Глава 7.
:Жизнь семейного общежития - это особый мир. Кто не жил в нем, тот не знает, что такое общая кухня и общий туалет. Но речь не о туалете. Я ностальгирую по кухне без всяких удобств, в современном понимании - кухне убогой, но такой душевной и теплой в человеческом плане. Ностальгирую по кухне, общежитской и коммунальной, Кухне всех времен и народов. Читатель, не смейся и не иронизируй надо мной. Я уже вижу на твоем лице усмешку в мой адрес. Тебе, думаю, с ней не повезло.
Общежитская кухня на Юбилейной была для нас тем тесным мирком, где можно было вдоволь поболтать ни о чем с ее обитателями, посплетничать, и даже, когда тебе было одиноко и грустно, то, находясь в атмосфере кухонного пространства , грусть и тоска растворялась в теплом человеческом общении....
По вечерам на ней мы собирались семьями, и атмосфера дружеского общения не отпускала нас до самой ночи. Самое интересное, что на ней было тесно, но места хватало всем. После рабочего дня все старались находиться именно на ней, ибо магическая сила ее душевного равновесия притягивала ее обитателей.
В нашей «коммуне» именно на кухне можно было быть свидетелем и участников всех событий общежитской жизни . Как в Санта-Барбаре: дружеские застолья, любовь, измены, ссоры, драки, - одним словом, жить было не скучно.
Я, двадцатишестилетняя, с любопытством и завистью наблюдала, как влюбляются друг в друга два человека, возраст которых подходил к пятидесяти.
Дело было так. Перед отъездом Аллы в отпуск на материк, нашей соседки по комнате, все женщины нашего общака, сидели на кухне и, как всегда, вели свои никчемные разговоры. Провожали Аллу в отпуск. Сплетничая о мужчинах, Алла имела неосторожность проговориться о мужских достоинствах своего муженька Василия. Это была ее роковая ошибка. Тем более, что муж ее давно уже был неравнодушен к соседке, жившей напротив их - Жене . Это было видно всем невооруженным глазом. Отъезд Аллы Вася ждал уже давно. А тут еще эта бабская Аллина наивность и неуместная ее откровенность, да еще в присутствии женщин. Я сидела и думала про себя:
- Зачем она смакует интимные подробности своей семейной жизни? Ведь ей не восемнадцать, а пятьдесят. Где ее мудрость, бабская хитрость, да и, в конце концов, в каких-то вопросах семейной жизни должна быть и тайна.
Алла же после третей стопки водки разоткровенничалась по полной. Разоткровенничалась на свою голову.
После ее отъезда на следующий день Васей было организовано небольшое застолье, которое и стало завязкой их отношений с Женей. Развивались они на глазах у всех , стремительно и красиво..
В конце концов переросли в любовь. Нежность, трепет и страсть была видна на лицах этих, далеко уже не молодых людей. Честно говоря, приятно было смотреть на этих двух счастливых людей. Алле тогда никто не сочувствовал. Все воспринимали их связь как нечто естественное. Несколько счастливых месяцев для них пролетели как один день.
Приезд Аллы из отпуска был не ко времени. Но что случилось - то случилось. Алла, напившись с горя, не только в эту первую ночь после своего приезда из отпуска не дала спать всем жителям нашего общежития , но и к утру попала сама в больницу, так как вскрыла себе вены. По поводу случившегося общежитие раскололось на двое. Все женщины жалели Аллу, а мужчины были едины в одном:
-Сама виновата, нечего было хвалить своего мужика в присутствии баб.
Я помню, как ночами, до самого утра ,собираясь семьями в комнате холостяков, мы играли в лото!. Азарт выигрыша, пусть даже небольшой суммы денег, гонял адреналин по всему телу. А утром, как ни в чем ни бывало, шли на работу. Молодость!. Что еще скажешь по этому поводу. Кто жил в общежитии, да еще и семейном, тот знает все его тонкости и причуды. Не роптали на судьбу. Все понимали, что жизнь нас всех собрала в нем временно. Довольствовались тем, что были молоды.
Я хорошо помню, как переступили порог нашего общежития Ивановы с маленьким Димой на руках. Они быстро вошли в наш привычный порядок, благодаря Лене. Она принесла в наш кухонный общежитский мир солнечную энергию щедрости, открытости и заботы о каждом. Любая еда, приготовленная ее руками, имела особый вкус. Вкус, как это ни странно, наполненный любовью к ближним . Молдавские кушанья вперемежку с украинскими вызывали интерес у всех обитателей нашей общежитской кухни. Праздником для всех были испеченные ею вкусные пышные торты, украшенные масляными розочками. Уж их-то любили все. Особенно, ее маленький сынок Димочка. Он в горсть брал с торта розочку и запихивал ее в рот. Бывало, что она не помещалась, и остатки ее он размазывал по мордашке. Было до слез смешно смотреть на вымазанное кремом лицо Димы
.У Андрея, старшего сына Ивановых, были проблемы с учебой. Если Андрей Иванов, придя из школы, заходил в дверь общежития с опущенной головой, а из кухни это было видно, значит , получил двойку. Весь его вид напоминал героя картины Решетникова “ Опять двойка” Эта новость мгновенно облетала все общежитие. И большинство сочувствовали ему, ибо знали , что за полученную им двойку последует наказание. А стоять на гречке в углу – вещь малоприятная. Андрюшку заранее жалели, но переубедить Сергея Михайловича, его отца, в его антипедагогическом воздействии на сына, было бесполезно. Он был уперт и тверд.
В общежитии мы обрели своих друзей, как говорят, на всю жизнь. Это были Ивановы. Несмотря на то, что мы приехали с Урала, а они из Молдавии – мы нашли друг друга именно на этой суровой усть-омчугской земле. Усть-Омчуг навсегда связал нас с ними. И где бы мы потом ни жили, мы душой и сердцем чувствовали друг друга, вместе решали возникшие проблемы, переживали, когда случались несчастья и радовались успехам каждого.
Грустно, что так рано ушел из жизни Сергей Михайлович. Алтайская земля навсегда приняла его в свою обитель. Его мужское, но хрупкое сердце не выдержало напора нашей жизни. Еще больнее писать о том, что нет в живых и Димочки, их младшего сыночка, который так любил в детстве масляные розочки с торта, испеченного Леной. Он нелепо трагически погиб. Его смерть на совести пьяного водителя. Я никогда не думала, что на переходе дороги, обозначенной зеброй, тебя могут сбить машиной. А сейчас и я стала бояться дороги и пропускать непредсказуемых водителей, даже если право перехода на моей стороне.
Больно и грустно писать о тех, кого с нами сегодня нет, но, увы, жизнь не только преподносит нам желаемое, но и заставляет задуматься о смысле нашего бытия, особенно тогда, когда вспоминаешь тех, кто тебе по жизни был дорог и ушел преждевременно из нее. Память о них , пока мы живы, в наших сердцах останется навсегда.
А семейное общежитие, которое связало нас с дорогими нам людьми, –это как светлый магический круг в нашей жизни. Поэтому уезжать из него , когда нам дали на Тенькинской коммунальную квартиру с подселением на четырех хозяев, вначале не хотелось. Привыкли друг к другу, стали родными, и жаль было расставаться , так как тепло человеческих сердец общежитского мира долго не отпускало. Успокаивало то, что мы все равно остаемся жить в одном поселке..
А Ивановы стали нашими друзьями на всю жизнь. Мы и сегодня поддерживаем отношения, помогаем друг другу. Именно Усть-Омчуг, общежитие на Юбилейной, связало нас узами дружбы и верности друг другу на долгие годы.
В ста метрах от общежития возвышался пятиэтажный многоподъездный дом, в котором жила в то время практически вся элита поселка. В этом же доме жили и наши первые семейные приятели Ермаковы- Марина и Слава. У них росли две замечательные девочки - Оля и Света. Света была очень похожа на Славу, а Олечка - на Марину. Мой муж Сергей познакомился со Славой на работе. Мы как-то быстро с ними сошлись. Может потому, что Марина, его жена, была очень простой, радушной и приятной в общении собеседницей. На ней практически держалась вся семья. Славка был непредсказуемым человеком, он мог пропадать неизвестно где по полгода, году, уезжая яко бы в командировку. Лично меня это всегда смущало. Марина никогда не жаловалась на своего «альфонса», никогда не ворчала на него, она принимала его таким, каким он был. Она просто любила его по-своему, сохраняя прежде всего семью и не вынося сор из избы. Марина всегда была всеми довольна: и мужем, и его родственниками, и детьми, и непрошенным гостями. Она была только недовольна своими лишними килограммами, с которыми, как она ни старалась бороться, они щедро одаривали ее за хлебосольство.