Петля

Иван Цуприков
Смахнув с лица и ворота куртки снежную пыль, пытаюсь встать с земли. Осмотрелся по сторонам, никого. Жаль. Для многих, кто лес видит только из окна автомашины, или с полянки, на которой готовят с друзьями шашлык, это было бы открытием...

Встаю, опираясь на лыжные палки, и с любопытством рассматриваю образовавшую в снегу яму, из которой секунд сорок назад вылетел глухарь. Очертания крыльев спугнутой птицы оставили по ее краям глубокий след.

А может, он здесь и отдыхал не один? Делаю несколько шагов вперед. Ага, вот она лунка, оставленная им после ныряния в снег. Смотрю вверх на деревья, на одной из толстых веток березы сбит снежный покров, видно отсюда птица вчера вечером и ныряла в свою зимнюю постель.  Понятно. Потом на метр пробилась под снегом вперед и затаилась, оставшись на ночевку. А сейчас, услышав мое приближение, проснулась и взлетела. Здорово! Будет о  чем дома рассказать...

Солнца еще не видно, заметны только его лучи, пробивающиеся яркими светло-оранжевыми нитями сквозь заснеженные ветки деревьев и кустарника. Лыжная тропка, идущая по узкой лесной дорожке,  искрится от снежного покрывала где-то белыми искорками, а где-то и сине-голубыми. Красота! Да и дорожка больше напоминает длинный коридор, а кустарник, ели, растущие по бокам, – стены. 

Ноябрь в этом году снежный. Успел укрыть белым одеялом не только деревья, но и спрятать под себя небольшие кустарники, молодые ели, высокую траву – багульник, иван-чай. Теперь и глухарю, как и его меньшим собратьям – тетереву-косачу, рябчику, холода не страшны: нырнул в снег и грейся. А кушать захотел, вылез из снега на пять-десять минут, набил себе зоб сосновыми иголками и обратно в свою теплую постель.

…Легко бежать по лыжне, присыпанной снегом. До дороги недалеко, и усталости еще не чувствуется. Может, попробовать пройтись по бору. Здесь он рядом, за кустарниками смородины и шиповника, деревьями – березы, ольхи и рябины, плотно разросшимися у дороги. Да и снега на земле достаточно, чтобы, не сломать лыжи, если наступить ими на ветку, лежащую на земле.

Вот лыжню пересекает глубокая дорожка, вытоптанная зайцем. Одна, вторая. Такие дорожки зайцы себе постоянно нахаживают в лесу, чтобы легко по снегу бежать, не проваливаясь, греться, не теряя сил. Говорят, косой на своих дорожках-петлях и лису перехитрит, не говоря уже об охотнике. Как припустит, один круг сделает, второй, а потом где-то в строну прыг-скок, и укрылся в снегу. Лиса-то по запаху идет опустив нос к самой земле, ей и невдомек, что зайца впереди уже нет.

Я поравнялся с небольшой просекой. Сворачиваю на нее и, через минуту, передо мною открывается бор с соснами-исполинами. Здесь уже больше освещенных солнечнцем полян. Вчерашний ветер поскидывал с крон деревьев снежные покровы, открыв солнцу лес. Это весною, когда солнце выше поднимается, на деревьях зимнюю снежную шубку начинает прогревать своими лучами, и она потихонечку тает, ночью - превращаясь в лед, который как смола скрепляется с ветками, и ветру уже не под силу скинуть его вниз. А сейчас и небольшого сквознячка хватает, чтобы «раздеть» дерево.

Вот мою лыжню пересекает другая и уходит в лес. Наверное, охотника. Сворачиваю на нее. По твердости укатанного снега чувствуется, что не один раз он по ней проходил. Да и размер лыжни шире.

Ход несколько сбавляю, палки поднимаю и иду, задрав голову, осматривая кроны деревьев. Красота. Вон дятел строчит, как пулемет, по стволу сосны, вон кедровка что-то разыскивает на ветке, наверное, семечку от шишки, припрятанную ей же еще осенью. Здорово! И как спокойно вокруг.

…Вдруг по ноге что-то резко ударило, потянуло, не удержался и упал лицом на небольшой кустарник.  Приподнялся на руках, смотрю назад, и ничего не пойму. Лыжа вывернулась как-то необычно при таком падении, словно подвешена. Поудобнее вытянул ногу, но поставить ее как хочется, не удается. И только через минуту разобрался в причине, нога попала в тонкую проволочную петлю, выставленную здесь, на заячьей тропке, браконьером. Проволока не живой организм, чтобы здесь расти. Только браконьерская работа. Хочется рвать и метать. Вот же люди, а. И все им мало! Снял ее с кустарника, к которому привязана, согнул ее в комок и выкинул.

Иду дальше, внимательно смотрю вниз, лыжня идет рядом с заячьей тропкой, значит, на ней петли быть не должно и несколько увеличиваю темп ходьбы. Колея местами прячется в снежном одеяле, местами – только немножко прикрыта белой пылью.

А вот лисий след пересекает наши тропки, но зверек прошел их без остановки. Ровная линия неглубоких следов, теряется в лесу. Бегу дальше. А вот и низина, можно скатиться, только осторожно, чтобы не врезаться в деревья и тут же обо что-то спотыкаюсь и не удержавшись, падаю на землю. Стирая снег с лица, поднимаюсь и смотрю на лыжи – не сломаны.

Возвращаюсь к тому месту, где споткнулся, перчатками раскидываю снег и утыкаюсь во что-то твердое. Это заяц! Самый настоящий, замороженный как маленькая скульптура изо льда! От его шеи к кусту тянется такая же проволока, за которую я зацепился недавно. Опять браконьерский капкан. Что здесь говорить? Совести у таких людей нет, оставляют на заячьих тропах петли и собирают потом «урожай». Лучше бы он сам сейчас попался в эту петлю, для науки, так нет же – другие. Тот знает, где установил петли, выделяет эти места метками. Но, что еще хуже, весной их не убирает, и остаются они здесь как капканы навсегда.

Слышен гул проезжающих автомобилей, значит дорога рядом. Уже пора из лесу выходить, стоянка должна быть где-то недалеко. Но уже больше идти по браконьерской лыжне нет охоты, иду чуть в стороне.

Спуск, подъем, еще один спуск и вдруг слышу стук то ли топора, то ли молотка по дереву. След лыжни идет в том же направлении, решаю курс не менять. И то, что увидел, несколько поразило. Здоровенный мужик в снегоступах сидел на снегу и что есть мочи обрушивал топор на дерево.

- Что случилось? – спрашиваю его.

- Да вот попался на свою же петлю, - раздраженно отвечает тот и продолжает бить по дереву топором, стараясь перерубить проволоку, привязанную к нему, но ни как в нее не попадет. - Даже не ожидал, что так попадусь, аж ногу вывихнул. 

- Помочь Вам?

- Блин, на плоскогубцы, перекуси ее, вон на левой ноге.

Все, «операция» прошла успешно, но мужик встать на ноги так и не смог, сильно вывихнул ногу. К счастью, его автомобиль стоял рядом.
И когда расставались, сказал мне:

- Да, это моя последняя такая охота. Даже не ожидал, что сам попадусь в свой же капкан. Ты уж извини меня, паря. Век буду помнить! А через недельку, как полегчает, обещаю все петли собрать, где выставил, и уничтожу их. Извини, брат, спасибо что выручил!