Любовь Фараона 3

Елизавета Пахомова 2
  Голенастый и лаптастый мальчишка, сверкая чумазыми пятками, мчался ко дворцу своего правителя.
  «Сегодня у меня хорошая новость, сегодня у меня хорошая новость, сегодня у меня хорошая новость…»- твердил он мысленно в такт мягких шлепков по пыльной дороге, помогая ритму дыхания. Дыхание – это главное, когда ноги натренированы, а подошвы подобны копытам. Очень здорово бежать, неся добрую весть. И невообразимо отвратительно – плохую! Сами посудите: «Сегодня у меня плохая новость…» И не выговорить, то и дело спотыкаешься.
  Плохую весть всегда доносили только на папирусе. Иначе кому захочется озвучивать ее, да еще даром? Или за подзатыльник?
  Как же не любили мальчишки эти папирусные свитки! Впору выкинуть или задницу подтереть! Но за свертки платили авансом, потому и приходилось носиться и с ними.
  Нет, конечно, существовали доставлятели, развозившие вести на колесницах! Но… все новости, и хорошие и плохие, писались и, смешно сказать(!), редактировались, а это значит – перевирались. Да еще сортировались и раскладывались по приоритету. И какая тут срочность?
  Потому и существовала неофициальная мальчишеская почта, правдивая и неподкупная. Мальчишкам платили и за хорошие, и за новости похуже. За хорошие щедрее. Но вранье не прощалось. Один раз соврешь, и уже никто и никогда не поверит и не заплатит. Как в байке про тонущего крестьянина, который шутил-шутил, да и утонул взаправду...
  Голошатый, так его звали, имел реальные шансы, накопив звонких монет, получить образование, чтобы выбиться в люди. Стать, например, доставлятелем.
 ...А весть его была о юной красавице-рабыне, которую везли на утеху худосочному наследнику престола.
  Мальчуган еще не вступил в пору томления, но оценил девушку по полной. Ему удалось подсмотреть, как ее обмывали в купели совсем-совсем голую, с пружинящими грудочками, непокорными, как она сама, торчащими сосками, и пушистым кустиком на совершенном лоне. Этот кустик рабыня-омовейница попыталась было сбрить заточенной ракушкой, но получила звонкую оплеуху и отступила.
  До чего же хороша! Жаль нельзя рассказать, какая она! И нельзя передать словами красоту такую неземную. Никому нельзя рассказать. Даже друзьям – тайна… его тайна...


Продолжение здесь...
http://www.proza.ru/2009/11/10/131