Неожиданно погас свет. Было около пяти часов вечера. Потом отключился газ. Посидела в темноте, поразмышляла о зыбкости прогресса вообще и неустойчивости урбанистической цивилизации, в частности. Нашла свечу и весь оставшийся вечер читала при ней Толстого и писала письмо о своих впечатлениях от фильмов Иоселиани, "Истину в вине" которого успела посмотреть на DVD перед самым катаклизмом. Это почти любимый режиссер, то ли французский, то ли все еще грузинский. Иногда кажется, что его фильмы, начиная с "Фаворитов луны", просто отрезки одной бесконечной ленты со странными, часто деклассированными героями, чьи судьбы причудливо переплетаются, даже если они незнакомы и даже не встречаются друг с другом. Почти всегда трудно вспомнить их целиком, но истина обычно в вине, любви, в самой жизни.
Писать при свече трудно, периодически переходила к чтению, заедая "дор-блю" (плита не работала, а есть хотелось). За Толстого взялась пару недель назад. В свое время, в школе, была, кажется, единственной, дочитавшей "Войну и мир" до конца, потом еще лет через двадцать, опять с интересом. А тут он меня просто потряс. Вдруг поняла, что это действительно самый гениальный роман всех времен (времен писания романов). Такая полифония, такая глубина! Уже не хотелось пропускать описания сражений и штабных советов, размышлений об истории. И только то не удалось, в чем ущербен был сам автор.
Он понятия не имел о любви. Т.е., любил и описывал любовь, но она у него всегда делилась на два разряда: чистая и нечистая. И знал он только страсть, и сам считал ее животной и губительной и всю жизнь мучился, соизмеряя с тем идеальным образом платонической любви, который казался ему единственно приемлемым. И умилялся красотой и чистотой юных девушек, и содрогался от собственных низменных желаний в их адрес, в его собственных глазах низводящих его до уровня животного.
И оттого грехи его были действительно грязными. А женщины все превращаются или в плодовитых самок, или в "падших", "дурных" женщин. На самом деле их он вообще не рассматривал как существ разумных. И ведь был несчастен от этой неполноценности восприятия жизни. Вначале думаешь, что это черта времени, но тут же в голову приходят другие примеры, особенно из английской литературы, где очень давно идеальные супружеские отношения представлялись дружескими. Толстого же то ли воспитание покалечило, то ли юношеская травма, то ли сам уродился такой. (Осенила догадка, которая и подтвердилась - не открывающая истину, но многое объясняющая: он Дева).
К двенадцати дали свет. И день кончился.