(невыдуманный рассказ)
"Не по праву сужу, а по совести..."
***
...Мать родила его «в девках». Так тогда говорили. Отца и не было у него вовсе. Ну, то есть он был, но сын о нём ничего не знал. Так бывает. Когда он учился в школе, особенно в старших классах, её часто вызывали к директору. То «ножку кому подставит», то девчонок «до слёз доведёт». В общем, привычное дело – пацан. И безотцовщина... По дороге домой мать всегда его сильно ругала, будто бы это могло ему чем-то помочь. Но она всё равно исправно выполняла свой "долг" - «воспитывала» его, как могла, хотя и понимала, что безуспешно. И при этом приговаривала: «Ошибка ты моя! Молодости! Ошибка! Ну, что с тобой делать!? Ума не приложу.» Дома ему попадало значительно больше. Иногда резиной от стиральной машины. Иногда плетью. Долго стоял в углу.
Да, озорной рос парень...
Но однажды он спас от смерти умирающую на дороге кошку. Та, видать, под машину попала. Жалобно пищала и только волочила по скользкому сырому от дождя асфальту свой зад. Он поднял её бережно на свои руки. Принёс домой. Долго её выхаживал. Даже ветеринара приводил. Выходил. Ожила кошка. Хоть и онемела у неё задняя лапа. Но долго у них жила. Вот до самой армии сына и жила.
Где-то лет в шестнадцать лет он связался с дурной компанией. Дружки его были старше. Кому семнадцать. А кому - и все восемнадцать, ждали повестку в армию. Ну, в общем, попали они под статью. За «хулиганку». Сыну дали условно. Мал был ещё, наверное.
А на день рождения своей матери, а это было ранним летом, сын всегда вставал рано утром и ещё до того, как проснётся она, откуда-то приносил в дом огромный букет цветущей черёмухи. Потом ставил всё это в ведро с водой и снова тихо «ложился спать».
.....
Дальше - армия. Проводы. Слёзы. Ну, как всегда это бывает. Попал служить в погранвойска. В Хабаровский край. Писал тёплые письма со своей образцовой заставы. А однажды матери пришло благодарственное письмо от самого командира. Её сын - отличник боевой и политической подготовки. Она не могла в это поверить. Несколько дней подряд перечитывала письмо и почти выучила его наизусть.
И вот сын вернулся домой. Высокий стройный, сильный возмужавший. «Как похож он на своего отца!» - Подумала она. И слёзы бежали по её щекам.
Сын устроился работать на родной завод, который помнил с самого раннего детства, как себя самого. Хотя ему и в городе место предлагали. Сильный парень. Такие тогда нужны были. Прошли пять лет. Как один день. Работа - дом - работа. Сын хотел скопить на машину.
Это случилось темным холодным воскресным вечером. Поздно возвращался со смены домой. Его путь, как и всегда, проходил через поселковый пустырь, заброшенный дом, около самой кромки леса. Тут многие ходили. С городской электрички. Прямее, а значит, - быстрее. Хоть и боязно было. Особенно женщинам. Но парень был не из робкого десятка. Тело приятно ныло от нелёгкой работы и... ужасно хотелось спать. Тяжёлые кирзовые сапоги врезались в грунт. «Тяжело!»-Подумал он. И вдруг левая нога скользнула с тропинки куда-то в сторону и он чуть было не упал, потеряв равновесие. «Что это?»-Удивился он, но вовремя сгруппировался. Всё-таки армейская выучка. Дальнейший путь прошёл без «приключений». Снял сапоги, как всегда, - перед крылечком своего дома. Тихонько зашёл, чтобы не будить свою мать, разделся и лег спать на диван.
...
Поисковая группа без труда отыскала его дом. Собака взяла след. И привела прямо к крыльцу. К тем самым злополучным сапогам. На которых обнаружили свежую кровь! Парня взяли ещё сонного и ничего не понимающего. Мать рыдала и рвалась его освободить. Но все её попытки были тщетны.
Это потом ей объяснили, что её сын «серийник» и на нём висит «несколько убийств». Что его взяли "с поличным". Собака помогла. А она - не ошибается. Да и эксперты подтвердили. Он – её сын - убийца. Мать отказывалась в это верить. Она тихо плакала в платочек и умоляла его освободить.
-Что вы делаете! Он ведь единственный у меня. Больше никого нет! Кормилец! Он не убивал! Он никого не убивал!
Но вердикт ментов поверг её в ужас:
-Вашего сына, серийного убийцу, ждёт только одно, - смертная казнь! Вы поняли, женщина! Пуля в затылок! Да Вы же сами воспитали такого... Ублюдка! Не место таким на белом свете. А Вы знаете, как он убивал своих жертв? - Надменный, жирный, слегка лысеющий мужик в упор смотрел на бедную женщину.
И далее шёл беспристрастный монотонный и злой рассказ следователя о «вспоротых животах и отрезанных пальцах» и ещё о чем-то таком мерзостном, о чём бедная мать и слышать не хотела. А главное – не могла.
.................................
Но у неё была надежда, что «наш справедливый» суд всё-таки разберётся и справедливость эта восторжествует. Поэтому и пришла. Родной сын её сидел «в клетке». Ужас...
Он очень изменился. Осунулся. И глаза... Да, именно глаза его стали какими-то чужими... Волчьими... И жизнь в них уже потухла. Всего лишь один раз сын нервно взглянул на мать. И в этот самый момент она вдруг почувствовала, что его сердце на секунду, всего лишь на секунду, оттаяло... Потом он отвернулся и больше уже в её сторону не смотрел.
И вот настало время огласить приговор. Судья – полная женщина в тёмных очках и с обесцвеченными волосами. Она беспристрастно зачитала приговор, особенно выделив слова к «исключительной мере наказания»... В зале поднялся шум, одобрительные возгласы родственников «жертв». В этом шуме и общем оживлении бедная мать, наконец-то, снова увидела своего сына. Их глаза на мгновение встретились. Вдруг он метнулся к решётке, словно дикий загнанный зверь, обезумев, громко выкрикивая:
-Я – не виноват! Понимаете! Это ОШИБКА! Я не виноват!!! И никого не убивал! Я хочу жить! Мам! Ты слышишь! Я не виноват!....
В зале творилось что-то невообразимое. Плохо это запомнила. Она пришла в чувства уже в коридоре. Кто-то вывел и усадил на стулья...
***
Через пять лет после смерти сына бедная женщина получила конверт. Где среди множества «пустых и умных казённых» фраз она всё же смогла понять главное: её сын «реабилитирован.... посмертно».
-Значит, не виноват... сыночек! Не виноват ты....
(Это уже потом по телевизору показали сюжет про того самого серийного маньяка.)
***
Она несколько дней была в каком-то полузабытьи. Страшно ныло сердце. И гудела голова. А слёз больше и не было вовсе.
Потом она пошла туда...
Здание суда. Бедная женщина нашла по дороге длинную палку. Подошла к первому попавшемуся ей на глаза окну, на первом этаже. Размахнулась и ударила что было сил по этому окну. Оконная решётка затрещала, задребезжала но выдержала первый удар обезумевшей женщины. Переведя дыхание мать, словно дикая львица, схватила эту страшную решётку обеими руками, и рванула её на себя! Та, затрещала, издав истошный взвизг, ржавые гвозди не выдержали и решётка с шумом вывалилась наружу. Женщина подняла палку – послышался треск бьющихся стёкол. В разбитом окне безумная мать увидела тень метнувшейся в сторону испуганной женщины. Это была та самая судья. Всё та же высокая причёска и затемнённые очки.
-Не виноват он, слышиш...шь, Ты... С-сука! НЕ ВИНОВАТ!!!
...
Дальше она запомнила лишь отдельные фрагменты, что к ней подбегают охранники, что заламывают её черные от работы натруженные руки за спину и ещё вот это: щёлкают на её запястьях наручниками.
--------------------
...Мы сидим вместе на маленькой кладбищенской скамеечке. За оградкой. Рядом она. Эта храбрая и несчастная женщина. Мать Сашки. Теперь почти старушка. Перед нами - могилка. Нет, не его. Отца этой мужественной женщины. То есть дедушки Сашки. А своего сына она «символически прихоронила» вот здесь, сбоку.
-Около двадцати лет уж прошло. А всё сердце болит. Вот помру я - сюда же лягу. - Бабушка улыбается беззубым ртом. Потом опять о чём-то задумывается. Вспоминает... А что у неё осталось? Только память.
Эх! Жаль её. Нет слов, как жаль...
И Сашку.
Тоже.
***
.
Ник Иванов. 2. Ноябрь. 2009.