(Эта миниатюра-воспоминание написана в стиле школьного сочинения. Она несколько выпадает из общего ряда моих творений, но, как правило, мои читатели начинают знакомство со мной именно с этого рассказа ввиду его небольшого объема. Не судите строго и попробуйте прочесть что-нибудь еще...)
Я родился спустя восемь лет, как отгремела война. Наш дом строили пленные немцы. И соседние дома – тоже. Взамен тех, которые разбомбили фашистские бомбовозы. Моя мама все еще вздрагивала, заслышав звук пролетающего самолета. А самолеты над нами летали часто - за нашими домами лежало Ходынское поле, там еще действовал аэродром. И мы с ребятами из нашего двора часто бегали на Ходынку смотреть на самолеты, в основном это были гражданские, ИЛ-14.
Зимой дворник дядя Ренат заливал нам каток, а еще мы все вместе, от мала до велика, строили снежную горку, которую тоже заливали водой и катались с нее на санках, в тазиках и на картонках. А летом девчонки играли в классики и в скакалку, пацаны постарше – в чижа, а мы, малышня, крутились на карусели и запускали бумажные самолетики.
Однажды во дворе случилось ЧП. Возле мусорных баков нашли… телевизор, новенький КВН с линзой, в которую заливалась дистиллированная вода. Собралась толпа, пришел участковый милиционер. Откуда на помойке взялся телевизор? Может, ограбили квартиру, а этот ящик унести не смогли? Домой возвращалась пожилая семейная пара, оба – профессоры, преподаватели ВУЗа. Жили они вдвоем, детей у них не было, внуков – тоже.
- Это мы выбросили, - сказал профессор.
Купили старые люди обновку, а она им не понравилась. Телецентр тогда работал три-четыре часа в сутки, канал только один. Смотреть особо нечего – новости да художественный фильм, который могли крутить несколько дней подряд. Экранчик маленький, лучше уж в кино сходить, там хоть народ - смотреть веселее.
- Зачэм выборасыли?! – воскликнул дядя Ренат. – Давайтэ я за полцены куплу!
- Забирай так, Ренат, - ответил профессор. – Нам он все равно не нужен.
А еще в нашем дворе была «Победа». Ее хозяин, дядя Коля - инвалид войны, он без ноги, поэтому машина была с ручным управлением. Дядя Коля любил копаться в моторе. Он открывал капот, прислонял свои костыли к крылу, и начинал доставать из мотора всякие интересные штучки. Мы, пацаны, окружали дядю Колю со всех сторон и пытались выяснить, где карбюратор, а где стартер. Однажды Генка решил подшутить, он взял дядиколины костыли и переставил их к багажнику. Дяде Коле куда-то потребовалось отойти, а костылей-то и нет! Все ребята отбежали подальше, чтобы их не заподозрили, а мы с Лешкой взяли костыли и подали дяде Коле. Он пожурил нас, а мы сказали, что это не мы. Генке стало стыдно, он подошел и признался. И дядя Коля ругаться не стал.
А Генка занимался фигурным катанием, он потом стал известным спортсменом, Олимпийским чемпионом.
Когда дяде Коле надоедало копаться в моторе, он закрывал капот и говорил:
- Ну что, детвора, кататься поедем?
А мы только и ждали этого момента, набивались в «Победу» человек по десять – трое спереди, семеро сзади, и дядя Коля вез нас мимо Ипподрома к площади Белорусского вокзала, разворачивался и ехал обратно. А на обратном пути дядя Коля останавливался у часовенки (ее снесли, когда строили тоннель). Он выходил, крестился, заходил в часовню, а минут через пять выходил обратно, еще раз перекрестившись, садился за руль и вез нас домой.
Теперь нашего двора уже нет. Маленькие трехэтажки наши давно снесены, вместо них высятся огромные красивые здания. Но что-то очень большое ушло из нашей жизни вместе с этим маленьким двориком.
Иллюстрация автора.