2.
Струны железных дорог плакали от человеческих злодеяний...
Изредка на станциях военные открывали двери, чтобы проветрить вагон.
Не для людей. Для лошадей.
Тогда появлялась возможность перекинуться парой фраз с земляками, которые ехали в других составах.
Под тяжелый стук колес, Забу иногда начинала песню о Турпалле Нохчо:
…
Родились мы в ту ночь,
Когда от волчицы родятся щенки,
Имена нам были даны в то утро,
Когда ревел барс;
…
-Дядя, хочешь, я расскажу тебе сказку о Сармаке, - приставал маленький Амади.
- Конечно, - соглашался дядя, сажая малыша к себе на колени.
- Когда меня еще не было, жил многоголовый Сармак, змей. У него было три, нет семь голов, - выпучив глаза и жестикулируя руками, начинал свое повествование ребенок. - Этот дракон лежал у реки и не давал девушкам набрать воды. Он хотел, чтобы ему отдали самую красивую девушку. Вот я вырасту, стану таким же сильным, как Зоза и тоже пойду на битву с этим драконом, чтобы спасти Зезаг. Нана испечет сискал. Дада отдаст мне свой кинжал и купит мне вон того коня, который смотрит на меня. Ты мне подаришь седло и сбрую...
Потом он замолкал. В глазах появлялась грусть. Мальчик засыпал на руках у дяди.
А во сне он возвращался к быстротекущему Аргуну, в чистых водах которого видно дно. С высокого берега он кидает камни в надежде увидеть Хийн-нана, мать воды, которой его пугали часто.
***
Выйдя на станции за водой, Юша увидел, как в станционную яму сбрасывают окоченевшие трупы.
- Пошел вон! - прикрикнул на него красноармеец.
Развернувшись, мужчина увидел старуху, которая сидя на корточках, загребая снег костлявыми руками, пыталась захоронить труп мужчины.
- Мать, не надо. Снег растает, и он останется на съедение волкам. Пусть они скинут его в яму, - дотронувшись до плеча старухи, сказал Юша.
- Я их всех захоронила в снег. Это уже седьмой член моей семьи. Последний. Три дня прятала. Думала, что довезу. Не знаю, кто меня похоронит, - не проронив ни слезинки, произнесла женщина.
- Пойдем, мать, в наш вагон. Нашим родителям повезло больше, чем нам. Они остались лежат высоко в горах.
- Сынок, ты иди. Мне осталось немного. Я в соседнем вагоне. Если увидишь, что мое тело выбросят, закидай меня снегом, чтобы собаки не съели, и птицы не выклевали глаза.
Машинист подал протяжный гудок. Оглядываясь, Юша пошел к своему вагону.
Двое красноармейцев потащили старуху к вагону. Потом вдруг бросили ее бездыханное тело. Юша попытался выскочить из вагона. Яхшат остановил он.
- Мы не в силах помочь ей. Значит такова воля Аллаха
- Брат, да что же это такое?! Наш старший брат защищает эту страну. Наш отец служил в Дикой дивизии. Имел кучу наград. Мы с тобой честно работали в колхозе. За что? Что они с нами делают? Куда они нас везут? Когда зажжется огонь в наших очагах? Где справедливость?
- Успокойся, Юша. Нам надо непременно сохранить себя, как народ. Мы не можем все погибнуть. На все воля Аллаха. Наверное, Сталин не знает, что происходит. Думаю ему доложат, и он накажет тех, кто с нами так поступил.
- Ты забыл, как они конюху Усману выделили лучшего жеребца. А на утро его забрали в НКВД, и сегодня его малолетние дети едут в одном из таких же скотских вагонов с больной матерью.
- Прекрати! Тебя слышат дети и женщины. Лучше, молча, обратись к Всевышнему, чтобы наша земля нас дождалась! Любое испытание надо пройти с честью. Помни об этом. Ты - чеченец и тебе не пристало ныть и жаловаться. Ты помнишь, чему учил нас отец? Любое испытание выпадает в жизни один раз и перенести все тяготы надо всего лишь один раз. Только один раз в жизни... За тягостью придет облегчение.
От пережитого Юша не умер. Но и желанья дальше жить не осталось. Осознавать свою беспомощность – самое страшное наказание. Всевышний даровал нам земную жизнь, чтобы творить добро. Ангелы-хранители оторвались от людей и, молча, наблюдают за злом, которое творится на земле. Одним росчерком пера, одним устным приказом, одним выстрелом, люди убивают себе равных. Судьбы целых народов решили простым росчерком пера. Неужели тех, кто отдавал приказы, рожали дьяволицы? Неужели они вскармливали своих детей чужой кровью? Почему так несправедливо устроен мир? Были ли ответы на эти вопросы и задавали ли они себе их?
А струны железных дорог плакали от человеческих злодеяний, свидетелями которых они стали. По этим дорогам вагоны несли едва живых к новым испытаниям горем.
В чреве вагонов металась Смерть. Она щедро рассыпала зерна болезней, травила голодом и ковала морозом. Она поселилась в обнимку с Жизнью. Казалось, что Смерть и Жизнь в одном теле, но с двумя лицами. Жизнь цеплялась за малейший шанс, а Смерть не останавливалась ни перед чем.
Криком малыш объявлял о своем приходе в этот страшный мир, а роженица, сгорая от стыда, покидала этот мир. У старика забирали единственного внука, отца которого он отправил защищать Родину, которая выкинула его в морозное утро из жилья и отправила страдать в чужой край.
В какой-то момент людям показалось, что их везут в обратную сторону.
Локомотив поменял направление. Время неумолимо отсчитывало свои секунды, а расстояние наматывало километры, отрывая народ от страны отцов.
***
На десятый день Амади заболел. Поднялась температура тела, и малыш начал бредить. Большие карие глаза впали. Маленькие искорки жизни погасли. Только сердечко продолжало стучать. Он все время просил пить. Малыша раздели и положили на истанг, прикрыв небольшим количеством соломы. Мать накладывала на лоб малыша мокрый кусок ткани, который она оторвала от своей нижней юбки. Ждать медицинской помощи все равно неоткуда. Никаких трав с собой не взяли. Макнув палец в мед, мать напрасно пыталась накормить им ребенка.
- Хочу райское яблоко и облепиху, - попросил малыш.
- Конечно, малыш. Вот сейчас доедем и нам принесут яблоки и груши. Я достану ежевику и облепиху. Поешь чурек. Я накрошила его в теплое молоко, - глотая слезы, пытаясь обмануть, ласкала сына Забу и совала малышу в рот пережеванный чурек, который согревала во рту.
На третий день Степан не выдержал. Он налил в солдатскую кружку спирт, добавил немного воды и натер тельце малыша этой жидкостью. Завернув Амади в свою шинель, Степан присел и начал рассказывать о своей семье.
- _Из0под Житомира я. Вырос в чужом доме. Во время голодомора потерял всех родных: родителей, трех братьев и сестру. Ел коренья, кору с дерева. Собирал картофельные очистки в доме старика, который приютил за непосильный труд. Женился на детдомовской. Она родила мне двух сыновей. Старшему на начало войны было два с половиной годика. А младшему - три месяца. Когда ушел на фронт, моя Любаня отправилась к своим дальним родственникам. Знаю что они затерялись в бескрайних степях Казахстана. А где именно, - нет. В первый же месяц войны меня ранило. А теперь я -конюх. Куда пошлют, там и служу.
Его слушали молча. У каждого есть, что рассказать о себе. Но не пристало горцам жаловаться на судьбу.
Извинившись, Степан с Григорием предложили горцам спирт, от которого братья отказались.
К вечеру малышу стало легче.
- Дада, а я в раю яблоки ел. Они такие вкусные. Но Сармака я там не нашел. Наверное, его туда не пустили. Я хочу вернуться туда. Вы не забудете меня? - шептал малыш, пытаясь обнять отца за шею.
- Бредит. От перепада температуры, - сказал Яхшат, посмотрев на озабоченную жену.
Щенки скулили. Котенок спрятался. К утру охладевший раздетый трупик сына отец положил в угол вагона, строго наказав жене и невестке не показывать свое горе.
Всю неделю Григорий и Степан молчали, делая вид, что не знают о смерти малыша.
Степан угощал Яху сахаром, а она сидела у него на коленях, играя с котенком.
Буртик научился обнимать малышку. Он клал ю головку на правое плечо Яхи и мурлыкал свои сказки.
На конечной станции Юша завернул замороженное тельце малыша в истанг, привязал к нему два кувшина с кукурузной мукой и отдал трем мальчишкам, которые всю дорогу берегли патефон. Тут же на станции Яхшаат обменял патефон на сухофрукты и уговорил детей отпустить собак.
Но беда не приходит одна. Через неделю Пия умерла во время родов. Спустя два дня умер и малыш. Юша заболел тифом, собирая трупы умерших. Он не сообщил брату о своей болезни. В конце апреля Яхшат узнал, что его брата захоронили в общей могиле с остальными несчастными.
Получив разрешение от комендатуры, в июне Яхшат перевез семью в Алматы.
(продолжение следует)