«Аты-баты, шли солдаты,
Шли как на парад».
- Ремизов – тяни носок, тяни, как тянут репку, как сладкую бабу в койку, тяни, сука не спи на ходу!
Прапорщик Сродный уныло злел острым лицом и царапал взглядом стекающие с узких плеч погоны солдат первогодков.
- Побырому отжались и по-пластунски ящеркой вперёд: - марш, …арш!!!!
За большим столом, обшарпанным, лоснящимся вечным потом и вросшим в утрамбованную землю три солдатика.
Сродный вязко перемешивает детали трёх «калашей» иезуитская улыбка режет губы:
- Готовность к огневому рубежу и команде: «Огонь» - пятнадцать секунд.
Пацаны, срывая ногти, суетливо хватают детали и ничего не успевают собрать.
Анвар Пахидов четвёртый час остервенело режет объёмные кубы Пикассо из картофельных клубней и завидует старшему сержанту Давыдову, который спит у кипящего котла с компотом. Давыдов проснётся ровно к обеду, он жуликоватый хлеборез и масло тырит, но умно делится с дедами и всегда у Давыдова всё тип-топ.
Первой девушкой Давыдова, стала тётя Шура из медкабинету. Она строго приказала Давыдову спустить штаны и резко схватила то что там было. Давдыов тогда закрыл глаза и представил Люсю. Это было ужасно, но Давыдов стерпел позор и понял: "Армия! Это нужная вещь!".