Шамиль Нугаев
«НИ ПУХА, НИ ПЕРУ!»
Именно так сказали нам наши подруги, когда мы холостятской компанией отправились на недельку посмотреть, что это за город такой Лима, и что за страна такая – Перу.
Поездка в Перу, безусловно, оставляет в вашем сердце массу самых необычных впечатлений. Начать следует с аэропорта, ибо это – предмет национальной гордости перуанцев, которую они незамедлительно предъявляют прилетающим сюда иностранцам. Столичный аэропорт Лимы носит имя Хорхе Чавеса. Так звали дерзкого перуанского летчика, который впервые в мировой практике на довольно примитивном летательном аппарате попытался перелететь через горный массив Альп. Он погиб, но обессмертил свое имя и прославил Перу - так говорят перуанцы. В одном из скверов Лимы Чавесу поставлен памятник.
Вообще, в Перу можно попасть без визы, (хотя ее и выдают в перуанском посольстве в Москве, срок изготовления – 24 часа), нужно только иметь обратный билет, хоть какое-нибудь официальное приглашение (например, от общества защиты рептилий) определенную сумму денег и можно спокойно путешествовать по этой древней стране до 90 дней. Вслед за этим можно выехать в соседний Эквадор (туда тоже не нужно заблаговременно получать визу), а потом въехать обратно в Перу еще на 90 дней и так до бесконечности. Если при этом не иметь проблем с законом и не вступать в конфликт с полицейскими и другими представителями официальных властей, есть реальная возможность прожить в Перу без визы год или больше, сколько заблагорассудится. Такая ситуация сложилась для российских туристов с октября 2003 по случаю принятия в Евросоюз бывших социалистических государств. Правительство Перу издало новый список безвизовых стран, в который попала и Россия. Там, в Перу, не совсем понимают разницу, которая сейчас лежит между Россией и классическими европейскими странами сорта. Но в любом случае спасибо!
Аэропорт расположен а области Callao,в 30 минутах от центра города. Вот долететь до него прямым рейсом непросто, Аэрофлот летает не всегда, но зато есть возможность попасть в эту латиноамериканскую страну через Мадрид, откуда до Лимы имеются регулярные рейсы. Правда, билеты будут стоить значительно больше тысячи долларов.
Мы прибыли в Лиму затемно. На выходе из самолета нас обдало жаром и чуть не снесло волной плотного воздуха, наполненного смесью йодистого запаха моря, выхлопных газов от сгоревшего авиакеросина и, как ни странно, несущегося неизвестно откуда на воздушных волнах, аромата картошки фри. Транспортной кишки в аэропорту нет, поэтому мы выползли из своих кресел, размяли затекшие конечности и побрели на регистрацию, то есть почапали по трапу вниз и пешком по полю под вой самолетных двигателей. Идти до здания аэропорта, где нас ожидали таможенники было недалеко. Сам аэропорт представляет собой длинное, около километра, строение, с одной стороны которого находится местный аэропорт и зал прилета, а в противоположном конце – зал международного вылета.
Контроль оказался лично для нас чистой формальностью. Нам, правда, особо напомнили, что необходимо обязательно сохранить до самого отъезда ту бумажку, вернее ее половину, которую выдают еще в салоне самолете для заполнения, что-то вроде таможенной декларации. Нас никто не обыскивал, багаж не проверял. Но так было не со всеми. Дело в том, что в аэропорту Лимы существует некое невиданное мною доселе нововведение: на тщательность проверки багажа прилетающих в Лиму иностранцев влияет случай или, если хотите лотерея. Так, во всяком случае, кажется. Каждому пассажиру при прохождении таможенного контроля настойчиво предлагают нажать кнопку. Как только вы это сделали, над головой загорается лампочка. Если зеленая — таможенники быстро теряют к вам всякий интерес. А если красная — начинают тщательно рыться в вашем багаже. С одной стороны, эта процедура выглядит демократичней, чем выявление неблагонадежных по небритым рожам и покрасневшим глазам. У нас такие и были, но над нашими головами загорелись зеленые лампочки. Лично у меня создалось впечатление, что эта такая игра в политкорректность, мол, всем пассажирам доверяем и досмотр проводим выборочно по воле случая (красная лампочка). В действительности же, какой-то проницательный секьюрити, наблюдая за пассажирами из-за укрытия, сам решает, какая лампочка загорится и таким образом указывает таможенникам на пассажира, которого, по его мнению, следует досматривать более тщательно. Но и на старуху бывает проруха (случилось наоборот). Прилетевшая с нами пожилая дама с маленькой девочкой заявила, что не желает нажимать ни какие кнопки.
- Да не хочу я участвовать в этом цирке! – категорично заявила она. И ее слова совершенно обескуражили таможенников. Они, прямо скажем, растерялись, и пропустили бабушку без всякого досмотра.
Нечто подобное работает и на вылете. Уж не знаю, насколько это эффективно, но несколько лет назад какого-то россиянина поймали в аэропорту Лимы при попытке вывезти в Россию 6,8 килограммов кокаина. На обратном пути, на вылете из Лимы мы наблюдали такую картину. Наш молодой соотечественник тоже отказался давить на кнопку. Но здесь таможенники проявились реальную твердость - перетряхнули его багаж до основания, правда, ничего не нашли. Когда парень после завершения проверки раздраженно поинтересовался: «Почему именно ко мне прицепились?». Ему вежливо пояснили, что, мол, летишь один, без девушки, без друзей, да еще и молодой, значит – явно «по делу, и в следующий раз обязательно попадешься». Другими словами, контроль в аэропорту Хорхе Чавеса своеобразный, но весьма и весьма тщательный.
А ГДЕ ЖЕ СОЛЬ?
Кстати, в самолете нам подали вполне приличную еду, особенно отличались небольшие вкусные пирожки с сыром, но все было явно недосоленное. Попытка получить от стюардессы соль успехом не увенчалась, как мы не старались. Мы, потирая большой палец об указательный, демонстрировали, что, вроде как солим пищу, показывали на высунутые зыки, демонстрировали как нам не вкусно без соли, а как будет очень вкусно с солью. В конце концов, старший стюард объяснил нам, что соль мы сможем получить в специальном автомате, после того как приземлимся в Лиме и пройдем таможенный контроль.
- Ни фига себе! – мы были просто изумлены отношением перуанцев к простому соединению натрия и хлора. Чтобы получить соль, нужно пройти таможенный контроль! Это было неслыханно, но мы решили набраться терпения и посмотреть, что это за автомат такой, который выдает соль пассажирам.
В зале прилета мы сначала нашли служащую аэропорта, эдакую индейскую красавицу (47 процентов населения Перу – коренные индейцы Кечуа), которой не хватало рядом Чингачгука с перьями на голове, и из принципа попросили показать нам автомат, который выдает пассажирам соль, мы опять показали, как будем солить пищу. Вообще, многие перуанцы похожи на индейцев из старых югославских фильмов, словно вырубленные топором мужественные, по своему, красивые лица, невозмутимое поведение. Мы и прозвали всех их чингачгуками.
Подруга Чингачгука подвела нас к обыкновенному банкомату, который отличался только надписями не на английском, а на испанском и еще на каком-то неведомом нам наречии (видимо, кечуа или аймара).
- А где соль? – спросили мы.
- Там, внутри! – объяснила подруга Чингачгука и показала на банкомат.
- Ни фига себе! – снова воскликнули мы и поинтересовались, как получить пакетик этой самой соли.
- Надо вставить кредитную карточку, - объяснила индейская красавица.
- Ну, ни фига себе! – воскликнули мы в третий раз день,- Здесь соль за валюту продается?! Жаль, что мы не захватили с собой килограмма два-три: могли бы и нажиться на этом деле.
Вставили мы карточку под известным на весь мир названием, нажали, как нам показалось несколько нужных клавиш - и получили 500 американских долларов.
- А где соль? – спросили мы у индианки. Она жестом показала, что нужно снова вставить в слот карточку. Потом деликатно отвернулась, пока мы набирали коды, и ловко нажала на несколько клавиш. И у нас появилась большая пачка местной валюты.
А соль-то где? – от нашего напора индианка даже слегка опешила. Потом на ее лице отразился внутренний мыслительный процесс, и она указала на одну из местных банкнот, на которой было написано «SOL». Банкноты были по 20, 30, 50 и 100 этих самых sol.
Кстати, эта же разумная девушка посоветовала нам приобрести телефонные карты в одном из многочисленных офисов Telefonica del Peru, один из которых был открыт и в аэропорту. Карта стоит тридцать sol (около $13) и позволяет говорить c Россией около 4 минут, а на территории Перу ее хватает значительно дольше.
Теперь вернемся к кокаину, вернее листьям коки. В аэропорту туристов встречают радостные продавцы коки, их лица сияют как надраенные самовары. Оказывается, листья этого печально знаменитого растения помогают человеческому организму справиться с высотой. И туристу с ними за щекой легче гулять по городу, находящемуся на высоте 3.360 метров над уровнем моря. Здесь хорошим тоном считается при встрече снять такую специальную шапку, напоминающую колпак Деда Мороза, только связанную спицами, причем исключительно мужскими руками, достать оттуда и угостить приятеля или туриста живительными листьями. Коку в Перу жуют все, и продается она на каждом углу. В отличие от Боливии и Колумбии, где правительство при поддержке Запада и особенно США пыталось покончить с этим зловредным растением, в Перу пока еще все тихо. Как-то листья коки не считаются чем запрещенным или зазорным. Сейчас чай, заваренный на листьях коки по названием «Мате-де-кока» продается в любом предприятии общественного питания, его продают в автобусах и самолетах, причем часто других напитков на выбор не положено. Кока – это не кокаин, содержание наркотика в нем минимально, но через несколько минут после легкого осторожного пожевывания листочка коки отступает ощущение духоты, становится не так жарко (Лима реально страдает от гаруа - плотного влажного тумана, который затягивает весь город даже зимой), кроме того, появляется желание сделать что-нибудь полезное, увидеть что-то новое. За одну единицу местной валюты можно купить небольшой мешочек листьев.
СОЛЬ В НОСКАХ
К числу удивительных вещей, с которыми вы непременно встретитесь в Лиме, это поистине всенародная привычка носить эти самые перуанские деньги SOL в носках, под стельками ботинок, под резинками гольфов и чулок. И больше нигде. Такое понятие как кошелек или бумажник здесь, кажется, не существует. Сидим с друзьями в ресторанчике, обедаем свое «меню». За столиком напротив сидит женщина, причем совершенно нормальная, молодая, приятной внешности, подзывает официанта, просит счет и расплачивается. То есть поднимает джинсы, залезает в носок, достает оттуда деньги, отсчитывает купюры, а оставшиеся кладет обратно в носок. Или в продовольственном магазине девушка на кассе приподнимает, ничуть не смущаясь, подол юбки, обнажая стройные ноги (может, поэтому и не смущается), из-под верхнего обреза чулка достает пачку денег и расплачивается, прячет сдачу туда же, и подол расписной юбки ниспадает, скрывая смуглые прелести. Когда мы, наконец-то, поинтересовались, что это за обычай такой странный. Нам ответил просто: «Чтобы деньги не украли». Действительно, если для того, чтобы украсть у девушки деньги, нужно перед этим задрать ей юбку до пояса, поневоле задумаешься…
Все-таки Перу это глубоко религиозная страна, набожность была привита местному населению еще конкистадорами, которые насаждали ее и мечом и пламенем. Столица - лицо страны, и Лима как нельзя лучше иллюстрирует внутреннюю и внешнюю контрастность Перу. С одной стороны, здесь противостоят друг другу горы (Сьерра) и тропические леса (Сельва), процветают в содружестве "блеск и нищета" городов, идут рука об руку переливающаяся через край набожность и ставшее чуть ли не характерной чертой перуанской культуры воровство. В гостинице нас честно предупредили, что в Лиме воруют, да так мастерски, что, кажется, этот был сеанс иллюзиониста. Стоит в метре напротив вас человек и объясняет дорогу к храму, он уходит, и вы обнаруживаете пропажу денег и документов. Еще пугают избиением в центре города в позднее время. Это моих авантюрных друзей заинтересовало уже не на шутку. Они достали карту, расстелили ее на прилавке ресепшена и попросили с особой тщательностью отметить наиболее опасные места побоищ, и уточнить, к которому часу желательно подходить, чтобы самым активным образом поучаствовать в этой латиноамериканской национальной забаве. Как мы выяснили уже позже на собственном опыте, перуанцы настолько флегматичны, что даже самая крутая ссора заканчивается парой привычных американских слов и этим все исчерпывается.
Мы сидели в ресторанчике и наслаждались прекрасно приготовленной рыбой из легендарного высокогорного озера Титикака. Это были огромные порции свежайшего лосося, запеченного на углях. Лосось был завезен в воды Титикаки лет двадцать назад, сильно размножился, сожрал всю остальную живность, и местному населению теперь ничего не остается, как только доказывать, что эта рыба с древних времен была основной пищей инков. В процессе поглощения пищи под замечательный местный напиток писко, изготовленный из виноградной водки, яичного белка и чего-то еще, его очень приятно потягивать и с каждым глотком ощущать, как прибавляются силы, мы перемолвились парой слов с американцами за соседним столиком, что не ускользнуло от глаз официанта. Когда американцы ушли, выяснилось, что они не оплатили счет, и официант обратился к нам с просьбой:
- Заплатите за своих друзей, пожалуйста!
- Ни фига себе! – в очередной раз подивились мы местным обычаям и объяснили, что никакие мы не друзья, и только что увидели этих нечестных людей.
- Это маловероятно, - сухо заметил официант, - Вы с ними разговаривали, а в Лиме незнакомые иностранцы сторонятся друг друга.
На это трудно было что-то возразить, но платить за чужих людей мы категорически отказались. Официант исчез в глубинах ресторана и вскоре появился в сопровождении другого официанта, пары поваров и какого-то толстого чингачгука с суровым лицом и тростью в мощной руке.
- Так вы будете платить или нет? – угрожающе спросил наш официант.
- Будем! – ответили мы, - Но только за то, что сами съели и выпили.
- Ну и ладно, это справедливо! - махнул рукой официант, и вся компания исчезла в стенах ресторана.
Когда мы вылетали из Лимы, над нашими головами одна за другой зажигались зеленые лампочки. Таможенники нам дружелюбно улыбались и приглашали снова приезжать в Перу. Видно, тот невидимый секьюрити, который наблюдал за пассажирами из укрытия, был неплохим психологом: веди мы приехали просто отдохнуть.