтому старались слушать внимательно лекции, полагаясь на традиционное русское доверие к приезжим пророкам.
Андрюха попал на одну из таких лекций. Представитель идеологического отдела штаба армии говорил много и интересно. Выступающий сразу сумел завладеть вниманием слушавших его сержантов и представителей комсомольского актива полка. Возможно, этому поспособствовала тема одного из разделов лекции: "Цель и задачи ОКСВА в Афганистане". Андрей впервые услышал то, о чем ему ни разу не удалось прочесть ни до, ни после этой лекции в средствах массовой информации. Вот несколько тезисов выступления того полковника:
1. Война в Афганистане представляет собой ничто иное как военное противостояние Советского Союза и Соединенных Штатов Америки.
Оба противника имеют в данной войне свои конкретные стратегические цели.
Если обобщить эти цели, то это ничто иное как передел мира между двумя сверхдержавами.
2. Советский Союз ввел войска в Афганистан отнюдь не с целью оказания пропагандируемой "помощи", а для того, чтобы опередить ввод войск НАТО, конкретно американского контингента. Советский Союз пытается предотвратить присутствие американских войск и баз на своих границах. Это является задачей-минимумом на данный момент развития ситуации в регионе.
3. Задачей-максимум является обеспечение выхода Советского Союза к Индийскому океану. Для этого планируется после оккупации Афганистана и установления при поддержке ОКСВА угодного Москве режима в республике подготовка и проведение операции по афганскому сценарию и в Пакистане.
4. Советский Союз проигрывает в информационной и политической борьбе в вопросах, связанных с этой войной.
Все эти и связанные с этой темой тезисы полковник подкреплял подробностями с использованием демонстрационных слайдов.
Одним из выводов гласил, что в данной ситуации внести перелом в ход войны можно только методом применения силы - т.е. безоговорочной победой над душманами.
"Хороший вывод,- подумалось тогда Андрюхе,- если его еще сопоставить с информацией от нашего особиста, который на полном серьезе давал справку о населении в районе Нарая, где предполагались основные боевые задачи для седьмой роты. Дескать, население в этом районе исключительно мирное, но хорошо вооруженное. Получается, что для выполнения задачи-максимума нам осталось разгромить кучку злодеев во главе с одноглазым Бармалеем, и будет всем счастье...Самое прикольное, что кто-то всему этому верит, поэтому и отношение к солдату соответствующее,"- Андрюха вслух чертыхнулся, вспомнив как один из проверяющих как-то на полном серьезе высказался о том, что никакие боевые действия не могут повлиять на нормы носкости солдатского обмундирования, что все зависит лишь от аккуратности бойца. Что стране и так нелегко содержать тут такую ораву дормоедов, которые только и думают как украсть или поспать за государственный счет. Кто слепец, а кто фарисей, поди разберись. Когда вся страна на полном серьезе играется в странную игру с очередными съездами и конференциями руководящей и направляющей партии, когда пятилетки выполняются в четыре года, когда аплодируют маразматическим вождям...Под такие мысли хорошо вешаться или засыпать. Вешаться Андрюха не собирался, поэтому благополучно заснул и так и не дослушал лекцию полковника...
**
У той войны разряда неизвестных Иконы нет, штандарты неясны. Запрет на дневники, запрет на песни, Смогли бы, выдали запреты и на сны. Из времени нечетких фотографий Из общества скривленных амальгам В период густобровых эпитафий, Докладов, что читались по слогам, Из степени высокой несвободы, Из поминок у цинковой реки... Мы все оттуда... Кто тропой, кто бродом, Кто ангелом, кто пеплом на виски, Кто скромною дисбатовской отсидкой Доплачивал Отечеству долги, Кто счеты свел, а кто сорвал попытку Рвануть за ту черту, где нет ни зги... Кто попросту не вышел из кумара, Кто ломку мирной жизни не сломил... Мы все остались там, под Кандагаром, На грани нашей дембельской весны... Тот парень в самой присной гимнастерке На старой фотографии с войны Не пустит нас ни в угол, где иконки, Ни в будущее. Точка. Без вины.
**
На этом Алихейле Андрюху ждало одно испытание, которое врезалось в память этаким неоднозначным фотоснимком. Сам себе даже не может объяснить, какую оценку дать произошедшему...
Неподалеку от населенного пункта Нарай на горке дислоцировался полк "зеленых". В окрестностях расположения этого полка традиционно размещалась броня. Отсюда как от печки начинали плясать - выходить на поставленные задачи мотострелковые роты. Ротный поручил Андрею обеспечение связью. Для этого ему вручили большую радиостанцию весом не менее полутора десятков килограммов. В добавок комплект запасных батарей.
Андрюха завернул батареи в плащ-палатку и уложил получившийся сверток в вещмешок таким образом, чтобы батареи легли ровной стеночкой на спину, рацию повесил на грудь. "Если что, защитит от ДШК,"- подумалось бойцу.
Когда преодолели половину подъема на высоту, порядком устали. Андрей знал, что надо потерпеть и наступит перелом, когда организм подстроится под нагрузку, откроется шестнадцатое дыхание, тогда идти станет легче, не так будет донимать одышка. С этими мыслями новоиспеченный радист карабкался в составе своего подразделения вверх. Пот застилал глаза, гимнастерка стала мокрой. Стали покалывать спина и поясница. "Это что-то новенькое, неужели рация перевешивает вперед, неужели радикулит простреливает,"- подумал Андрей.
- Эй, связист, чего это у тебя рюкзак дымится?- прохрипел идущий позади Андрея арткорректировщик.
- Как дымится? Не шути так,-не поверил Андрей.
- Я тебе говорю серьезно, дым валит из-под вещмешка...
Андрей сорвал с себя вещмешок. Сквозь ткань, действительно, шел белый дым.
- Бля, батареи закоротило...
- А я еще не понял сначала, думал, это ты так пот испаряешь интенсивно или пердишь как дымовуха,- засмеялся старлей...
Беда не приходит одна. На привале Андрей попытался урезонить болтающуюся при движении антенну. Эта болтанка раздражала. Кто поднимался в горы, знает, что когда устаешь, мешает и раздражает любая мелочь. Так вот Андрюха придумал закрепить конец антенны на стволе автомата. Что уж там произошло, только рации известно, но опять коротнуло. И остался наш неопытный радист без связи, но с большой коробкой, именуемой рацией, а также запасом батарей в вещмешке. Так и протаскал этот балласт весь этап с горки на горку. Старался держаться подальше от ротного, поскольку тот на чем свет стоит проклинал "связиста" при каждом удобном случае...
"Вот угораздило,- думал Андрей, больше ни за что не соглашусь на эту обузу".
Во время короткого отдыха между этапами на броне, Андрюха сбросил с себя эту обязанность, и был в сердцах отправлен ротным в дозор.
В дозор, так в дозор. Не впервой Андрюхе. Зато дело знакомое. Хоть и очень опасное. Коллегами по дозору были Баходир Абылкасимов и приданный роте сапер.
Немало пришлось роте пошариться по горам на втором этапе. Вот однажды солнечным деньком поднимались дозорные впереди роты на очередную безымянную горку. На склоне были разбросаны редкие дувалы. Дозор оторвался от роты, сразу не заметили, что разрыв увеличился до трехсот или более метров. Неожиданно услышали залп реактивной установки. За время службы хорошо научились отличать эти звуки от других и определять степень опасности для себя. Получалось, что реактивные снаряды предназначались именно склону, по которому шла рота. Смекнули, что надо рвануть вперед и укрыться за камнями чуть ниже вершины, учили, что это наиболее безопасная зона во время обстрела. Так и сделали. Перепрыгнули камни и распластались на твердой плите. Снаряды со свистом, дерущим душу, пролетели над ними и через несколько мгновений раздались взрывы. Вреда рс-ы не причинили ни дозору, ни основной группе роты.
Радуясь, что опасность миновала, а заодно и тому, что они оказались практически на вершине, и можно расслабиться, дозорные проорали вслед снарядам:
- Эй, духи! Нас хрен возьмешь!- продолжая лежать на животе, головой в сторону камней, за которыми спрятались мгновением раньше от обстрела.
Эхом прокатились возгласы дозорных по камням высотки и вернулись обратно к веселящимся дозорным. И тут к мальчишкам пришло понимание, что это не эхо.
Это была афганская речь. Все трое резко как по команде перекатились на спины - с вещмешком легко падать, а вот вскочить сразу на ноги проблематично. Так и остались трое лежать распластанными на спине. Без команды, но все трое одновременно щелкнули предохранителями автоматов. И замерли. В полуторе десятков метров от них выше по склону стояла группа из пятнадцати человек. Духи. Взрослые мужчины. Тридцати-сорока лет. Навели на троицу стволы. И замерли.
Вот что вспоминает Андрюха двадцать три года спустя:
"Я помню, что подумал тогда, что это ****ец, у меня как будто отнялись ноги, в животе свело, думал, что это мои последние минуты, мысли были разные, как молнии в голове: "почему они нас не убили когда мы лежали к ним спиной?", " жалко умирать не узнав женской ласки", " как будет переживать мою смерть родители", про всех друзей, про институт, про школу, подумал что встать уже не смогу, и всё это время я впивался взглядом в глаза их командиру и ни разу не моргнул, и не отвел глаза, сколько длилось это противостояние я не могу сказать, все с ужасом ждали развязки, я ещё подумал, хоть бы никто из нас не пукнул. Мне казалось, напряжение было таким сильным, что неосторожное движение или какой-нибудь посторонний звук могли кардинально сменить ситуацию, и вдруг их командир со шрамом на правой щеке (кстати, единственный человек, который не поднял ствол) повернулся к нам спиной и дал команду своим нукерам.И они все повернулись спиной к нам и пошли в противоположную от нас сторону. Метров пятьдесят шли они по прямой, и мы могли их мочить, но тоже не стали стрелять в спину...Какое-то чудо спасло тогда несколько жизней.Почему они так поступили тогда, до сих пор не могу понять, конечно, такое случается на войне, все мы люди и ничего человеческое нам не чуждо, может, не захотели стрелять в спину, может, сразу нас не заметили, хотя мы довольно громко восторгались тем, что успели спрятаться, а может, духи (в основном 30-40 летние мужики) впервые увидели так близко тех с кем воевали.А на нас во время боевых ведь без слёз смотреть нельзя было: "дрыщи" по 60 кг весом, но во всяком случае то, что после этого события я не потерял способность жить и мыслить, несколько смягчило шоковое состояние. Мы с парнями решили об этом никому не рассказывать, не хотелось расспросов и вопросов "а почему вы их не покосили? и т.д."
Данный обет молчания ребята нарушили во время встречи однополчан в 2002году.
**
Не знамо кто, не знамо где,-
В какой неведомо сторонке,
Был найден в дальней борозде
В простой холщовой рубашонке...
И не понятно до сих пор,
Что сберегло его от смерти
Среди чужих далеких гор
На нашей маленькой планете...
И не рассказано всего,
И столько много позабыто,
Что тот, кто так хранит его,
Наверно, счастлив там - в зените...
А жизнь бежит за кругом круг
Вослед всему земному шару,
И небо бьется на ветру
Лоскутиком рубахи старой...
**
И в сущности, какая разница,
Где позабыто это поле...
На карту боя клеток рабица
Легла согласно божьей воле...
**
Теперь настало время для
Такой простой солдатской саги
Про те далекие поля,
Про те глубокие овраги...
Уйдут...а нам понять успеть
Небес терзания простые:
В числе распятых на кресте
Нет победителей...Святые...
**
И в сущности, какая разница,
Кому достанется рубаха...
Километровка... клеток рабица...
Квадраты...цели...поле...плаха...
**
Часто во сне Андрюха видит кабульские улицы и поворот напротив университета, где молодые солдатики с вожделением засматривались на красивых афганских девушек, которые ходили по университетскому саду без паранджи. А иногда эту картинку прерывает другая - пятнадцать душманов целятся из автоматов, он пытается выстрелить в них, но пуля падает из ствола его автомата к его ногам, ее поднимает слепой афганец с фонарем в руке. Он уходит с зажженным огнем в сторону солнца, лучи которого блестят на шраме, перерезавшем щеку этого слепца...
А война для седьмой роты продолжалась...