Пятница не обещала никаких неожиданностей. С утра Елена Сергеевна, как обычно, прошлась мокрой тряпкой по мебели, пыль она ненавидела, провела несколько раз шваброй по полу, для полноты картины прыснула по углам освежителем воздуха. Почти уже целый год прошел, как Елена Сергеевна въехала в эту квартиру, а ей все казалось, что аромат прежних хозяев так и не выветрился. Из-за этой ядреной смеси, состоящей из стойкого запаха грязных мужских носков, дешевых сигарет и пива, Елена Сергеевна в свое время чуть было не отказалась от предложения подруги, а по совместительству еще и начальницы – Тамары Васильевны, выехать из съемной комнатки в коммуналке и заселиться пусть и в хрущевскую, но все-таки отдельную однушку, доставшуюся ей в наследство от бабушки, давно упокоившейся в других мирах. Елена Сергеевна была брезглива от природы, но доводы Тамары: до работы две станции метро, денег по-дружески возьму символически, ее сломали. Хотелось все-таки к своим сорока двум иметь хотя бы подобие собственного угла. В первые дни Елена Сергеевна только и делала, что намывала и вычищала кухоньку и комнатку: последние постояльцы – двое молодых парней – загадили все до такой степени, что, выметая из-под дивана ошметки грязи, Елена Сергеевна обнаружила несколько высохших до состояния полиэтилена использованных презервативов. Она тогда с ужасом бросилась в ближайший хозяйственный, набрала кучу средств для дезинфекции и хлоркой выжигала мужской дух. Потом это как-то незаметно вошло в привычку, и сейчас у нее чаще пахло операционной, чем жилым помещением, но запахи из прошлого все равно по-прежнему преследовали.
Сборы на работу, даже с учетом перманентной уборки, много времени не отнимали: душ, волосы высушить, ресницы подвести, губы подкрасить. Для кого красоваться? Коллектив в основном женский, возрастный, деловой. Тамара Васильевна под себя подбирала, считала, что молодые пустышки – с голыми пупками и задницей, торчащей над джинсами, вряд ли справятся с рекрутингом. Следить за кадрами, искать, переманивать – вот что входило в обязанности Елены Сергеевны. Это требовало серьезной организации, и потому жизнь Елены Сергеевны была упорядочена до минут, вот даже дежурный наряд на завтра готовился с вечера, чтобы утром не отвлекаться. Но в этот раз что-то не понравилось Елене Сергеевне в подобранном костюме: то ли увидела несуществующее пятнышко, то ли юбка показалась короче приличествующего, пришлось опять копаться в шкафу, искать то, что больше всего соответствовало настроению. Глянув на себя в зеркало, Елена Сергеевна решила, что бирюзовый – цвет не для работы, слишком вызывающе смотрелся, однако, взглянув на часы, поняла, что времени на перемену наряда нет.
Увидев запоздавшую Елену Сергеевну, Тамара Васильевна слегка нахмурилась, но отчитывать не стала, бросила только, проходя мимо:
- Смотрю, принарядилась?
- Извини, - зная характер подруги, не стала оправдываться Елена Сергеевна и тутже зарылась в новые заказы.
Целый день Тамара Васильевна хмуро косилась на Елену Сергеевну, а вечером подошла с широкой улыбкой и извиняющимся тоном неожиданно произнесла:
- Ленк, а может, тряхнем сегодня стариной? Сходим в театр?
- Сегодня? – растерялась Елена Сергеевна.
- А что? Сколько можно сидеть? Так до пенсии досидимся. Пойдем. Не одной же мне переться? Хочется чего-то.
В театр Елена Сергеевна выбиралась по особым случаям, то есть лет десять как не была ни на одном спектакле, кроме корпоративных посиделок. Да, вспомнила она, последний раз точно ходила почти десять лет назад, еще с покойным мужем (своего бывшего, вполне живого и невредимого, сожительствующего сейчас с какой-то малолетней стервой, после развода Елена Сергеевна иначе, как покойным не называла). А ведь по молодости была заядлой театралкой, старалась премьер не пропускать, и ведь, как не странно, и денег хватало, и время находилось, но с возрастом почему-то и то, и другое стало исчезать одинаково быстро.
- Пойдем, - пару секунд подумав, согласилась Елена Сергеевна. – Только попадем ли? Пятница все-таки.
- Я все продумала, - подняла указательный палец Тамара Васильевна. – Доезжаем до Техноложки, идем в Молодежный. Если билетов нет, разворачиваемся и в БДТ. Если и там пусто – в Комиссаржевку. Главное – время есть, а уж куда-нибудь попадем точно.
Через полчаса подруги – под накрапывающий дождь – уже входили в Измайловский сад. До кассы Молодежного театра, прятавшейся в самом конце сада в прикрытии куста цветущей сирени, почти бежали, чтобы не промокнуть. Но главное – опасения Елены Сергеевны не подтвердились: билеты были, причем даже на второй ряд.
- Поторопились, - вздохнула Тамара Васильевна, рассматривая цифры на выданных картонках.
- О чем ты? – Елена Сергеевна не поняла.
- Почти час еще. Можно было и посидеть где-нибудь, пропустить по рюмашке. Сейчас вымокнем здесь.
Тамара Васильевна подошла к двери театра, подергала за ручку: заперто.
- Там буфет, интересно, есть? – зябко повела плечами.
- Я давно здесь не была, не помню, - ответила Елена Сергеевна.
- Сейчас у молодого человека узнаем.
Елена Сергеевна только сейчас обратила внимание, что неподалеку от них, буквально в паре-тройке шагов, прикрываясь зонтиком и покуривая, стоял парень в джинсовом костюме.
- Молодой человек, - улыбнулась Тамара Васильевна. – Не знаете, когда откроют?
- За сорок минут до спектакля, - не повернув головы, ответил парень.
- Подождем. А буфет там есть, не знаете? – не отставала Тамара Васильевна.
- Вот этого не знаю, - тем же ровным тоном ответил молодой человек.
- Может, до магазина добежим? – предложила Тамара Васильевна Елене Сергеевне. – Надо же как-то взбодриться.
- Тамар, успокойся, - занервничала Елена Сергеевна. Любовь подруги – пропустить рюмку-другую – ее иногда пугала.
Тамара Васильевна обиженно засопела, но ничего не сказала. Прошлась мимо парня, делая вид, что рассматривает кусты сирени, остановилась чуть поодаль, под деревом, и уже оттуда поманила Елену Сергеевну рукой.
- А мальчик-то симпатичный, - подмигивая, прошептала Тамара Васильевна подошедшей Елене Сергеевне. – Может, это… займемся им?
- Девушку, наверное, ждет, - равнодушно заметила Елена Сергеевна, а у самой внутри что-то дрогнуло.
- Ну, если дождется, значит, не наш, а так – посмотрим, - усмехнулась Тамара Васильевна. – Вон, кстати, дверь открыли. Пойдем, насчет буфета поинтересуемся, а то ведь придется бежать.
За те секунды, что контролерша отрывала полоску билета, Тамара Васильевна успела узнать, что – да, буфет есть, на втором этаже, вон туда, цены, ну так, средние, смотря что пить будете, в принципе, по карману, спектакль, конечно, интересный, другого не ставим.
В буфете Тамара Васильевна, не спрашивая Елену Сергеевну, сразу купила бутылку шампанского и шоколадку.
- Красиво жить не запретишь, - удовлетворенно хмыкнула она, усаживаясь за столик.
Спокойно, можно сказать, профессионально откупорив пробку (даже пенка не убежала), Тамара Васильевна плеснула по бокалам и, сделав глоток, вспомнила:
- За что пьем-то?
- За наше счастливое детство, - грустно улыбнулась Елена Сергеевна.
-За детство не буду, - томно произнесла Тамара Васильевна. – Хватит этих намеков, а то мне будто вспомнить больше нечего. Пьем за наше счастливое завтра. Всё у нас будет, подруга. Смотри, смотри, - неожиданно зашептала она. – Наш идет. Один все-таки.
Елена Сергеевна повернулась и столкнулась глазами с поднимавшимся по лестнице молодым человеком с улицы.
«А глаза чернющие», - подумала Елена Сергеевна.
- Говорила тебе: один, - толкнула ее коленкой Тамара Васильевна. – Ничего такой.
- Молоденький очень, - залилась краской Елена Сергеевна.
- Лишь бы не пидорок, - засмеялась Тамара Васильевна. – Ну, давай еще по глоточку – для смелости, и в бой.
Пока молодой человек заказывал у стойки пятьдесят коньяка и стакан вишневого сока, Елена Сергеевна и Тамара Васильевна поменяли мизансцену: сели так, чтобы свободный стул оказался как раз со стороны парня. Будет проходить мимо, они как бы невзначай предложат ему местечко: чего скучать одному?
- Компанию нам не составите? – кокетливо улыбнулась Тамара Васильевна, когда молодой человек поравнялся с их столиком. – Двум скучающим дамам?
Молодой человек удивленно перевел глаза с Тамары Васильевны на Елену Сергеевну, осмотрел полупустой пока еще буфет, растянул губы в вялой улыбке, но согласился.
- А чего это вы, молодой человек, один по театрам ходите? – поинтересовалась Тамара Васильевна, забивая неловкую паузу, возникшую, как только парень уселся.
- Меня Андрей зовут, - не поднимая глаз, ответил молодой человек.
- Значит, вы театрал, Андрей? – не могла успокоиться Тамара Васильевна.
- Можно и так сказать.
- А как еще можно?
- А можно и по-другому. Вас-то как зовут?
- Во, главное забыли, - в голос засмеялась Тамара Васильевна. – Я – Тома, а это моя подруга – Лена.
- Может, выпьем за знакомство? – обиженно встряла Елена Сергеевна, развязный тон Тамары Васильевны начал раздражать.
- Шампанского? – предложила Тамара Васильевна Андрею, видя, что тот допивает свой коньяк.
- Не, спасибо, - отказался тот. – Я себе еще коньяку возьму.
- По-мужски, - одобрила Тамара Васильевна и добавила с нежностью в голосе: - Андрейка.
Андрей оказался студентом-заочником Технологического института. Будущий экономист подрабатывал официантом в китайском ресторанчике. В театр собирался с девушкой, но прямо перед выходом поссорились. Из-за ерунды. Не понравилось ее платье, прямо об этом сказал. Она вспылила. Практически послала. Он обиделся, ушел. Звонил несколько раз, хотел извиниться, она телефон отключила. В Молодежном был очень давно – года два назад, еще с другой. Звал друга, но тот не смог. Поэтому один. Рассказывал о себе Андрей не то, чтобы охотно, но безо всяких зажимов. На вопросы отвечал развернуто и по существу. Елене Сергеевне эта свобода в сочетании с уверенностью в себе очень понравились. «Не ломается, - подумала она. – Нормальный мужик, не педик».
Свободных мест в зале оказалось более чем достаточно, и подруги подсадили Андрея к себе, точнее - между собой. Весь спектакль Елена Сергеевна просидела, принюхиваясь к Андрею и вслушиваясь в себя. Запах молодого тела, к которому примешивался еле уловимый аромат горьковатого одеколона и явный коньячный дух, беспокоил ее. Она не могла понять, почему? Что случилось? Отчего соседство с этим юным совсем мальчиком так тревожит? Не придя ни к какому выводу, а точнее отогнав от себя как можно дальше малейший повод усомниться в собственной порядочности, Елена Сергеевна попыталась вникнуть в смысл происходящего на сцене, но переключиться так и не смогла. Поэтому на вопрос Тамары Васильевны – понравилась ли ей постановка – ответила неопределенно:
- Ничего так.
Тамара Васильевна удивленно посмотрела на подругу и ухмыльнулась:
- И дальше что?
- Что – дальше? – не поняла Елена Сергеевна.
- Вечер закончился? – она перевела взгляд на Андрея: - А ты, Андрейка, торопишься?
- А куда мне торопиться?! - пожал плечами Андрей.
- Значит, Лена, едем к тебе, - решила Тамара Васильевна. – Едем? – обратилась она к Андрею.
Тот кивнул. Елене Сергеевне ничего не оставалось, как согласиться.
Дома Елена Сергеевна засуетилась. Стремительно порезала огурчики, колбаску, сыр, разложила все аккуратненько по окружности тарелок. Тамара Васильевна в это время протирала фужеры. Андрей со скучающим видом наблюдал за приготовлениями.
- Есть практически нечего, - удовлетворенно разглядывая накрытый стол, вздохнула Елена Сергеевна.
- Не прибедняйся, - ухмыльнулась Тамара Васильевна. – Садитесь уже.
Разговор не клеился. После очередного фужера шампанского Тамара Васильевна загрустила, Елена Сергеевна за собственным же столом чувствовала себя напряженно, и только Андрей спокойно потягивал коньяк, закусывая то кружочком колбасы, то прямоугольником сыра.
- Андрейка, а сколько нам лет? – наконец не выдержала Тамара Васильевна.
- Вам? – переспросил Андрей.
- Вам, - подчеркнула Тамара Васильевна.
- Нам, - усмехнулся Андрей, - двадцать три.
Елена Сергеевна с ужасом посмотрела на Тамару. Та пожала плечами.
- А вам сколько?
- Женщинам такие вопросы не задают! – притворно засмеялась Тамара Васильева, но тутже добавила: - Нам чуть за тридцать.
- Тоже неплохо, - пристально посмотрел на Тамару Васильевну Андрей.
Елена Сергеевна застыла и стала пальцем подкручивать прядку у виска. Еще больше она напряглась, когда Андрей встал.
- А где у тебя туалет? – успокоилась она после его вопроса.
- Вот та дверь, - показала она пальцем. – Выключатель справа крайний.
- Ну, ты решилась? – наклонившись через стол, зашептала Тамара Васильевна, когда Андрей, пошатываясь, вышел.
- На что? – поняла Елена Сергеевна, но постеснялась признаться в этом сразу.
- Оставляешь его?
- С ума сошла? – притворно возмутилась Елена Сергеевна. Для себя она уже решила, что оставит Андрея сегодня во что бы то ни стало, тем не менее добавила: – Он мне в сыновья годится.
- Мне тоже. Вот и заберу его – усыновлю, - пригрозила Тамара Васильевна. – Решайся. Я-то найду себе, мне не проблема, а тебе хоть раз в год – счастье такое выпадет.
- Не знаю, - почти сломала себя Елена Сергеевна.
- Давай монету.
- Тамар, ну это вообще за гранью.
- За гранью, - согласилась Тамара Васильевна. – Монету давай. Орел или решка?
- Орел.
Тамара Васильевна подбросила пятирублевку, поймала, зажала в кулаке.
- Ну и кому повезло?
Медленно разжала кулак, вздохнула.
- Не мое. Ладно, Ленка, не трать время зря. Я помчалась. Похвастаешься потом. И не забудь о главном, - Тамара Васильевна выдержала театральную паузу, покопалась в сумочке и, не дождавшись вопроса, продолжила: - Безопасность, прежде всего, - и она вложила в ладонь Елене Сергеевне упаковку презервативов.
Елена Сергеевна торопливо засунула ее в стопку газет, лежавших на холодильнике.
- А где Тома? – спросил Андрей, заходя на кухню.
- Ушла, - Елена Сергеевна убрала со стола Тамарин прибор, сполоснула тарелку.
- Мне, наверное, тоже пора? – с утвердительной интонацией поинтересовался Андрей.
- Можем посидеть еще немного, – напряглась Елена Сергеевна. – Коньяк остался.
Она хотела добавить, что и Андрей, в принципе, может остаться… на ночь, но решила не торопить события.
- Давай, - неожиданно согласился Андрей.
Склонившись над столом, он по-хозяйски налил шампанского, протянул фужер Елене Сергеевне, она так и стояла у раковины, перетянутая кухонным фартучком, себе плеснул коньяку.
- Платье у тебя красивое, - Андрей подошел совсем близко. Елена Сергеевна почувствовала, как тепло, исходящее от его тела, накрыло ее. – У моей такого же цвета есть. Только она его редко носит – бережет.
«Я тоже нечасто надеваю», - хотела сказать Елена Сергеевна, но вместо этого, инстинктивно вытянув руку вперед, получилось так, словно она хотела чокнуться, спросила:
- Твою девушку как зовут?
- Вероника, - погрустнел Андрей и вернулся за стол.
- Любишь ее? – Елена Сергеевна, слегка успокоившись, села напротив.
- Я ей даже замуж предлагал выйти.
- А она что?
- Говорит, не созрела еще, - Андрей отхлебнул коньяку.
- Вы ровесники?
- Она годом моложе. На моем же факультете.
Елена Сергеевна улыбнулась: вспомнила, что со своим покойным мужем вот так же познакомилась в институте и с той же разницей в возрасте. Только замуж он ей не предлагал, она сама практически напросилась. Тогда, господи, как это было давно, в гражданском браке не жили – стыдно. Мать-то еще поняла бы, может быть, и смирилась бы со временем, но соседям свой выбор внебрачного сожительства не объяснишь, ходили бы, косились, сплетничали.
- Тебе смешно? – прервал ее воспоминания Андрей.
- Извини, - Елена Сергеевна тряхнула головой. – Я не смеюсь. Просто редко услышишь признания в любви.
- А я Веронике часто об этом говорю. Не знаю, может, уже отговорился, - Андрей вздохнул и подпер голову рукой.
- Да помиритесь еще, – успокоила его Елена Сергеевна. – Мало ли что, как вспыхнула, так и перегорит.
- Думаешь, все еще нормально будет? – с интересом посмотрел на нее Андрей.
- Конечно, будет, - уверила его Елена Сергеевна.
- Хорошо бы, я без нее не могу. Честное слово. Полдня не виделись, а уже тоска такая. Может, позвонить ей?
Елена Сергеевна сразу напряглась, так и застыла с бокалом шампанского у рта.
- А вот этого не советую, - сказала осторожно. – Во-первых, поздно, во-вторых, пьян, а, в-третьих, спросит, где ты, и что ты ей ответишь? Позвонишь завтра утром.
- Да, ты права, - согласился Андрей. - Слушай, я такой пьяный. Пора, наверное. На метро успеваю?
Елена Сергеевна посмотрела на часы и облегченно вздохнула: начало первого. Станцию закроют через пять минут – не добежит.
- Уже опоздал, - как можно сочувственней произнесла она и предложила: - А давай-ка еще по чуть-чуть – за знакомство, а там решим, как быть.
- Ну, если только по последней, - согласился Андрей. – А то у меня язык скоро откажет. Уже на грани.
Выпив, Андрей кинул взгляд на часы, потом заглянул под стол.
- Что-то не так? – спросила Елена Сергеевна.
- Да не, - почесал нос Андрей. – Просто на метро опоздал, денег на такси нет, пешком далековато. Неудобно, конечно, но можно я у тебя останусь?
- Что ж тут неудобного! - обрадовалась Елена Сергеевна. – У меня диван, правда, один.
- Да я и на полу могу, - намека Андрей не расслышал. - Бросишь что-нибудь.
- Простынешь еще, - Елена Сергеевна решилась наконец-то. – Диван широкий, вместе спокойно уляжемся.
- Как скажешь, - вяло согласился Андрей. – Я на минуточку отойду. Что-то плохо мне совсем.
Пока Андрей пропадал в туалете, Елена Сергеевна заскочила в ванную, сполоснулась под душем, помазала подмышками дезодорантом, похлопала по лицу, вбивая крем, разглаживающий морщины. Отражение в зеркале ей не понравилось: перепуганная тетка на пороге старости, с выпученными глазами, никакой романтики. «Ну и ладно», - махнула она на себя рукой. Алкоголь и темнота всё спишут.
Мимо туалета Елена Сергеевна шла на цыпочках, неся в руках платье. Около двери все-таки остановилась, послушала, что там происходит. Андрей явно с кем-то ругался.
- Андрюш, все в порядке? – спросила в узкую щелку.
- Да, - раздалось после паузы.
- Точно?
- Я же говорю.
Задерживаться Елена Сергеевна не стала, проскочила в комнату, где разобрала диван, быстренько сорвала наволочки, отбросила в сторону простыню и пододеяльник, на которых и недели-то не отоспала, достала из комода все свежее, вкусно пахнущее лавандовой отдушкой. Распахнула дверцы шифоньера, как книгу пролистала висящие наряды, нашла шелковое кремовое платье, настолько легкое и прозрачное, что и за ночнушку сошло бы, пододела белые кружевные трусики и, утомленная, словно стометровку сдала, легла на краешек дивана. Андрей все не появлялся. Елена Сергеевна потянулась, достала с прикроватной тумбочки пульт, включила телевизор и сразу попала на громко стонущую полуобнаженную девицу. Елена Сергеевна испуганно стала тыкать пальцем в кнопки пульта в поисках чего-нибудь более приличного, картинка менялась, но в пятничный вечер все словно сговорились: на каждой частоте или горячо целовались, или жестоко избивали. Елене Сергеевне нужно было что-то успокаивающее. В конце концов, увидев массовку в спортивном зале, она остановилась и оказалась на музыкальном канале. Певица с мужским именем пела о том, что надо стать сильней. Елена Сергеевна мысленно согласилась с ней, негромко вслух произнесла: «А что я теряю?!» и решила действовать. Подойдя к туалету, она осторожно постучала.
- Андрей, у тебя точно все в порядке?
Андрей не ответил, но через несколько секунд дверь открылась.
- Тебе совсем плохо?! – ужаснулась Елена Сергеевна, увидев красные от лопнувших сосудиков глаза и слезы на щеках.
- Бля, мне хреново! – промычал Андрей. – Коньяк паленый, наверно.
- Стой! – засуетилась Елена Сергеевна. – Нет, иди ляг. Нет, хуже станет. Иди пока на кухню. Я сейчас.
Поддерживая Андрея под руку, она довела его до стула, усадила, а сама бросилась отворять дверцы висячих шкафчиков. От растерянности Елена Сергеевна совсем забыла, в каком из них хранит свои лекарства на все случаи жизни.
- Значит, так, - строго сказала она Андрею, вываливая на стол содержимое аптечки. – Делаем сейчас промывание желудка. Слабый раствор марганцовки. Берем несколько кристалликов, растворяем в теплой кипяченой воде, - приговаривала она уже скорее для себя, чем для Андрея. – Размешиваем. Раствор розовый, - Елена Сергеевна приподняла стакан, посмотрела на свет. – Розовый. Пей, - протянула она стакан Андрею. – До дна. Теперь еще раз. Выпил? Пей-пей. А сейчас в туалет, и два пальца в рот.
Из туалета Андрей вышел с совершенно кислым лицом, но заметно протрезвевшим.
- Еще марганцовки? – участливо спросила Елена Сергеевна.
- Больше не надо, - отмахнулся Андрей. – Извини.
- Извиняться потом будешь. Я тут еще активированный уголь растолкла. Давай открывай рот.
Андрей послушно раздвинул челюсти, Елена Сергеева ссыпала на язык столовую ложку черного зернистого порошка и подала стакан воды.
- Бедный мальчик, - тихо прошептала, глядя, как заходил кадык. – Раздевайся и иди ложись спать.
Опасаясь, как бы мальчику опять не стало плохо, Елена Сергеевна почти час просидела рядом с диваном. Андрей тяжело дышал, ворочался с боку на бок, наконец, перевернулся на спину и засопел. Только тогда Елена Сергеевна успокоилась и, взяв второе одеяло, осторожно, чтобы не потревожить, перелезла через Андрея к стенке. Тот шевельнулся, пробормотал что-то сквозь сон и, как показалось Елене Сергеевне, улыбнулся. Она легла сначала почти впритык к стене, носом практически уткнувшись в старенький ковер, какое-то время, дыша пылью, разглядывала узор, но потом вздохнула и повернулась к Андрею. Приподнявшись на локте, она прислушалась к ровному дыханию и, решившись, провела ладонью по лицу: пальцы приятно щекотнула пробившаяся щетинка.
- Не мальчик уже, - улыбнувшись, прошептала Елена Сергеевна и, глубоко вдохнув, положила голову на его плечо.
Где-то в глубине сердца Елена Сергеевна понимала, что делает нехорошо, что мальчик совсем беспомощен, что, может быть, он и не согласился бы никогда на такое, но она осторожно перелезла под его одеяло, и рука ее, сама собой, двинулась вниз, и не останавливаясь, стала изучать мужское тело: географию груди и рельеф живота, богатую растительность ног и только одну зону, которую Елена Сергеевна определила для себя как возвышенность, почему-то старательно обходила. Что-то мешало Елене Сергеевне пойти на то, чего больше всего хотелось в эти минуты. Может быть, будь за окном потемней, а она попьяней, Елена Сергеевна и решилась бы, однако много пить она не могла, а летние питерские ночи и вечером-то с трудом можно назвать. Впрочем, в щеку она Андрея пару раз поцеловала. Ну как поцеловала?! Приложилась губами. Андрей повел головой, и она испугалась, что сейчас он проснется, и всё кончится. Она даже на какое-то время остановилась, но, поняв, что он не проснулся, осмелела, прижалась к Андрею вплотную и застыла. Ей было хорошо и так. От Андрея по-прежнему пахло молодым потом, горьковатым одеколоном и коньяком. «И умерла бы так», - подумала Елена Сергеевна и провалилась в сон.
Открыв глаза, она решила, что проспала весь день. В комнату заглядывало солнце, и при ярком свете Елене Сергеевне стало стыдно и за свое ночное желание, и за безумную дурость – притащить в дом незнакомого мужика, пусть и молодого. Она отодвинулась от Андрея, накинула на себя так и не пригодившееся второе одеяло, подхватила висевший на стуле домашний халатик и на цыпочках подошла к гардеробу. Поглядывая на Андрея, Елена Сергеевна быстренько поменяла измятое платье на халат и, зло выдохнув, стала собирать разбросанную по комнате одежду. Аккуратно сложила брюки, повесила на плечики рубашку, зачем-то понюхала ее и тутже отстранилась, поморщившись, подняла пахнувшие чем-то кислым носки, буквально кончиками пальцев простирнула их в ванной под струей горячей воды и повесила сушиться. Вымыла руки с мылом, быстренько, не глядя в зеркало, чтобы не расстраиваться лишний раз, сполоснула лицо, почистила зубы. На кухне она, наконец-то, посмотрела на часы: было около восьми, значит, спала она часа три-четыре, не больше. От этого Елена Сергеевна разозлилась еще сильнее. «Дура, как есть – дура!» - сказала она себе, выдернула из стопки на холодильнике первую попавшуюся газету, и тутже испуганно отскочила от вылетевшей прямо под ноги пачки презервативов. Поминая себя последними словами, Елена Сергеевна подняла упаковку, скомкала ее и бросила в мусорное ведро. Туда же через несколько секунд отправилась и газета.
Андрей – уже в брюках и рубашке - появился на кухне около одиннадцати. Елена Сергеевна успела к этому времени заварить и пережевать мюсли, а для Андрея, не выдумав, что он может есть по утрам, пожарила яичницу и сварила кофе. Пришлось подогревать и то, и другое. Андрей молча поклевал в тарелке, глотнул кофею, поблагодарил сухо.
- Спасибо. Пойду я. Ты мои носки не видела?
Елена Сергеевна, ничего не говоря, поднялась, вышла.
- Влажные слегка, - сказала, протягивая их Андрею.
- Ты что, постирала? – удивился он.
Елена Сергеевна кивнула, стараясь не смотреть на Андрея.
- Не надо было, наверное, - голос Андрея дрогнул.
- Наверное, не надо, - согласилась Елена Сергеевна. – Так получилось.
Андрей наклонился, чтобы натянуть носки и, не поднимая головы, снизу произнес:
- Слушай, извини, у тебя жетончика на метро нет случайно?
Елена Сергеевна вышла в коридор и стала рыться в сумочке. Где-нибудь в одном из многочисленных кармашков обязательно должна быть мелочь. Зарплату перечисляли на карточку, так что налички у Елены Сергеевны всегда было в обрез, чтобы не возникал соблазн потратить. Скомканные пятьдесят рублей Елена Сергеевна нашла в боковом кармашке, куда давно уже не заглядывала.
- Вот, - протянула она купюру подошедшему Андрею.
- Это много, - отвел он ее руку. – Мне только на жетон.
- Мельче нет, - пожала плечами Елена Сергеевна.
- Ладно. Я верну как-нибудь. Спасибо. Как у тебя дверь открывается?
- В эту сторону, - подойдя ближе, показала Елена Сергеевна.
- Ну, я пошел, - Андрей остановился в дверном проеме, сделал какой-то знак рукой, Елена Сергеевна так и не поняла, что он хотел этим сказать. – Пока, что ли?
«Может, зайдешь как-нибудь?», - вертелось на языке, но Елена Сергеевна только втянула побольше воздуха, никакого дурманящего голову запаха она от Андрея не почувствовала, удивилась этому и вытащила из себя только «пока».
Закрыв за Андреем дверь, Елена Сергеевна постояла с минуту, прислушиваясь к звуку уходящего лифта, и пошла на кухню – убирать со стола и мыть посуду.
- Ну, рассказывай, - позвонила днем Тамара Васильевна. – С подробностями. Прямо горю вся.
- Ну, - Елена Сергеевна покрутила рукой перед собой, - мальчик как мальчик.
- Не зли меня, Ленка, - хохотнула Тамара Васильевна. – Рассказывай давай.
- Молодой, чистый, быстрый, - вспомнила Елена Сергеевна цитату из какой-то американской комедии.
- Что? Быстрый? – не расслышала Тамара Васильевна. – Ты-то хоть получила свое?
- Да-а-а, - неуверенно протянула Елена Сергеевна, но тутже уже твердым голосом произнесла: - Конечно. В целом неплохо. Совсем неплохо.
- Завидую, - вздохнула Тамара Васильевна. – Молодой. Может, и вообще последний.
- Я сама себе завидую, - усмехнулась Елена Сергеевна.
- Надо было себе его забрать. Придет еще?
- Куда он денется, - сказала Елена Сергеевна и отвела трубку от уха. Ей показалось, что лифт остановился на ее этаже.
19-23 июня 2008 г., С.-Петербург