-- Как тебя кличут? Отрада глаз моих божественных?
-- Не поняла?!
-- О! Да ты внятно изъясняешься на языке моего народа, отрада ушей моих божественных.
-- Ты сын Бога? Какого?
-- Я сын своего отца – сына Бога и отца своего божественного.
-- Как это? У вас, что, мужчина женится на мужчине? Или у вас Бог-женщина?
-- Девочка, не богохульствуй! Не оскверняй ушей моих божественных. Ибо через уши мои, глаза мои внемлет Бог.
-- А носом? Нюхает? – и захохотала звонко как сотни маленьких колокольчиков.
Этот смех уколол его в самое сердце. И напомнил о колокольчиках Танечки.
…Вот он тайный замысел его богом избранной матушки, ибо чрево ее выносило и исторгло на свет сына божьего, наследника престола.
Матушка моя, родимая! Никогда этому не бывать! Сама привела мне Пу-Таню – искусную и ненасытную жрицу любви. Привела, чтобы посвятить меня во все тайны любви телесной и божественной.
А жрица любви, это вам не горсть изюма. Она тоже богоизбранница. Не всякую девушку посвящали в сан Пу-Тани. Нужно было любить мужчину и Бога в нем, нужно было желать мужчину, как жаждет земля влагу в зной, надо было иметь сильное гибкое тело и гореть холодным огнем.
Свести с ума, испив до дна.
-- Почему бы тебе не сделать меня своей женой? – вопрошала она, звеня сотней маленьких колокольчиков.
А он молчал. Он ждал, когда она снова и снова будет ласкать его, властно привлекая и прижимая, вдавливая его в себя.
Чему она его научила? Да ничему! Только ждать себя, тоскуя, мешала вершить дела государственные, в коих он уже давно помогал своему, богоподобному, но хворому отцу.
На шее, в ушах, на одежде жриц всегда звенели колокольчики. Чтобы их было издали слышно, как журчащий ручей, утоляющий жажду. Но не имели права носить, ни драгоценностей, ни монист. В этом была их привилегия, но и презрение.
Но наследник престола усматривал в этом только привилегию.
Что делать?
Молодо-зелено…
Продолжение здесь...
http://www.proza.ru/2009/11/10/161