Осенними ночами приходят осенние мысли...

Роман Кун
Старость

Старость начинается с невозможности или нежелания возвратиться в прошлое.
В молодости всегда можно вернуться на шаг или даже несколько больше назад.
Изменилась фигура и ее всегда можно подкорректировать.
Всегда можно найти новую женщину.
Всегда можно завести новую семью.
Всегда можно начать новую работу.
Всегда можно придумать себе новое хобби.
Все можно начать, успеть, смочь, захотеть.
А старость – это доделывание. И это бы успеть!
И не потому, что нет сил, а потому, что уходят прежние простые желания и приходит экклезиастовское старческое понимание, что все уже было. И это понимание, подобно стенокардической боли, не дает глубоко дышать и бешено жить. Старость становится кандалами на руках и ногах, которые не дают даже просто идти.
И в то же время, это период жизни, когда перестаешь наконец-то размениваться на мелочи и жить простыми и легко достижимыми желаниями. Ты начинаешь ждать чуда и надеяться на встречу с ним. Пусть этим чудом станет наконец-то встреченная искренне любящая женщина или ответ хотя бы на один, самый ничтожный, из проклятых вопросов, или, а почему бы и нет, черт возьми, открытие чего-либо, что наконец-то спасет человечество, балансирующее на краю пропасти.
В конце концов, чем эти мечты хуже желаний молодости или планов зрелости?! Пусть уже трудно удивить тебе или тебя, но ты все еще ищешь удивления и ищешь уже в чем-то необычном, неземном.
Не получить еще один пряник в зубы, а наконец-то свершить то, ради чего родился.
Красота в наивном и невинном, сладость в желании невозможного!

Встреча Мастера и Маргариты

Я иду по улице, а навстречу мне Маргарита.
Я ищу себе подругу, а она ищет себе друга.
Мы пытливо всматриваемся в лица случайных прохожих и уже издалека замечаем друг друга. И вот уже не так внимательно смотрим на других людей, а все свое внимание переносим вперед.
На душе становится легко и радостно, мы ждем встречи, невольно ускоряем шаг и почти летим навстречу друг другу.
Вот остается сто метров… пятьдесят… двадцать… два.
И вот мы поравнялись, остановились и смотрим друг другу в глаза.
И вдруг почему-то улыбка из радостной превращается в виноватую, фигура становится понурой, мы слегка киваем друг другу и торопливо разбегаемся в разные стороны.
Почему?
На улицах много бродит одиноких Мастеров и Маргарит и для того, чтобы им встретить друг друга, мало носить эти имена и держать в руках желтые цветы.
Надо еще что-то…
Мало одиночества в душах и тоски в глазах, мало желания любви и понимания, мало готовности встретить свое горькое счастье!
Мало!
Мало!!
Всего мало!!!
Что-то еще нужно…
Но что?!

Ad rem nihil facit

Печальна судьба говорящего, кто бы он ни был – поэт со своими стихами, философ со своими вопросами, учитель со своими ответами, вождь со своими амбициями, влюбленный со своими надеждами.
Он долго, много и часто думал прежде, чем решиться заговорить, прежде чем осмелиться встать перед глазами людей, один против мириад чужих мыслей, желаний, интересов, обид.
Он говорит, говорит взволнованно и страстно, а они молчат.
Строчки стихов улетают в пространство, наболевшие вопросы тонут в темноте времени!
Слишком много вопросов и слишком мало ответов!
Даже эха нет в ответ.
Молчание и темнота.
Хмурое молчание.
Молчаливая тьма.
И голос начинает тускнеть, сердце беспомощно бьется о грудь.
Первой умирает надежда на отклик, за ней приходит очередь надежды на понимание и последней умирает надежда на то, что тебя хотя бы слышат.
Гаснет свет в глазах, замирает звук на губах и снова вокруг земля безвидна и пуста.

Дон Хуан и Дон Кихот

Однажды хмурой осенней ночью в одном из андалузских трактиров встретились Дон Кихот и Дон Хуан. Один ехал на север освобождать Дульсинею из лап тобосского великана, а второй договорился-таки встретиться с Донной Анной в садах Хенералифе.
Они встретились как старые друзья. А почему бы и нет, ведь они так много слышали друг о друге, всякое слышали, и хорошее, и плохое. Сами-то они знали правду и не верили сплетням.
А тут вот сели, посмотрели друг на друга и замолчали. Трактирщик принес уже третий кувшинчик вина и обновил тарелку с сыром.
А они молчали.
Наконец Дон Хуан лениво спросил, не знает ли его друг, где сейчас Донна Анна. Дон Кихот пожал плечами и в свою очередь вопросительно взглянул на своего друга. Тот тоже пожал плечами.
Проходивший мимо трактирщик печально улыбнулся и рассказал им, что возле могилы Командора недавно возвели чудесную часовню и добротный трактир, а потом с некоторым стеснением добавил, что сеньорам совсем не обязательно пускаться в такие далекие и опасные путешествия и гораздо разумнее будет хорошо отужинать, а поутру вместе ехать к святой могиле, где они и встретят своих мадонн.
Друзья молча покачали головами и вышли седлать своих коней. Дон Хуан решил навестить Лауру, а Дон Кихот упрямо потрусил на своем Росинанте на север.
Трактирщик некоторое время стоял и смотрел им вслед, размышляя, почему три мужика не могут однозначно решить такую простую проблему, а потом аккуратно закрыл входную дверь, налил себе в кружку вина и залпом выпил.