ПРЕДЫДУЩЕЕ:
http://www.proza.ru/2009/10/30/765
Юрий Иванович Кузнецов, до того момента, как он «исчез» и оказался на острове, был хорошо знаком боссам фармацевтических концернов. Он был известен в качестве специалиста по аудиту в ВЕДОМСТВЕ ФАУНЫ, которое собирало необычные образцы генетического материала.
В своё время он тщательно изучал данные экспедиции в реликтовые леса тропической Африки, лежащие на территории Демократической Республики Конго (ЗАИР), там, к западу от озера Танганьика учёные зимой 2007 года обнаружили сразу шесть новых видов животных.
Эта область Африки была долгое время до этого не исследована из-за сложной политической ситуации и постоянных военных конфликтов.
То, что это были действительно новые виды - было установлено при генетическом анализе, произведённом в том же 2007 году.
Юрий Иванович ещё со студенчества интересовался вопросами регенерации тканей у разнообразных натуральных земных организмов. Вопросы старения живых существ так и не были до конца решены, несмотря на явные успехи в клонировании самой сложной биологической машины – человека.
Более того, Юрий Иванович в молодости своей пользовался огромной популярностью среди женщин старше 30 лет, которым он по слабости своего характера и любвеобилию применял втайне от своего начальства самые секретные разработки, которые применялись для конструирования новых киберорганизмов, и одновременно могли быть использованы в области омолаживания и косметологии.
В своё время лечение стволовыми клетками было чуть ли не панацеей, и именно Юрий Иванович разработал тогда свою собственную методику их получения из кусочков ткани молочной железы. Забор материала был очень прост. Укол в грудь не требовал даже местной анестезии.
А приятная внешность молодого тогда ещё специалиста, его обаятельная улыбка, нежные руки с длинными и чувствительными пальцами, немного угрюмая сосредоточенность и неожиданная молчаливость привлекали к нему самых разнообразных женщин не только ради самого процесса омоложения.
Он слыл Дон Жуаном и Казановой…
Но сам Юрий Иванович даже понятия не имел об этом. Ему и в голову не приходило, что о нём ходят такие слухи. Он был увлечён наукой.
Он каждой своей посетительнице мог часами рассказывать о физиологии и биохимии, касаясь при объяснении для убедительности и наглядности до прядей её волос, до красной каймы губ. Но как только Юрий Иванович слышал вопросы про свою личную жизнь, про своё прошлое, то он сразу становился неразговорчивым и скучным…
Но стоило ему снова задать вопрос о каком-нибудь «цикле Кребса», о синаптических передачах или медиаторных веществах, он сразу преображался. Он тогда был просто неотразим и привлекателен…
Женщины сами его заманивали в свои уютные гнёздышки, раздевали, ласкали его и пользовались им как хотели.
От них требовалось только одно – задать правильный вопрос и слушать, слушать, слушать…
Всё остальное тогда для них не составляло труда. Юрий Иванович оказывался тогда в необходимом тонусе и был практически неутомим. Он думал, что все мужчины такие, и не понимал, за что же некоторые сотрудники откровенно его ненавидели и язвили в его адрес по любому поводу…
Но он и это быстро забывал. Его увлечённость наукой затмевала ему всё. Не очень он ценил и женскую любовь к нему, никак не реагировал на мужскую злость. Юрий Иванович был выше этого. И ему прощали всё. Тем более, что именно он и был результативен в своих научных экспериментах, и их практической реализации.
Однажды его очередная клиентка-пациентка на омоложение задала ему любопытный для него самого вопрос… Эта немолодая уже по меркам Юрия Ивановича женщина, начала расспрашивать его, знает ли он, как специалист в области косметологии и регенерации, о способностях грибов восстанавливать молодость?
Этот невинный вопрос из уст появившейся женщины застал Кузнецова врасплох. В это время он как раз и занимался повторением опытов, которые в своё время проводили с грибами Wangelia dermatitidis в Медицинском колледже имени Альберта Эйнштейна в Нью-Йорке. Юрия Ивановича очень заинтересовали эти плесневые грибы тем, что в избытке содержали меланин. Дело в том, что и в коже человека присутствует этот пигмент. При облучении этой плесени более чем в 600 раз превышавшем естественный радиоактивный фон, грибы эти не только выживали, но даже разрастались быстрее обычного.
Что это? Провокация? Или так, начиталась эта стареющая дама модных глянцевых журналов и захотела блеснуть эрудицией? Если бы не страшная засекреченность этой тематики, Юрий бы как всегда поплыл от такого вопроса, и всё закончилось где-нибудь в гостиничном номере с интимным освещением и негромкой расслабляющей музыкой.
Но тут что-то было не так. Юрий Иванович сам не мог понять что. Хоть поведение дамочки этой ничем не отличалось от привычных ему сценариев, и дамочка не производила впечатление интеллектуалки. Простовата она была для таких вопросов. Но как то она очень уж внимательно глянула Юрию в глаза, когда спрашивала его…
Предмет интереса у Юрия Ивановича к грибам происходил от того, что меланин защищает растения и животных от коротковолнового жёсткого ультрафиолетового излучения, вызывающего рак. И меланин в очень большом количестве присутствует в плесени, растущей в экстремальных условиях. После аварии на Чернобыльской АЭС робот, посланный для обследования четвёртого реакторного блока станции, обнаружил там грибы. Тогда эта новость была воспринята так, как будто фантастический боевик начал происходить уже не на экранах ТВ и в кинотеатрах, а в реальности.
Как установили тогда американские учёные, грибы те именно из за наличия такого огромного количества меланина, энергию радиоактивного излучения превращали в химическую. Для них излучение это было своего рода пищей. Чем выше доза, полученная плесенью, тем лучше она растёт. Именно это свойство и хотел использовать Кузнецов при разработке пищи, которой должны были бы питаться проектируемые киберорганизмы для Марса.
<Неужели что-то просочилось в прессу обо мне. А может у меня паранойя?>
Юрий Иванович стал медленно и тягуче объяснять пациентке, что живучесть грибов, конечно, поразительна. И очень может быть, что их применение в ближайшем будущем именно для омоложения и будет применяться.
Увлёкшись, он стал ей рассказывать, что когда много миллионов лет тому назад, из-за падения метеорита на Юкатан вымерли динозавры, и погибло немало других видов растений и животных, и в начале кайнозойской эры именно грибы некоторое время заполонили всю планету. Что означало, что грибы могут выжить везде.
Но взглянув на собеседницу, сидящую напротив его за столом и так внимательно его слушавшую вначале, Юрий Иванович заметил, что у ней опустилась голова к подбородку, нос её стал тихонько присвистывать, и вдруг женщина неожиданно громко всхрапнула.
Юрий Иванович не выдержал искушения и аккуратно её ощупал на предмет звуко и видеозаписывающий аппаратуры. Напрасно он волновался. Ничего такого!
Женщина вздрогнула, открыла глаза и сказала:
- Знаете что, я пожалуй пойду. Что-то не верю я Вам, болтаете слишком много...
Юрий Иванович аккуратно закрыл за ней дверь кабинета и облегчённо вздохнул!
Пронесло... Вот кикимора!
Домой учёный шёл уже совершенно спокойным. Там его ждал новый компьютер, программы на нём были только лицензионные, и работал он поэтому без заминок.
Не то, что на работе. Вечно там устанавливали втихаря ерунду всякую. Противно было ждать, когда требовалась срочная работа, а всё в локальной сети учреждения вдруг начинало виснуть...
II
ЛЮСЬКА
Наука необходима народу.
Страна, которая её не развивает,
неизбежно превращается в колонию.
Фредерик Жолио-Кюри.
Недалеко от остановки метро, где почти пять лет провёл Юрий Иванович перед «изоляцией» на острове, были расположены две аптеки, двери их разделяли не более двадцати шагов. Учёный постоянно покупал там имодиум. От своего отца, Ивана Ильича, он слыхал, что имодиум этот в советское время нельзя было достать ни по какому «блату».
Имодиум поставлялся только в онкодиспансеры, где после радиационного воздействия происходило поражение кишечника, а имодиум хоть и не усиливал регенерацию повреждённого эпителия, но позволял предотвратить развитие диареи, попросту если, то это был отличный противопоносный препарат. Отец Юрия Ивановича давал его своей овчарке, которая одно время жила у него в квартире. Ему приходилось всё время оказывать услуги провизору из аптеки онкодиспансера. У них там что-то постоянно ломалось. А медтехники там так часто менялись, что ремонтировать аппаратуру было практически некому. Вот Иван Ильич и использовал эту возможность, для маленького блата…
Для учёного его отец был очень большим авторитетом. Он доверял ему больше, чем знаменитым светилам. Хоть отец и не был медиком, но знание всяких чисто практических вещей выручало нашего учёного гораздо чаще, чем его учёность. Так было и с имодиумом. Кто бы чего не советовал Юрию, но только имодиум помогал ему в его проблемах.
Вход в одну аптеку был очень удобен, там Юрий завёл себе даже карту постоянного клиента, чтоб получать скидки и информацию о сроках поступлении новейших препаратов, и тех, к которым он привык, и которые часто покупал. Но провизорши там были уже не первой молодости, и, несмотря на наличие карты, Юрий Иванович всё же частенько заходил именно в другую аптеку. Ему нравилось беседовать там с Надеждой.
Имя её Юрий Иванович прочёл на бейджике, прикреплённом к карману её халата.
Надежда, когда выслушивала, что хочет приобрести Юрий Иванович, всегда задавала один и тот же вопрос:
- Может быть, что-то ещё?
И так мило улыбалась, что в душе у учёного расцветали сады. Он потом весь день мог много и без устали работать. Делать выписки из научных журналов, активно вести себя в Интернете.
После посетительницы, похожей на болотную кикимору, которая вывела его из душевного равновесия, прошла уже почти неделя, а в этот дождливый день Юрий Иванович вдруг вспомнил, а ведь он очень давно не заходил в эту аптеку.
Он оторвался наконец от экрана домашнего компьютера и подумал, что эта Надежда снова будет ему улыбаться, и ему так захотелось её немедленно увидеть, что он мгновенно оделся, наспех привёл в порядок свой рабочий стол и почти выбежал на улицу…
В Москве, в верхнем вестибюле станции метро "Менделеевская", рядом с переходом есть памятник. Называется памятник этот "Сочувствие". У памятника этого, куда Юрий Иванович тогда ещё и не Юрий Иванович вовсе, а просто Юрий, часто приносил цветы. Вот там он и познакомился с Люськой.
Памятник тот был отлит в честь пса по кличке "Мальчик".
Пёс этот был бездомным. "Мальчика" этого любили все работники "Менделеевской". Пёс был бездомным. Какой то негодяй убил этого совсем безобидного пса.
У Люськи у той, что тоже часто приносила к этому памятнику цветы, умерла её собачка. Она, собачка та, не смогла ощениться. Люся, хозяйка собачки той, отнесла её в ветлечебницу, где ветеринар сделал ей операцию. Ну, "кесарево сечение". Точно такая же операция, что при родах женщинам делают, ежели родить женщина не может ребёночка.
И всё было бы в порядке.
Но через месяц после операции собака начала слабеть, плохо кушать. Грустные глаза её смотрели с нежностью на Люську. Собачка перестала бегать и прыгать. Лежала на своей подстилке у двери.
Люся жалела её, поила чуть ли не с ложечки. Убирала за ней всё. Ведь собачка не могла уже выходить на улицу делать свои дела.
Потом пришлось Люське снова идти в ту же ветеринарную клинику. Отнесла она свою собачку туда, а вернулась уже одна…
Однажды случай занёс Люську на станцию "Менделеевская". Увидела "Мальчика" этого, который точь-в-точь, как собачка её выглядел. Такой же беспородный он, пёсик этот, и с грустной мордочкой, как у собачки у её…
ПРОДОЛЖЕНИЕ:
http://www.proza.ru/2009/11/04/517