Музыкальные занятия уже два раза отменяли.
Потому что Ромуальда Антоновна от нас устала и уехала, куда глаза глядят.
Так сказала тётя Таня.
Тётя Таня нас жалеет, а Антоновну называет вертихвосткой. Это на какую-то птицу похоже, но я забыла на какую именно.
Мы уже два раза не пели, а только слушали пластинки.
Сегодня Таисия Ефимовна сказала, что концерт на носу, а у нас конь не валялся.
Мы засмеялись, потому что Петька смешно посмотрел на свой нос и заржал, как конь.
Петька спросил:
— Кто у нас теперь будет музыканшей?
— … с вами будет заниматься Пал Петрович.
— … длинный такой?
— Петь, длинной бывает дорога или ночь, или, например, жизнь, а человек — высокий.
— Это если человек красивый, а если так себе, то он длинный, — ответил Петька.
— Ну, здравствуйте... — сказал Пал Петрович и уставился на нас. — Они у нас по голосам расселись или как?
— …по режиму они у нас расселись: те, что стоят, будут посильнее, остальные — на стульях.
Пал Петрович что-то проиграл и попросил нас спеть. Пересадил по-своему сидячих, переставил стоячих и улыбнулся:
— Кого ж мы запевалой-то назначим? Давай-ка, тебя, глазастенькая, — и указал на меня пальцем.
— Нет, у неё ангина на ангине, — возразила Таисия Ефимовна.
— Ну, тогда она у нас молчком будет песни петь, но стоять всё-таки в серединке.
— «Куба»! — объявил Пал Петрович и растянул меха аккордеона.
— Ну, а номер-то как делать? — спросила Таисия Ефимовна.
— Это мы сейчас вам с глазастенькой покажем. Иди сюда! — поманил меня Пал Петрович. — Я сейчас спою, все будут слушать, а ты притопывай ногой в такт, поняла?
Я ничего не поняла, но сказала:
— Ага!
Куба, любовь моя!
Остров зари багряной.
Песня летит, над планетой звеня,
Куба, любовь моя!
Слышишь чеканный шаг…
Пал Петрович поиграл бровями и посмотрел мне прямо в глаза, и я топнула ногой что было сил.
— Молодец, глазастенькая! С характером. Теперь сделаем так: руки на пояс, и поверни их так, чтобы пальцы оказались сзади. Плечи опусти. Голову подними. Смотри на меня, смотри так, будто я последнюю конфету от тебя отнял, поняла?
Я выпучила глаза и, не моргая, уставилась на Пал Петровича.
— Иди на меня… за конфетой, правый локоть вперёд, и ногу тоже правую вперёд ставь на носочек и резко опускай пятку… чеканно, поняла? Притопывай, когда в музыке услышишь, левый локоть и левую ногу… Ага! Молодец!
Пал Петрович пел и пятился, а я, наклонившись вперёд, чеканила этот шаг, что ему надо было.
— Стоп! — Таисия Ефимовна замахала руками. — Это мы как-нибудь потом так сделаем, а сейчас у нас Октябрь на дворе. Надо что-то другое. И с хором.
— Ладно, — согласился Пал Петрович, — иди, глазастенькая, отдохни. А мы будем про Щорса петь.
— Только давайте сначала всё оговорим, — попросила Таисия Ефимовна.
— Ну, давайте, — приуныл Пал Петрович, — читайте им слова, а я тихонечко буду наигрывать.
Шёл отряд по берегу
Шёл издалека
Шёл под Красным знаменем
Командир полка
Голова обвязана,
Кровь на рукаве,
След кровавый стелется
По сырой земле…
Таисия Ефимовна посмотрела на Пал Петровича, а тот пожал плечами и продолжал тихонечко наигрывать.
— Я! Я буду Щорсом! — закричал Петька. — Вы мне голову перевяжите. И руку. И будёновку мне надо.
— Ну-ка, спой, — попросил Пал Петрович Петьку.
Петька успел спеть только, как отряд шёл по берегу.
— Надо бы артисту добавить металла в голос.
— А пусть у меня комиссаром Вовка будет. Или Олька. Ольку вчера назначали командиром разведчиков, ей можно комиссаром.
— Ей петь нельзя. Пусть сидит в засаде. Вовка, иди сюда, — позвал Пал Петрович Вовку. — Я сейчас спою первый куплет, а ты последнюю строчку повтори вот так: «а-а-а… командир полка», понял?
— Петька, сюда вставай… ты раненый… да не строй рожу! Ты же командир… хоть и раненый… просто тебе тяжело идти, понял? Вовка, ты рядом стой, как верный товарищ. Начали. И-и…
Пал Петрович пел, мы смотрели, а Петька с Вовкой стояли рядом, обнявшись.
— Ну! — кивнул головой Пал Петрович и мальчишки подхватили:
— А-а-а! — орал Петька.
— Ы-ы-ы… командир полка! — рычал Вовка, выставив челюсть вперёд.
— Стоп! Чего ты рычишь-то?
— Я тоже раненый… только у меня нет бинтов, как у Петьки, — начал Вовка.
— Ладно, — махнул рукой Пал Петрович, — Петь, старайся слушать музыку, хорошо?
— А след кровавый как будет? — вдруг встрепенулся Петька и посмотрел на Таисию Ефимовну. - Давайте бинт с моей руки спустим такой длинной лентой и покрасим красной краской, а?
— Сначала слова учить будем с хором, — сказала Таисия Ефимовна.
***
Концерт прошёл хорошо.
Петька с Вовкой запевали, я молчала в центре.
Зато мне дали медицинскую сумку, а голову повязали белой косынкой с красным крестом.
Пал Петрович после концерта куда-то уехал.
Тётя Таня сказала:
— А какой человек-то был хороший!