Советский режим можно называть по-всякому –«сталинский», «коммунистический», «преступный», «бесчеловечный» и т.п. Но одно у него не отнять: он не был «идиотским». Этому будут противоречить как объективные факты – число выходящих книг, журналов, патентов, диссертаций, кинофильмов и т.п. - так и собственно насыщенная интеллектуальная жизнь людей.
Что способствовало этой насыщенности? С одной стороны, «бесчеловечная» установка Ленина «учиться, учиться, учиться», агрессивно проводимая Советской властью с момента ее зарождения. Учились все (а не только "элита"), и это было главной задачей государства. Другое дело, что могли учить «плохому», например, тому, что капитализм – это плохо, что человек – человеку товарищ и брат, что «коммунизм – это молодость мира», ну и так далее.
С другой стороны, самостоятельная проработка трудов Маркса (и Энгельса) заставляла работать мозги. Маркс – не самый глупый философ, если учесть его неутихающую популярность на Западе, да и во всем мире, вот уже более ста пятидесяти лет.
Не все могли до конца понять его диалектику, скажем, прочитать «Святое Семейство», «Капитал», или «Экономико-философские рукописи», но главное все- же было схвачено.
Что же главное у Маркса?
Обратимся к Эриху Фромму (не самому глупому психоаналитику) и его книге «Иметь или быть» (АСТ, Москва, 2008):
«Капитал с точки зрения Маркса – это символ накопления, он связан с прошлым и пахнет нафталином, а в конечном счете – мертвечиной. Когда мы задумываемся об эмоциональной компоненте Марксовой концепции борьбы между трудом и капиталом, мы понимаем, что в ней просто невозможно разобраться, если упустить из виду, что для Маркса эта дихотомия была не теоретической схемой, а ГЛАВНЫМ ПОЛЕМ БИТВЫ, где решалась судьба человечества, где происходил выбор: прошлое или будущее? Люди или вещи? Жизнь или смерть? «Иметь» или «быть»? Для Маркса вопрос стоял так: кто кого победит? Кто будет править бал? Живое окажется выше мертвого или наоборот? Социализм был для него олицетворением общества, в котором жизнь должна была победить смерть."
Вся Марксова критика капитализма и его мечта о социализме основаны на том, что капиталистическая система парализует человеческую самодеятельность, подчиняя ее профиту и что целью всех социальных преобразований должно быть возрождение человечества посредством восстановления самодеятельности.
Советский режим бесконечно виноват перед человечеством за то, что своей централизацией власти он извратил «мечту Маркса» и убил «самодеятельность» в народе. Его вина в том, что надежды на социализм не сбылись.
Но народ продолжал верить в правоту социализма. Это давало силы для интеллектуального сопротивления как выродившемуся режиму, так и буржуазным ценностям (накоплению вещей). Это сопротивление, как известно, в основном происходило «на кухнях». Люди занимались самообразованием, слушали западные радиостанции, делали самостоятельные выводы и критически воспринимали официальную пропаганду. В такой атмосфере интеллектуальные силы были на высоте.
Вообще, как заметил Оскар Уальд, «Ошибки правительств всегда замечательны». «Замечательны», конечно, в том смысле, что их глупость видна населению.
К сожалению, «ортодоксы» не давали возможности системе естественным образом перейти к «социализму с человеческим лицом»: Венгрия (1956), Прага (1968), Польша (1989) навсегда останутся на совести советского режима. Глупость или преступление? И то, и другое.
О том, что советская система способна эволюционировать, мир узнал после развенчания культа Сталина, но более всего, с приходом М.С. Горбачева.
В конце 80-х годов, интеллектуальный накал в обществе достиг апогея. Это был период, когда «читали все». Кто не помнит восторга первых публикаций Орвелла, Гессе, Хаксли в «Новом мире»? Разве это не прогресс системы?
Пожалуй, это можно назвать кратковременным ренессансом романтического социализма. Но для истинного социализма одной литературы мало. Требуется фактическая самостоятельность, чтобы люди могли строить свою жизнь как им нравится (см. выше) Но ее-то как раз и не было. Огромной страной, населяемой сотнями различных народов, с различными культурами, обычаями, укладом жизни и т.д. управляли «дяди из Кремля» и их подручные на местах, словно не было и в помине никакого социализма, а продолжался царский режим. Эту несвободу острее всего ощутили националисты, первые пожелавшие выйти из–под тоталитарного контроля. В целом это было здоровое движение за возрождение национальной культуры. Однако с этим их беды не кончились, поскольку национализм довольно узкое видение (хотя и, возможно, с благородными целями); под лозунгом национализма иногда протаскиваются весьма сомнительные идеи, служащие прикрытием для эгоистических целей "нации".
Вернемся к пост-советским временам. Что более всего бросается в глаза? Растущий идиотизм общества. Это заметно не только в выступлениях политиков (которых давно никто не слушает), но и в разговорах обычных людей. Серьезные темы не поднимаются, более того, не приветствуются. Серьезные книги, кинофильмы «не пользуются спросом». Все отдано на откуп Молоху развлечений.
Раздаются встревоженные одинокие голоса о том, что общество глупеет. (См., например, статью Сергея Капицы Но они звучат как глас вопиющего в пустыне. Действительно, с глупостью трудно бороться.
У меня есть несколько объяснений для такого тотального оглупления.
Во-первых, компьютеры. Молодежь, да и не только, вынуждены проводить уйму времени за компьютерами, читая, в общем-то устаревшую информацию и не самого лучшего образца. Потеря контекста из-за огромного потока информации (см. книгу Стивена Талботта "Незапрограммированное будущее" http://www.proza.ru/2007/12/09/237). А когда же думать самостоятельно? Творить? Писать? Сочинять? Нет, проще «скачать» уже готовое.
Во-вторых, серьезность нашего положения. Я имею ввиду ворох проблем (и не только в стране, но и в мире в целом), которые нельзя разрешить, и которые множатся как снежный ком. Уход от них, равноценен уходу от мысли. Проще развлечься какой-нибудь ерундой.
На медицинском языке такое поведение называют «аносогнозией», т.е. отрицанием очевидных фактов, если они не совместимы со всем предыдущим личностным опытом пациента (см. статью Уильяма Каттона http://proza.ru/2009/08/16/404 )
И наконец, отчаяние. Разрушение идеалов, за которые боролись отцы и погибали миллионы. Это парализует сознание. Это самое невыносимое. Об этом не хочется ни говорить, ни думать. Это слишком больно.