Some good stuff

Магазин Восьмёрка

Вся жизнь конвейером широким
Прошла…
И высадила вдруг.

«В начале было убогое Словосочетаньице Монтёр Восьмого Разряда*. Кроме него ничего не было. И было Словосочетание Самим Монтёром, как бы глупо это ни звучало и как бы безграмотен Он Сам ни был, чтобы понять, что такое «Словосочетание». И построил Он Великий Магазин. Магазин Он назвал по собственному имени – «Восьмёрка». Он (теперь уже Магазин) представлял собой Монорельс... И породил Монтёр Систему Потребителей…» (цитируется по изданию: «Монтажная Библия в пересказе Нацвеля Пассажироводова». «Сборка Конвейерная»: М-с, 2202, изд-ва «Монолит» и «Бесконечность 8»).

1)8В’-8Ж

Ловко юркнув в просвет между движущимися острыми как бритва лезвиями АСКП, разделяющими пункты 8В’и 8Ж, Моисей Бесстонов перевёл дух, вытер со лба капли выступившего было пота, распрямил спину и огляделся с некоторым любопытством. Со времени предыдущего Цикла ничего не изменилось. Моисей пересчитал своё состояние. Констатировал мысленно: «Негусто…».

Действительно, даже учитывая два фарта, всё же не попавшие в купюроприёмник автоматической системы контроля прохода, ему едва хватало средств, чтобы протянуть Цикл хотя бы не совсем впроголодь, уже не говоря о том, чтобы «шикарно»…

2)8Ж-8А

«НАШ МОНОРЕЛЬС ПРИБЫЛ В ПУНКТ 8Ж», – прокомментировал происходящее ледяной голос из динамика.

Бесстонов входил в привычное русло рутины и серости, и вместе с ним в то же русло входили пассажиры-соседи по Движущейся Платформе: девочка с плюшевым мишкой Васей (навязавшая Бесстонову это ненужное мимолётное знакомство) приблизительно трёх лет со своей мамой; студент со студенткой и взрослая пара в строгих деловых костюмах, очевидно – супруги…

Платформа под ногами и привычно-тупые отягощённые отсутствием семантики лица вокруг как всегда заставили Моисея быстро успокоиться. «Что-то нервный я стал совсем, – подумал Моисей и сказал сам себе с укоризной: – посмотри только, какие вокруг улыбчивые люди! И чего тебе неймётся?!»

Справившись со своим Внутренним Миром, Бесстонов изобразил на лице беззаботную улыбку и окунулся с головой в родную Среду Потребления.

Задний Двор снова перестал на время быть чем-то большим, кроме как тяжёлым воспоминанием, а взгляд ловил всяческие соблазны наподобие Лавок «ДВД», «МВД», «Менты», «Закон и Правосудие», «Чиновники», «Сковородка», «Глобальная концепция жизни», «Оружие», «Глобальная концепция смерти», «Патриотизм» и многие сотни тысяч других, из всех слоёв жизни, на самый привередливый вкус... От разнообразия рябило в глазах.

Осознание собственного нахождения в повседневности первого, бытового Полуцикла после пережитых ужасов повседневности боевого вызывало резкое как боль желание шиковать и удалять этим сосущую как червь Потребительскую Алчность.

Потребительскую Алчность, фирменную Болезнь Режима, извечную озабоченность Пассажиропотребителей, Моисей привык не терпеть, а сразу же по возможности утолять, в отличие от людей с иммунитетом к товарообращению, последний из племени которых, если верить рекламоновостям, пал от руки негодующего народа. Так ли обстояло дело или иначе, это совершенно не касалось Бесстонова, пропившего свою совесть не последним, но и всё же далеко не первым... Моисей Бесстонов сорил купюрами направо и вверх, лишь десятки и пятки мелькали, пока он шустро и по-молодому озорно (тут продавщицу палкой по голове стукнет сзади, тут до полусмерти напугает криком клиентов у Лавки «Католицизм») перебегал от Лавки «Меблированные комнаты» к Лавке «Глупая компания»; от Лавки «Вера в Бога» к Лавке «Махровый шовинизм»; от Лавки «Образование» к лавке «Загул алкогольный малый»; от лавки «Любовь» к лавке «Унижение ближнего»; от «Загула алкогольного большого» к «Президентским акциям», а оттуда к «Заведомо неосуществимым сексуальным иллюзиям»...

Как только первый потребительский голод был утолён, Бесстонов спокойно встал на тронувшуюся ленту и огляделся по сторонам.

Взорам Пассажиропотребителей той же Платформы Монорельса (студенты, «взрослые» и мамаша с дочкой тоже вовремя заскочили на платформу; они заваливали тюками с купленными Товарами всё свободное пространство, охая и тяжело вздыхая…) предстали новые чудеса Потребления, увеличивающиеся в поле зрительного восприятия по мере приближения к ним однорельсового вида транспорта…

3)8А-8Б

Пункт 8А! Сколько слёз счастья пролили здесь удовлетворённые Пассажиропотребители! Сколько кровавого поноса оставили обанкротившиеся Неудовлетворилы. Но первые лишь отвернулись бы от вторых и прокричали бы в гневе: «Не мешайте потреблять!»

Здесь любой, самый взыскательный Потребитель не остался бы недоволен. «Оральная ласка», «Кунилингус принудительный», «Вдохновение попсовое», «Вдохновение художественное», «Таланты специализированные», «Здоровье»… Как всегда, глаза разбегались при виде сказочного многообразия Товаров, а руки сами, не спрашивая своего хозяина, лезли за фартами. Впрочем, Моисею и в голову не могло бы прийти воспротивиться Жажде Обладания, но если бы такая еретическая мысль и зародилась в глубинах его подсознания… – да пусть хоть выплыла бы из подсознательной помойки! – Моисей бы узнал на практике, что Система Потребления не жалует тех, кто идёт против неё.

Студент к тому времени уже расстался с подругой и купил себе четыре «Продажных женщины» и одного такого же продажного «Мужчину». Зачем ему мужчина, он не знал сам и теперь проигрывал тому в карты последние свои фарты. Очередная Жертва Жажды Наживы…

…Очевидно, Моисея Бесстонова опять задело Лучом Телезомбирования в самый неподходящий момент – чем же ещё объяснить тот факт, что очнулся он в кульминационный момент своего собственного совокупления с каким-то мужиком, да ещё и одновременно с тем, как Движение Монорельса было приостановлено для Проверки Билетов?!

Кое-как выудив свои потрёпанные потребительские гениталии из «товарища», Моисей рванул по улице в сторону ближайшей Платформоремонтной Станции. Юркнув на чужой Монорельс, он пригнулся на дно, не обращая внимания на пинки судорожно лупящих его законопослушных и законных Пассажиропотребителей. Пара сломанных ребёр – истинная renyxa по сравнению с наказанием за безбилетный проход!

4)8Б-8В

Лёжа и стоная на полу, Бесстонов доехал с относительным комфортом до пункта 8Б. Тут же вскочил и приготовился как оборонять свои жизнь и кошелёк, так и бороться за право отнять чужие. Едва ступив на твёрдую почву, он пустил в дело кулаки и вырубил двоих Накопителей – таких же существ, как он, но несколько менее расторопных. Отнял у одного арматуру и заработал железным прутом по полной программе. Пригрозив бывшему самым хилым на вид, Моисей Бесстонов заставил того собирать материальные средства искалеченных Накопителей – таких же существ как он, лишь менее расторопных.

Специфика Второго Полуцикла – тотальная драка с ближними до их смерти с целью последующего отбора фартов – при полном отсутствии Лавок – накладывала неизгладимый отпечаток на психику. Охотнику за фартами требовался целый комплекс как физических, так и душевных качеств, чтобы охотиться успешно…

…Прыжок – атака – разворот – движение руки в карман – чудеса реакции – трудолюбивое ползание на коленях – и – как апофеоз – красивый прыжок на отходящий Монорельс…

5)8В-8Г

Он знал, что за особенно красивый удар по челюсти с неба сыпется бонусный фарт, но не знал, что в таком количестве… В голове Моисея мелькнула радостная мысль: «Хватит теперь на Лавку «Эскапизм!»

Моисей продолжал трудолюбиво крошить черепа и челюсти, пуская в дело поднятую на предыдущей Остановке Арматуру. Работа как обычно вызывала дьявольскую усталость вместе с некоторым удовлетворением. Моисей понимал, что главное – любой ценой дотянуть до следующего Цикла. И эта мысль тоже была мыслью «как всегда»...

6)ВГ-8Д

(Глава вырезана по соображениям цензуры)

7)8Д-8Е

...Несмотря на то, что задница всё так же сильно болела, да и кровь из порванных венозных сочленений ни в какую не желала останавливаться, Моисей был рад уже хотя бы тому простому как Путь Монорельса факту, что был всё ещё жив. И за то, чтобы этот факт не стал антифактом, он отдал бы не задумываясь свою задницу на растерзание ещё одной бригаде маньяков с утыканными гвоздями, будто ёж, табуретными ножками.

8)8Е-8В’

Монорельс подъезжал к лезвиям АСКП. По обочинам телеги не было видно ничего, кроме пустоты, и поэтому казалось, что Монорельс парит в воздухе. Внезапно вращение лопастей прекратилось… Моисей недоумённо выпрямил спину.

Из подъехавшего «бумера» вышла фигура мужчины с большим круглым лицом и в чёрной кепке.

— Ты кто? – поинтересовался Моисей.
— Я – Монтёр Восьмого Разряда Из Машины!

Лёгким профессиональным движением Монорельс был пущен в ход снова… Не боги горшки обжигают, но боги следят за тем, чтобы процесс Пассажиропотребления шёл бесперебойно…

9)8В’-8Ж

АСКП, а вместе с ним и все передряги, остаются далеко позади (в каком-то смысле – впереди). Но в последний момент до сознания Моисея доходит тот факт, что кружение не приведёт ни к чему. Сколько ему осталось? Циклов 360 в лучшем случае. А потом – что? Ничего. То-то и оно…

Моисей подошёл к краю Платформы Монорельса. Почему-то на его памяти так никто не делал. Беседовавшие о чём-то Пассажиропотребители мигом замолкли, как радио, выдернутое из розетки…

Присев на корточки, Моисей заглянул за край… И тогда он УВИДЕЛ…

Крест и могила. Руки без движения и Первозданное Небытие. Смерть и рождение.

Новый круг, зародившись в теле старого, кричал о приходе в вечнодвижущийся мир.

----------------
* –– Оригинальная шутка «В начале было слово, и слово было убого, и слово было Бог» является интеллектуальной собственностью великой женщины Елены Анатолиевны Тимошенко.

Записная книжка самоубийцы (девять попыток суицида)

"Goodbye, cruel world,
I'm leaving you today.
Goodbye, goodbye, goodbye.

Goodbye all you people,
There's nothing you can say
To make me change my mind.
Goodbye"

Pink Floyd "Goodbye Cruel World"

 "Ни *** себе высота!" – подумал я, глядя на "лепоту", открытую моему взору. Я стоял на балконе четырнадцатого этажа бизнес–центра, расположенного по адресу "улица Долгоруковская, дом 7". Сказал себе, чтобы немного приободриться и собраться с духом: "Чувак, тебе отсюда прыгать! И - точка". Помогло. Но мало. Я напомнил самому себе, что все пути назад отрезаны. Позади – Москва, столица кое-чьей Родины, между прочим, а впереди - эти... ну, как их... олигархи, короче. Нет, тоже Москва! Позволив себе отвлечься от приготовлений к уходу на веки вечные в мир теней, я окинул взглядом удивительный вид. И правда - лепота... Если не смотреть на отдельные "мелочи", а частью переделать или вообще убрать куда-нибудь подальше. Как ни глупо, но рука крепко сжимала поручни. Чёртов страх высоты! В последние минуты на ней Земля особенно прелестна. Good-bye, Moscow!!

Москва… Как много в этом слове
Без смысла! Видно, навсегда.
Уж нет поэтов, нет героев…
И не вернуть их никогда.

Что же открылось взору?

1)Прежде всего – машины. Дорогие. Центр. У, какие! Мне б такую... А ведь могла бы быть. Но, вообще-то, зачем она мне? Теперь-то понятно. А была бы зачем? Девок катать. М-да… Аргумент. Только катал бы их не я. НЕ Я!!! Другой человек, преуспевающий бизнесмен. Пуркуа бы не па?.. Так вот пусть господин Не Я и катается на своём "мерине", а я свою позицию высказал в последней записке. Последнем файле, вернее, но не будем придираться.

2)Новостройка. Гастарбайтеры то борются, то весело весьма и живо передают на руках наверх металлические трубы. Не задумываются, судя по всему, что они «гаст–арбайтеры»... Хотя какие они, к чёрту, "гаст"?! Они-то нормальные "арбайтеры", свои ребята, не мафия чеченская. Только что у входа в метро, по дороге на скайскрэйпер смерти, следующий диалог застал:

БАБУШКА, ПРОДАЮЩАЯ ЦВЕТЫ (в порыве праведного гнева): Вы все будете свидетелями! Он мне сейчас сказал – "Я тебя вечером заряжу!" Все ведь слышали? Он так сказал. Пойду сейчас в ментовку писать заяву!..

КАВКАЗЕЦ, СТОЯЩИЙ СО СВОЕЙ ПОДРУГОЙ (громко топнув по ступеньке): Замолчи, да?! Что ты меня тут бесишь, да?!

3)Бомжарики. Вот это – не гастарбайтеры! Этих алкашей русский завсегда поймёт. Ребята дело своё знают – нахуярятся и валяются в луже кала. Причём своего же. Правда, не всегда… "Больше ничего не надо, с советских времён работать не обучены. Бля! А хули?" Не возражая гипотетической позиции бомжей и их аргументации, перевожу взгляд дальше.

4)Останкинская башня. Всё стоит. И пусть! Хочется верить, что, когда все москвичи выкинут на помойку свои телевизоры, люди всё же не взорвут в эйфорически–аффектном порыве праведного гнева данное фаллическое сооружение. Пусть стоит как памятник. Посмотрели на громаду грёзоимитатора, перенесли фокус глазных объективов левее…

5)Редкие ещё не до конца затравленные деревья. Одно, два... три штучки. И ещё несколько, уже с другой стороны. Можно, благо не спешу никуда (вникуда?), многое вспомнить. В детстве я с удовольствием ел с деревьев и кустов в Москве плоды и ягоды. Мне хватало, чтобы утолить голод. Нет смысла перечислять сейчас те плоды, что были мне пищей, к тому же не все для того предназначались и не все были знакомы, но факт есть факт. Впрочем, скажу, что больше всего я любил малину. Сейчас? Сейчас – да-а... Экологическая ситуация за гранью фантастики! Фантастики предупреждения. Антиутопия. Место, Которое Здесь. Правда, пару дней назад набрёл случайно на кустик со знакомыми ягодами, но хоть убей не смог вспомнить название... Вкус узнал сразу. Ностальгия в действии. Дети (естественно, не мои) уже этого не застанут. Как и трамвай по Ленинградскому проспекту до Ваганьковского кладбища и безбилетный безаскп–шный проезд в нём же, без коих моё "счастливое" детство было бы ещё "счастливее". Когда–то контролёр был редкостью несусветной. Как иномарка. Сейчас вместо контролёров стоят мясорубки–загоновожатые, а тачек всяческих – хоть отбавляй. Впрочем, именно поэтому-то ехать по городу на них невозможно в принципе.

Трамвая, правда, не вижу отсюда, что не мудрено, флаеров пока тоже – не изобрели ещё, – но вон там в отдалении пронё… прополз троллейбус! Последний ты мой троллейбус, дай на тебя полюбуюсь. Помашем мысленно троллейбусу. Да и бомжам тоже. Пейте, родные, помяните меня, болезные... Что ж, что рано, сейчас будет в самый раз!

6)Голубое как заезжие и не только артисты небо и стайка каркающих ворон в вышине.

7)Солнышко лучистое, адын штука…

Всё. Обвели взором полные доступные нам 180 градусов. Ещё быстрый взгляд. Ну ещё один! Чё-о-о-рный во-о-рон! Эх, млин. Дождёшься ты добычи, чёрный ворон. Ещё б не дождался, ворона сраная, ежели всякую дрянь ешь. Крыса крылатая. Скоро ли на человечину переходим?

Хорош трепаться, мужик, ибо пора и ты - мужик!! Довожу свой внутренний монолог до логического финала. Не знал и не ведал тогда я, что смерть моя – вещь непростая.

"Ну, хули..." – молнией в мозгу.

Нога на парапет.

Толчок от опоры.

Где мои крылья, которые нравились мне?..

Вопим, вопим громче!

БДУМС! – на жопу.

И...

Что – "И"?! И – ***. Не, а ты что думал?..

Даже не больно мне. СОВСЕМ, ****ь, не больно! Вы можете такое себе представить?! Четырнадцатый этаж! Когда я с родителями ещё жил в старой квартире на тринадцатом, у нас был сосед на этаже. Как-то раз он выкинулся. Нищета... Безнадёга... Я видел вблизи его мёртвое тело. Уже обессмыслившее лицо сохранило отпечаток страдания. Не того, что «украшало» новогодней мишурой его последние годы, а перенесённого в самые последние секунды. А мне вот, видите ли, не больно, бля!

Чёрт!
Свет погас! Во всей Москве! Среди бела дня.
Оп–ля! У-ля-ля! Смена декораций: я... э-э... снова дома!
Полвторого на часах. Зарядка на мобиле тоже увеличилась на одну палочку. И мобильный работает... Темпоральный реверс. А что, обычное явление... Я, по типу, никуда ещё не выходил, никуда ещё не шагал, не летел, не кричал, не падал… Внезапно левая рука дала о себе знать. Но боль не была похожа на боль от ушиба или перелома. Она была острой и в то же время подобной той, что испытываешь от ожога. Что там под рукавом рубашки? Гм! Шрам. В форме циферки. Восемь. Это я сейчас так пишу про шрам: "в форме циферки". А тогда я стоял и офигевал (снизим процент беспардонного лексического моветона). Был я, ребятишки, в состоянии шока... Я был жив, и от этого я был в шоке. Я вдруг оказался в своей квартире, и от этого факта шоковое состояние усугублялось ещё сильнее. При этом я ещё и умудрился вернуться в прошлое… Так какое… какое мне могло быть дело до цифр на руке?! Правильно, это было вообще ни о чём!

Я разделся не выходя из ошалевшего состояния и поставил нагреваться электрический чайник. Снова вернулся в свою комнату, включил комп. Загудел винт, всплыла из временного небытия заставочная картинка "Виндоуз". Привет и вам, коли машины умеют не шутить... Поработители-победители, сознаньем подавиться не хотите ли?

Итак, я глянул мельком на даму на рабочем столе (раньше я любил шутить, мол – куда ты денешься, ты ж у меня на столе уже!). Навёл стрелку на вордовский файл со столь самоироничным наименованием – "Записанная книжка самоубийцы". В появившемся жёлтом окне я прочёл в информации о файле следующую строку: "Изменён: 11.09.2007 13:08" Зачем-то ещё разок посмотрел на часы на мобе. "Вот ведь как оно бывает, когда кто-то внезапно мало бухает! Ну-ну..." – вяло текло в субъективном душевном пространстве...

— OPEN THE FILE!

"Извините, но моё сознание не вписывалось в этот мир, а изменить мир я не мог. И ещё труднее для меня оказалось позволить кому-то или чему-то менять меня".

Вот что я накатал… Неплохо. В стиле Оззи Осборна: "I don’t wanna change the world/I don’t want the world to change me..." Убедительно и до сих пор актуально! А что вы думали? Из-за лёгких накладок, пусть и не совсем обычного свойства, да дурацких восьмёрок бросать начатое на полпути?! Я – мужчина! Вот пойду и убью... себя. Но сначала пойду чая выпью, вскипел чайник.

За чашкой чая и булкой с изюмом мысли несколько умерили быстрый бег и пошли вялою чередою в привычном русле спокойного мировосприятия. Мы – буддисты, нам всё по… Что мы имеем? Взглянул на руку. М-да… Имеем мы с вами цифру. Даже не число. Цифра восемь – тело сбросим!.. Сбросили. Дальше что? Десять негритят. И их осталось… А что – вариант!

Стараясь как можно тщательнее пережёвывать пищу (уж очень крепко в меня это вдолбили в детстве, за что благодарность родителям), я обдумывал свежевыдвинутую версию мистических событий и каббалистических знаков. Во второй раз покончить жизнь суицидом было бы о-о-очень тяжело, не то, что в первый. Я это уже чувствовал. Хотя бы потому это очевидно, что в истории или литературе просто-напросто нет аналогов подобному и примеров поведения в подобной ситуации. Но мне было плевать, я хотел убивать. Причём начать с себя. Опять аллюзия из «Чёрного Обелиска». К чему бы это? Неужели к тому, что Толик, по сути, тоже покончил с собой, начав употреблять героин? Впрочем, углубляться в эту тему мне не хотелось. Я подошёл к 10-летнему центру и поставил диск "86–88". "Один из лучших альбомов не только у "Обелиска", но и вообще в русском роке и металле", – подумал я. Но я очень люблю эту группу, поэтому известная доля субъективности в моём утверждении имелась. Мандельштам О.Э. оценил бы, ведь недаром он сказал:

"Чудовищна, – как броненосец в доке, – Россия отдыхает тяжело".

Ха, ну всё, PLAY. Понеслась...

— Чёрные крылья над призрачным миром парят, – выводил Крупнов. Странное чувство испытываешь, слушая голоса уже ушедших навсегда потрясающих вокалистов… Будто живы они, просто дурят нас. Какое-то высшее знание, внеземной опыт угадывается в тембрах Талькова, Цоя, Хоя, Науменко, Крупнова… Впрочем, то же самое можно было бы сказать и о книгах умерших талантливых писателей. Отголоски мудрости долетают и до наших сознаний и, по идее, облагораживают нас. Тьфу, какое-то батанство–ебланство, за которое меня многие не любят. Зануда ибо... Слегка облагороженный, я посмотрел на часы. Нормально, всё успеваем. Акция – "дослушай диск и убей себя до темноты!" Убей себя или кого-нибудь другого.

Поразмышляв ещё некотрое время на эту животрепещущую тему и приняв решение последовать бессмертному совету Крупнова, я окончательно решил–таки начать с себя... "Э-то пол-ночь!!!" Далее следует сердитое бормотание. Всё, the end. Деньги, в будущем потраченные на проезд, снова были на месте. Возьмём мы водки. Одеваюсь, хватаю бритву острую, стакан беру... Выхожу из дома, иду по бульвару, в магазин захожу.

— Бутылочку "Ржаной" водки, пожалуйста!

На удивление корректная продавщица даже не швырнула с презрением бутылку, пытаясь донести до окружающего мира всю степень своей обиды на него. Ничего такого не было. Равно как и не было попытки намекнуть мирозданию через меня на его некое несовершенство. Всё вежливо–корректно, а у меня день цитат… Может, я рано спешу умирать молодым? Ну, ещё Кинчева вспомнил. Чуму...

Так, что-то ещё надо… Да, запивка. И какие-нибудь чипсы, что ли. Кальмарики. Всё... Последние чипсы – ни вкуса, ни хруста.

Пошёл в парк. Благо идти недалеко. Парк большой, народу тоже полно. В Москве каждый год, по проведённым мною визуальным наблюдениям, население увеличивается на треть минимум. Считайте, бухгалтеры, кому интересно. А мы – филологи… Но всё же я найду себе место тихое, вдали от цивилизации займусь мастурбацией. Не, лень даже это. Выпьем ещё, приятель, выпьем ещё...

Ох, хватит мне. Совсем хороший. И куда ты, скотина, так нализался? Тебе ж ещё дело делать! Ничего, дело то нехитрое, и во хмелю осуществимое. Неопытная рука скользит, зажав бритву. Поэзия суицида! О, лезвие бритвы!.. Лезвие братвы...

Ой, ****ь! Больно! Ну хоть больно… Так, всё темнеет. Только что всё краснело... Даже, пожалуй, алело.

Оп-ля! Что бы вы думали?! К гадалке не ходи, на часы не смотри. Боль в руке...
— Сынок, какая там цифра? Не подглядывай!
— А чего глядеть? И так ясно – семёрка.
— Угадал, молодец. Возьми себе с полки шприц и иголки.

Что это мы так плоско шутим на тему иголок? Знаю. Это будет третий дубль. Шприц. Нет, без наркоты. Пустой, но со смертью. Или с очередным пробуждением? Мне надо срочно что-то поменять в своей жизни, уж очень она стала какой-то предсказуемой. Всё как у «Металлики» любимой: "To live is to die!" "Мечусь и страдаю в разлуке с любимой… Мир пуст, нет для жизни и тени причины..." – кто сказал? Я сам и сказал. Мечусь, как белка в колесе. Кстати, колёса где-то лежали. Это – на потом, если что...

Разнообразим наше «Вечное Возвращение». Если Богу угодно шутить с нами, то почему бы нам не посмеяться вместе с ним его шутке?

Ха! – смеюсь я вместе с небом...

Ха! – шприцем себя колю...

Хе! – найти себя хотел бы...

Хе! – себя я задавлю...

Ох уж мне эта смерть от удушья... уж скорее бы эти циферки закончились! Так... Wake up dead.

Оп-паньки! Всё как прежде точь–в–точь… Что, собственно, и требовалось доказать. Трогаю свою новую тату в форме шестёрки – не видели ещё? Клёвая тату! Хотите такую же?.. Легко!.. Что-то невроз начинается... Оно и немудрено!

Раз, два, три, четыре, пять…

Снотворное. Всё – в себя! В себя!! Уроборос я, поняли?! У-robo-РОСС!!!

Прыгнув вновь с многоэтажки, я выявил довольно интересную закономерность: нельзя использовать один и тот же способ суицида два раза, в смысле – можно, конечно, но число не будет уменьшаться. Оно нам не надо. Я убил себя по-кобейновски, выпил яд в лучших традициях графоманских пожеланий; кинулся под машину, в последний момент вроде бы увидев за рулём одного известного гитариста, сделал "золотой укол" ("золотой душ" был бы поприятнее!) и даже нырнул под гремучую метростроевскую змею!

Между тёмным делом я сочинил стишок:

"Гимн суицида"

О, пригревший меня, где отвергла она,
О, привлекший меня, где повсюду стена!
Убивая страданье, входя в мозг надеждой,
Ты мне дашь пониманье, что всё вновь как прежде,
Облачится мой разум в златые одежды
Пауков и червей, став обратно невеждой.
И всё в этом мире таком субъективном
Раздастся вдруг вширь; чистым станет, наивным.
Неподвластные впредь уже грубой измене,
Замирают навек в нашем прошлом знаменья,
И в бесстрашии твёрдости, жизни замене,
Я допил навсегда свой остаток сомненья.

Всё остальное, что я совершил с собственным телом, помогло делу арифметического прогресса, и вот уже на руке чётко выделился "нуль".

Именно тут мне стало по-настоящему страшно. Куда страшнее, чем должно быть страшно человеку, кончающему с собой в первый раз… Весь полученный уникальный опыт суицида не мог помочь унять дрожь в коленях… Постой, паровоз…

Виселица. Самодельная – петля на крюке. Банально? Что поделаешь. Умирать вообще давно уже банально. Такова c'est la vie, such is death.

Вдруг вспомнилось детство. Какие-то обрывочные воспоминания, даже странно, что такая чушь приходит в голову перед смертью. Гапей, молодой человек из соседнего дома, ломом, который у него всегда с собой, бьющий свою бабушку. Пьяный мужик уже из нашего дома, кричащий на меня с друзьями – "****орванцы!" Это слово, услышанное мною в девятилетнем возрасте, заставило меня задуматься над своим смыслом надолго, будто какое-то довлатовское "абанамат!". Лишь недавно я начал догадываться, что это просто абстрактное словесное творчество пьяного стихийного постмодерниста. Сразу же вспомнился виденный вчера бомж, показывавший фигу проезжавшему трамваю. Выработанный у моего поколения в тяжёлые девяностые бандитский кодекс чести, который, что бы кто ни говорил, уже давно в крови, заставил показать "FUCK!" в ответ… Мужик же из более далёкого прошлого, тот, что кричал про "****орванцев", позже подходил в автобусе, где случайно снова встретились, ко мне с мамой и даже в шутку хотел меня увести, зазывая конфетой. Лагеря мои вспомнились. Солженицын, млин. Пионерские и трудовые. Меня заперли в сортире. В Новороссийске дело было. А я перелез через просвет над дверью (шаг ногой – на ручку, взмах другой – через дверь) Вот – я на другой стороне и боюсь спрыгнуть, хотя тут уже полметра до земли, и незадачливый обидчик произносит одобрительно в мой адрес: "Ну ты и артист!" Это было приятно. В детстве очень многое приятно. Потому что ничего не надо изображать. Многое можно вспомнить и сделать за минуту до смерти, иногда больше, чем за всю трудовую жизнь.

Я не спешу. Последний раз ведь убиваю себя, вряд ли дальше счёт на минус пойдёт. Тариф "Бесконечный"? Едва ли.

Взял наугад книгу с полки. Лучший способ посоветоваться с Богом! "Исповедь" Льва Николаевича Т-го. Ну-ка, это интересно!

"Давно уже рассказана восточная басня про путника, застигнутого в степи
разъярённым зверем. Спасаясь от зверя, путник вскакивает в безводный
колодезь, но на дне колодца видит дракона, разинувшего пасть, чтобы пожрать
его. И несчастный, не смея вылезть, чтобы не погибнуть от разъярённого
зверя, не смея и спрыгнуть на дно колодца, чтобы не быть пожранным драконом,
ухватывается за ветви растущего в расщелинах колодца дикого куста и держится
на нём. Руки его ослабевают, и он чувствует, что скоро должен будет отдаться
погибели, с обеих сторон ждущей его; но он всё держится, и пока он держится,
он оглядывается и видит, что две мыши, одна чёрная, другая белая, равномерно
обходя стволину куста, на котором он висит, подтачивают её. Вот-вот сам
собой обломится и оборвётся куст, и он упадёт в пасть дракону. Путник видит
это и знает, что он неминуемо погибнет; но пока он висит, он ищет вокруг
себя и находит на листьях куста капли мёда, достаёт их языком и лижет их".

Чёрт! Ведь в самую точку… И что же я, дурак, здесь такое несусветное вытворяю?! Высшая мудрость была близка… Спасибо, Боже, ты правильный пацан. Знаешь, когда и что кому открыть...

Пойду напишу песню, выпью банку и позвоню Марине. Плевать, что... Что это?!





Червивое разовое отродье и всплеск варенья, а проще говоря – умелая память

"Вся Земля, а не только Россия – полигон моей фантазии" (апокрифический апостол Асполот)

Часть первая

«Делай, что можешь, и будь, что будет». «We will see what we will get – that’s the way that we were made» (я)

«Man proposes, God disposes» «To err is human, to forgive is divine» (посл.)

Начальный план, по которому писал: «Рукопись старого стиха – в ящике – А(цензура) в лагере – как герой в лагере вспоминал побег из дома – …»

1. «Стих»
2. «Лагерь»
3. «Home’s out»
4. «Отец»
5. «Стих»

1. «Стих»

Открываю ящики стола. Верхний, нижний… тетрадь ищу. Тетрадь некой А** для контрольных по химии. Где она? Неужели я её выкинул? Также не могу найти портрет, выполненный мной по твоей фотографии, вернее, по общеклассной. Но это уже, вероятно, просто потому, что лень. Смотри-ка, нашлось и то и другое! Бывает же… А я-то боялся, что актуальность ушедшего чувства оказалась бессильна против потока песков времени! Сколько других было после! Даже странно, что имена та, которую полюбил в пятом классе за голос в телефонной трубке и чёрт его знает за что ещё, оказалась достойной вдохновлённых ею строк:

«Мне греет душу память о тебе;
В грядущее из прошлого пусть длится!
Тобой дан образ просветлённый мне;
Им жизнь, мне данная тобою, озарится…»

(01.01.01)

Чем-то на «Чёрный Кофе» похоже. Пусть...

Как будто предчувствуя то, что впоследствии осмелился назвать призванием, наиболее бережно я сохранил именно свои стихи. Вернее, они, конечно же, ТВОИ, но ты вряд ли об этом когда-нибудь узнаешь. Один из двух ящиков верного и проверенного годами письменного стола любезно поделился со мной следующим крупнокалиберным зарядом прошлого:

«А**»

«Тебя узрею – вижу диво!
Любая девушка в сравнении с тобой – как выцветшая слива.
Ах, как ты всё-таки красива!
Не только внешне:
Я-то знаю, что и в душе,
Тебе ль не знать,
И нежности, и истинного чувства,
И красоты тебе не занимать.
Люблю, красавица, тебя,
И о тебе пишу любя.
Красивы твои ноги, гибки…
Полжизни отдал б за твою улыбку!
Хочу с тобой побыть наедине,
В лесу, где старые коряги…
Да, в лесу – там есть овраги,
Но нет – не выразить мне на бумаге
Того, что чувствую к тебе!»

(почти всё – 03.01.97, то есть более дести лет назад. Напомню, что сейчас – осень 2007-го)

Как интересно наблюдать за развитием собственного чувства к женщине. И как грустно констатировать, что душа скатывается с вершин самозабвения и самоотверженности в пучины самоиронии, мрачного скепсиса и чуть ли не расчёта. Чёртов опыт! Но я же помню, как ЭТО БЫЛО!!! Этого уж никто никогда не отнимет. Что ж, что в ТОМ смысле не было ничего? Ничего, кроме слов, ничего, кроме взглядов, ничего, кроме пожатия руки? НИ–ЧЕ–ГО… Ага. Очень даже чего! И побольше, чем сейчас, когда…

Многие смеются свысока над наивностью «детских» ощущений. Над влюблёнными и любящими школьного возраста. Отмахиваются от их чувств, как от несерьёзных детских забав и игр. Их право… Пусть. Но лично я, скорее, немножко подрастерял способность любить, приобретя взамен чёрт-те что. Пожалуй, настоящая жизнь и все настоящие чувства остались за возрастным порогом атрофированности двадцатилетнего возраста. И ушли туда, откуда нет дороги назад, а если и есть, то мы об этом не узнаем.

Здесь я позволю себе вспомнить и привести текст ещё одного своего старого стихотворения (на самом деле, составленного из четырёх разных):

«Темно и холодно»

«И в грязном вагоне гремучей змеи,
В метро, я увидел Её.
Такое же непониманье Твоё,
Такие же грёзы мои.
Она мне напомнила меня самого:
Всё та же бессмысленность взора,
Прикрытого сверху доской гробовой
Бесцветного буднего хора.
Стремленье моё - дожить до конца
Рабочего трудного дня,
Чтоб завтра с утра без грёз и венца
Гнить заживо, жаждя огня.
Мы носим надутые лица, как маски;
Боимся мы боли, а ещё больше - ласки.
Забыв смысл жизни, в мечтах лишь о тачках,
Ползём в темноте вникуда на карачках.
Никто не спасёт и ничто не поднимет.
Твоя жизнь размокшая выпита ими –
Твоими «святыми» друзьями-врагами,
Прошедшими в душу босыми ногами.
Никто не ответит. Никто и не должен.
Не думал вначале, что будет так сложно,
Но всё же и просто – грызись и борись,
Вот только не думай о смысле Зари...
Нет, всё ещё проще: пиши и твори,
И думай почаще о смысле Зари!
Я вспоминаю всё былое,
Оно со мною навсегда –
Время беспечное, незлое;
Златые ночи, дни, года…
Утро ушло, ворвался полдень.
Вскружил шальную жизнь мою
Круговорот монет в природе.
Я в прошлое с тоской смотрю.
Не те фактура и характер.
Я не такой, как те, кто мог.
Но взрыв в горах, обвал на шахте
Дала мне ты. И отнял Бог.
Утро ушло. Ворвался полдень.
Кто не успел – тот опоздал...
И если не был я пригоден,
То уж не буду никогда.
Своё лицо неси всегда с собою
На голове, на теле, на ногах.
Маши руками, как волной прибоя,
Чтоб отгонять от сердца тёмный страх.
Не ускоряй, но замедляй волшебный
Такой короткой жизни этой миг.
И бойся оступиться – шаг неверный,
И вниз сорвётся эхом дикий крик!
Не убирай остатки мира неживого.
Не выноси невыносимость Бытия.
Позволь тому, кто крепко проспиртован,
Решать вопросы смерти за себя!
Найди себе подругу – цель святую.
За ней следи и за неё сложи главу.
Пойми такую истину простую –
Кто не оставил ничего, тот зря топтал траву».

Эта сборная стихотворная солянка всё же проникнута неким, пусть диалектическим, единством настроения и может немало рассказать о настрое, с которым я распределяю время моей жизни.

…Но вернёмся к разговору о любви, который начали в связи со стихотворением «А**». Я очень переживал, когда перед десятым классом не поехал в трудовой лагерь. Не то, чтобы мне хотелось работать, но дело в том, что А** туда как раз тогда поехала и нашла себе там парня. Впрочем, я не хочу воскрешать сейчас в памяти чувства и душевные муки, испытанные мною в связи с этим. Я хочу рассказать о том, как в мою жизнь входил трудовой

2. «Лагерь»

Трудовой лагерь входил в мою жизнь трижды: Куликово, Ильичёвск и Что-То Ещё.

В рамках заявленной темы хочу сделать отдельный подзаголовок:

Мифология трудового лагеря

Речь пойдёт об Ильичёвске. Там мне было уже четырнадцать. И вот какие полученные в тот период впечатления вошли в мою душу, чтобы остаться в ней навсегда:

Я наблюдал вокруг эклектичную псевдорелигию, которая была сродни фольклору, так как, уверен, могла разниться во многих деталях от лагеря к лагерю. Эта псевдорелигия включала в себя этические нормы и мифологию. Например, все были уверены, что у человека есть ровно десять жизней, а наиболее авторитетные члены подростковой общины даже могли со стопроцентной гарантией сказать, какое по номеру существование они проживают. Причудливо вплеталось в это теологическое сооружение традиционное христианское представление о Боге. К Богу относились как к Самому Главному Воспитателю, который может наказать, но может и похвалить, особенно если соблюдать ряд норм и правил чисто внешнего характера. Например, Вова (был один такой здоровый парень, единственный рэппер в палате) рассказывал, что лишь когда он вешает крестик на шею, Бог ему помогает, иначе с ним случаются неприятности. В других лагерях (в первую очередь я говорю о лагере в Новороссийске, я отдыхал там лет в одиннадцать) я сталкивался с вкраплениями языческих верований и сам лицезрел процессы вызывания духов, чёрную магию и прочую мистическую лабуду, а кое-что из увиденного не находит объяснения в моей голове и по сей день.

Пионерлагерь в Новороссийске сразу заставляет всплыть в памяти хит лета того года – «All what she wants» в исполнении группы «Ace Of Base», который не напевал в меру вокальных данных себе под нос только ленивый (очень хорошо помню версию А**, ещё в школе). Там же я рубился в компьютерные игры, получая гораздо более сильное наслаждение, чем от посещения кино вечером. Особенно приятно было играть вдвоём с сидящей рядом симпатичной девчонкой. Помню, как дрался, используя удары ладонями по ушам - как учил отец. Помню запертую ради прикола за мной дверь туалета, и как я перелез над ней, чем вызвал немалое удивление неудачных шутников. Помню ужасную деноминацию (динами-НАЦИЮ) – к разговору о туалетах. Уже не имеющая ценности купюра валялась в общественном туалете – более удобной бумаги, по-видимому, у кого-то не было под… рукой.

Одна из поразительных черт отдыха в лагере – открытость общения ночною порой. Помимо традиционных для лагерей страшилок и поддевок a la «а ты – пидор! Гы-гы-гы!» ночью открывается и работает вся мощь мозговых извилин и вылезают все дремлющие дневной порою подсознательные твари. Иногда можно уловить здесь ростки грядущей личной философии, а можно глубоко поразиться глупости отдельных людей.

«Философия шкафа» – это термин, созданный мной на основе высказывания из ночных бесед товарища по палате в Куликове (трудовой лагерь, где я отдыхал в 13-ть лет): «Раньше я думал о таких проблемах, как «Почему шкаф назвали «шкафом»?» На эту тему я мог думать часами! Сейчас мне важнее другие темы – Бог и так далее…» Такие вот бессмысленные беседы («почему «шкаф» – «шкаф»?) я и отношу к «философии шкафа». Конечно, они не приведут подростка в большинстве случаев к умным мыслям, правда, могут помочь развиться способности к аналитическому мышлению.

Вспоминается и другой лагерь. В Анапе. Черноморское побережье там переполнено лагерями, как «совок» – завистниками Солженицына. «Планета» – так назывался наш мини-«Артек». Песок, медузы, море, солнце – всё-всё-всё стимулировало свободный полёт фантазии.

Сейчас для меня это не удивительно, но в одно время стало открытием то, что не все в этом плане подобны мне...

Открытие это я сделал случайно в ходе автобусной беседы с друзьями лет в двенадцать... может, немножко позже. Мы как обычно катались наугад. Вели беседы о возбуждении половой системы, о снах, желаниях, и оказывалось, что во многом мы сходны. Но едва я заговорил, что люблю просто ходить и улетать в мыслях из этого мира на крыльях фантазии, как на лицах собеседников выразилось полное непонимание, что явилось поистине странным для меня, учитывая явное единодушие в остальном в ходе беседы.

Я любил лежать и фантазировать во время тихого часа в «Планете». Как-то раз я лежал так и вспоминал побег. Свой побег из дома… Вспомню его и теперь.

3. «Home’s out»

Утро. Класс пятый, либо раньше… Что скорее всего.

Я решил уйти из дома, потому что не мог терпеть отношение своего отца к нам. Но сначала я сделал математику – хоть убейте, не знаю, почему. После этого я, вооружившись кинжалом, так как, кажется, уже был наслышан о маньяках, ушёл. Проблема питания меня не особенно волновала – ягод тогда было много, да и яблочки росли на Лихачёвке… Природные дары были не только съедобными, но и не радиоактивными. Ходил по улицам часа два. Интересный отрезок моей жизни... хороший повод подумать.

Однако вскоре ноги сами привели меня к родному району, ибо что-то внутри меня набунтовалось и смирилось. Тут я увидел разъезжающего на велике по кварталу отца, искавшего меня, и хотел было спрятаться, но решил довериться судьбе. Вернулся. Ругали только за кинжал. В тот день я даже пошёл в школу, что меня несколько характеризует.

4. «Отец»

Интересно складывается судьба. Я сейчас имею возможность писать эти строки за этим компом в этой комнате, поскольку уже нет в живых моего биологического отца, который был сложной фигурой в моей сегодняшней системе оценок и самым одиозным человеком первых моих полностью осознанных лет, где-то с конца 80-х и этак до 2003-го. Спившийся кандидат физико-математических наук, физик-ядерщик-теоретик, выброшенный на обочину жизни и на ней тиранивший мать, меня и брата, не дававший спать ночами, ругавшийся и оравший, порой применявший насилие, видимо, через нас желая наказать судьбу-злодейку. Переставший быть нужным стране, проводящий бОльшую часть времени жизни дома, держащийся за бытие руками через бутылки или банки и зубами через тивисет. Страшный образ моих кошмаров, предмет моего юношеского вдохновения. Какого бы писательского уровня я ни достиг, сколько бы раз ни возвращался мыслями и в произведениях к образу Михеева Сергея Алексеевича, я не добьюсь адекватной передачи всей его озлобленности на нас с братом и матерью. И слава Богу, не надо этого никому передавать. Это то, что нужно убить, зарыть и забыть, и прежде всего – в себе самом.

Под другим письменным столом я могу без труда найти альбом комиксов и стихов на одну лишь тему – расправа с отцом. Так было, но сейчас всё не так.

Я никогда не злорадствую, когда побеждаю. Отец умер от рака, а я, найдя его дневник (он писал его с 22-х где-то до 25-ти лет), плакал ночью. Всё подвержено переменам, и хорошо, когда не ненависть составляет главное содержание жизни, а более возвышенные чувства.

5. «Стих»

Я хотел завершить этот круг своей памяти ещё одним стихотворением, но не вышло, и я просто стих.

Часть вторая

«Мы будем делать то, что мы захотим, а сейчас мы хотим
…танцевать» (В.Цой)

Миниатюры моей жизни

1. «С.С.С.»
2. «М.П.»
3. «А.»
4. «Т.»

1. «Случай с Са-ой»

Са-а – это моя подруга из другой части России. Во избежание компрометации не называю настоящее имя. Да вам оно и не надо по большому счёту.

Дело было так…

Мобильная смс-пьеса

SMS №1:
«Привет. Лёша. Ко мне пристаёт парень. Он меня достал! Как мне от него отделаться? Ему 14 лет. Вообще, я желаю ему добра, но он меня уже достал! Говорит, что любит. Пока друзья ещё были в городе, он так развязно себя не вёл…»

SMS №2:
«Дай мне его номер, я с ним поговорю!»

SMS №3:
«Только не очень сурово, ладно? Его номер 23464598666»

SMS №4
«Обещал, что больше приставать не будет. Если будет, дай знать мне…»

SMS №5:
«Он тебя теперь ненавидит. Называл сначала «московским хахалем», грозился как-то (интересно, как?..) расправиться с тобой… Но потом успокоился, сказал, что желает мне добра… Спасибо, мой рыцарь! Целую».

Bonus SMS:

Как-то Са-а написала мне: «Я разговариваю с деревьями. Ты тоже считаешь меня сумасшедшей?..»

И я ответил честно, что не считаю. Сумасшедшие – это те, кто ограничивают свои суждения об окружающем информацией, перекачиваемой готовыми файлами в их головы из телевизора. А вовсе не те, кто обладают уникальным мировосприятием.

2. «Меня путают»

Меня постоянно с кем-то путают. С Сашей, Женей, Лемми, с кем и чем угодно, продолжайте сами. Я уже просто не реагирую, потому что мне уже просто не интересно даже отвечать снова и снова: «Вы перепутали, меня все с кем-то путают!»

Вопрос: «Что в моей внешности столь универсального?!»

Один раз меня спутали с каким-то Алексом. В «Релаксе». Причём спутала девушка, которая меняла свой пол и была как раз на переходной стадии. Мило, не так ли?

3. «Алкаш».

Осень 2006. Нерез… э-э… Москва. Станция метро «Водный стадион». Поднимаюсь. Остановка автобуса "72". Стою, жду. Мужчина. Средний рост, комплекция средненькая, пьян. Стою и изредка поглядываю. Мужчина презрел глас совести-разума. Мужчина клал с прибором на шёпот морали и на своё равнодушие к этому шёпоту. Мужчина, будучи мужчиной, повёл себя как настоящий Самец. А именно, стал подходить к женщинам. Сзади. И... хватать ЗА! За что? По преимуществу, за грудь…

Девушка. Схватил. Взвизг… Полапал-отпустил. Стою и смотрю. Пока стою. Внимательно смотрю. Рядом со мной хватает (пьяному море по колено, а может, просто всё равно, что полено, что Елена) аналогичным образом пожилую женщину. Говорю, чтобы немедленно перестал. Какое там «немедленно перестал»! Лишь глупая улыбка, ищущая и не находящая во мне мужскую солидарность. По этой улыбке я вычисляю негодяев, как правило – безошибочно... Где пьяная драка, где грязные домогания, где шовинизм и расизм, бандитизм и любая несправедливость – там ищущая сочувствия или поддержки улыбка. Не просто ищущая, а находящая. От таких же «мужиков», таких же «простых русских мужиков», которые ниверситетаф не кончали, которых пол-литра лечит от печали.

Не реагирую мимикой на его потуги. …В одной из книг по боевым искусствам, если кому-то это интересно, такая нарочитая невозмутимость на лице в стрессовой ситуации носила название «маскообразности»… И отвожу в сторону человека, схватив за ворот, едва он продолжил домогания. Это уже проделываю более эмоционально, даже позволяю себе прикрикнуть пару раз что-то вроде «Ты что, не понял, бля?!» Отвожу человека к лавочке, на которую он удачно падает. Пусть, думаю, полежит, подумает…

Чёрта с два он полежал! Чёрта с два он подумал! Вернулся. Я стоял спиной к лавке и не видел этого, но краем глаза заметил какое-то шевеление… Уже другой мужчина, воодушевлённый моим решительным поступком, сдерживает нашего алкаша, прущего как танк… куда бы вы думали? Меня мочить! Увидев, что я уже не стою спиной, нежданный помощник отпустил негодяя. Тот же не устремился в мою сторону, но молвил этак презрительно и почти невнятно: «Пи-да-раз!»
— Ещё раз так скажешь – будешь тут лежать! – молвил я фразу, мгновенно выплывшую из бездны моей «умелой памяти». Я слышал её в свой адрес на пятом курсе. Порядка десяти гопников, воспользовавшись тактикой «подходит один нестрашный, заманивает – кидаются восемь страшных», совершили лёгкий гоп-стоп надо мной и моим другом, причём в тот раз я отделался оплеухой, а друг получил парочку ударов ножом и кастетом…
— Пи-да-раз! – смакует ублюдогъ.

Лишь жму плечами.

Ногой в бок, отлетает к палатке в противоположную от удара сторону, что очень удачно, так как благодаря данному стечению обстоятельств он, бедняжечка, оказывается снова под прицелом. Куда бы ему двинуть? Это я шучу. Конечно же, первый удар был скорее отвлекающим, хоть и неслабым. Но второй – с основным силовым потенциалом – мгновенно влетает в… чёрт, он слегка повернулся! – в область скулы. Хороший прямой! Человек отлетает-отбегает метров на пять, а то и больше. Там бы ему и упасть… Ан-нет! Падать не дала ему какая-то продавщица–не продавщица, которая молвила такую фразу:
— Зачем вы его бьёте?!
Человек явно вышёл из боя. Мне уже стало неинтересно, лишь сдуваю и отряхиваю его перхоть с кулака, а вот парень, стоявший рядом, бросил женщине:
— Правильно!
Я обменялся с ним понимающими взглядами.

4. Я буду делать то, что захочу, а сейчас я хочу вспоминать и писАть. Я буду вспоминать и писать о том, о чём захочу. Сейчас я хочу написать для вас про

«Танцы»

В наше время все танцуют в определённой (речь идёт о центральном регионе) стилистике, а точнее – в неопределённой и весьма эклектичной. Например, я. В быстром танце я использую довольно сложную комбинацию из танца hip hop, gothic, industrial, трясения хаером a la волосатый heavy metal, движений вольного боя, системы СМЕРШ, джит кун до (прива и R.I.P. Мастеру Ли!), славяно-горки Мастера под псевдонимом Селидор, и, частично, каратэ. Мастерство я оттачивал годами боёв с тенью, которая, кстати, действительно стала хуже выглядеть – видно, ей всё ж несладко приходится под градом моих ударов. В медленном я преимущественно использую «свилю» славяно-горицой борьбы, позволяя рукам произвольно обтекать моё тело. Что танцуют другие, я даже не знаю. Это у них самих надо спросить, откуда они такие «па» взяли. Видимо, чем-то ещё занимались.


З.Ы. I have always been upset with the fact that I was looking younger than one of my age should, but now the same fact is the one of the few that give me piece of my mind while I’m riding that atom rocket on the f*ckin’ trip called «MY LIFE». See you!







Зэк в шоколаде и plu

"Твой архаичный взгляд на вещи!
Твои тран-шея и кар-течи!" (М.Ю.Лебидос)


Описанные события не имеют иного отношения к реальным кроме как такого, которое можно характеризовать термином "ничего общего". А впрочем...

1

— Василий Степанович Бугнов. Родился двадцать третьего марта одна тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года. Так. Так, так... ясно. Судимости? Одна. По малолеточке... Слышал.
— Дела давно минувших дней!..
— Верю... Сам такой был. Мы с твоим дядей... Теперь прочти перечень того, что является коммерческой тайной, и распишись тут и тут в неразглашении, – усатый мужчина солидного вида с навсегда запрятанной на дно глаз весёлой усмешкой отложил в сторону десятистраничную анкету и протянул соискателю заранее приготовленный бланк.

Коротко стриженый двадцатитрёхлетний молодой человек небольшого роста, атлетически сложенный, с располагающим добродушным и несколько наивным лицом, пробежал глазами строки, информировавшие, что нельзя разглашать фонды зарплаты, информацию о доходах фирмы, отдавать информационные носители с секретной информацией людям не из фирмы и прочее и прочее. Ничего нового и ничего страшного, в принципе, нет. Бугнов чиркнул свою закорючку и с заискивающей улыбочкой отдал бланк. – Пожалуйста, Николай Лексеич!

За этот день Николай не оказался первым опрашивавшим и выведывавшим всю подноготную жизни Василия. Но, к счастью, был последним.
— Ты только... Это самое... Ну, не маленький... Ну, понимаешь же! – подвёл итог их беседе Николай.
— Да чего уж там, да ладно!

С собеседования Василий не сразу направился домой. Сначала нужно было заехать к Спойлеру за "дудкой". Перейдя на красную ветку, он включил погромче рэпак в ушах и приготовился к долгой и нервной поездке в сраном вагоне до "Юго-западной".

2

— Тимур Бериберов, 1983-го года рождения… сука, документы в порядке! Может, пускай валит себе подобру-поздорову?.. – Семён был настроен благодушно, даже очень. В отличие от напарницы. Она не любила "чурок", как она называла всех кавказцев. Такая была у неё особенность. Если ты кавказец – остальное уже не играло для неё никакой роли. Вырвав паспорт из рук "чурки", бросив тому: "Дай глянуть!", она углубилась в сосредоточенное изучение документа. Повертев его так и сяк, она мысленно решила: "Не катит!"
— Статья за небрежное обращение с таким важным документом как паспорт – это твоя, сучок! – молвила Валентина и, порвав, затоптала несчастный и ни в чём, даже в «нерусскости», не виновный документ.
— Что вы делаете?! – попытался возмутиться Тимур, за что и получил удар ногой в голень от злой милиционерши. Вдвоём с напарником они качественно отделали филолога и оставили лежать на полу в окружении белых кружков в красноватой луже.

Ничего, не впервой. Встал, отряхнулся. Живой? Ну и спасибо! Филолог с кавказскими фамилией и внешностью, занимающийся русским языком, на большее рассчитывать не вправе. Надо жить как живётся, оставив ненужные рассуждения Кантам и Шопенгауэрам. Подъём! Где здесь ваше адское метро?..

Эскалатор... Толчок в спину? Случайно, наверно. Могут же толкнуть случайно? Только не два раза…
— Метрополитен – транспортное предприятие, связанное с повышенной опасностью, – объявил диктор.

Вагон...

"В метро хорошо видна сущность человека, – рассуждал Бериберов, – особо многолюдное в последнее время «резиновое» московское метро само по себе является довольно сильным источником стресса, просто находиться здесь - это уже своего рода "экстремальная ситуация"... Вон там парень. Он сидит, стараясь занять всю лавку, и я уже не удивляюсь тому факту, что в мире есть такая глупость как война!"

— Следующая остановка – "Проспект Вернадского"!

3

Есть такое определение для некоторой категории людей – "чмырьё"! Разумеется, Василий рассуждал не так. Вот как он рассуждал: "О! Чмырь!.. А шапка-то какая! А я свою про*бал как раз!.."

Бугнов вскочил с пары занимаемых сидений, резко сдёрнул шапку с Тимура и с улюлюканьем и гоготом нырнул в последний момент в закрывающиеся двери.

…За день до этого.

…"Мне казалось, что он тяготится своим одиночеством, и я несколько раз хотел заговорить с ним, но всякий раз, когда глаза наши встречались, что случалось часто, так как мы сидели наискоски друг против друга, он отворачивался и брался за книгу или смотрел в окно» – выписал в свой дневник фразу из только что купленной "Крейцеровой сонаты" Тимур. Книга Толстого "Крейцерова соната. Избранное" снабжалась припиской – "продаётся с номером газеты "Комсомольская правда". Однако Тимуру продали книгу без какой-либо газеты в придачу...

"Неплохую всё-таки "Комсомольская правда" рекламу себе сделала" – промелькнула мысль.

"Итак... – продолжал он писать, – в интересующем нас предложении имеется обстоятельство места "в окно", выраженное существительным с предлогом; подлежащее "он", выраженное местоимением, и сказуемое "смотрел", выраженное глаголом в прошедшем времени, изъявительном наклонении, третьем лице единственного числа. Из контекста следует, что должно было бы стоять "начинал смотреть". Очевидно, есть два варианта: либо отсутствие "начинал" являлось нормой русского литературного языка в то время, либо Толстой употребил неверную словоформу".

"Тьфу! – сплюнул в досаде Тимур. На какую только категорию читателей я рассчитываю?! Домохозяек? Юных мастурбаторов? Кто это дерьмо будет читать?! Не вовремя я живу. А уезжать куда-то не позволяет хотя бы отсутствие достаточных причин по сравнению со временем, например, Довлатова. Я остаюсь, чтобы сгнить!"

4

Илья Розочков услышал смех в курилке. Точнее, грубое ржание. "Что-то там у них не так, не к добру это..." – появились подозрения у Ильи. Вскоре подошедший Вася, успевший уже накуриться гашиша, сильно хлопнул его по спине и что-то промычал, криво ухмыляясь, наподобие: "Ну чё, как дела?"

Розочков безошибочно вычислил его замысел и снял со спины пустую наклейку, на которой ручкой было написано кривым быдловским почерком "Аснова на раёне".

После обеда Илья отделился от обкурочной компании и уселся писать стихотворение... Рука выводила на свет из небытия следующие горькие и сладкие строки:

"Одиночество"

"Продал я душу
Пэ-лэ-ушкам.
Поддон и паллет
Заслонили мне свет.
Душа вся иссохла
Под тяжестью рохлы.
Надеюсь, осталось
Ещё только малость;
Я здесь задержусь ненадолго
Топтать эту стылую твердь.
Я жду – не дождусь встречи с Богом.
Я жду – не дождусь тебя, Смерть!
Напророчили мне одиночество
Мои руки, под член мой заточенные.
Я знал, к чему приводит эскапизм,
Ректально будет всё – таков мой пессимизм.
Я ставлю себе преждевременно свечи:
Реальность от чувств и от юмора лечит…
Ректально использовать нужно те свечи,
Что ещё сохранились от утра до вечера.
Не люди, нет; здесь нет людей.
Жадные пасти и тупые мозги:
"Пустотой торичеллиевой" полны,
Не видят дальше кармана ни зги.
Я – менеджер по локальной логистике,
Уличённый во лжи и софистике".

Внизу автор вставил примечания, разъясняющие значения непонятных кому-то терминов:

"1) "Пэлэу" – наклейка со штрих-кодом и названием фирмы-поставщика.
2) "Паллет" – не путать с «поддоном»! Клейкая плёнка, скрученная в рулон, которой можно обматывать товар для удобства транспортировки. Также – обмотанный такой плёнкой поддон.
3) "Поддон" – подставка из сколоченных гвоздями деревянных планок для обеспечения удобства транспортировки товара.
4) "Рохла" – гидравлическая тележка для транспортировки товара весом до двух тонн.
5) "Менеджер по локальной логистике" – здесь: грузчик-комплектовщик".

5

Оглянувшись, Бугнов не увидел никого, кроме дрючащего бумагу Розочкова. Отлично! Василий не терялся. Шутка обещала стать лучшей за всю его практику чёрного юмориста!.. Дорогой диск вынуть из упаковки, и – в карман. На его место – пару кружков колбасы. Теперь завальцевать… Всё готово, хе-хе!

6

Тимур купил себе бутылку вина, кое-что поесть, батарейки и ДВД-диск. Расплатился, разложил всё по пакетам и покинул магазин.

Дома он поместил продукты в холодильник, батарейки – в пульт и распечатал диск. Что это? Слеза?! Не ожидал от себя.

Бериберов привязал верёвку к потолку и встал на старую табуретку с отваливавшейся ножкой. "ДВД" его добил.

"Дёрни за нить своей жизни, смертью открой свои глаза, оторвав себя от своего бытия…
Закончился мой небелорусский дзень. Дзень-будизм, то есть разбудили днём.
Прощайте. Вопрошайте друг друга, поли-заглоты, "Кира найт ли?", то есть "Бухать ночью будем?" Простись и уйди... Я скажу лишь – "Дальше без меня!.."

7

Прошло два года...

Розочков шёл с девушкой и встретил у метро опустившегося Бугнова. Сначала Илья принял того за бомжа, когда он подвалил с просьбой дать мелочь. Розочков не пожалел старому коллеге на пиво, а тот в благодарность поведал историю своих скитаний по изогнутой не в пример его извилинам тропинке жизни за последние пару лет...

— Зашёл я как-то в супермаркет, – начал он. – Думаю, чего купить. Ну и, по обыкновению, смотрю, что бы схапать. Хватанул бутылку дорогого коньяку. Иду дальше. Глядь – распродажа в отделе мобильных телефонов! А мне что распродажа, что нет – всё едино! Хапнул мобилу, благо никто не смотрел вроде… И иду к кассе. А кассир мне и говорит – «Постойте-ка, молодой человек!» На видео-то меня сняли! Охрана тут как тут. Выворачивай, мол, карманы, и доставай вообще, чего взял! Я тут думаю – чего я всё достану им? И вынул бутылку и штуку рублей – мол, давайте по хорошему разойдёмся… Однако как назло подошла главная в отделе мобильников и менты. Менты спрашивают паспорт, а паспорта нет у меня, но есть справка, я тогда только освободился от другого следствия. Нашли у меня и мобилу, всё нашли. А ещё спорю!.. Какое там!

Что ж, потом, как водится, следствие, все дела… И посадили меня пока на Петровке. Там всё хорошо – трёхразовое питание, всё вкусно – жаловаться не на что! Однако недолго там я просидел. Повезли меня в "Бутырку". Пока ехал, слегонца очканул. Как-никак, почти что в настоящую тюрьму садиться, на срок какой-никакой.

Захожу, значит, а меня подзывает авторитет. И говорит:
— Ты попал на самую добрую зону!
И объясняет мне про их порядки. Ну, тут я и расслабился. Хорошие ребята попались, всё про музыку трепались. Они R&B слушали, а я поддакивал – да, мол, люблю. Лучше всех там жил таджик, которого с двумя килограммами героина взяли...

В конце, как уходил на другую зону, пахан подзывает. Я сперва испугался – вдруг косяк за мной?.. Так он мне сигареты и чай дать хотел в дорогу! Так-то, брат!




1. Голос пули

(Кайлин немного помогла)

— Кхм, как же тут темно! Никак не привыкну… Кто-нибудь есть тут? Нет, пока вроде никого. Простите, я забыла представиться. Кто я? Угадайте. Наиглупейшая ошибка чуждой вам природы? Конечно, это я. Но только на первый взгляд, ведь я же её гениальная находка. Очень приятно – Пуля, очень приятно – Пуля, очень приятно – Пуля… Где? По вашему – нигде. Кстати! Пока не забыла – объяснюсь сразу. Ваша логика утверждает, что я всё-таки где-то нахожусь. Парадокс, казалось бы. Но на самом деле всё просто. Кому-нибудь знакомы плотно изолированные от мира комнаты, в которых внезапно появляются люди? Ка-ак, нет?.. Ну так не спорьте, что я где-то нахожусь! Ибо я таки нигде. Для себя я всё-таки использую один термин. Пока не важно, какой. Патрон, служащий мне оболочкой, лежит на столике. Столик отражается в зеркале, висящем на стене рядом с кроватью. Вот и всё. Убогое убранство? Пуле роскошь ни к чему. Пока ещё я одна, но скоро дождусь наконец и гостя. Я вижу, вы запутались. Что я такое? Что за разговорчивость, несвойственная обычным пулям? На что я пригодна? Могу говорить и могу убивать. Могу не убивать. Могу совмещать эти занятия. Классная, умная Пуля, вы не находите?.. Хоть не красавица, но и далеко не уродина. Не последняя в обойме… Ещё обо мне: компьютерное наведение на цель. Сам компьютер, который производит наведение, находится у меня внутри. Бортовая навигация… Стоп! Вот и клиент!! Какой молоденький… бледненький… Ого! Да вы гляньте на нашего активиста! Как бы он белую горячку не схватил! Дадим ему немного прийти в себя, а то с ума сойдёт, болезный. Болтливая дура я, а не Пуля. Всё, замолкаю.

…Виктор разлепил веки с таким трудом, будто раскрывал створы ракушки – окаменелости времён неолита. Голова гудела, напоминая ситуацию, как если бы он покопался на дне ещё и выудил рапан, приложив его потом, в свою очередь, к красному отлёжанному во сне уху. Конечно, ощущения при этом были не столь приятными, хотя и не такими ужасными, как можно было предполагать после вчерашней party… Ужасные последствия, однако, решили действовать не мытьём, так катаньем: место, где проснулся Виктор, было незнакомым и чуждым до ужаса. Ложился он спать – этот факт Виктор помнил твёрдо, хоть и в подёрнутом рябью пост-хмельного угара виде – на полу своей комнаты.

Накануне

— Вась, займи очередь, мы пока посмотрим… – Виктор кивнул товарищу на хвост медленно ползущего ужа из человеческих тел, оживлённого по причине вечера пятницы.
— Давайте! – произнёс слишком высокий для такого крупного парня голос, слова сопроводил могучий дружеский хлопок богатырской ладонищи по спине Виктора. Спохватившись, Василий присовокупил: – мужики, мне «Три медведя» возьмите! А водку берите любую, только не самую дешёвую.

Виктор, Вадим и Сеня подошли к холодильнику и сквозь стекло прозрачной двери, покрытое изнутри налётом инея, уставились на пивной ассортимент. Каждый разглядел что-то, отвечающее его запросам. Виктор открыл дверцу и схватил две «Сибирских короны «Лайм». Для начала нормально. Взгляд его отметил хорошо знакомые со школы цвета на бутылке, оказавшейся в руках Вадима. Посмотрев так, будто Вадим выхватил эту бутылку у бомжеватого пацана из метро, он не удержался:
— Опять ты эту «Девятку» пьёшь? Лукьяненко уже даже не поленился в «Последнем Дозоре» объяснить – пиво бичей!
— Твоя «Сибирская корона» – вообще моча, так что заткнись!
— Нет, моча у Сени – «Мочаково»!
— Зато много! – отшутился Сеня и поправил кепку. Из-за небольшого роста и этого головного убора многие ассоциировали его с грибом.

Пуля

…Несмотря на присутствовавшие у предмета на столике первичные и даже вторичные половые признаки, Виктор сразу понял, что имеет дело именно с пулей, даже – с Пулей. Пуля была красивой. Не будь она столь маленького размера, он бы не отказался с ней переспать. Кроме неё, в комнате были лишь кушетка, на которой он лежал, и зеркало на стене. Чего-то наподобие дверей или окон не было. А может, ему так только казалось.
— Даже не вглядывайся – выход есть, но ты его так просто не найдёшь, – голос у Пули был довольно приятным.
— Подруга, что за дела? Обрисуй ситуацию вкратце.
— Я – Пуля, собеседница и убийца. Что ты скажешь на это?
— Что?
— Вот именно – что?
— А что я должен сказать, по-твоему?
— Не знаю… Должно быть, спросить, чья я убийца. По законам природы, в первую очередь тебе надо выяснить, не по твою ли я душу. Затем поинтересоваться, не могу ли я помочь тебе убить какого-либо заклятого врага.
— Нет, Пуля, ты не права. Сначала я должен провериться у доктора.
— Или так.
— Одно «но»…
— А именно?..
— Здесь нет телефона, а я не знаю адреса… Где мы?
— В Патроннике.
Виктор так заразительно заржал, что Пуля развеселилась сама, разразилась весёлым бесшабашным хохотом и расплылась в улыбке, будто разом помолодев внутри.
— О! Пуль, ты когда смеёшься, то на «смайл» похожа. Ты как луковица, а ещё похожа на отстреленную голову Вадима…
Проговорив это, Виктор тут же сам испугался. «Что за чёрт, да что это я несу? Нет, почему это вдруг я об этом подумал?..»
Пуля серьёзно посмотрела на него. Задумчиво произнесла:
— Ты уже делаешь выбор… Тебе повезёт, если выбор Вадима не будет аналогичным.
После этого Пуля какое-то время молча созерцала то ли глубины своего «Я», то ли что-то скрытое от Виктора за стенами комнаты. Наконец изрекла:
— Нет, тебе не о чем волноваться. Абсолютно не о чем.

В другом отделении Патронника Вадим уже встал с постели и таращился на свою Пулю. Пуля была некрасивая, просто никакая.

Накануне

— Вадим, ты как был в школе чмырём, так чмырём и остался, в натуре!.. Тебя там если кто и не бил, то только из лени. Правда, пацаны? – Виктор в поисках сочувствия обвёл взглядом компанию.
— Да им-то откуда знать?! Может, меня и пинали, но не ты, задрот. С тобой я и тогда мог справиться, и теперь смогу! Перед ними ты легко можешь любую глупость прогнать, они-то не учились у нас...
— Вить, и правда, мало ли что было? Если и было… – Сеня приподнял кепку и вытер пот со лба – было жарковато. – Кому теперь-то дело?..
Виктор молча выслушал. Потом нехорошо посмотрел прямо в лицо Вадима:
— За базар надо отвечать, ничего личного!
Удар без предупреждения сбил любителя крепкого пива с ног.

…Пуля продолжала беседу с Вадимом:
— Управление осуществляется голосом. Ты только смотри, сейчас сразу за мной не повторяй! Произносишь твёрдо и раздельно: «Пуля, возьми его!» После этого пальцем указываешь, куда мне направлять полёт. Прилечу, уничтожу. Есть такой вариант: «Пуля, возьми меня!» Запомнишь, или повторить?
— Тут и запоминать нечего.
— Ну я рада..
Мысли вихрем носились в голове, которая гудела после выпитого пива, равно как и после полученного удара. А ещё больнее становилось от чувства стыда. Выход напрашивался сам, на него услужливо указывало всё прошлое, полное боли и унижений, и всё грядущее, не сулившее ничего кроме непосильного груза тюрьмы «Утро-Работа-Вечер-Сон».
Вадим набрал в лёгкие побольше воздуха и выкрикнул приказ.

Виктор услышал звук выстрела за стеной.
— Что это?
— Не беспокойся, всего лишь одной проблемой стало меньше.
— Это кто-то из моих друганов, скажи? Что с ними? Они за стеной?
— Да, за стеной. Хочешь поговорить с ними? Знаешь азбуку Морзе?
Виктор тупо посмотрел на Пулю, затем резко сбросил одеяло и вскочил. Подойдя к стене, секунду колебался, потом неуверенно стукнул разок. Прислушался. Ударил сильнее и, наконец разошедшись, стал как попало колотить кулаком.
Как только он немного устал и остановился передохнуть, услышал из-за стены ответный стук. С лицом, просветлевшим от улыбки, он поприветствовал другана дробью, полной радости. Этакий рифф «Smoke on the water» в шизофренически-шансоновой аранжировке. Снова последовал ответ, дающий надежду.
— Вот и славно! – нарушила идиллию Пуля. – Только не забывай: тебя ещё ждёт выбор.

Накануне

Когда Виктор рванулся с явным желанием добавить не думающего о какой-либо самозащите противника, то был остановлен Васей. Качок, совсем недавно дембельнувшийся из ВДВ, схватил его за рукав и резко потянул:
— Совсем, что ли? Ты пей, да меру знай! Беспредела нам только и не хватало тут…
Оглянувшийся было в бешенстве Витя быстро прикинул свои шансы и сразу заметно притих. Бросил поверженному Вадиму:
— Вставай, чего развалился! Я слегка притронулся, симулянт… «Красную» хочешь?
Держась за лицо, Вадик, поддерживаемый Сеней с одной стороны и Васей с другой, с трудом встал.

Пуля

Вася не ожидал такого пробуждения, но природная способность приспосабливаться и сообразительность позволили ему быстро вникнуть в ситуацию, разумеется, насколько это было возможно. Пуля была что надо, уж Вася в этом разбирался даже в условиях головокружения по причине громадного количества выпитого. Правда, ещё оставалось невыясненным, от какого она оружия.
Похоже, последний вопрос он случайно задал вслух, потому что тут же прозвучал ответ:
— Я не от оружия, я и Пуля-то потому, что первый Проснувшийся так окрестил. Я – творение абсолютно самодостаточное, «Оружие-В-Себе». Более того, создал меня не человек. Мой создатель далёк от вашего племени до такой степени, что не имел ни малейшего понятия о земном огнестрельном оружии.
— Стоп! Ишь, разбежалась… Почему ты именно Пуля-то, а, лапуля?
— Первый клиент, ныне покойный, так окрестил. Прежде всего из-за функционального сходства – штука, которая летает и убивает, правда, потом восстанавливается. В Патроннике, где мы сейчас находимся, сохраняются мысли и чувства всех тех, кто тут побывал. После смерти очередного посетителя сего места его идеи в виде призраков бродят по ноосфере, причём подобные отголоски прошлого органично накладываются на разум очередного обитателя Патронника. Так что посетителя даже сам факт того, что он проснулся в этакой жопе, уже не пугает. Круто?
— Угу, как десантные войска. Опиши-ка мне в двух словах, лапуль, в чём смысл нашего пребывания здесь?
— В двух словах? Пожалуйста: не знаю. Ровно два слова.
— Что, вообще не сечёшь, что ли?
— Ну… как бы тут так: есть версии, которые рождают сами посетители. К слову, от таких как ты я и язык знаю. Во мне превосходная самообучающаяся программа. Я знаю тридцать земных языков. И это всего за какие-то жалкие пятнадцать лет! Прибыла я сюда глупой и бессловесной.
— Ясно. И какие же версии?
— Тебе все озвучить? Устанешь и от длины списка, и от бедности человеческой фантазии.
— Основные.
— Основных три: версия испытания, чистилища и эксперимента. Испытание – мнение, что Бог ищет праведников, которых не сломить никакими визуальными бесовскими эффектами и чарами. Чистилище – это прерогатива католической фантазии, а так как католиков было на моей памяти немало, то и версия считается одной из основных. Суть её – восприятие Патронника как пересадочной станции между миром живых и адом или раем. Доходят до веры в то, что если ты кого-нибудь здесь убьёшь - тебя сразу в ад, а если тебя убьют - в рай. В метро ездил?
— Да.
— Типа вашей «Курской–кольцевой».
— Аналогия прозрачная. Едем дальше. Версия эксперимента?
— Остроумное вначале, но банальное к моменту текущему допущение. Вера в некую сверхцивилизацию, проводящую свои опыты над условным Васьком из Москвы.
— Гм… Ты сама-то как полагаешь? Какая версия более правдоподобна? Неужели первая или вторая? – с иронией задал вопрос Василий.
— Думаю, истина, как всегда, находится посередине между версией абстрактного Бога и конкретными тарелочками НЛО.
— А чем ты здесь занимаешься? Только стреляешь, что ли?
— Не только. Думаю.
— Думаешь? Гм… О чём же?
— О вас. Только что ты потратил две с половиной минуты своего времени. В часе их ещё 57 с половиной, но в сутках часов только 24. А сколько дней осталось в твоей судьбе? Пойми уже наконец, насколько драгоценный дар ты выбросил на помойку! И все вы, люди, бесцельно спускаете в сортир свои жизни... Но не таковы лучшие из вас! Люди же умершие и не внесшие достойного вклада в историю, прожившие жизни вхолостую, с завистью следят за каждым твоим шагом. Каждое растраченное впустую мгновение вызывает презрительный смешок. Пусть они завидуют тебе, но ты должен пополнить их ряды, только когда соберёшь багаж правильно выбранного пройденного пути. Тогда и только тогда ты сможешь взирать на потомков благосклонно. Впрочем, тебе сейчас уже предстоит сделать выбор. Понимаешь, о чём я? Прислушайся к голосам умерших здесь, открой свой разум теням ноосферы!
— Э-э… да… Да! Слышу! Понимаю! Но… что это?
В стену отчётливо, но несильно постучали. Затем удары стали сильнее.
— Твой дружок даёт о себе звать... тьфу, знать! – зевая, объяснила Пуля.
Мгновенно посерьёзнев, Василий поспешил к стене, решив не уступать в качестве молотьбы соседу, и через плечо буркнув:
— Мой выбор пусть подождёт!

Накануне

Сеня сунул руку в карман и наткнулся на мобильный. Он брал телефон у Васька позвонить, а отдать забыл, потому что тот сам не напомнил и слился на концерт. Из пьяного озорства он решил почитать, какие смс-ки получает его приятель. И сделал открытие, которое поразило его в самое сердце, будто пуля снайпера: Маринка, его Маринка (обозначена как «Марина-краля Сени»), сегодня вовсе не у подруги ночует! Да и Вася – гляди-ка! – далеко не на концерт поехал. Мысль о мести запустила ростки в прикрытой кепкой голове...

Пуля

При виде задвигавшегося парня Пуля молвила:
— Проснулся? Твои дружки уже развлекаются, слушая воспроизведение записи стуков друг друга. Не говори им, что это только запись, если встретишь – они были бы расстроены, узнав, что их камеры разделены между собой всего-навсего небольшой бесконечностью. Да и сам тоже – не бери в голову.
— Ты ведь Пуля, да?
— Догадался. Вижу по твоей реакции, что и правда в этой камере ноосфера сильнее – представляешь, я, дурочка, и не верила. Этак скоро и объяснять ничего не нужно будет. Кстати, за стеной умер один человек. А по твоим глазам я вижу, что умрёт ещё один – прямо как у Михаила Афанасьевича.
— Может, и не умрёт. Расскажи мне лучше, как выглядит сам Патронник снаружи? Думаю, ты не только видишь сквозь стенки, но и, как я понял из твоих же слов, поддерживаешь телепатический контакт с другими Пулями? И… почему ты женщина?
— Начну с последнего вопроса. Чтобы нравиться тебе.
— Это тебе вполне удаётся.
— Мерси! – Пуля сделала глубокий реверанс. – Ваши четыре комнаты стоят квадратом, между стенами – спрессованная безграничность, пустота. Твои стены находятся напротив стен комнат Васи и покойника–Вадима. К Васе можешь постучать, он будет рад тебя услышать.
Глаза Сени загорелись дьявольским огнём.
— Как мне попасть к нему?
— А тебе и незачем к нему попадать. Я сама навещу его, если это твой выбор. Просьбочка – выбирай поскорее, а не то он сам склоняется к мысли покончить с тобой – не без помощи уговоров своей Пули.
— Решаю! Что делать, говори!
— Просто скажи и укажи, куда лететь.
— За какой стеной комната Васи?
— Слева.
— Лети! – Сеня лихо сорвал с головы кепку и указал ею направление…
Пуля полетела не туда, а в другую стену.
— Эй, ты что это? – завыл Сеня.
— Зеркало телепортирует! – весело пояснил снаряд.

…А за стеной Пуля продолжала увещевать Васю:
— Будь уверен, Сеня захочет убить тебя. Вспомни смс-ки Маринкины…
— Хорошо, хорошо… Пуля, лети к нему! Убей стервеца!!
Едва Пуля скрылась в зеркале, как материализовалась вторая, прилетевшая из комнаты Сени.
Две Пули настигли свои жертвы одновременно. С бывшими друзьями было покончено в одно мгновение…

Виктор проснулся в холодном поту на полу в своей комнате и первым делом поцеловал ковёр со страстью, достойным адресатом которой могла бы быть разве что Мадонна в молодости. Вскоре его настигли печальные известия о судьбе его друзей: ночью кто-то их расстрелял из огнестрельного оружия неустановленного образца. Однако ему уже было глубоко плевать… Он знал, что надолго здесь не задержится. Он станет очередной Пулей - таков его выбор.



2. Выстрел вторым номером

…В память о первом и последнем годе нашего общения…

…Пуля…

— Странные люди. Думают, я – живая. Но вам же ясно сказано про программу во мне… Удивляются не факту того, что пуля говорит, а тому, что именно говорит. Не желают видеть лежащей на поверхности причины странности моей речи – эклектичности круга общения. Разные люди соответственно и наделяют нас постмодерничным, противоречивым словарным запасом, грамматическими и фразеологическими особенностями.
Почему я говорю сама с собой в полной темноте? О нет, не потому, что мне страшно! Просто я верю в Великое Слово: сказанное вслух, оно обязательно само найдёт своего слушателя, внимательного и благодарного. Такая вот она – моя Пулина религия. Здесь, конечно же, всё по-прежнему. Сижу или лежу на столике, жду визита очередного гостя. Ах, да! Слышу, слышу назойливый вопрос из ноосферы: «Куда деваются кости?» Друзья, не волнуйтесь! Кости никуда не деваются, их просто. Никогда. Не было. Точка. Наш Патронник – заведение метафизическое, если не сказать – метафорическое. Опс! Кто это? Идёт, бредёт сквозь коридоры Небытия в наш Патронничек!
Автоматически включился яркий свет. С лёгким щелчком в клубах малинового дыма, с запахами луговых трав, в комнате возникло неподвижное человеческое тело. Не издавая ни звука Пуля уставилась на гостя, внимательно изучая грязь на его сапогах, руках, шубе, лице, шапке, что скатилась на пол; синяк под глазом; несколько нарушающий складывающийся образ том Достоевского в руках, конкретнее – «Преступления и наказания». Глаза закрыты, но лицо, почти не опухшее и совсем не обессмыслившее, несёт печать мыслительно-аналитической деятельности, стоящей выше проблем выживательно-развлекательного уровня. Одно слово: бич, но из интеллигенции.
Человек моргнул, раскрыл глаза и тут же одним рывком сел в постели, прислонившись спиной к спинке. Какое-то время Пуля и человек просто молча смотрели в глаза друг другу. Пуля ценила больше всего эти первые, шоковые мгновения. Она уже собиралась сказать какую-нибудь плоскую дежурную шутку-приветствие, но человек раззявил варежку первым:
— Пуля-дура, вон из дула!
Мимо пли, меня не зли!
Пуля закрыла открытый было рот, вытаращила и без того почти вылезавшие из орбит оченьки.
— Чего смотришь, лупоглазенькая? Уж не по морде ли так хочется?..
Снаряд совладал с собой.
— Дружок, не шути с огнём, тем более – со снарядами ада! Меня не может не радовать некий прогресс в качестве клиентов – уже не тупят как полные уё*ки – но и дерзить мне не надо, ладно?
— Ладно… Как странно устроен этот мир, если в нём даже нельзя спиться по-человечески! Я-то планировал доплыть на лодке отказавших почек до Мыса Смерти, минуя Остров Белой Горячки…
— Не пали горячку. Пожуй лучше жвачку!
Бомж почему-то именно после упоминания жвачки окончательно взял себя в руки и даже спустил ноги с кровати. Что-то крылось в его глазах, какие-то глубоко затаённые в вонючей голове мысли. Не прост был бомж, ой, как не прост – Пуля чувствовала, что ей ещё придётся с ним повозиться. Хотя чего проще, казалось бы: сделать выбор – убить человека или быть убитым, выжить, стать Пулей. Так росто же ведь!
Просто… Но только на словах. Человеческий фактор всегда даст о себе знать. Только идиоты могут позволить себе не вносить его в расчёты. Мужчина подскочил к Пуле и нанёс быстрый удар головой в лицо, чудом не активировав Deth-Танатор. После этого, потирая разбитый лоб, подбежал к зеркалу, посмотрел на шишку, потрогал её, себя, его и… шагнул в телепортатор, оставив собеседницу в тихом недоумении. Пуля чувствовала себя идиотом, который не учёл ЧФ. Что там, в соседней каморке, отделённой миниатюрной бесконечностью, куда он направился? Без понятия.Способность к телепатии была атрофирована по причине шока от бичёвского лобешника. Чёртов бомж-спецназ!

…внутри другой Пули…

«Картина Ильи Репина «Не ждали»... Подруга не смогла разрулить ситуацию, и бич из её клетушки свалил в мою. А я тут сам уже принимаю клиента… Второго пока. Только недавно в должность вошёл – до этого я человеком был. Виктор звали. Но это было так давно и так неправда! Я – Пуля нового поколения – не с развитым «с нуля» сознанием, как у моих дорогих коллег, а с переписанным из мозга. Первый мой клиент оказался склонным к суициду – этакий блин комом. Впрочем, может, это мы – блины комом, а он – блин правильной конфигурации, всё относительно, сказал Эйнштейн. Вообще, это сложный вопрос, и более того – неуместный. Второй клиент сидит передо мной. Мальчишка, лет десяти, и до сих пор не может отойти от испуга. Понимаю его. Только я начал настраиваться на нужную эмоциональную волну, как вдруг этот бомж из зеркала, как deus ex machina или чёрт из табакерки, выскакивает и путает мне все карты! Да я вообще же новенький тут! Инструкторов б сюда каких завалященьких… штучек шесть. Чёрт знает что творится, и чёрт знает, что теперь бомжу этому в голову взбредёт! Может, это сексуальный маньяк, отъявленный совратитель маленьких мальчиков десяти лет?»
Выйдя из зеркала-телепортатора, бомж осмотрелся. Несколько раз перевёл взгляд с парня на Пулю и обратно. Сплюнул.
Пуля исподлобья молча следила за ним. В её взгляде скользила настороженность и затаённая раздражённая злоба.
Бомж легко прочитал привычную неприязнь в холодных очах. Почему-то сразу деятельный задор покинул его. Кому и что он тут докажет? Было б для чего. Бомж просто махнул рукой, сел на кровать рядом с мальчиком, опустил голову на руки и даже ощутил прохладу брызнувшей из глаз влаги. Бомж был неврастеником.
Мальчик посмотрел на него, послушал всхлипывания, и укоризненно уставился на Пулю.
— Чего смотришь? — неловкость удобнее всего прятать за маской грубости.
— Да так. Я домой хочу. Это какая-то игра, да?
Так же внезапно, как начал рыдать, бомж успокоился и изрёк, бросив на кровать шапку и томик Фёдора Михайловича:
— Вот она – современная молодёжь! Весь мир для них – игра. Игра же для них – весь мир. А если и есть что-то ещё, помимо, как писал Достоевский, «развратика» порносайтовского, то это редкие моменты уличного футбола и насилия.
— Спорно. – Пуля позволила себе войти в русло дискуссии.
— И с порно, и без порно. Кстати, парнишка, ты чей будешь? Как звать?
Мальчик посмотрел на бомжа с сомнением, потом молвил:
— Петя. А вас?..
— Вася, значит, я. А ты, орудие пролетариата?.. — бомж кивнул на Пулю.
— Пуля. К слову, ребята, я здесь не х*и пинаю. Петя-Вася, это всё ах как круто, но комнатушка сия слишком мала для двоих. Поэтому предлагаю вам выбор.
— Какой?
— Что ещё за выбор? — полифонично вопросили посетители.
— Обычный выбор. В соседних комнатах сидят тётя Клава, соседка Пети, и Самуил Парамоныч, Васин товарищ по помойке. Итого вас тут четыре человека. Решайте участь друг друга как хотите, могу убить одного человека. Кто заказывает музыку, мне не важно: хотите, это будет Петя, а не хотите – Вася.
Петя и Василий переглянулись. В глазах мелькнуло понимание друг друга.
— Не будем мы никакого выбора делать. Что за идиотизм? Сами друг друга и убивайте! — бомж нарочито бешено сверкнул глазами, — и, вообще, почитай это, тварь!
Бомж метко запустил в Пулю книгой.
— Читала, бля*ь! — книга пролетела обратно, угодив Василию в левый глаз. «Фингал будет!» – привычно подумал бич.
— Василий, давайте её простынками повяжем и бросим, а? А сами… а сами пойдём выход искать!
Вася погладил мальчишку по голове:
— Смышлёный малый!
Двое двинулись в сторону разговорчивой Пули. Как только они сообща завернули её, с трудом управившись с боевой задачей, в снятые с кровати простыни, та взорвалась у них в руках, к счастью для них, без тяжёлых последствий. Только уши заложило немного.
Как по команде, в зеркале возникла уже знакомая Пуля из комнаты, в которой появился Василий. Он тоже сразу узнал снаряд.
— А с этой что? — уже начавший ликовать Петя снова стал задумчив. Это вообще был задумчивый малый. Задумчивость лежала в основе его характера, передавшись с молоком матери от предков.
— С этой ху-у* знает… — протянул растерявшийся Вася. За Пулей влетело ещё две, покрупнее.
— Ну и что мы творим? И не совестно? — возмущалась самая большая, судя по всему, она была начальницей.
— А ничего! Это… Отпустите нас! Правда, Петь?.. — толкнул товарища по несчастью бомж.
— Да… Да!
— Хм, а убивать друг друга, как это принято по-человечески, значит, не хотим?
Соблазн был столь велик, что Василий с трудом поборол себя, чтобы уверенно ответить:
— Нет! Мы хотим просто жить.
— Make love – not war! — английское произношение Пети оставляло желать лучшего.
Пули собрались в кучу, пошушукались, попожимали плечами, затем, покрутив пальцами у висков, вылетели через то же самое зеркало.
Тотчас же снова материализовалась Петина Пуля.
— Народ, больше так не шутите. Вы пробовали материализовываться после Deth-Танации? Это вам не на толчке сидеть!
— Учти, что наше мнение не изменилось, — угрюмо промолвил бич. После этого демонстративно повернулся к Пуле спиной и начал читать для Петрухи, сидящего по-турецки на полу, вслух:
— Вот хороший момент… «Мебель, вся очень старая и из желтого дерева, состояла из дивана с огромною выгнутою деревянною спинкой, круглого стола овальной формы…» Что за чёрт?! — воскликнул бич. На всякий случай посмотрел на заглавие: «Преступление и наказание», Ф.М. Достоевский. Извиняющимся тоном сказал мальчику: — это я не то открыл, сейчас…
— Ха-ха-ха-ха, «круглый стол овальной формы»!! — злорадно захихикала Пуля. Бомж сурово посмотрел на неё, и она поперхнулась. Удовлетворённый, бич продолжил чтение:
— «Проходя чрез мост, он тихо и спокойно смотрел на Неву, на яркий закат яркого, красного солнца»… Что за чёрт? «Яркий яркого»… — бомж судорожно пролистал дальше. — «Иначе ты... иначе знать тебя не хочу! Постой, гей! Заметов там?»
— Ха-ха-ха-ха!! — снова не выдержала Пуля. Василий нервно захлопнул книгу и грустно подпёр нижнюю челюсть кулаком:
— Так-то, Петя…
Мальчик видел, что чтение расстроило дружелюбного и человечного бича, поэтому ему захотелось по возможности успокоить того. «Может, — рассуждал он, всё ещё полагая – а как же иначе? – всё это игрой, — за это бонус дадут…» «Ага, догонят и ещё дадут…» — тут же одёрнул сам себя. Но, тем не менее, промолвил:
— Дядь Вась, а хорошо вы читали! Я раньше как-то не общался с бомжами, так как мама не велит, и считал вас всех плохими…
— А ты так уверен, что я хороший? — спросил растроганный бомж.
— Да, вот именно! — встряла тут Пуля.
— Ну… — засмущался было Петя, но тут же заговорил уверенно: — да! Вы здесь, со мной, вели себя очень хорошо. Вы не пьёте, вы книгу читаете… Вы меня не обижаете… И не обидите, я в вас, дядь Вась, верю! Вы, вероятно, когда-то давно по-другому жили, да? Это «перестройка» виновата, мне мама рассказывала…
— Не во всём, но в целом она права. Меня пытали и заставили подписать документы. Лишили дома… Шляюсь уже не знаю сколько. А так я – художник.
— Здорово! А меня можете нарисовать?
— Было б чем…
— А-а, это легко! — снова нарушила ход беседы Пуля. — Тут для особо дотошной клиентуры – наподобие кое-кого из присутствующих – не будем показывать средним пальцем, как бы этого ни хотелось – есть Чердак. Милости прошу, там и шахматы, и карты; и сортир, а алебарды; краски, кисточки, палитра; баттл пива на два литра; сок в бутылке, пых-косяк – всё для отдыха ребят…
— А дамы есть?
— Петюне не рано? — Пуля с сомнением поглядела на мальчишку.
— Не рано, нам пообщаться, а не чего такое… У меня вообще шпана всё отбила, и теперь лет шесть как не стоит.
— Нет, всё равно не дам дам. Не дам и всё — упёрся бывший Виктор.
— Да и фиг с ними… Открывай свой Чердак!
— Милости прошу!
С этими словами Пуля нажала манипулятором на неприметную кнопку под ней.
Из открывшегося в потолке люка свесилась пластиковая лестница.
— Давай, Пётр, смелее лезь на наш Stairway to hell!
— Полезай, сынок, а я вас пока оставлю – надо бы посовещаться по поводу сложившейся ситуации… — Пуля и правда вылетела в зеркало…

…на Чердаке…

Под достаточно ярким светом лампы, расположившись на удобном кресле и сделав умное лицо, находился Пётр.
Делавший его портрет масляными красками Вася увещевал:
— Ты только не дёргайся резко… Чёрт, тебе же всего десять, о чём я?.. Сказку, что ли, тебе рассказать?
— А вы какие знаете? Мне вообще-то уже многовато для них лет, но иногда люблю послушать.
— Какие? Классику: «Красавище и чудовица», «Чурка-король»…
Слова бомжа прервались раздавшимся за стеной выстрелом.
— Да что ж такое?! Не дают нормально работать! — Вася гневно развёл руки с нервно зажатыми палитрой и китайской кисточкой. — Устроили праздник смерти, понимаешь...
На чердак пулей влетела Пуля.
— Рисуете? Рисуйте скорее, и делайте уже нормальный человеческий выбор. Как ваши беспокойные, а точнее – покойные соседи.
— Это они сейчас шумели?
— Да, мои подруги хорошо сработали – оба почили в бозе.
— Что ж, разбираться в мире или разбираться друг с другом – выбор каждого. Короче, не мешай. Ты ж советоваться собиралась? Вот и лети, советуйся… Понятно?
Пуля хмыкнула и скрылась в люке в полу.

…на Совете Пуль…

— Я полагаю, ситуация подпадает под категорию требующих Самоидентификации Напрямую.
Небольшая пауза, которую заполняли лишь гул хвостовых двигателей и шумное имитирующее дыхание.
— Вы полагаете?
— Полагаю. Пулей-Донором предлагаю сделать новичка.
— Ой, да без проблем! — храбрился бывший Виктор.
— Ждать, пока они дорисуют там, особого смысла не вижу. Вторым Донором стану я сам, — матёрая Пуля, самая крупная из присутствовавших, оглядела собравшихся, давая понять, что Совет окончен.

…и вновь на чердаке…

— Знаешь, Петь… Души самых талантливых современников связаны астрально – они могут общаться во сне. Я сам это испытывал. — Как только фраза была произнесена, Василий ощутил, что кисть и палитра выпадают из рук, а всё тело претерпевает необъяснимые метаморфозы. Глянув на мальчика, он понял всю ужасную суть этой метаморфозы. Из ноосферы заботливо всплыла подсказка: «Самоидентификация Напрямую»!

Две пули, старая и обветшавшая с одной стороны и совсем маленькая и юная – с другой смотрели друг на друга.
— И что теперь?.. — мальчик был напуган по-настоящему, только теперь он понял, что если это и игра, то она зашла так далеко, что не факт, что он вернётся домой к маме.
— А ничего! Теперь ничего не будет, теперь можем поубивать на хер или друг друга, или себя! Знаешь, отчего я так активно по вашему поколению прошёлся? Оттого, что у самого нечисто в душе… Я – набор пороков, и я должен умереть. Сейчас только разберусь с навигацией… А ты – смотри! – чтобы жил и был всегда человеком!
Не дав мальчику-Пуле возражать, он полетел на стену на таран. Крикнув ещё раз:
— Всегда человеком! — он разбил при ударе защитную капсулу Deth-Танатора. Взрываясь, уголком гаснущего сознания послал положительный приветливый импульс тому, кому ещё только предстояло пройти путь сколь страшный столь и прекрасный.

…мальчик…

Петя проснулся в холодном поту в своей постели. Он не знал, кем он станет, когда вырастет. Он знал только то, что отныне будет подавать бомжам милостыню и не будет играть в «стрелялки от первого лица». И не станет Пулей…





Опекун времени

«Ввек не забыть Кремля. Он рассказал мне быль
О жизни и судьбе Стефановой Елены…
Опальный гроб её я оросил слезою,
И рассказал моей души мечтою,
Как Русь для счастия Молдавии льёт кровь».
(А. Хашдеу, «Могила волошанки в Москве»)

Арварак, мускулистый 32-летний брюнет высокого роста, сильно толкнул стилизованную под старину – об этом свидетельствовал именно тот факт, что нужно было открывать вручную – входную дверь компании «Ваш сезон». В центре блестевшей полированной поверхностью двери находилась эмблема фирмы – неторопливо вращающийся голографический круг из четырёх сегментов (красного, жёлтого, синего, зелёного), символизировавший смену времён года. В сочетании с дверью, он, видимо, был призван наглядно проиллюстрировать связь прошлого с настоящим. Со скрипом, совершенно очевидно усиленным скрытыми где-то под обивкой динамиками, дверь всё же легко подалась. Не могут без дешёвых эффектов эти чёртовы темпоральные монополисты!
За дверью в просторном коридоре белозубо просияла улыбкой сделанная из первоклассного валлиранского металла вставная челюсть времяпродавца, привлечённого, очевидно, ещё звуком посадки:
— Хэллоу! Чем я могу быть вам полезен? Я – Вэруламиан Пятый.
Арварак пояснил:
— Хэллоу! Арварак меня зовут. Я по делу.
— Пройдёмте в приёмную для гостей…
На ходу визитёр обронил:
— Расскажите мне о вашей компании и об услугах, предлагаемых в этом году, — дверь комнаты для гостей оказалась традиционной – автоматической. Конечно, Арварак уже знал самое главное – перед визитом сюда почерпнул информацию из великолепно оформленной страницы терранета. Просто за годы заколачивания деньги на Большом спутнике Серой Тени он настолько соскучился по общению с живыми людьми, а не голографическими 3D–проекциями, пусть даже и с псевдонатуральными запахами, что готов был благодушно выслушать даже трескотню зубастого времяпродавца. Тем более, не должно было быть расхождений между рекламой и реальностью – за этим тоже следовало проследить.
— Прошу вас! — указав на кресло с резной спинкой, толстяк уселся напротив гостя. Их разделял стол – на вид страшно древний. Арварак оглядел помещение и приготовился внимать. Он не стал подробно разглядывать антикварную или синтезированную под антиквариат мебель, равно как и дорогущий роботокомпьютер Сервис-макс, что одиноко притулился без работы в углу, и растянувшуюся на полу скалившую клыки шкуру не известного Арвараку, но, по-видимому, давно вымершего земного животного.
— Не хотите ли вина? — профессионально суетился Вэруламиан.
— Благодарю вас, лучше сразу к делу.
— Тогда, с вашего позволения, начну с лёгкой предыстории. С появлением темпорально-визуального наблюдения открылась возможность не только стопроцентно достоверно дублировать в настоящем отдельные элементы прошлого, но и продавать право «опекунства» над отдельными историческими эпохами, чем наша фирма, хе-хе, и воспользовалась. В наши дни почти что все научные разработки и исследования ведутся на коммерческой основе – благодаря содействию меценатов. При бесконечном количестве дёшево и легко терраформируемых планет, — механическими движениями повторяли заученный текст довольные пухлые губы, — наличие которых, как вам известно, позволило войнам уйти в прошлое, а «вселенскому социализму» – расцвести, в наше время уже можно не опасаться возможных научных достижений или открытий. Делить ведь уже нечего, люди и так счастливы. Впрочем, некоторые ограничения всё же имеют место: так, разрешены работы только с прошлым Земли, поскольку только история планеты–матери цивилизаций практически прекратила свой ход после Переселения. Риск, связанный с возможностью повлиять на прошлое и изменить там что-либо, крайне низок. Звание опекуна почётно, к тому же преисполнено значения – опекун отвечает за финансирование и ход работ по исследованию какой-либо эпохи, которая отныне именуется его сезоном. Сезоны привязываются к природным циклам для удобства и как дань сложившейся традиции. Опекун решает, что из прошлого синтезировать в настоящем, кто из людей прошлого получит новую жизнь в клонированном виде в настоящем, какие объекты духовной и материальной культуры будут восстановлены; он же имеет право как угодно распоряжаться полученным. Также эта должность связана с большой ответственностью – прежде всего перед потомками. Но это и ответственность перед настоящим – мало ли, чьего клона можно из прошлого призвать?.. Не говоря о страшном искусе повлиять на прошлое... хотя это невозможно в принципе при высоком уровне функционирования нашей темпоральной полиции. — толстяк прервал поток красноречия, облизал губы и в упор посмотрел на Арварака. — Какое время будем опекать?
— Вы так уверены, что такова моя цель? Почему?
— Опыт. К тому же случайные люди сюда давно не заходят. Любопытным хватает терранета… Двадцатый век уже весь раскуплен, говорю сразу, так как он – самый популярный. Люди любят острые ощущения… Но есть ничуть не менее интересный девятнадцатый! Сезоны все, кроме лета, извините.
— Мне – самое раннее из возможного. И, если можно, – Россия, точнее – Русь... В общем, её территория.
Привычным молчаливым жестом подозвав роботокомпьютер, энергично подошедший к хозяину, Вэруламиан Пятый углубился в поиск, промолвив:
— Посмотрим, посмотрим…
Минуты через три он радостно оторвался от голографического имитатора и воскликнул, потирая руки:
— Ага! Есть! Нашёл даже пятнадцатый век! Конечно, лето и весна уже давно разобраны, но могу предложить зиму от 1479-го. Полный комплект времён года идёт от 1690-го. Но, к примеру, зима 79-го, 80-го, 82-84-ых и выше – не менее отличные сезоны! В пакете внесение в большую планетарную книгу терранета плюс присвоение сертификата подлинности.
— Я хочу стать опекуном зимы 1483-го.
— Отличное время, отличный выбор! 3066 территонов.
— С собой только немного лунных селенок – они в ходу у нас на спутнике Серой Тени. Не страшно? В пересчёте должно хватить.
— Ничего страшного, в нашем обменнике всё поменяют по выгодному для вас курсу. Обменник рядом, как только выйдете на улицу – сразу направо. Возьмите распечатку, по ней всё оплатите, и возвращайтесь сюда за подробной информацией. Пока скажу вам честно, что год мало примечателен для Руси. Его не сравнить, например, с осенью 1480-го, временем стояния на Угре, или с концом 1492-го со всеми победами над Великим княжеством Литовским, но всё же он не столь интересен только на первый взгляд. Кто ищет, тот всегда найдёт…

* * *

После посещения обменника в черноволосой голове Арварака мелькнуло было недовольство местным курсом: «И здесь дурят, сволочи!», но он вспомнил о приемлемой цене за само опекунство – как из-за сезона, так и из-за непопулярности периода в целом, и смирился.

* * *

Дома он распаковал запечатанный вакуумный пакет и тщательно осмотрел его содержимое, сверяясь с описанием комплекта поставки. Видеофильмы с эффектом присутствия, включая запахи – два нанодиска... Вот они, крохи. Фотографии, голограммы, мобилограммы, тексты, иллюстративный материал… Ага. Сертификат соответствия. Всё, вроде бы всё на месте. Ну и, конечно же, гарантия на год.
Теперь нужно было, выучив язык по сверхсрочной недельной программе, столь же тщательно изучить саму эпоху, дабы решить, кто будет воскрешён спустя тысячу лет в нашем «тысячелетнем Царстве».
Арварак просто пропал для всех своих друзей и знакомых на месяц: изучал все предоставленные материалы о той эпохе. Он сразу понял, что время это интересно в целом. Около того года – чуть раньше, чуть позже – происходила масса важных для Руси событий. Почти полное завершение объединения русских земель вокруг Москвы, выход Великого княжества Московского из-под ига Орды, многое ещё.
Всё было хорошо и интересно, всё поражало воображение и заставляло сердце сладко щемить в предвкушении встречи с минувшим воочию. Можно было даже восстановить кудрявого, бородатого и с грозными очами Иоанна Великого образца того года! Но спешить тут тоже было не нужно. Темпоральные инженеры и клонобиологи ждали указаний; сумму нужно было распределить таким образом, чтобы потом не жалеть – второй раз в «Ваш сезон» можно будет сходить лет этак через десять, не раньше.
Да, почти всё впечатляло одинаково сильно, и трудно было делать выбор, пока одно лицо… не историческое – простое человеческое, женское лицо не посмотрело голубыми печальными озёрами в объектив темпокамеры. Это лицо, эти озёра, эта фигура поразили его. Елена Стефановна, известная также как Волошанка, дочь молдавского господаря Стефана III Великого и киевской княжны Евдокии Олелькович, будущая княгиня тверская, покровительница тверских летописцев, мастеров художественного шитья, «жидовствующих» – это было просто восхитительно! Летописцы – прообразы будущих писателей, то есть людей, обладающих Органом, способным черпать из Волшебного Мира. Писатели с разными Органами приходят и уходят, и это хорошо, потому что Волшебный Мир вечен. Летописцы тоже наверняка имели в зародыше такие Органы.
Иоанн и Стефан утвердили свой союз союзом семейственным: второй предложил выдать дочь свою, Елену, за старшего сына Иоаннова. И вот эта чудесная женщина, Елена Волошанка, впоследствии пострадала даже не за свои убеждения, противоречившие официальным догмам, а просто от произвола новоявленного «самодержца», подстрекаемого супругой… Этого нельзя было изменить, но можно было отчасти восстановить справедливость – пусть хоть в каком-нибудь виде. Разумеется, не одна справедливость руководила Арвараком… В опекаемом году Елена должна будет обручиться с Иваном Ивановичем Молодым, сыном Ивана Васильевича и его первой жены Марии Борисовны (по слухам, подтверждённым темповизором, она была отравлена также в молодом возрасте), а в январе следующего – обвенчаться, чтобы потом родить неудавшегося наследника престола – Димитрия... Нет! Супругом её станет Арварак, хотя детей у них, к сожалению, не будет.
Он остановился подробнее на изучении деталей судьбы столь заинтересовавшей его фигуры. Он сам вполне отдавал себе отчёт в том, что Волошанка тянет его магнитом навстречу неизвестной судьбе, но уже не желал противиться этому. Легко любить того, кого нет рядом, и чем человек дальше – тем легче. Легко любить того, кто давно уже умер, и чем раньше – тем легче.
Почти так же сильно заинтересовала его и религиозная концепция, сторонницей которой она была. Ознакомление с деталями ереси «жидовствующих» в качестве психологической подготовки ко встрече с той, кого он искал всю жизнь и кого скоро должен был обрести, переросло в самоцель. Временами по ходу чтения первоисточников Арварак вдруг восклицал:
— Как это верно!
Или:
— Почему я сам до этого всего не додумался?..
Временами бубнил под нос, склонившись над сложными фразами «субботников» – последователей «жидовствющих» более позднего времени, о которых он искал информацию уже сам – так заинтересовала его эта тема:
— Субботник… Не паши, не сей, работник! Выбор твой – порно-субботник.
«Жидовствующие» же 15-го века, как он выяснил, отрицали монашество, церковную иерархию; высмеивали поклонение иконам, святым мощам, кресту (привязывали, например, кресты к воронам и отпускали их). Будучи строгими монотеисты, они не признавали божества Иисуса и полагали его сыном человеческим, пророком наподобие Моисея. Не верили они и в загробную жизнь.
Всеми душой и сердцем новообращённый радостно впитывал каждое из положений ереси.

* * *

Вскоре он был готов. Одну, впрочем, преодолимую трудность составлял тот факт, что в его сезоне Елена не была ещё в Московском княжестве и, следовательно, не попадала под юрисдикцию Арварака. К его несказанной радости, опекун другого сезона с радостью обменял её на Иоанна Великого зимы 1483-го, даже неплохо доплатил.
Всё прошло как по маслу. Благодаря уколам, Елена легко справилась с синдромом т.н. «future–jet lag». Она даже искренне полюбила мужа – их объединяло много интересов, начиная с общего вероисповедания. Лена часто улыбалась, бросая смелые взгляды голубых озёр. Занималась по дому, легко вникнув в обращение с кухнероботами. Рассказывала всё записывавшему Арвараку о своей жизни до клонирования. Араврак же поставлял ценные сведения в Научные Центры, откуда потом даже присылали премии. Денег хватало, тылы были обеспечены и можно было возвращаться на заработок на Большой спутник Серой Тени, чтобы через месяц вернуться к жене.
Елена выучилась управляться по дому лучше многих современных Арвараку дам, поэтому, едва лишь его отпуск закончился, он с лёгким сердцем покинул её на месяц.

* * *

Арварака повысили – в новом цеху, где он был заместителем начальника, уже не приходилось всё время быть одному. На работе он часто замирал с улыбкой на устах, вызывая понимающие переглядывания коллег по цеху. Все знали: дома его ждёт молодая жена-красавица из прошлого, пусть это и всего лишь клон. Никакой дискриминации по отношению к клонам давно уже не было. И первые полмесяца прошли в сладком предвкушении его возвращения домой.
Что же изменилось за другие две недели?.. Внешне всё было как прежде, каждым вечером он спешил отписаться жене о событиях за день по стеллопочте, но в душе стало как-то… пусто. Вначале он не понимал причины этого. Потом начал замечать изменения в тоне её звёздных писем. Появилось слишком много требовательности, неумолимой подозрительности… И эта требовательность росла до астрономических размеров, будто бы согласуя свой рост с расстояниями, которые письма преодолевали на своём пути. Его это уже злило. Было совсем не весело.

* * *

— Привет, родной! — Волошанка бросилась на мускулистую шею. Арварак приобнял её, оставаясь безучастным внутри. Она пока ничего не чувствовала. Это было хорошо. Для них обоих.
— Жди меня, я приму «насыщающий»душ – и тут же вернусь! — всё то же стройное тело, аппетитная задница… Но чего-то не хватало.
«Не такая уж она и красивая… — подумалось Арвараку. — А ересь эта… Что со мной было? Всю жизнь православный христианин, и вот – на тебе! Пустая, хоть и красивая конфетная обёртка. Внутри неё – только воздух. Пшик! – и нет ничего…»
— Так же и любовь — негромко добавил он вслух с горечью.
Арварак набрал телефон конторы распылителей.
— Алло? — ответил грубый голос бывалого работника клономясного отдела.
— Надоели постоянные расспросы и моя тупая ненависть...
Она ещё не вышла, а он уже давал отбой второго звонка. Арварак звонил в «Ваш сезон»:
— Проект неудачен. Она мне надоела. Это гарантийный случай? Чудненько. Попробуем 1484-й. Хочу попробовать Софью Фоминичну Палеолог.





Живая вода, или Похищение Европы

Пролог. Воды XXI века
Земное время действия: временная ловушка, весна, 2004-й год н.э. Конкретное время действия: совпадает с земным. Место: внутрипространственный срез города Москвы, визуально выполнен в виде небольшого кабинета. Ситуация: инспектор Планетарной Комиссии по ликвидации последствий деятельности Живой Воды беседует с восстановленным темпообразом Саввы Матыренко. В кабинете лишь двое. Пожилой лысоватый представитель Комиссии с любопытством разглядывает коротко стриженного светловолосого двадцатилетнего человека из прошлого со светло-зелёными как стекло бутылки от «Нарциссианского Нарзана» глазами; «одежда того времени — неформальный стиль», — любезно сообщил всезнающий Дополнительный Блок Памяти.
— Здесь можно курить?
— Пожалуйста! — с интересом пронаблюдав за тем, как Савва раскуривает свою палочку, инспектор решил воспользоваться паузой в разговоре, чтобы воткнуть шнур, торчавший из компьютера, в свой бок, и слегка «перекусить». Матыренко продолжил, затянувшись:
— Я подошёл к палатке, купил уже четвёртую «четвёртую “Балтику”». Это пиво такое у нас...
— Не стоит объяснять, я владею детальной информацией о вашем времени.
— Хорошо. В тот вечер я очень хотел напиться. Палатка находилась на Маклахо-Миклуя — так мы с друзьями прозвали улицу — и «четвёртая “Балтика”» в ней стоила семнадцать рублей. Не сравнить с ценами на алкоголь, часто ещё и разбавленный, в московских клубах…
Инспектор терпеливо кивал, но весь вид его говорил о том, что и эта информация есть в ДБП.
— Помню, — продолжал Савва, — я думал: «Чёрт! вот так вот просто взять — и предать всё… Променять дух и угар настоящего творчества, истинного металла на звон презренного!» В сером небе над головой нависали тяжёлые, будто свинцом налитые тучи — они прекрасно гармонировали с состоянием моей души… Был март. Я сидел на скамейке в одном из дворов всё по той же улице и быстро хмелел, чем был доволен. В чём была причина моей мрачной задумчивости и уединения с бутылками пива? Очень просто. Группа брата моего младшего, Макара, игравшая до того хэви, резко поменяла направление. Брат и второй гитарист выгнали остальных участников, хранивших верность стилю, и брат перешёл на бас, а второй гитарист Стёпа встал у микрофонной стойки — пел он отвратительно. Барабанщика тоже вскоре нашли. И заиграли они модный в кругах пятнадцатилетних готесс на тот момент лав метал. Сему составу, как потом оказалось, тоже не суждено было долго прожить: они благополучно распались, и у брата, да и у гитариста появились другие проекты. Брат ушёл в попсовые дебри, а его бывший напарник — на ТВ. «И ты, брат?..» — помню, хотелось мне сказать.
Итак, я всё пил пиво, и в конце концов возникло вполне естественное желание отлить. Против физики не попрёшь. Физиологии тоже. Направляясь к кустам, сочинил стишок (у меня это бывает... бывало, верней):
Ты предал хэви-метал!
Ты предал хэви-метал!
Ты был одним из нас,
Играл ты — высший класс!
Ты предал хэви-метал!
Ты предал хэви-метал!
И твой кумир сейчас —
Попсовый пидорас!
Огляделся (дурацкая стеснительность!). Начал писать, прислонясь к стволу лбом. Параллельно вспоминал замечательные шоу в «Релаксе» старого состава «Везувия». Сравнивал, проводил параллели со вчерашним днём, утром которого мне позвонила хорошая знакомая — Стрелка. Помню её слова:
— Пошли сегодня в «Релакс», посмотрим, что у них выйдет?
Сходил, посмотрел, м-да. В «Релаксе» играл… Вы простите, что я так подробно описываю — это же мои последние воспоминания. Других нет, и не будет уже. Я поверил, что сигарета в моей руке, я сам — лишь временные сгустки энергии, которым скоро предстоит вернуться вникуда... Глупо было бы теперь сомневаться. А может, меня и не было вовсе.
Непробиваемый инспектор опять-таки понимающе кивнул головой и молвил:
— По крайней мере, в общепринятом смысле слова вы были.
— Короче, чёрт с ним, с «Релаксом». Так вот. Я стоял, ссал и думал: «Как всё достало!..» Перевёл взгляд на свою струю, принялся размышлять о ней. «Моча… Что это такое? Бывшее пиво… вода… мочевина… ксантин… Вода!»
Вы должны знать, почему я повторил это слово — «вода». Лужа перетекшей в прошлое Живой Воды по струе мочи проникла в меня, но, как я теперь благодаря вам знаю, сочла неподходящим для её целей из-за имевшегося в крови алкоголя. Тогда или чуть позже я и умер, став первой жертвой Живы.
— Если вести речь о линейной хронологии истории, то действительно первой. Первую жертву надо было изолировать, что мы и сделали. Вас больше нет в том варианте прошлого, и темпообраз, увы, тоже не вечен. Теперь мы в безопасности. Спасибо за рассказ!
На Саввином лице отобразилась торопливость:
— Инспектор, пока ещё я не рассосался как леденец, можно два слова?
— Да?
— Как у вас там, в 23-ем веке, с музыкой дела обстоят… с клубами — вообще, с ночной жизнью?..
— Музыку я вам не опишу, а с клубами дело так: очень много приятных нововведений наподобие, э-э… материализации восприятия мысленной коррекции внешности собеседника; субъективная материализация, так сказать…
Глава I. Космический багор
Земное время действия: лето 2224-го года н.э. Конкретное время действия: 12-й год периодизации планетарной религии Джараб. Место: планета Джабаф. Ситуация: отец секты, удивительно быстро ставшей всепланетной религией, старейшина Фин Ларби Игу, отдал приказ о начале широкомасштабной террористической деятельности с целью устрашения всего галактического сообщества. Он планировал в ультимативной форме потребовать выделения кредитов, которые способствовали бы распространению его учения по Вселенной. Когда корабль с детьми, летевшими на экскурсию в систему Бо, в которую входит и Джабаф, был захвачен террористами, отбивать его поручили отряду спецназа «Спецотряд Икс» (операцией руководил накануне неё переведённый в старшие лейтенанты Ричи Тимберлейк, в узких кругах известный как секретный агент Тайфун спецслужбы «Служба Безопасности Обитаемых Миров»). В ходе операции спецназ под командой Ричи, которому также было поручено вести с террористами переговоры, сумел, приблизившись на максимально возможно близкое расстояние, сыграть на обострённом религиозном чувстве джабафцев (Тимберлейк специально изучил каноны Джараба) и свести ситуацию к дуэли между двумя представителями конфликтующих сторон. В случае победы спецназовца террористы клятвенно пообещали отпустить заложников на волю.
* * *
— Я вижу, ты хорошо знаешь Закон. Что ж, пускай всё будет по Закону: пусть ваш сильнейший сразится с нашим! Кто идёт от вас? — спросил старейшина.
— Я сам, — уверенно промолвил Рич.
— От нас выйдет мой брат, богатырь Фаларбигу Игу Гуи. Передаю ему фон!
— Это Игу. Я выбираю атомарный резак системы Лукаса–Лукьяненко–Айзека А. Выберите тип ручного вооружения, Тимберлейк!
— Оружие, стандартное для уличного бойца: КП на ЦСП.
— Что это за КП на ЦСП?!
— Комок Противоречий на Цепи Случайных Происшествий…
— Тимберлейк, дуэль — это вам не шутка! Ваше оружие?..
— Космический багор!
— Вот это совсем другое дело!
* * *
— Говорит штаб, что у вас?
— У нас Ричи Тимберлейк в открытом космосе мочит террористов световым багром!
* * *
Спецназовец Акимаун вещал с радостью:
— Ричи победил! Хоть вы и подослали вероломно ещё троих солдат, он всех уложил своим световым багром! Освобождайте заложников, как вы обещали!
— Да, победил по Закону, но закон совести и крови не даст мне простить смерть моего брата! Убейте детей!
* * *
Кэтрин — воспитательница — и все дети были отрезаны от мира стенами столовой, в которой их заперли террористы, и, естественно, не могли слышать приказ покончить с ними.
— Кэт, что с нами будет?
— Они не убьют нас, Кэт? Мне очень страшно!..
— Не волнуйтесь, дети, они не посмеют: на дворе, как-никак, 23-й век!
* * *
После приказа старейшины о расправе над заложниками уже успевший вернуться Ричи, отирая кровь, отдал ответный приказ о начале штурма. Метко направленный парализующий газ предупредил массовое детоубийство, хотя его воздействию подверглись не только террористы, но и дети.
В корабль с частично парализованными и частично деморализованными террористами ворвался спецназ. Небольшие ручные пусковые установки, стреляющие сгущенной плазмой в виде зелёных сетчатых пузырей, позволили без потерь провести зачистку. И всё же часть детей погибла — кто-то от джабафцев, кто-то от индивидуальной непереносимости газа спецназа.
Погибла бы и Кэтрин — над ней уже был занесён атомарный резак, но метко выпущенная Ричем плазма прошила заверещавшего адепта Джараб. Воспитательница с благоговением посмотрела на своего спасителя, который лишь кивнул и продолжил делать свою работу. Однако чуть позже он вернулся для знакомства, которому было суждено перерасти в нечто большее.
Глава II. Воды XXIII века
Земное время действия: лето-осень 2224-го года н.э. Конкретное время действия: совпадает с земным. Место: Земля-ГЦ (Галактический Центр, в отличие от Земли-нов. (новой). Отсюда отправлялись экспедиции в отдалённые уголки галактики и даже в соседние галактики). Ситуация: экспедиция в отдалённую звёздную систему, которая ранее не была исследована, уже вернулась на Землю-ГЦ. В этот раз исследовали лишь одну из планет системы. Участники экспедиции привезли образцы минералов и воды. На Тэриале (в экспедиции участвовали не только земляне, название Тэриаль планете дал Тримал с Сахранжа. На их языке это значит: «Надежда». Тримал был фанатом А. и Б. Стругацких), которую и исследовали, 74% территории покрывает вода. Никаких форм жизни нет. Однако есть следы, указывающие, что когда-то планета изобиловала различными видами как флоры, так фауны, а некоторые виды, по-видимому, были разумны — впрочем, по сохранившимся останкам было сложно судить об уровне их развития. Понять на месте, какой именно катаклизм уничтожил подчистую растения и животных, не представлялось возможным; это предстояло сделать уже земным учёным — дабы обезопасить жителей других миров от возможного повторения подобного в будущем. На всякий случай участники экспедиции захватили пять литров тэриальской воды — эта вода показалась подозрительной, хоть и состояла из двух молекул водорода и одной кислорода. На земле-ГЦ было решено провести самые тщательные исследования. Учёные разгерметизировали сосуд, содержавший инопланетную жидкость. Три литра при этом сразу испарились: образовавшийся пар залетел в двух учёных, которые находились поблизости. «Пар» зомбифицировал этих людей. Слушая его приказ, они спустили в канализацию через унитаз остававшиеся два литра (которые закрыли сразу же, как только вода начала испаряться). Через три часа мозг поражённых отказал напрочь, что и вызвало подозрения их коллег. Были взяты анализы, показавшие, что цепочки их ДНК изменились; проверили кровь, лимфу и уже осторожнее исследовали инопланетную воду, вошедшую в их состав. Всё это позволило сделать вывод о разумности тэриальской воды, а вскоре стала ясна и её цель — захват всей земной воды и уничтожение чуждых форм жизни. Распространяясь через посредство водной стихии, изменяя структуру земной воды, инопланетная жидкость подвергла человека опасности вдвойне: как существо, состоящее на 80% из обычной воды, и как чуждая форма жизни.
Вода начала агрессию: из луж; дождём; втыкаясь в вены сосульками.
Учёными был сформирован костяк, вокруг которого позже образовался Объединённый Фронт борьбы с Тэриальским захватчиком.
Жидкость, состоящую из обогащённых частицами-носителями разума атомов водорода в сочетании с атомами кислорода, от которых получает энергию для жизни, учёные окрестили «Живой водой» («Живой»), рассуждая так: жизнь — это совокупность явлений, происходящих в организмах, особая форма существования материи; вода — прозрачная бесцветная жидкость, представляющая собой химическое соединение водорода и кислорода.
Жива, как стало вскоре ясно, обладает способностями к изменению своего собственного агрегатного состояния и разумному перемещению. Агрегатные состояния Живы также получили собственные названия: жидкое — Жижа («Живая Жидкость»), твёрдое — Жила («Живой Лёд»), газообразное — Жига («Живой Газ»).
Исследования позволили выявить, что очень низкая и высокая температура действует на Живу, если изменения происходят достаточно резко, а непромокаемые комбинезоны и противогазы помогают от неё, если только сосульки не проникают в просветы на сгибах.
Жива прорвала канализационные трубы, в которых она очутилась благодаря нейрофизикам — первым её жертвам, и начала распространяться по всей Земле.
Вскоре она похитила почти всю Европу.
Глава III. Медовая луна
Земное время действия: осень 2224-го года н.э. Конкретное время действия: условно моделируемая земная осень, год определяется по земной системе исчисления. Место: Луна. Ситуация: чувства, возникшие между Кэтрин и Ричи, были столь сильны, что в конце концов старший лейтенант и воспитательница обнаружили, что не смогли бы обходиться друг без друга, и решили пожениться. Медовый месяц решили провести на Луне.
* * *
Мистер и миссис Тимберлейк попивали пиво в лунном баре «Полный кратер». Имитация осени за окном вполне достоверно передавала тоску сезона, повар-дождь заливал находившийся напротив окна кратер депрессивным соусом, но атомный камин сохранял домашнюю атмосферу и уют в баре. Кэтрин и Ричи вели неспешную беседу и строили планы на будущее.
Заиграла «Лунная соната-2224» с вставками ультразвуковых профилактических сэмплов. К столику новобрачных вразвалку подошёл матрос Дальнего Флота; судя по высокому росту и обильно разбросанным по периметру головы глазам, он был родом из системы Барсук-2.
— Пошли-ка, бля, плясать, моя милая ****а! — пьяно промычал матрос, требовательно протягивая к Кэт загрубевшую ладонь.
— Мужественность должна идти изнутри. Копирование внешних её атрибутов не приведёт к желаемому результату. Идите-ка отсюда, мистер, по-хорошему, а не то будет немного бо-бо!
— Говорилка, я сейчас твой деликатесный анус в плазме спеку, бля!
— Тронешь Кэтрин хотя бы одним пальцем — ломаю всю руку! — предостерёг от опрометчивых действий Тимберлейк.
— Ты уверен? А может, я лучше тебя вместо неё поимею? — уже успевший схватить Кэт за плечо негодяй повернул лицо в сторону Тайфуна, примеряя личины ненависти.
Ричи действовал быстро. Удар ногой по голени, удар пальцами в глаза, задняя подножка, несколько ударов по голове ногой. Пока матрос приходил в себя, Тимберлейк сходил за арматуриной, которую на всякий случай присмотрел у входа в бар. Вернулся, склонился над смертельно побледневшим ликом приходящего в себя и ошарашено трясущего головой неприятеля:
— А всю руку я таки сломаю!..
Крики, стоны, звуки ломаемых костей…
Матрос уковылял, сломанная в нескольких местах рука безжизненно болталась.
* * *
Кэтрин нужно было успеть на выставку последних достижений в области роботизации воспитания, проходившую по традиции в Мун-сити, и поэтому она оставила Тимберлейка допивать пиво в одиночестве. Огненно-рыжие волосы скрылись в фате дождя.
Когда всё допивший слегка пьяный агент Тайфун покинул бар, он был неприятно удивлён тем, что у выхода его поджидала толпа головорезов — дружков покалеченного матроса — с металлом разной степени тяжести в руках.
* * *
В вагоне телепортационного метро избитый Тимберлейк умолял:
— Господа, уступайте места полуживым пассажирам!.. Уважаемые пассажиры, уступайте места полуживым инвалидам с детьми!
Детей у них с Кэт пока не было, но уловка сработала и вскоре Тайфун заснул в своём сиденье. Входившие и выходившие пассажиры косились на него.
Вагоны телепортационного метро не передвигаются сами по себе. Т-Метро устроено таким образом: шестигранник, по две двери с каждой из сторон. В одну дверь люди заходят, из другой выходят — и ищут новые двери, которые перенесут их в нужные им вагоны.
Но Тимберлейк спал недолго: его разбудил резкий звонок шефа, Игоря Валентиновича. В наушнике, вмонтированном в ушную раковину, заскрипел металлом, заработал карданный вал тяжёлого голоса:
— Рич, такого ты ещё в своей практике не встречал никогда! Это будет похлеще Осьминога... Похлеще вообще всех осьминогов!
...Ричи хорошо помнил дело, о котором говорил Игорь Валентинович. Тогда Осьминог из коробки с лазерным сверлом и трубкой для выпивания мозга уничтожил всех жителей одной планеты — колонии Земли, кроме Галактического Ниндзя, который мечом замочил врага… не без непосредственной помощи Тимберлейка. Такое начало разговора не сулило ничего хорошего в самый разгар медового месяца...
Ричи промямлил что-то утвердительное. Шеф продолжал:
— Я знаю, о чём ты думаешь, но медовый месяц придётся прервать: на карту поставлена судьба землян. Срочно вылетай в штаб на Земле–ГЦ! Для выполнения миссии тебе разрешается делать всё, что сочтёшь нужным.
Тайфун понимал, что это значило. Интергалактическая полиция «Космокоп» каждому человеку в детстве вживляет под кожу специальный чип с идентификационным номером. Номер легко можно определить у каждого нажатием кнопки на специальном устройстве, при помощи этого же устройства можно заставить человека уснуть (на любом расстоянии, любого — хоть президента!). Такой пульт управления был и у Тимберлейка, но он имел право пользоваться им лишь в самом крайнем случае — если такой случай наступал, то код активации сообщал сам шеф. Нынешний случай был как раз таким.
— ...Но чтобы Живы и следа не оставалось на нашей Земле! — закончил свою тираду Игорь Валентинович. Тимберлейк ещё не знал, что именно это имя — Жива —носит новый враг.
* * *
Капитан Уильям Кидд — псевдоним, который выбрал себе глава космических пиратов в честь своего кумира. Это подсказал ДБП, вмонтированный в голову Ричи, как только агент услышал, настроив подслушиватель, упоминание шёпотом о нём за соседним столиком всё того же «Полного кратера». Контекста он, к сожалению, не разобрал, так как собеседник назвавшего заветное имя, оглядываясь подозрительно по сторонам, сделал тому знак замолчать. Но и без того было ясно, что ожидания Тимберлейка наконец увенчались успехом. «Как странно! — думал Рич. — Прошло всего ничего, как мы сидели здесь же с Кэтрин, и вот – на тебе! Вместо того, чтобы расправляться с Пивом в компании жены, я должен налаживать отношения с космическими пиратами, дабы те помогли мне расправиться с Водой! Эх, сейчас бы живого пива… Долбанное задание!»
…Незадолго до этого Тимберлейк побывал на Земле-ГЦ, в штабе СБОМ. Там он узнал, что учёные рассчитали: атаку Живой Воды выдержит только так называемое «программируемое стекло», которым пользуются космические пираты для захвата рабов и добычи. Принцип работы этого «стекла» (по сути оно стеклом не являлось, хотя внешне в «замороженном» состоянии очень его напоминало) следующий: снабжённое искусственным интеллектом, вложенным искуснейшими пленёнными пиратами программистами, которым, впрочем, щедро платили за их труд, оно реагирует на команды, отданные через особое устройство управления — фотографиями этого устройства, выполненного в виде зелёного параллелепипеда, изобиловал всезнающий Терранет — и, становясь жидким, ловит материю, после чего затвердевает, становясь столь прочным, что его нельзя разбить или уничтожить даже прямым ядерным ударом.
Ричи, один, без прикрытия, чтобы не вызывать подозрений, должен был влиться в шайку пиратов. По случайному стечению обстоятельств оказалось, что они наведываются время от времени именно в тот лунный бар, в котором Тимберлейк сидел в злополучный день получения миссии…
Агент Тайфун был снабжён экипировкой, незаметной для глаз возможного стороннего наблюдателя: микрофоны, видеофоны, миниизлучатели, газовые запонки, плазменный воротник. Плюс навыки бойца «Спецотряда Икс» — закреплённые в ДБП приёмы борьбы, которая носила кодовое название «НБСИ».
Убедившись, что перед ним именно пираты (щёлкнув под столом своим считывателем идентификационных номеров и получив прямиком в ДБП подробные досье на каждого из собеседников: толстяк в шляпе и загорелый увалень со слюнями на подбородке, братья Мерган и Ворован Буллхарты), Рич подал сигнал провокационному отряду, почесав себя за ухом. Заушные сенсоры считали знак и настроили сигнал удалённого доступа для связи. Пространственное расположение пиратов в стенах бара транслировалось капитану «Космокопа» напрямую из ДБП.
* * *
…Через несколько минут в бар влетела группа молодых ребят — штурмовые силы «Космокопа». Они были быстрыми — будет достойная смена… Вернее, могла бы быть хорошая смена, не будь вошедшие группкой андроидов разового использования, созданных единственно для этой миссии. Всего их было девятеро.
— Полиция! Пираты, не двигайтесь!
Космические пираты сразу просекли, что к чему — в определённых рамках, разумеется. Эти ребята не сдаются. Началась пальба. Андроиды истекали почти натуральной кровью. «Загляденье!» — оценил работу робототехников Тайфун.
Пираты, потея от напряжения, стреляли из плазмопистолетов на поражение. Полицейские для вида постреляли нарочито мимо из своих гипнотизаторов, но всё же не до такой степени в «молоко», чтобы это можно было понять. После этого копы пустили в ход парализующие дубинки, размахивая ими перед собой, однако огонь из плазмопистолетов пиратов, который вёлся не менее интенсивно, не подпустил их на расстояние удара.
«Тоже, что ли, пострелять?» — подумал Рич. Достал плазмомёт, завалил одного копа. Второго. В пылу сражения пираты не заметили его подвиг. Но, распылив на кровавую пасту и нечищеные зубы очередного «стража порядка», Тимберлейк увидел сочувствующий взгляд этого… как его? Ворована, да.
* * *
После пальбы пираты посовещались, не ведая, что Тайфуну с его подслушивателем их беседа слышна не хуже голоса головы Правителя, существующей благодаря биобатарейкам без шеи и туловища, по ментроадио в канун Дня Поражения.
Посовещавшись, они приняли решение и подошли к столику Рича. Протянули руки для знакомства, представились:
— Я — Буллетрайдер, рад знакомству! Красивая работка.
— Я — Копрочикатилл, а ты кто? За что ментов замочил?
— Ребята, не ****ите, в натуре. Особенно ты, Мерган. А ты, Ворован, слюни утри! Я вас знаю, потому и помог. Моя фирма ищет сотрудничества с капитаном К.
Ворован воровато посмотрел на Рича:
— А ты сам-то не коп?
— Если бы я был из «Космокопа», стал бы я так рисковать? Вы бы меня сходу раскололи, вы же бывалые ребята, хуле. Но, вообще-то, я передумал. У вас копы на хвосте. Нах оно мне? Найду других клиентов. Валите.
— Послушай, а вдруг это провокация, и менты не настоящие, а роботы, и кровь только кажется натуральной, а сама — кал бутафорский?
— Ворован, тебе бы фантастикопостмодерн сочинять — цены бы тебе не было, бля!
— Говоришь по понятиям грамотно. Про ментяр забудь — какая-то сука раскололась, наверно — Мелл Беллый, его на той неделе как раз повязали.
Рич с удовлетворением мысленно согласился с Мерганом — раскололся именно Мелл.
— По-любому — он, — подвякнул также и Ворован.
— Беллый и сам не знает, где новый корабль — он был только на «Дальнобойщике». Так что ни черта у копов не выйдет, — продолжил Мерган. — Мы улетаем. И если твоё дело действительно стоящее, кэп будет с тобой работать. Пойдёшь с нами на корабль? Только если ты суёшь фуфло, отправишься торговать за борт.
— Лады, ребятишки, уговорили старину Антилоха.
— Антилох? Хороший ник. Кажется, из «Илиады»?
— Именно.
* * *
Ричи с завязанными дезориентирующей электромагнитной повязкой глазами привели к главарю — капитану Кидду. Ещё до этого пираты довольно тщательно обыскали Ричи, но его гаджеты были спрятаны надёжно. Рич мысленно с благодарностью повторил полезный как электричество совет 66-го пункта 22-й статьи «Инструкции бойца спецназа “Спецотряд Икс”»: «Оружие на спецзадании прячется в шестом измерении».
— Ты хорошо проявил себя в баре, когда, скажем прямо, спас моих ребят. Кто ты? Переодетый мент? Говори честно, не терплю вранья. Сам я, хоть и пират, никогда не вру!..
Тимберлейк честно изложил ситуацию — он понимал, что только подкупающая откровенность имеет шансы возыметь должный эффект.
Едва Ричи ввёл Кидда в курс дела, как тот заломил за «п-стекло» бешеную сумму. Ричи вышел на связь с базой, там приняли условия пиратов. Земляне гарантировали безопасность пиратов до конца операции и в течение суток после её окончания.
Кидд обрадовал Ричи:
— Если ты нас предашь, мы подвергнем Р`убе–с`уде в первую очередь тебя.
— Что?
— Р`уба–с`уда — пиратская тема: суд и казнь в одном. Против бумаги только перо и унитаз, если сказать красиво. А *** знает, короче, я давно описания обычаев не читал.
— Разберёмся.
Рич остался с пиратами как надёжный гарант их безопасности, поскольку они быстро смекнули его ценность для СБОМ. Тайфун понимал, что теперь его задача — ещё и не подставить пиратов, даже если земляне победят Живу — иначе пираты попросту не отпустят его живым.
Глава IV. Проказы Живы
Земное время действия: осень 2224-го года н.э. Конкретное время действия: совпадает с земным. Место: Земля-ГЦ. Ситуация: «программируемого стекла» не хватает на всю планету. В сложившейся ситуации Тимберлейк обращается к человеческой солидарности пиратов:
— Где вы берёте «программируемое стекло»? Где брали? Неужели вы не видите — гибнет колыбель и сердце космической цивилизации…
Пираты немного поломались, но они не могли не видеть, что Земле плохо. Кидд устроил закрытое совещание, на которое не пустил Рича, но вскоре вышел и огласил решение:
— Мы согласны лететь на нашем «Гидроцефале» за «п-стеклом», но с рядом условий. Первое: оплата повышается вдвое. Второе: с нами полетят твои бойцы, в дороге вы будете находиться в киберсне, а на планете мы вас высадим. Победите монстра, сторожащего «стекло» — берите сколько хотите. Мы вернём вас на Землю, заберём бабло и свалим. Годится?
— Сейчас узнаю. Хорошо! — объявил Рич. — Штаб дал добро!
В штабе параллельно также велась разработка средств борьбы с захватчиком. Жива изменяет температуру по собственному желанию, но чтобы выйти из, например, экстремальной заморозки, ей требуется кое-какое время. Спецназ «Фризеров» замораживал Жижу, «Бёрнеры» дезорганизовывали Жилу, тогда как «Виндеры» развеивали Жигу. Привлекались знатоки плазменной хирургии. Также пробовали применять против Живы излучение.
* * *
Жива поймала одного из агентов СБОМ и устроила допрос, а точнее — пытку. Старую злую пытку каплей. Агент успел проглотить таблетку с эффектом временной амнезии, поэтому расколоть его Живая Вода не могла, однако всё, о чём он мечтал в тот момент — это зонт.
Жива поняла, что ничего не добьётся. Тогда она убила его.
* * *
«Красивые узоры!» — американец Джон Доусон смотрел на Живой Лёд на стекле чьего-то автотранспорта. «Физическая вода при охлаждении от четырёх градусов Цельсия до нуля расширяется и имеет самую большую плотность при четырёх градусах Цельсия», — ненужно трещал его ДБП. Под взглядом Доусона аморфная картинка начала менять очертания: «Пизанская башня»… надпись «666», и… «You’re dead!»
Пар, вылетевший из Льда, убил зазевавшегося американца.
* * *
Рич был единственным, кому пираты позволили не спать в ходе перелёта. Будучи суеверными, они не смогли пройти мимо планеты Предсказателя, находившейся по пути. Рич тоже решил поговорить с этим человеком — и время скоротать поможет, и интересное, может, чего поведает.
— Живу в прошлом убьёте, люди! — молвил старец интересное, но пока ещё несколько непонятное…
* * *
 — Нужно, чтобы всем хорошо было здесь и сейчас! — проповедник Моррил умирал с сосулькой, плотно застрявшей в шее. Последними его словами были: — Пейте Воду Жизни, и да поможет вам Бог! Это, ребята, вам не Солярис!..
* * *
По сообщениям пражского менторадио, очаги распространения Живы удалось локализовать. На месте работает объединённая группа «Фризеров», «Бёрнеров» и «Виндеров».
* * *
На московской кухне выпивала пара интеллигентов:
— Это логично. Философы античности называли четыре стихии, из которых состоит мир: землю, воду, воздух и огонь. Не было лишь согласия относительно того, какая их них первична. Кстати, Вова, дай мне воды простой для запивки.
— Держи! Концепция воды и концепция смерти. Именно они помогают успешно жить. Успешной я считаю ту жизнь, после которой большая часть души и сердца остаются в мире — в детях, в плодах творчества… Жива у каждого своя — тот смысл, который он находит в физическом существовании. Любовь, деньги, спорт, музыка. У меня: любовь, музыка, спорт, книги — чтение и написание, примерно одинаково, но иногда что-нибудь превалирует… Ну, за нас!
— Ага! Бульк-бульк… А-ах…
Бум!
— Какая сука из-под крана в банку наливала?! Нюрка-а!
Глава V. Нужно стекло!
Земное время действия: ранняя зима 2224-го года н.э. Конкретное время действия: На Медовазаккаакке нет достаточно разумной формы жизни, чтобы вести летоисчисление. Правда, хватает достаточно разумных, чтобы убивать пришельцев. Место: планета Медовазаккаакк. Ситуация: за «стеклом».
Лазурно небо планеты Медовазаккаакк в это время года. Редкая птица долетит до середины небосклона, если задаться целью отследить её полёт: её пожрёт монстр, наделённый от природы столь невероятной прожорливостью, что уничтожил почти все конкурирующие формы жизни. И таких монстров тут сотни. Впрочем, они работают только в строго определённых поделённых районах.
Один из них сторожит источник «п-стекла».
Раньше, когда сюда приезжали пираты, он находился в спячке. Но теперь он, горластый, тошнотворный, дурной, но не подлый, проснулся и не хотел никому отдавать самому ему не нужное, но такое красивое вещество.
Выстрелы плазмы монстр просто глотал, и делал это — было видно — с удовольствием, но всё же «Спецотряд Икс», облачённый в штурмовые костюмы, одолел врага — внешняя вампирообразность сочеталась с невысокими бойцовскими качествами. Звук, с которым ломалась шея монстра, чем-то отдалённо напоминал хруст тополиного пуха под ногами в конце июня.
Отряд вернулся на Землю-ГЦ, где борьба продолжилась с новыми силами. Пираты, получив свою плату, смылись, отпустив Рича на свободу. На прощание он пожал руки всем членам экипажа, а слюнявого Ворована даже поцеловал — так высоко он оценил вклад этих неплохих в общем ребят в дело спасения Земли-ГЦ.
Кидд тоже не хотел расставаться, и напоследок дал Ричи совет:
— Брюс Ли говорил, что боец должен быть как вода — можно пытаться ударить, но нельзя причинить вреда. Постарайтесь развить эти идеи и как-нибудь придумать, как причинить-таки Живой Воде вред…
Рич уже повернулся, чтобы уйти, но Кидд остановил его, схватив за плечо.
— Оцени, Рич, мой стишок! — попросил капитан. Потом продекламировал:
— Живая Вода
Рвёт трубы,
Живая Вода
Хуже рубы.
— А что такое «руба»?
— Ёб ты, смотри главу III...
* * *
Жива, начав проигрывать такому количеству «программируемого стекла», вступила в переговоры.
Переговоры с Живой велись так: на стенках крупного сосуда, в который Жига перелетала из сообщающегося маленького, в который её заперли по условиям переговоров, появлялись сделанные льдом надписи.
Условия Живы были неприемлемы, да она и не выдвигала никаких условий, кроме самостоятельной безоговорочной капитуляции землян, обещая в этом случае открыть «коридор». Однако пока тянулись переговоры (Игорь Валентинович устал и не спал три дня), велась обработка «программируемым стеклом» очагов распространения Живы. В конце концов ворвался спецназовец «Спецотряда Икс» и кинул «п-стеклянный сачок» на сосуды.
Тогда-то всё и началось… Жива решила всех убить, став Живой Плазмой, проникнув в плазму вокруг Земли. Синтезируя большое количество ионов и электронов, ионизируя значительную часть атомов или молекул, пропуская мощные электрические разряды, Жига становилась Жиплой. При напряжении на плазменном витке всего лишь порядка нескольких десятков вольт, электроны Жиплы разогнались до энергии порядка нескольких миллионов электронвольт. Приборы регистрировали образование вокруг Живы корки в форме комбинированной магнитной ловушки из неизвестного на Земле элемента. Он удерживал плазму — Жипле не было нужно никакого токамака. Чтобы получить термоядерную реакцию, Жипла плавно увеличивала свою температуру до нескольких сот миллионов градусов.
* * *
— Каковы перспективы?
— Интенсивность увеличения температуры свидетельствует о том, что у нас тут легко может загореться новое солнце! Минуту… Что-то изменилось! Температура перестала расти. Видимо, Жива решила изменить планы. Приборы показывают, что Жива осуществляет темпоральную контрамоционную транспортацию в 21-й век!
* * *
Приложение.
Памятка лицам, проживающим в местах с потенциальной возможностью заражения Живой (Живой Водой в одном или нескольких агрегатных состояниях).
1. Никогда не пользуйтесь водой из канализации! Используйте только питьевую воду и воду для хозяйственных нужд из доставляемых ежедневно войсками UPS контейнеров.
2. Не выходите из дома без специального снаряжения, состоящего из непромокаемого резинового костюма и противогаза!
3. В случаях выпадения каких-либо атмосферных осадков (дождя и т.д.) необходимо немедленно уйти из открытого пространства!
4. На улице следует быть осторожным — уклоняться от летящих сосулек — как падающих с крыш, так и поднимающихся из луж под ногами. При попадании хотя бы одной молекулы Живы в кровь уже через три часа наступает отключение базовых функций мозга.
5. Избегайте без надобности покидать место жительства, пока не будет объявлено об окончании периода нахождения Живы в вашем районе. Не следует впадать в панику, если почувствуете, что Жива проникла в какой-либо из членов вашего тела. Обратитесь к врачам — возможно, вас спасёт вовремя проведённая ампутация.
* * *
— Прочитал?
— Ага.
— О чём там?
— Ричу едва дали старшего лейтенанта, Кидд лишь успел более-менее удачно пошутить, а Савва только вышел пописать, как их накрыло девятым валом Живой Воды...