Исповедь влюблённого мужчины. Ч. 2. Гл. 13-18

13.   ПОВОРОТ СУДЬБЫ

          Война Капранова с Николаем Ивановичем продолжалась который год. Только не по зубам оказался преуспевающий доцент. Монография вышла по теме докторской диссертации. К защите готовился. И не за что было уцепиться всесильному начальнику, чтобы прокатить на очередном переизбрании, а сам Николай Иванович до защиты никуда переходить не собирался. Потому и переключился Капранов на Георгия, чтобы объединить, сплотить коллектив в борьбе против общего для всех врага. Не проходило ни одного заседания кафедры, собрания партгруппы, совещания, чтобы Капранов не обрушился с какими-либо обвинениями на Георгия.
          Накануне большого праздника 6-го ноября декан механического факультета согласовал с учебной частью перенести лекцию на один из после праздничных дней. Лекцию должен читать Георгий. Декан лично поставил в известность Георгия. Через два месяца Капранов узнаёт, что шестого ноября лекция не состоялась. После нового года назначает собрание партгруппы с повесткой о трудовой дисциплине. Партгрупорг поясняет Георгию, что будет рассматриваться факт нарушения трудовой дисциплины – срыв лекции 6-го ноября. Георгий встречается с деканом, тот обязуется подтвердить при необходимости факт невиновности преподавателя. Но Георгий понимает, что готовится расправа. Обращается в партком, прислать представителя на собрание партгруппы. На собрании доложил, как обстояло дело с переносом лекции. Говорил выдержанно, убедительно. Капранов обвинил, почему не поставил в известность заведующего  кафедрой. А вся кафедра единодушно осудила Георгия, призывала признать факт нарушения дисциплины. При этом представитель парткома – заместитель секретаря открыто и откровенно защищал Капранова.
          После такого разноса, поняв, что от парткома ждать нечего, обращается с письменным заявлением в обком. Обком в ответ на письмо Георгия поручает парткому разобраться в ситуации. Ну, и что?
          Собрание партгруппы состоялось 11 января, а на 31-е число назначено заседание кафедры с отчётом Георгия по атеистической пропаганде среди студентов. А чтобы всё выглядело добропорядочно и благопристойно,  предусмотрен отчет преподавателя Тукова о работе в общежитиях.
          На заседание кафедры шёл без робости. Не сделал даже чернового наброска отчёта, знал наизусть, что говорить. Понимал и был готов к тому, что от Капранова можно ожидать любую каверзу. Но почему-то уверил себя, что Капранов, убедившись в действительности его намерений покинуть кафедру, оставит на этот раз в покое. Ничуть не бывало. Уже при обсуждении итогов сессии обвинил Георгия в недобросовестности: посещали факультатив 60-70 процентов студентов, а зачёт получили все. При этом он заглядывал в письменный отчёт Георгия, где было сказано, что имеющие пропуски студенты сдавали зачёт устно. Игнорируя этот факт, Капранов не снял обвинения.
          Выслушав отчёт Георгия по атеистической работе, Капранов в своём выступлении сообщил, что партком, якобы, принял решение, что атеистическая работа кафедрой философии ослаблена; за атеистическую работу есть ответственный и он плохо исполняет свои обязанности, плохо справляется с порученным делом. Обязать еженедельно проводить по одному мероприятию. Георгий не сдержался и во всеуслышание заявил свой протест, прервав выступление профессора. Капранов объявляет это нарушением порядка на заседании, требует, чтобы каждый встал и выступил с осуждением поведения коллеги на заседании. Все поочерёдно встали и осудили за несдержанность и неэтичное поведение. После чего единогласно проголосовали за выговор, чтобы неповадно было так вести себя с заведующим кафедрой. В решении заседания записали: 1) указать на плохую работу по атеистической пропаганде; 2) обязать еженедельно проводить по одному атеистическому мероприятию в общежитиях; 3) ежемесячно заслушивать отчёт о проделанной работе.
          Георгий обращается в следующую инстанцию – в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Четко перечисляет конкретные факты злоупотребления заведующим кафедрой служебным положением с указанием даты, мероприятия и фамилий участников. Месяц спустя инструктор обкома по телефону сообщает, что в течение ближайших двух недель вопрос в связи с обращением в Комитет партийного контроля будет решён. Попросил вести себя спокойно, не возбуждать и не будоражить коллектив. Из разговора Георгий понял, что когда вопрос будет решён, его поставят в известность, а в Москву сообщат, что меры приняты.
          Но Капранов не унимается. Возглавляя комиссию по проверке партийной работы на химическом факультете, где членом партбюро был Георгий, и, услышав похвальный отзыв, в акте-заключении указал на неудовлетворительную работу коммуниста, представляющего кафедру философии на факультете.
          Капранов остаётся верен себе. На очередном заседании на основании ранее принятого решения заслушивают отчет Георгия по атеистической работе. Капранов формулирует решение: работа несколько оживилась, но проводится ещё недостаточно. Добавляет ещё один пункт: обеспечить атеистическую работу среди обслуживающего персонала.
          На этом же заседании Капранов напомнил преподавателям о готовящейся студенческой конференции, посвящённой «Дню науки» в институте. По общественным наукам конференцию собирались провести по проблемам развитого социализма в связи со статьёй Генерального секретаря К.У.Черненко. «Раз Черненко умер, - заявил профессор, - конференция будет посвящена 40-летию Победы». Георгий обратился с вопросом, как быть, если студенты уже получили задания. В ответ Капранов долго и обстоятельно распекал выскочку за самовольство.
          Наконец, секретарь парткома приглашает Георгия на беседу и информирует, что в горкоме партии Капранов обещал подать заявление об увольнении по собственному желанию. Георгий заключает, что к Капранову будут приняты необходимые меры.
          Еще пару недель спустя от коллеги по кафедре узнаёт, что ректор согласился на увольнение Капранова, но не ранее сентября, то есть по окончании учебного года. Капранову надо принять у аспирантов кандидатский экзамен по философии. У Георгия возникает подозрение, он догадывается, что руководство института пойдёт на очередную хитрость, чтобы спасти и выгородить зарвавшегося руководителя кафедрой. Преподаватели, сочувственно относящиеся к Георгию, уговаривают ни в коем случае не увольняться из института.
          А Георгий всё ещё ждёт вызова в обком на собеседование в связи с обращением в Комитет партийного контроля. Но так и не дождался. А тут и учебный год подошёл к концу. Новый начался. Капранов как сидел на стуле заведующего, так и продолжает сидеть. И как в той сказке, ещё пуще прежнего бранится и новые претензии предъявляет к Георгию.
          В те годы даже профессорам трудно было публиковаться. Толстые журналы заказывали статьи именитым учёным. Капранов который год пополнял свой список научных публикаций за счет тезисов в три-четыре странички, которые печатались в периферийных межвузовских сборниках. А публикаций требовали от каждого вузовского преподавателя ежегодно, в противном случае при переизбрании констатировали, что научной работой не занимается, преподаватель мог лишиться работы. Чтобы облегчить участь преподавателей, в высших сферах придумали депонирование. Неопубликованные статьи, сборники и даже монографии отправлялись в банк неопубликованных работ. Работа, принятая к депонированию, приравнивалась к опубликованной. Капранов решил воспользоваться представившейся возможностью. Предложил  депонировать сборник, составленный из статей  преподавателей кафедры. В новом учебном году на очередном заседании кафедры торжественно объявил, что сборник депонирован. Только в нём не оказалось статьи Георгия. Объяснил просто – статья не была представлена в срок. Хотя полгода назад сам из рук в руки принял статью у Георгия, ни словом не обмолвившись о сроках.
          И тут объявился сведущий человек, который объяснил Георгию, что его заявление в Комитет партийного контроля не дошло до адресата. Рассказал, что ему достоверно известно, по поручению первого секретаря обкома Романова все почтовые отделения Москвы корреспонденции от лиц, проживающих в Ленинграде и Ленинградской области, в адрес высших партийных и
государственных органов переправляют в Ленинградский обком партии. Там эти заявления и жалобы прочитываются и, якобы по поручению тех органов, куда адресованы письма принимают меры, извещая об этом жалобщиков. Георгий поначалу не поверил. Разве может такое иметь место в стране победившего социализма? Но на всякий случай решил попробовать. Помните, я рассказывал, что у Людмилы и Георгия в Москве были близкие друзья – семья Пушкиных. Сергей Александрович Пушкин в то время работал водителем в Кремле. И был он постоянным водителем у высокопоставленного лица, при жизни Брежнева ближайшего советника и референта Леонида Ильича. Ценный работник остался в когорте кремлёвских сотрудников и по кончине генсека.
          Георгий в письме Пушкиным излагает свою просьбу, и также письменно получает согласие Сергея. В следующем письме отправляет заявление на имя председателя КПК при ЦК КПСС Пушкиным. Сергей в незапечатанном конверте после предварительных разъяснений передает заявление своему шефу. Тому не составило труда при встрече лично вручить заявление самому Соломенцеву. Результат не заставил себя долго ждать. Звонок из секретариата Соломенцева в Ленинградский обком. На следующий день шестого ноября накануне праздника Капранова и Георгия вызывают на внеочередное заседание парткома. Информируют кратко, не вдаваясь в подробности. Был звонок из Москвы, обком партии рекомендует освободить Капранова от заведования кафедрой. Никакого недоумения, ни у кого из присутствующих никаких вопросов, в том числе у Капранова и к Капранову. А дальше перешли к присутствующему на заседании Георгию. Секретарь парткома не очень пространно, но красочно разъяснил членам парткома, что Георгий в течение длительного времени вёл себя неподобающим образом на кафедре, за что его осуждал весь коллектив, он создал нездоровый морально-психологический климат, а потому заслуживает выговор по партийной линии. Возмущаться и протестовать было бесполезно. Он одержал победу, а выговор, как любил повторять его друг Гор Горыч, пустяшное дело. Люди с язвой желудка живут, а уж с выговором прожить можно.
          Выговор был неприятен Георгию, но надо уметь вовремя остановиться. Сразу после праздников приказом по институту исполняющей обязанности заведующего кафедрой назначена Букина. Капранов оставался на кафедре в качестве профессора. Через месяц-другой он уволился из института, не дожидаясь окончания учебного года. Поговаривали, что снят без права занимать должность заведующего в вузах города. Еще некоторое время спустя на кафедре появился новый заведующий. Он был посвящён в историю, которая произошла на кафедре, к Георгию отнёсся доброжелательно и в разговоре с ним сказал, что не возражает, если Георгий останется на кафедре. Но решающее слово принадлежало ректору. Где-то в конце учебного года Георгий пришёл к ректору на прием. Сказал, что после ухода Капранова из института, мог бы продолжать  работу в прежней должности. Но он не знал ректора. Знал, что коммунист доцент из Северо-западного заочного политехнического института рекомендован был высшими партийными инстанциями ректором Текстильного института. Знал, что уже через год ректор стал доктором наук, ещё через год профессором, а после трёх лет работы в институте ему было присвоено звание заслуженный деятель науки. Для человека, сделавшего такую головокружительную карьеру, что может представлять какой-то преподаватель философии, хотя бы и марксистско-ленинской? Ректор был краток в своём ответе: «Мне не нужны кандидаты наук, из-за которых я лишаюсь докторов наук. Если не уволитесь по собственному желанию, будете уволены, как не прошедший по конкурсу с соответствующей записью в трудовой книжке».
          Начались поиски работы. Все заведующие, как сговорившись, а точнее получив ориентировку из обкома, отказывали в приёме на работу.
В один голос заявляли, что вакансии пока нет, хотя Георгий достоверно знал обратное, и предлагали, как появится в газете объявление о конкурсе, подавать документы. Георгий знал сложившуюся практику, объявление печаталось, когда решен вопрос с кандидатурой.
          Ничего не оставалось, как пойти преподавать в школу. Но вездесущая Люся нашла, как ей казалось, лучший вариант. Обзвонив с десяток техникумов, нашла место преподавателя истории да ещё в непосредственной близости от дома на улице Салова.

 14.   СМЕРТЬ  СЫНА 

          Как ни любила Людмила Георгия, но дороже сына не было никого. На нём сосредоточилась её материнская любовь, в нём она видела смысл всей своей жизни. Сама говорила, что ненормальная мать. Всё делала для того, чтобы сын рос здоровым, не подверженным никаким простудам и болезням, с пелёнок пыталась развивать его интеллект, дать нравственное воспитание. Серёжа ещё говорить не начал, а она листала с ним детские книжки, позже читала сказки, и мальчик охотно слушал, просил: «ещё, ещё», заучивали стихи. Водила на детские утренники, новогодние вечера во Дворцы культуры, посещали зоопарк и детские аттракционы. Покупала велосипед, коньки, лыжи. Пыталась выработать бойцовские качества, вырастить мужчину с мужественным характером. Не хватало отца. В воспитании и мальчика и девочки необходимо участие отца. Отец ходил в моря, по полгода отсутствовал и опять уходил в плавание. Общение было кратким, не могло повлиять на становление характера малыша. Мать всячески старалась не допустить, чтобы из сына вырос маменькин сынок. Но женщине в одиночку это не всегда удаётся. Её ласки, поцелуи, когда уходила на работу и когда возвращалась, её доброта передались сыну. Став взрослым, он будет любить мать нежно, ласково и преданно. Но Людмила была женщиной с властным характером. При всей любви к своей крохотуле была требовательна к нему. Родители воспитывают своих детей, исходя из своего жизненного опыта, воспитывают так, как их воспитывали родители, если, став взрослыми, считали, что получили правильное воспитание. Или поступают наоборот, если не согласны с родительским воспитанием. Чтение книг по воспитанию детей мало что даёт. Читают, соглашаются, но поступают по привычке, согласно сложившимся убеждениям. И, даже следуя, казалось в точности, педагогическим рекомендациям, родители не всегда получают желаемый результат. Повезло тем родителям, кто сумел для своих детей оставаться авторитетом хотя бы до совершеннолетия. Какими бы правильно воспитанными не были родители, дети могут избрать в качестве примера для подражания совсем иных людей. И редко кому удаётся переориентировать ребёнка на образцы, которым следуют сами родители, стать для своих детей образцом для подражания. Родители, как и политики, в результате своих правильных, блестяще продуманных действий сплошь и рядом получают совсем не тот результат, на который рассчитывают.
          Сергей рос, нормально развивался, пока не пошёл в школу. Первые проблемы и первые трудности начались в школе. Достаточно бойкий и общительный мальчик, когда вызывали к доске, испытывал такой непреоборимый страх, что не мог рта раскрыть. Учительница пыталась подходить к нему близко, чтобы он не обращал внимания на класс, отвечал ей. Но и тогда он говорил тихим невнятным голосом. Устного ответа в классе получить было невозможно на протяжении всех лет учебы в начальной школе. Учительница и психолог, к которому обращалась Людмила, успокаивали, увещевали, что со временем пройдёт. Но такое состояние ребёнка не могло не отразиться на усвоении учебного материала и на успеваемости.
          Действительно в старших классах дефект в значительной степени был преодолён. Возникла другая проблема. Сергею не давалась математика. Особенно алгебра. Он никак не мог понять, зачем надо цифры заменять буквами, а потом с ними производить всякие сложные манипуляции, которые запомнить никак не удавалось. Не меньшие сложности возникли с геометрией. Не хватало пространственного воображения. Вот почему Сергей не возражал, когда мама предложила заниматься с репетитором, коим оказался Георгий. Неуспехи в математике не могли не отразиться на успеваемости по другим предметам. Не было стремления выучить урок, чтобы получить хорошую оценку. Сергей свыкся с положением среднего ученика. Так и окончил восьмилетку. Продолжать учебу в школе не пожелал. Явного интереса к какой-то профессии не было. И когда мать предложила кинотехникум, что находился рядом с её поликлиникой, не стал возражать. Но и учиться не стал. Пару месяцев походил. Потом утром уходил, якобы, на занятия, а в техникуме не появлялся. Позже мать узнала, что сын целый месяц не был в техникуме, а Сергей категорически отказался продолжать учёбу. Взяли учеником фрезеровщика на завод. Когда военкомат поставил на учёт допризывника, обязали посещать вечернюю школу. Но это была уже не та школа, которую в своё время оканчивала Людмила. Чтобы сохранить контингент ставили тройки только за то, что приходил на занятия. Так что до призыва в армию получил аттестат зрелости. К тому времени имел уже третий разряд фрезеровщика. И мать и сын возлагали надежду на армию.
           Поначалу попал в ШМАС – школу младших авиационных специалистов. Судя по письмам Сергея, служба пошла на пользу.
          «Здравствуйте, дорогая мамочка и Георгий Васильевич! Письмо ваше получил. Дела у нас пока идут хорошо. Сегодня отправляют большинство ребят, которые отслужили здесь полгода, получив специальность. Ждём пополнение. Нас пока здесь пять человек-новобранцев. Все страсти начнутся в первых числах ноября. Потихоньку привыкаем. Единственно что жалко, не справлю Новый год в Ленинграде. Время здесь летит быстро. Даже не заметили, как прошло столько дней. Вчера ходили в кино. Такая муть, что все поголовно спали, храп стоял такой, не слышно было, что говорили на экране.
          Строевой подготовки почти нет. Всё налегают на физическое развитие. Единственно, что меня здесь заколебало: каждый день смотреть программу «Время». Присягу будем принимать в последнее воскресенье ноября. А пока полувольные птички. Столовая у нас называется дискотека, баня – крематорий, штаб – Пентагон. Кормят на убой, как для Ленмясокомбината. По утрам свободно укладываемся за 45 секунд. Нас уже называют «старики», по сравнению с теми, кто на днях приедет. Уже форма немножко повыгорела, физиономии стали румянами, волосы малехо отросли. Скоро пришлю фотографию нашей пятерки.
          Местность у нас романтичная. Как где-нибудь завязнешь, то и не вылезешь. Вот только не знаем пока, будем прыгать или нет.
          Мама, ты не забыла, что обещала мне после армии? Оборудовать мою комнату. Купи камин, обязательно с баром, два мягких кресла, столик и палас на пол. Больше ничего не надо.
          Передавайте всем привет! Бабушке в первую очередь.
          До свидания!    Сергуня».

          «Здравствуйте, дорогие мамочка и Георгий Васильевич!
          Жизнь наша течёт быстро. Дни летят, даже не замечаешь как, а вот числа ползут. Погода по-прежнему дождливая, но тёплая, и приходится из-за этой грязи сапоги по десять раз в день чистить. А на нашу пенсию, так мы называем получку в три рубля восемьдесят копеек в месяц, не то что на гуталин, на бумагу не хватит. Сегодня у нас знаменательный день – осталось 100 дней до приказа об окончании нашей учёбы и отправки к дальнейшему месту службы. Кормят по-прежнему хорошо, преимущественно картошка с рыбой и каша дробь шестнадцать. Съедаем столько много, что удивляемся, как это влезает, но всё равно чувство лёгкого голода не проходит даже после обеда. Это, наверное, из-за того, что есть приходится очень быстро.
          Вчера в шесть вечера нам сыграли «тревогу». Малость поразмяли свои кости. Сегодня ходили в баню, попарились, отдохнули.
          Ну, всё. Привет бабульке и всем моим друзьям. Крепко вас всех целую!  Серёжка».

          «Привет из Вапнярки! Вчера получил от вас письмо. Спасибо! Молодцы, что заранее начали оборудовать мою комнату. Ведь мне после армии обалденно нужна будет хорошая комнатушка. Служба наша в норме. Уже окончательно ко всему привыкли. Потому и служить легко. Сегодня ночью в пять утра была батальонная «тревога». Побежали в поле. Бежать тяжело, ничего не видно, лёд, скользко, не было никого, кто бы ни упал. Прибежали, разлеглись в поле и лежали где-то минут двадцать, а может и все полчаса. Ну, а затем таким же образом обратно. Мне хорошо было, жарко. Все в этих сугробах мёрзли, а я бегал, как угорелый, от командира роты к командиру батальона. Связной, так сказать. Нас двое из роты. В общем, представляете, как мы служим. Скучать некогда. Ещё будет где-то в начале февраля смотр песни по части. Так я в хоре пою. Ха-ха! Серёга – в хоре!
          Ну, вот и всё. Крепко целую!  Серёжка».

          После окончания ШМАС будет Дальний Восток. Полк военно-транспортной авиации.

          «Привет с Дальнего Востока! Здравствуйте, мама, бабушка и Георгий Васильевич! Получил от вас посылку. Огромное спасибо! Через три дня мой день рождения, пойдём отмечать в лес, на природу. Вчера получил письмо от тёти Маши. Тоже поздравляет с днём рождения. Погода стоит хорошая, правда, по утрам холодно, но это мелочи. В наших войсках хорошо служить, не то что в пехоте. Стоит у нас рядом пехотная дивизия. Так они целыми днями что-то строят, канавы роют. У нас такого нет. Мы сейчас в свободное время спортом занимаемся да читаем по малеху. Скоро у нас библиотека откроется. Там всю зиму и будем пропадать. Кончили ремонт казармы. Так что всё готово, чтобы встретить полк, когда вернётся из Ферганы. Мась, ты просила написать, в чём моя служба. Я служу в команде ПСС, что означает поисково-спасательная служба. Короче, если где-нибудь разобьётся самолёт, мы первыми вылетаем на место происшествия небольшой группой из шести человек, оказываем необходимую помощь. Но только ещё не было такого, чтобы разбился самолёт. И вряд ли когда будет, это на случай войны. И потому делаем мы два прыжка в месяц. Лучше было бы попасть в КДО – команда десантного обеспечения. Они расчищают площадку для десанта. Там интереснее.
          После армии решил: пойду в плаванье годика на два, а там видно будет. Я может быть, весной махну учиться на воздушного стрелка в Канск. Учиться полгода и потом надо отлетать двенадцать лет. Правда, монету там гребёшь неплохую, деньги бешенные. Тем более, здоровье у меня отличное.
          Целую всех много раз! Жду писем.   Сергей».

          «Привет с Восточных рубежей!
          Пишет вам младший сержант военно-воздушных сил Серёжка! У меня всё хорошо. Целые дни свободного времени. Правда, через день хожу дежурным по эскадрилье. Сегодня была медкомиссия по поводу Афгана. Из 16 человек только двое не прошли, не хватило здоровья. В январе улетим и до августа. В августе уже вернёмся. Мама, главное за меня не надо расстраиваться, со мной ничего не произойдёт. И потом меня поражает, как ты пишешь насчёт того, не пью ли я тут. Я уже не помню, как оно и пахнет. Да и можно ли пить, когда постоянно надо знать, где находятся твои люди. Отделение небольшое, всего двенадцать человек, но всё же. А жизнь моя идёт так. В эскадрилье нас 25 человек. Два командира отделения. И так как самолёты нашей эскадрильи в Афгане, то до января обеспечиваем полк теплом, то есть работаем в кочегарке. В три смены по четыре человека. Остальные ходят по нарядам. Я вообще нигде не работаю. Моя обязанность знать, кто, где находится, и обеспечить поддержание порядка в казарме. С ноября начнётся для нас, четырнадцати отобранных подготовка к Афгану.
Вчера получил письмо от отца. Сейчас он в Перу. Тоже советует идти учиться, говорит, всем поддержит, если пойду учиться. Отношения, короче, у меня с ним хорошие.
Ну, вот вроде и всё. Крепко всех целую! Серёжка».

          Был Афган, но Сергей по-умному скрыл это от родителей. Письма по-прежнему шли из Завитинска. Писал, их группу, что готовили к отправке в Фергану по назначению, не послали. После рассказал, что они – военно-транспортная авиация. Занимались перевозками. Так что непосредственного участия в боевых операциях не принимали. Но транспортные самолёты тоже сбивали. За восемь месяцев полётов в районе боевых действия их полк потерял четыре машины. Три взорвались в воздухе, четвертая упала на землю, никого в живых не осталось. Сергей благополучно дослужил до дембеля.

          «Здравствуйте, мои дорогие мамуся и Георгий Васильевич! Сегодня получил ваше письмо. Живём мы сейчас хорошо, никаких проблем нет. Я через день хожу дежурным по эскадрилье. В нарядах время быстрее летит. На аэродром сейчас почти никто не ездит, самолётов там нет, все в Фергане, а остальные работы давно закончили. Погода: два дня солнце, один день дождь, как по расписанию. В общем у меня всё хорошо. Полным ходом идёт подготовка к дембелю. Ремень кожаный надо купить, погоны и всяких мелочей кучу. Забот не впроворот. Даже смешно. Готовишься, делаешь шинель, сапоги ушиваешь, погоны новые пришиваешь, новую форму достаёшь и только для того, чтобы придти домой, посидеть один вечер, а потом снять и забыть про них. А что делать? Не ехать же последним оборванцем.
          Из армии приду обязательно пойду учиться, и связано это будет только с морем. Вот только в какую мореходку, пока не знаю. Домой поеду с земляком. Представляете, у него все диски «Битлз», это такая редкость и моя мечта все их собрать. Только не подумайте, раз снова музыка, значит старый образ жизни. Со старым завязано, а вот музыка для меня была, есть и будет. Бабушке большой привет от меня. До скорой встречи! Целую! Ваш Сергей!»
          После службы учиться так никуда и не пошёл. Вернулся на завод фрезеровщиком. Повышал разряд. Зарплата приличная. Время проводил, как большинство молодёжи того времени. Без ума был от зарубежных музыкальных групп. Восхищался концертами студента Леонтьева из института культуры имени Крупской. Выступления передавали и по радио и по телевидению. Со своими друзьями организовали самодеятельный музыкальный ансамбль. Сергей в нём был ударником. Играли для себя, себе в удовольствие, перед публикой не выступали, в этом не было необходимости. Девчонок, увлечённых высоким стройным и красивым молодым человеком, отслужившим армию, с которым любая готова создать семью, было не перечесть. Но Сергей, к огорчению матери, наслаждался жизнью и не торопился связывать себя по рукам и ногам семейными узами. Любил повторять: «Лучше быть стройным, здоровым и богатым, чем худосочным, живущим на скудную зарплату, ударником коммунистического труда». Так прошло несколько лет беззаботной и безмятежной жизни, когда, наконец, нашлась подруга и увела строптивца под венец. Сыграли свадьбу. Всё чин по чину.
          И вот среди, казалось, полного благополучия и благолепия нежданно-негаданно грянула беда. Живут люди и никогда не знают, не подозревают, какая завтра их ждёт трагедия. В конце августа возвращался с дружками по работе с авансом, зашли пивка выпили, распрощались, Сергей направился домой. На улице Гашека подошли два внушительных парня, стали приставать, потом завели в подъезд ближайшего точечного дома, прошли на площадку дополнительной лестницы, соединяющей все этажи, помимо лифта, на случай его неисправности. Здесь в укромном месте стали избивать свою жертву. Они не били, а с силой толкали так, что после каждого такого толчка Сергей больно ударялся головой о бетонные выкрашенные в зелёный стандартный цвет стенки. На площадке раздетого до трусов, на нём было всё отцовское импортное, случайно обнаружила только утром следующего дня женщина, проживающая на первом этаже. Тут же позвонила в «скорую» и в милицию. А Людмила в это время обзванивала отделения милиции и больницы, не поступал ли к ним двадцатипятилетний мужчина. В одной из больниц ответили, в реанимации находится молодой мужчина без документов и одежды. Георгий уговорил Людмилу остаться дома, на опознание поехал сам. Это был Сергей. Врачи предупредили, тяжёлая травма головы с гематомой, делают всё возможное. Сказали звонить. Пять дней утром и вечером Георгий звонил в больницу. Ответ был один и тот же: жив, делаем всё возможное. Пять дней жили надеждой, что всё обойдётся, не может молодой здоровый парень, побывавший в Афгане, пусть недолго, пусть не в десантных войсках, уйти из жизни. Было воскресное утро, Георгий, в который раз набирает номер больницы. Голос в трубке сообщает: «Сергей умер сегодня в семь утра, не приходя в сознание». Георгий не мог, не хотел признать это жуткое сообщение. Сергея больше нет. Как же может такое быть? Что будет с ними, если нет Сергея? В голове не укладывалось, разум отказывался представить, что такое произошло. И ничего нельзя изменить, поправить.
          Георгий прошёл в соседнюю комнату, где в тревожном ожидании, но еще с надеждой ждала его Люся. По его лицу, искажённому гримасой отчаяния, текли слёзы, он не мог говорить. И он прокричал: «Серёжки больше нет!» Люся и так всё поняла, в ужасе разрыдалась, бросилась на кровать. Всё её тело сотрясалось, словно в судорогах. Она лежала ничком на постели, изо всех сил колотя обеими руками по подушке. Долго не могла придти в себя. Её сын, её сынок, сынуля, её любимый Серёжка! Его больше нет. Разве можно смириться с этим? Уже вечером в тот же день пыталась покончить с собой. Но Георгий был неотступно рядом, не оставлял её одну.
          Позже признавалась, если бы не присутствие Георгия, она не осталась бы жить. Пережить смерть сына было сверх всяких человеческих сил.
          Похоронили на Южном кладбище. У Лизы, жены Сергея, теперь уже вдовы была беременность четыре месяца.

15. ЖЕНЩИНЫ  ГЕОРГИЯ

          Техникум, где с нового учебного года начал работать Георгий, впечатления не произвёл. Преподавать в вузе было престижно. Работал с перспективой защитить докторскую, стать профессором. А это равнозначно, как в армии, дослужиться до генерала. Но дело даже не в профессорском звании. Работа со студентами приносила удовлетворение, с ними интересно. Можно обсуждать серьезные философские и социальные проблемы. Это уже взрослые любознательные мыслящие люди. А тут школьники-подростки. Сама система преподавания школьная. Для Георгия это не ново. К тому же преподавать детям ничуть не легче, чем взрослым студентам. Но с этим возрастом само преподавание носит иной элементарный характер, знания, которыми владеешь, здесь не нужны, здесь всё должно быть проще, доступнее. Да и отвык за время работы в вузе от ребятишек. Настраивал себя, успокаивал, внушал, что в техникуме тоже требуется мастерство, умение интересно изложить материал, добиться учения с увлечением, как выражался в те годы замечательный Соловейчик.
          Учебная нагрузка стала больше, занятость увеличилась. Тут уж не до науки. Просвещённый читатель может возразить, наукой можно заниматься везде, независимо от места работы и должности. И приведёт в пример работника патентного бюро Альберта Эйнштейна. Так-то оно так, но и Эйнштейн из патентного бюро всё-таки уволился, подыскал более подходящее место работы.
          Если техникум Георгия не порадовал, то встретить такой коллектив не ожидал.   В вузе существуют кафедры, в средних специальных учебных заведениях преподаватели объединены в цикловые комиссии: общеобразовательных дисциплин, общественных дисциплин, специальных дисциплин по профилю учебного заведения. Через месяц после начала учебного года уволился председатель цикловой комиссии, следом еще один преподаватель-мужчина, нашел себе работу по месту жительства в Сестрорецке. Администрация долго не раздумывала, назначили вновь принятого кандидата наук. Других охотников на эту должность не было. В коллективе остались одни женщины, командная должность ни одну из них не прельщала. К слову сказать, председатель цикловой комиссии – это собственно и не должность, а обязанности. Административными правами никакими не обладает, за исполнение обязанностей получает надбавку к зарплате в виде 15 процентов. А обязанностей хватает: распределяет учебную нагрузку и составляет тарификацию на очередной учебный год, обеспечивает наличие календарно-тематических планов по каждому предмету у каждого преподавателя, организует методическую работу на цикловой, посещает занятия преподавателей, отвечает за весь учебный процесс. Георгий с головой окунулся в работу. Коллектив оказался уникальный.
          Лилия Петровна – воспитатель в студенческом общежитии, вела историю. Её муж – доцент в Высшей партийной школе, здесь Лилия Петровна получила высшее образование. Но в отличие от других слушателей, ставших штатными партаппаратчиками, пошла на преподавательскую работу. Преподаватель в самом лучшем смысле этого слова. На уроках она не просто изучала с детьми историю, она учила истории. Учила каждого требовательно и настойчиво. Георгий охотно посещал уроки Лилии Петровны, всякий раз испытывая чувство доброй зависти. У него так не получалось. Лилия Петровна уроки вела чётко, организованно. У студентов-первокурсников, пятнадцати-шестнадцатилетних подростков не было времени на шалости, не забудем, это ещё школьники, и все внимательно слушали, выполняли задания. Хороший рассказчик, Лилия Петровна не превращала полуторачасовой урок в лекцию. Рассказывает не более десяти минут. Воодушевлённо с подъёмом. Потом короткая запись рассказанного под диктовку. Студенты техникума ещё не умеют конспектировать сказанное преподавателем. Во время урока умела вовлечь в беседу и даже вызвать спор с разных точек зрения на исторические события и их оценку, как того требовала методика. Больше всего в уроках Лилии Петровны Георгий ценил её настойчивое умение обучить каждого своему предмету. При таком подходе без «двоек» не обходилось. Администрации это не нравилось. Чего только не придумывали, чтобы приструнить принципиального педагога. Бывало, премии лишали, отказывали в признании заслуг в образовательном процессе. Для Георгия Лилия Петровна была образцом, эталоном того, как надо учить студентов-школьников. Сам он за долгий период работы в техникуме не научился преподавать так, как это умела делать Лилия Петровна. Видимо, чтобы стать мастером такого класса, одного желания недостаточно.
          Уроки литературы вела Тамара Максимовна. Окончила филологический факультет
Киевского университета. Там же в Киеве вышла замуж за выпускника лётного авиационного
училища. Муж получил назначение для прохождения дальнейшей службы в Звёздный городок в Подмосковье. Нет не космонавтом. Оказался в команде по обслуживанию космических полётов. Окончил академию имени Жуковского, после чего десять лет провели в Магадане, где муж работал в Центре наблюдений за космическими полётами. После ухода мужа в запас обосновались в Ленинграде. Тамаре Максимовне, имеющей двух дочерей и внучку, пришлось пережить ужасную трагедию, в пятьдесят восемь лет она стала вдовой. Муж погиб в автомобильной катастрофе. Гибель мужа Тамары Максимовны потрясла Георгия. Он представить себе не мог, как можно жить, потеряв любимого человека. Это была редкостная семья. Других таких семей Георгию не довелось встречать. Тамара Максимовна сама рассказывала: «Характер у меня дерзкий, строптивый. Приду с работы чем-нибудь расстроенная, в этот момент ко мне лучше не подходи. А муж возьмёт меня за руки и начинает умиротворённо успокаивать: «Ласточка! Ты так устала. Ты понервничала. Отвлекись». И начинает что-нибудь рассказывать. За всю совместную семейную жизнь ни разу голос не повысил, ни разу не возмутился, даже когда была не права». Георгий представить такого не мог. У него с Люсей так не получалось. Потому с таким уважением он относился к этой семье.
          В преподавании Тамара Максимовна была королева. Королевой она была во всём и всегда. В общении с близкими, друзьями, со знакомыми и незнакомыми людьми, и особенно блистательна на уроках. Это были не уроки литературы, а уроки изящной словесности. Тамара Максимовна обратила внимание, что почти в каждой учебной группе находились или самодеятельные музыканты-певцы, или выпускники музыкальных училищ. По её просьбе в кабинете литературы установили пианино. Всякий раз, проходя мимо во время урока можно услышать музыку или пение, повествующие о творчестве писателей и поэтов. А как она умела говорить с трибуны: педсовета, родительского собрания, педагогической конференции. Всякий раз её выступление заканчивалось аплодисментами.
          Всеобщей любимицей на цикловой была Елена Викторовна. Маленькая, миниатюрная, стройная, красивая, с осанкой уверенного в себе человека. В политехникуме получила специальность юриста. Работала в бухгалтерии, заочно окончила экономический факультет Ленинградского университета. С дипломом экономиста пришла на преподавательскую работу в техникум. Изучала политическую экономию по Марксу, а с девяносто второго года ввели основы рыночной экономики. Поначалу на этот предмет отводилось столько же часов, что и на марксистскую политэкономию. Начинали на втором курсе, заканчивали на четвёртом, после чего на всех специальностях был ещё и госэкзамен по этой дисциплине. Все преподаватели, ведущие это предмет, заново осваивали экономическую науку. И ничего. Получилось. С первых занятий вела себя уверенно, и в первый же год работы получила высокую оценку проводимых занятий у прожжённого методиста Льва Моисеевича Фрейдзона. Заслужить у него великолепный отзыв удавалось далеко не всем, даже опытным преподавателям.  В университетах с педагогикой знакомят, но как преподавать, не учат. А Леночку и учить не надо было. А ещё говорят, педагогами не рождаются!
          Так получилось, что в первые годы работы Георгия в техникуме, все преподаватели на цикловой были с университетским образованием. Само по себе это ни о чём не говорит. Но в данном случае оказалось благоприятным фактором. Выпускники университета имели не только добротное образование, высшее - в прямом значении этого слова, но и оказались людьми высокой культуры.
          У Лилии Петровны Высшая партийная школа, но образование, которое получали в ней слушатели, не уступало университетскому. И ещё одна преподавательница не имела университетского образования – Татьяна Владимировна, окончила инженерно-экономический институт имени Пальмиро Тольяти. По специальности экономика автомобильного транспорта. Она единственная имела прямое отношение к профилю техникума. Экономические дисциплины знала получше окончивших университет. Мать - доцент кафедры математики в том же институте. Обладая блестящими способностями, диплом получила не благодаря покровительству матери, а собственной старательности и усидчивости, выработанной ещё в школе привычке быть прилежной ученицей. Музыкальную школу окончила, в компании охотно музицировала. В техникум попала по распределению сразу по окончании вуза, ветеран цикловой. Стала преподавателем, к чему собственно не готовила себя. Молоденькая выпускница вуза, комсомолка, много лет возглавляла комитет комсомола. А какие дисциплины ей только не пришлось преподавать, начиная от «Советского права» и кончая экономической географией, хотя её основным предметом оставалась «Политическая экономия». О Татьяне Владимировне, как преподавателе, можно судить по отзывам выпускников, которые став студентами вузов рассказывали, как поражали своих преподавателей познаниями в теории рыночной экономики. Их удивлённо спрашивали: «Откуда вы получили такие знания, где вы учились?» Уверяю вас, в этом нет никакого преувеличения.
          Уже в девяностые годы была принята на работу двадцатилетняя выпускница индустриально-педагогического колледжа по специальности юрист Людмила Владимировна. Впервые в истории техникума преподавание «Основ права» было поручено профессиональному правоведу. Несмотря на свою молодость, двадцатилетие отмечали всем коллективом уже во время учебного года, обладала решительным характером. На четвёртом курсе у нее были студенты, отслужившие армию, старше её по возрасту. Подчинялись беспрекословно, никто не смел позволить себе какую-либо вольность. Спрашивала без всяких скидок и поблажек. И студенты уважали её. Признавали с первого занятия. На преподавательской работе её ожидало большое будущее.
          Душой коллектива, её неформальным лидером стала Елена Владимировна. Пришла преподавать в техникум в том же году, что и Георгий. У Георгия, как руководителя маленького коллектива, в первые месяцы работы отношения с преподавателями были чисто деловыми. Сам был новичком. Общались, когда в этом была необходимость, понемногу знакомились, обменивались мнениями, делились впечатлениями, но всё это делалось  на ходу. Обедать ходили в столовую, где для преподавателей была выделена отдельная комната с окошечком для выдачи блюд. На перерывах встречались в учебной части, куда приходили за журналами. Но обычно и там не задерживались, большую часть времени каждый проводил в своём учебном кабинете. Эту разобщённость ликвидировала Елена Владимировна. На цикловой была лаборантская комната. Там рабочие столики для преподавателей, диван, стулья, так что при случае все могли разместиться, в книжном шкафчике документация и прочие деловые бумаги, методическая литература, там же находилось кое-что из наглядных пособий. Кое-что, потому что все учебные и наглядные пособия по каждому предмету размещались непосредственно в кабинетах, оборудованных книжными шкафами, стеллажами, специальными ящиками для хранения таблиц, схем, плакатов.
          Как-то Елена Владимировна пригласила Георгия, своего шефа в лаборантскую выпить чаю в обеденный перерыв. Вскорости эти чаепития стали каждодневными. Остальные преподаватели исподволь постепенно стали тоже приобщаться к коллективному чаепитию. Появилась посуда, электрочайник, сахар, заварка. Теперь уже в каждый перерыв, прихватив журнал, каждый шёл в лаборантскую. Обменивались мнениями по поводу проведённого занятия, ответов студентов, их поведения на уроках. Экономисты, а их на цикловой оказалось четверо, обсуждали, как правильней и лучше изложить материал нового для всех предмета. Все были увлечены работой, преподаванием, это роднило, объединяло. Так незаметно для всех образовался коллектив, союз единомышленников. Удивительно было не это. А характер взаимоотношений. Женщины обычно ревностно относятся к своей особе, опасаются, как бы их не обошли, не забыли похвалить. Здесь этого не было. Никто никому не завидовал, никто не ставил себя выше других. В коллективе воцарилась атмосфера дружелюбия, доверительности, взаимного уважения. Каждая из женщин знала себе цену, чувствовала свой профессионализм, каждая видела искреннее уважение к себе со стороны остальных коллег. На других цикловых возникали ссоры, доходило до скандалов, когда администрация должна была вмешиваться и увещевать ссорящихся. Ссорились при распределении учебной нагрузки из-за часов. Были преподаватели, которые хотели заполучить более успевающие группы. Скандалы были не только чисто женского характера. В конфликтах принимали участие преподаватели-мужчины. На цикловой Георгия за десять лет работы в этом составе не возникло ни разу ни одного недоразумения, не было ни одной претензии, это была команда уважающих друг друга людей. Это были идиллические годы, когда женщины Георгия с нескрываемой гордостью заявляли, с каким удовольствием, с каким радостным настроением они идут ежедневно на работу, предвкушая интересное общение. Это была команда интеллектуалов. Это была команда интеллигентов. Все женщины были красивы.
          Георгий, глядя на своих прелестных дам, пришёл к заключению, что в педвузы надо принимать как в театральные институты, вступительным экзаменам должен предшествовать творческий конкурс: претенденты должны иметь приятную внешность, стройную фигуру без физических пороков и недостатков, приличное здоровье, обладать приятным голосом, уметь говорить увлекательно, иметь артистические данные, управлять своими эмоциями, продемонстрировать умение общаться с людьми разного возраста и темперамента, для чего пройти соответствующие психологический и социологический тесты. Женщины, с которыми довелось работать Георгию целых десять лет, отвечали всем этим не предусмотренным правилами приёма в педагогические учебные заведения требованиям.   
          Люся ежедневно подолгу выслушивала восторги мужа в адрес своих женщин.  Впоследствии познакомилась со всеми, когда принимала участие в вечеринках по случаю дней рождения, отмечаемых на квартире виновника торжества. Но у неё ни разу не возникло опасения, что муж может отдать предпочтение одной из них. А Георгий, откровенно влюблённый в своих женщин, никогда не помышлял, представить не мог ни одну из них в качестве своей возлюбленной. Каждая из женщин его команды и вместе взятые были для него добрыми товарищами, коллегами, которых ценил за красоту, ум и деловые качества.
          Я ранее упомянул Елену Владимировну. О ней отдельный разговор. Ей  посвящаю следующую главу.

16. ДРУГ ЛЕНА

          Георгий всю жизнь считал, что дружбы между мужчиной и женщиной быть не может. Если сложились доброжелательные отношения, если они проявляют взаимную симпатию, рано или поздно возникнет любовь. Георгий был убеждён в этом. Он вообще сомневался, что женщины способны на дружбу. Все слышали выражение – мужская дружба. А вы когда-нибудь слышали, чтобы говорили – женская дружба? Можно услышать: подруги. Но подруга и друг не равноценные понятия. Друг никогда не предаст. А подруга? Без зазрения совести уведёт не только любимого человека, но даже любимого мужа. И примеров тому великое множество - и в литературе, и тем более в жизни.
          Лена оказалась исключением. Во всяком случае, исключением из правила, которое сам придумал Георгий. Лена стала другом, перевернув все представления Георгия о невозможности разнополюсной дружбы.
          Елена Владимировна родилась на Украине. Потому её девичья фамилия Безручко. Место рождения город Щорс Черниговской области, граничащей на западе с Белоруссией, на севере с Брянщиной.  Близость к России определила характер и отношение к русским украинцев, проживающих в этих местах. Никаких проявлений национализма. К русским относятся, как к равной нации, заслуживающей уважения, равноправному партнёру, никогда не возникал вопрос о притеснении, тем более порабощении украинцев. В Щорсе прошло детство и школьные годы Лены. Озорница и заводила верховодила среди мальчишек. В старших классах возглавляла комитет комсомола школы. Но это не мешало ей выделывать проказы, никак не совместимые с её статусом комсомольского вожака. Стреляла лучше всех в школе, по количеству выбитых очков превосходила мальчишек. Ни одно крупное соревнование в районе не обходилось без её участия. Школу окончила с золотой медалью. Потом экономический факультет Московского университета. Научным руководителем дипломной работы был аспирант Егор Гайдар, впоследствии глава первого правительства Ельцина. По окончании университета работала научным сотрудником в учреждении с длинным названием – Научно-исследовательский институт экономики при Госснабе СССР. Во время одного из очередных отпусков побывала в горном туристическом лагере на Кавказе. Там и познакомилась с туристом из Ленинграда, выпускником Ленинградского университета, тоже научным сотрудником, только химиком по специальности. Судьба свела двух необычайно одарённых молодых людей. Геннадий Емельянов, так звали будущего супруга, роста немного выше среднего, широкоплечий добряк, склонный к полноте. Английским владел настолько хорошо, что выполнял обязанности переводчика, когда к ним в НИИ приезжали английские учёные.  «Гамлета» на английском наизусть знает. В юности окончил музыкальную школу, блестяще исполняет классический репертуар. В области прикладной химии сделал открытие, которое признано за рубежом. Защитил кандидатскую, но ещё до защиты зарекомендовал себя как состоявшийся учёный. Вот такого мужа заполучила себе Елена.
          Свадьбу сыграли в Ленинграде. Здесь родила одного сына, следом второго. Несколько лет не работала, пока дети подрастали. По окончании отпуска по уходу за ребёнком пошла работать преподавателем в техникум, где и произошло знакомство двух в чём-то схожих людей. В Георгии она в первую очередь оценила его порядочность, такой не подведёт и не предаст. Она видела, как много и старательно работает, готов за других выполнить всякую канцелярскую работу, не имеющую непосредственного отношения к обучению студентов, но с большим рвением придумываемую могучим штатом начальников разных уровней и рангов. У директора было четыре заместителя: по учебной работе, по воспитательной работе, по производственной практике, по административно-хозяйственной, далее следовали заведующие отделениями, и, наконец, заведующий методическим кабинетом, выполнявший функции главного методиста техникума.
          Администраторы, наделённые полномочиями и властью, чтобы продемонстрировать перед директором своё рвение и оправдать предназначение, старались загрузить заданиями каждого преподавателя по своему ведомству. Чтобы, не дай бог, кто-нибудь не остался не охваченным бесчисленным количеством мероприятий, исходящих от каждого должностного лица. Не отставал от всех даже зам по АХЧ: по два раза в год каждый преподаватель должен составить заявку на приобретение учебных пособий и оборудования в свой кабинет, ремонт мебели, помещения, которые чаще всего не исполнялись.  В то время как можно было подать одну заявку от всей цикловой. Всё равно все приобретения и ремонт делались исходя из реальных возможностей, наличия денег, а не от количества поданных заявок. Больше всех усердствовал методист. Установка: каждый преподаватель должен пополнять свой теоретический багаж и изо дня в день повышать своё методическое мастерство. Государство предусмотрело курсы повышения квалификации. Но это раз в пять лет.  А надо ежедневно. И методист в содружестве с заместителем по учебной работе обязуют: сколько раз в семестр каждый преподаватель должен посетить занятий своих коллег и написать на каждое посещенное занятие пространный отзыв, содержащий 24 пункта в оценке урока. Каждый преподаватель в течение года должен выполнить письменную работу объёмом 20-25 машинописных страниц, где представить методические рекомендации, как надо проводить урок по данной конкретной теме. Выступать с методическими сообщениями по своему предмету на заседаниях цикловой комиссии. Дать ежегодно один открытый урок. Принять участие в предметной декаде, во время которой провести олимпиаду, конкурс или викторину.
Этот перечень можно продолжать до бесконечности. Я устал перечислять. Предоставляю читателю самостоятельно продолжить список того, что должен делать преподаватель. Прошу поверить на слово, если выполнять всё, что предписывает администрация, преподавать некогда. Во всяком случае, на самостоятельное чтение литературы по своему предмету, подготовку к занятиям времени не остаётся.
          Георгий искал и находил выходы, как защитить преподавателей цикловой от ретивого начальства. Ежегодно каждый преподаватель по своему предмету заполнял журнал от руки, где перечислял в календарной последовательности темы уроков, заполнял графу на каждый урок, какие наглядные пособия и технические средства обучения собирается применить, домашнее задание, указать на каком уроке проводит проверочную или контрольную работу, привести список литературы обязательной и дополнительной. Перво-наперво Георгий получил согласие методиста писать на каждый предмет один план, а не по количеству преподавателей, ведущих его. А в последующие годы сам заполнял бланки календарно-тематических планов, освободив преподавателей от ежегодного переписывания одних и тех же тем в той же последовательности. 
          В ситуации, когда преподаватели ежедневно встречались в лаборантской, много общались, обменивались мнениями, советовались, заседать не было необходимости. Писал протокол, где излагал, кто что сказал, какого содержания сделал сообщение, какое решение принято. Администрация догадалась, что так поступает большинство цикловых комиссий. Был придуман хитроумный ход. За каждой цикловой был закреплён представитель администрации, который должен свидетельствовать, что заседание прошло строго по повестке. Для преподавателей общественных дисциплин это не составило никакой проблемы: за словом в карман не полезут, надо выступить, выступят, хоть каждый день проводи заседания. При таких порядках и в таких условиях проходила преподавательская работа действующих лиц моего повествования.
          Лена не менее Георгия не переносила казёнщину, рутину, бюрократические завихрения. Ей не составило большого труда сплотить преподавателей разных гуманитарных дисциплин в одну команду. Началось с чаепитий, с обмена мнениями и доверительных бесед. А тут подошли дни рождений. По предложению Лены устраивали складчину, покупали недорогой подарок, немного вина, стол накрывали из закусок, которые каждая женщина приносила из дома. Я сказал немного вина, в женском коллективе любительниц выпить «много» не было, а Георгий, как объявила Лена на одном из дружеских мероприятий, был абсентеист. Отмечали в лаборантской, но поскольку торжества проходили скромно, уединённо, незаметно для окружающих, администрация не возбраняла. Несколько лет спустя стали отмечать на квартирах, учитывали, что зарплаты маленькие, не каждая семья была в состоянии принять кучу гостей, по-прежнему устраивали складчину и везли закуски из дома.
          Все женщины имели, как выражаются социологи, разный прожиточный уровень.  Но это не сказывалось на одежде и внешнем виде женщин: все выглядели элегантно.
          В техникуме проводились вечера отдыха для преподавателей и сотрудников. На эти вечера преподаватели-обществоведы приходили в полном составе. Были самыми активными участниками всех конкурсов и викторин, так что заслужили славу не только самого дружного коллектива, но и самого выдающегося по числу одержанных побед. Однажды даже денежную премию заработали. Отмечали пятидесятилетие со дня основания техникума. Было торжественное собрание. Состоялся банкет. Заранее предложили выставить команды весёлых и находчивых. На вечер пошли всей цикловой и приняли участие в конкурсе команд. Георгий сделал кое-какие домашние заготовки, тем более что должен быть капитаном команды. Больше всех потрудилась и подготовилась Лена.  Команда обществоведов, как полагается, заняла первое место. Где ещё может работать столько весёлых и находчивых? Премию, правда, выплатили за третье место. Жюри приняло решение первое и второе места не присуждать. За третье место бухгалтерия выплатила сто тысяч, которых хватило, чтобы отметить всем коллективом окончание учебного года. Это были памятные девяностые. Гиперинфляция. Рубль обозначался купюрой в тысячу рублей. На троллейбусном билете обозначена цена - пять тысяч.
          На таких вечерах в полной мере проявились лучшие качества и таланты Лены. Говорила без украинского акцента, зато, когда выходила плясать, тут уж никто не сомневался в её украинском происхождении. На Украине все девушки красивы. Этим никого не удивишь. Но только украинская дивчина может отплясывать с таким неистовством, так лихо и самозабвенно. Только лицо украинской красотки может излучать такой восторг, искромётность, быть таким обольстительным. Уж на что Георгий всю жизнь стеснялся танцевать из-за своего неуменья, но с Леной он не только пускался в пляс, но умудрялся вихрем кружиться в вальсе.
          А как здорово проходили вечера, проведение которых поручали Елене. Нередко брала в
помощники Георгия. Но главной выдумщицей, автором оригинальных идей и сногсшибательных проектов проведения вечеров отдыха была, естественно, Елена. Какие поздравительные стихи сочиняла, делала это легко, как бы, между прочим, не оценивая всерьёз своё поэтическое дарование.
          Я уже посвятил читателя, что все преподаватели на цикловой работали успешно, вдохновенно, с воодушевлением. Но работники администрации не замечали этого, или делали вид, что не замечают, во всяком случае, не выделяли среди других. Когда заседала премиальная комиссия, где каждый член должен назвать свою оценку по пятибалльной системе, преподавателям общественных дисциплин баллы резали нещадно. Георгий был возмущён такой недобросовестной оценкой работы своих преподавателей. Однажды после очередного заседания комиссии, пришёл домой и вычертил график – рейтинг работы преподавателей цикловой общественных дисциплин. С полным основанием считал и мог это доказать, что никто из его преподавателей не работает ниже, чем на пять баллов. Его график начинался с этой отметки. На этой отметке он поместил одну фамилию – свою. На расстоянии десяти сантиметров выше проходила вторая горизонтальная линия, означающая шесть баллов. На этой отметке тоже была выведена одна
фамилия – Емельянова Е.В. Рядом пометка: «талантлива». Ниже: на отметке 5,8 обозначены Лилия Петровна и Тамара Максимовна с пометкой «весьма одарённые». На отметке 5,5 следовала фамилия Елены Викторовны и Татьяны Владимировны – «одарённые».  На отметке 5,2 – Людмила Владимировна с пометкой – «многообещающий преподаватель».
          Один экземпляр рейтинга Георгий вручил лично директору. Естественно, никаких последствий. Члены премиальной комиссии продолжали соревноваться, кто больше срежет баллов на очередном заседании.
          Когда против фамилии Лены Георгий сделал пометку «талантлива», это было сделано не ради красного словца. В первый же год работы Георгий увидел, насколько талантлива Елена Владимировна. Кстати, проработав с ней два десятка лет, он всегда называл её по имени и отчеству. Называть Леной стеснялся. В последние годы совместной работы мог иногда назвать Леной, это было знаком уважения и привязанности, никоим образом фамильярности.
          Елена Владимировна получила не только хорошее экономическое образование, она оказалась прирождённым педагогом. Начитанностью превосходила Георгия.  Грамотность была поразительна. Георгий всегда тщательно подходил к правописанию слов, даже в наспех написанных конспектах. Тем не менее, Елена не раз обнаруживала ошибки и указывала на них. Георгий с благодарностью принимал поправки, не видел в этом ничего обидного или  унизительного для себя.
          А как владела английским языком? Случился с Леной такой эпизод. Занимался в группе студент, сын самого начальника Октябрьской железной дороги. Ну, и как бывает в таких семьях, особым прилежанием в учёбе не отличался. По экономической теории ему грозила «двойка» в конце года. Зам директора объяснил ситуацию, а Елена ни в какую, пусть выполнит задание, которое дала. Подключился директор. Стал ей объяснять положение дел, а она в ответ: «Вам необходимо сохранить хорошие отношения с большим начальником, вы и поставьте оценку». Кто-то сочтёт это за грубость, а это всего лишь принципиальная позиция. Выучил, в конце концов, студент, что требовала от него преподаватель, и получил свою «тройку», но без унижения преподавателя. А директор обиду запомнил. Тут в самый раз произошло сокращение часов на экономическую теорию. Одного преподавателя надо было убирать. Выбор пал, естественно, на Елену. Выручило её владение английским языком. Со следующего года вводилось преподавание иностранного языка с первого по четвёртый курс. Надо было принимать целый штат преподавателей. Так Елена Владимировна не только перешла на преподавание языка, её назначили председателем цикловой комиссии иностранных языков.
          Однажды Георгию позвонила Татьяна Владимировна и сообщила новость: «Лена Емельянова ждёт ребёнка. Гена, её муж, на седьмом небе. А она в трансе. Не потому, что через месяц исполняется сорок три. У неё два прекрасных мальчика. Ещё один ребёнок не входил в её планы. Она с увлечением отдалась преподавательской работе. Теперь от этой карьеры придётся отказаться и, по-видимому, надолго». Опасения оказались преждевременны. Лена родила дочку и стала ещё более счастливым человеком. Когда Катя подросла, Лена вернулась на прежнюю работу.
          По поводу карьеры Георгий вспомнил, как однажды после возвращения со встречи выпускников её студенческой группы в Москве, в университете Лена восторженно рассказывала  о своих впечатлениях. Пятнадцать лет не виделись, прежних молоденьких щупленьких студентов не узнать.Все солидные, представительные, многие на собственных «мерседесах» к университету подъехали, все прекрасно устроились в жизни, а многие и достигли значительных государственных высот.
          Выслушав Елену, Георгий не удержался и спросил: «Ты не чувствовала себя неуютно, неловко в такой компании? Ведь ты предстала перед однокашниками всего навсего как обычный рядовой преподаватель, и даже не вуза, а техникума». – «Что вы! – отвечала Лена, - я никогда не страдала комплексом неполноценности, я счастливая мать, это, прежде всего, и я выполняю работу, которая нравится мне, которая приносит мне удовлетворение, я горжусь своей работой». Оказавшись в разных цикловых комиссиях, Георгий и Лена не утратили интереса друг к другу, продолжают общаться, охотно и на равных. Георгий признаёт её преимущество, её превосходство. Но это не мешает взаимопониманию. Тем более Елена Владимировна питает искреннее уважение к коллеге и никогда не выставляла себя в роли Учителя.
          Так вот к вящему удивлению Георгия возникла и осуществилась дружба между мужчиной и женщиной. Сложилась сама собой, никто из них никогда не говорил другому, что считает своим другом. Слово «дружба» вообще не произносилось. Совместная работа сделала их друзьями. И они остались ими до конца жизни.

                17. ПРОЗРЕНИЕ
         
          Георгий никогда не сомневался в правильности теории Маркса, в осуществимости идей коммунизма. Он причислял себя к истинным коммунистам и последовательным марксистам, глубоко усвоившим и разделяющим это великое учение. Он гордился тем, что постиг самое гениальное достижение человеческой мысли, и никогда ни при каких обстоятельствах не отречётся от него.
          Читал Сергея Булгакова, которого Ленин причислил и именовал как «легального марксиста». Читателя прошу не спутать его с Михаилом Булгаковым, автором «Мастера и Маргариты». Сергей Булгаков начинал как правоверный марксист. Но его религиозность, причастность к русскому православию оказались настолько сильными, что продолжая разделять идею социалистического переустройства общества, он Маркса объявил не более и не менее как создателем новой религии,  новоявленным самозваным пророком. В силу этого отказался от марксизма и со всей страстью мощного интеллекта искал пути спасения России через веру православную. Георгий внимал аргументам Булгакова и не мог с ним согласиться. Как можно называть марксизм новым вероучением, если Маркс отрицает любую религию?
          Сам нередко называл «Капитал» Библией марксизма. Фигурально. Видел, как советские философы упорно трудились над тем, чтобы дать обоснование и подтверждение каждой мысли основателя учения, каждому его утверждению.  Открывать и создавать в философии после Маркса было нечего, надо только усвоить и применять грамотно марксов метод к историческим процессам развивающегося человечества. Развитие не прекратится и тогда, когда человечество целиком, все до единого человека окажутся в коммунистически устроенном и организованном обществе. И науки будут продолжать изучать и исследовать то, что ещё не познано. А философское знание, достигнув в марксизме своих заоблачных вершин, обеспечит понимание происходящих изменений в общественной жизни и реальном мире,  будет служить ключом к пониманию. И тут опять невольно возникала аналогия с Библейским вероучением. Тем же самым занимаются богословы на протяжении всех веков существования христианства: обосновать догматы христианства, сделать их приемлемыми для каждого нового поколения людей, для каждой новой эпохи. Меняются времена, меняются люди, а религия сохраняется в неизменном виде. Но в основе религии  в е р а,  а в основе учения Маркса – научное  з н а н и е. Не было у Георгия оснований соглашаться с Булгаковым и сомневаться в Марксе.
           1989 год был знаменательным в истории СССР. Георгий и Людмила вместе смотрели телепередачи со Съезда народных депутатов, смотрели с не меньшим азартом, чем в своё время хоккейные матчи с канадцами на чемпионате мира. С одобрением слушали выступления Ельцина и Собчака. С уважением вернувшегося из ссылки академика Сахарова. Они осуждали Афганскую войну и сочувствовали народам Прибалтики, требовавшим выхода из состава СССР. Узнав о секретных протоколах к пакту 1939 года, сговоре Сталина с Гитлером о разделе территорий сопредельных государств, считали эти требования справедливыми.
          Георгий впервые стал читать газеты. Член партии обязан был выписывать газету «Правда» и один партийный журнал. Это был дополнительный партийный взнос в бюджет партии. Ежегодно подписывался на «Правду». В Чуманке выписывал «Вопросы философии», а когда переехал в Целиноград, где журнал мог читать в библиотеке, стал выписывать самоё дешёвое партийное издание журнал «Коммунист». Газету редко просматривал, ещё реже читал отдельные статьи. Довольствовался «Последними известиями» по радио и программой «Время» по телевидению.
          А тут разгорелись такие страсти. Даже подписался на «Аргументы и факты» - самую радикальную левую газету того времени и журнал "Огонёк", когда редактором был Коротич.
          О Солженицыне знал с тех пор, как прочитал «Один день Ивана Денисовича». В библиотеке записался на очередь, чтобы прочитать повесть. Все говорили не столько об авторе, сколько о необычайном произведении. «Один день» на Георгия впечатления не произвёл. Позже много слышал и читал о Солженицыне, но это были всё официальные версии и официальные источники, преднамеренно чернившие автора "Архипелага ГУЛАГ". Про «Архипелаг ГУЛАГ» тоже был наслышан, но книгу не читал. На одном из занятий уже в восемьдесят девятом году, что-то пришлось к слову, студентка рассказала, что у её родителей есть журналы с публикацией Солженицына и принесла прочитать. Обычно Георгий медленно читает, «Архипелаг ГУЛАГ» осилил в несколько дней, следом читала Люся.
          С Георгием произошло невообразимое. Книга не просто потрясла. Она заставила по-новому взглянуть на прошлое, по-новому пересмотреть знание истории советского государства, советской власти. Он впервые узнал, что советская власть никогда не была властью трудящихся.
          Георгию исполнилось девятнадцать, когда их – комсомольцев пригласили на партийное собрание и зачитали закрытое письмо ЦК КПСС, откуда узнали о культе Сталина и злодеяниях сталинского режима. С годами свыклись с мыслью, что виновником всех бедствий народа был Сталин. Были периоды, когда перед учеными ставилась задача вскрыть истоки сталинизма, что в пороках сталинской системы нельзя обвинять только Сталина. В брежневское время пытались даже реанимировать Сталина, показать его заслуги перед страной и народом, его именем освятить достижения и победы социалистического строя. Георгий не находил оправдания Сталину – тирану, ему ставил в вину, какой уродливый социализм получился в стране.
          От Солженицына в пятьдесят два года узнаёт, что начало социальному злу в России ХХ века положил Ленин. Октябрьская революция не была величайшим завоеванием трудящегося и эксплуатируемого народа. Гражданская война, которую развязали большевики, была войной с народом и против народа. Книга перевернула все прежние представления, которые усвоил в школе, в университете, за годы преподавательской работы в вузе. «Архипелаг ГУЛАГ» Георгий назвал «Откровением от Александра Солженицына». Он плакал, не скрывая слёз, читая наиболее впечатляющие страницы об ужасах советского режима. Всю свою жизнь он поделил на две части, два периода: до чтения книги Солженицына и после.  Хотя процесс прозрения продолжался постепенно и растянулся на годы. После
чтения Солженицына по-другому воспринимались сталинская индустриализация,коллективизация и культурная революция.
          В это же время попадается в руки сборник «Несвоевременные мысли». В сборник вошли фрагменты «Несвоевременных мыслей» Горького, письма Короленко к Луначарскому, письма академика Павлова и ещё какие-то материалы, которые Георгий затрудняется вспомнить. Георгий читает: «грозя голодом и погромами всем, кто не согласен с деспотизмом Ленина – Троцкого, эти «вожди» оправдывают деспотизм власти, против которого так мучительно долго боролись все лучшие силы страны». Ниже: «Вообразив себя Наполеонами от социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России – русский народ заплатит за это озёрами крови». И это пишет Горький – буревестник революции. Сразу возникает мысль, а что, если бы книгу прочитал в десятом классе или в пору студенчества в университете? И тут же находит ответ. Тогда в те годы решил бы для себя, что Горький не понял революции. Не принял бы прочитанное. Нужно было познакомиться с творением Солженицына, поверить ему, чтобы сбросить, очиститься от мифологии большевистской истории, заполнившей учебники. Я употребил слово «поверить» - вера. Нет, конечно, не вера, а знание. Но откуда массам было знать, что их обучают и воспитывают на мифах? И сегодня люди, получившие знания из советских учебников истории, не могут признать ошибочность своих знаний. Сколько книг, сколько источников будет прочитано Георгием, чтобы утвердиться в необходимости пересмотреть то, чем жил, что разделял, что считал своим главным интеллектуальным приобретением в жизни.
           Георгий в то время разделяет позицию Горбачёва: надо строить социализм с человеческим лицом. Поток публикаций убеждает, что социализм, построенный в результате победы Октябрьской революции, которую по примеру французской назвали Великой, был с нечеловеческим лицом. Таким он оставался и после смерти Сталина ещё более сорока лет.
          Против социализма не выступают ни Солженицын, ни Сахаров. Георгий тоже не видит другой перспективы, надо реформировать, перестроить советскую модель социализма. Для этого, полагал он, надо следовать Марксу. Практики социалистического строительства Ленин и Сталин, их последователи только ссылались на марксистскую теорию.
          Георгий не соглашается с теми, кто выдвигает лозунг: для оздоровления общества нужна многопартийная система. Мол, без здоровой оппозиции невозможно успешное поступательное развитие. Он видит другое, партия утратила не только авторитет в массах, теряет свои командные позиции.
          Георгий - член партии, его заботит судьба страны, судьба народа, а это он связывает с тем, насколько успешно будет функционировать партия. Он пишет статью в «Правду». Он всё  ещё наивно верит, что с помощью марксистской науки можно построить коммунистическое общество. Статья озаглавлена «Возможна ли перестройка в философии?» Георгий начинает статью с рассуждения: «Какие только обвинения в адрес философии не были высказаны в последние перестроечные годы! Философы оказались ответственны и за состояние естественных наук, и за нашу социально-экономическую отсталость, и уж, конечно, за духовное состояние советского человека. Ю.Сидоренко пишет в "Коммунисте": «Наши общественные науки, и социальная философия в том числе, в "упор не видевшие" отдельного человека, неплохо поработали на нынешнюю бездуховность, эстетическое убожество, социальный инфантилизм многих и многих молодых людей. Пьянство и наркомания, преступность всех видов (особенно молодёжная), холодный пепел множества семейных очагов, беспризорные дети процветающих родителей и т.д. - тоже побочный продукт воспитания бездумных потребителей "хлеба и зрелищ"». Не надо быть философом, чтобы не увидеть абсурдность рассуждений автора статьи.
           Я прочитал написанное десять лет спустя. Толковая статья и предложения правильные. Тон несколько заносчивый, никакого чинопочитания, никакого снисхождения к высокопоставленным особам. А в заключении та же вера, что с помощью философии можно преобразовать мир, подчинить человеческой воле исторический процесс. Не нужна была «Правде» такая статья. Её и не напечатали. Вежливое объяснение: «Ситуация в философии стремительно меняется и некоторые Ваши оценки выглядят не вполне корректными». Просто Георгий не знал, что «Правда» печатает статьи, заказанные авторам, которых сама определяет. Всё остальное проходит под рубрикой «Письма наших читателей», которые предпочитают не публиковать. «Письма», которые публикуются, пишутся тоже по заказу редакции.
          А Георгий, меж тем, всерьёз сам с собой рассуждает: «Общественная жизнь страны, проводимая руководством политика, отсутствие достоверной информации обрекают на научное бесплодие кадры обществоведов. Поверив официальным идеологам партии, я считал, что переживаемое нами время достаточно верно и полно описывается теорией Маркса. Для появления нового обществознания, нового мышления время не пришло. А все пороки современной нашей деятельности – результат недостаточного знания и владения марксистским методом. И тут, выпускник юридического факультета МГУ, профессиональный партийный работник, человек, который в силу полученного образования и по роду деятельности, не мог глубоко, профессионально знать и понимать марксизм, делает дерзкий шаг, значение которого сам вероятно ещё не осознал в полной мере. Он заявляет о новом политическом мышлении». Горбачёв, полагает Георгий, не владеет настолько марксизмом, чтобы поднять его на новую ступень без ревизии и отказа основополагающих принципов. Философские генералы беспомощны. Они не готовы. Они привыкли работать по устоявшейся схеме: давать марксистское обоснование любой нелепости, исходящей из Кремля. Им боязно, что и генсеку. КПСС утратила авторитет в массах, и если ещё отказаться от марксизма, то тем самым похоронить и партию, и коммунизм, самую идею коммунизма. Между тем мировое общественное развитие вышло за рамки той логической схемы, которую провозгласил Маркс.
     Было на старости лет над чем размышлять, было от чего отрекаться и что принимать. Человек начал прозревать. Георгий лично был обязан в этом прозрении Александру Солженицыну. Несколько позже он не раз сравнивал себя с благоверным верующим, который всю жизнь исповедовал религию, а на пороге смерти, когда в самый раз о душе позаботиться, вдруг воспрял и пришел к убеждению о тщетности и беспредметности всю жизнь исповедываемого вероучения.

18. ВНУЧКА

          Лиза, овдовев, не знала, как ей лучше поступить. Близкие подруги в один голос советовали сделать аборт. «Молодая, сможешь создать новую семью, зачем рисковать, зачем испытывать судьбу, найдётся ли мужчина, чтобы взять вдову да ещё с ребёнком». Мать говорила: «Решай сама». Решила за всех Люся: «Будешь рожать! Вырастить поможем. Замуж выйдешь и с ребёнком». 18 февраля 1990 года невестка родила девочку. Назвала Ириной. Георгию очень хотелось, чтобы родился внук. Приобщил бы его к технике, моделированию. Дал бы ему то, чего не получил в детском возрасте Сергей. Люся тоже надеялась, что будет мальчик, он бы стал прямым продолжением Серёжки. Но девочке радовались не меньше, тем более что очень переволновались за благополучный исход. Трагедия, которую пережила Лиза во время беременности, могла отразиться на ребёнке.
          Люся, как мать, приняла на себя все заботы о малышке. Плакала, что Сергей не дожил до рождения дочери. Представляла, как бы он радовался, как гордился своим ребёнком. Для Люси Ирочка стала не только памятью о сыне, живым его воплощением, она восприняла её как дочь. Георгий тоже чувствовал себя отцом. Бабушка и дедушка признали внучку за родную дочь. Это может показаться странным. Возможно, будь жив Сергей, они были бы просто бабушкой и дедушкой. Но у девочки не было отца, и они стали для неё отцом и матерью. Обратите внимание, я сказал: и матерью. Мама Ириши ревниво отнеслась к такому положению. Это её настораживало, пугало, вызывало обиду, порой гнев: «Не для вас рожала. Она моя дочь». Это было не справедливо. Они действительно любили Ирочку не так, как любят внуков и внучек, окружили ребёнка родительской заботой, но, конечно, не собирались вытеснять маму. По ночам Люся вставала, чтобы понянчить расплакавшуюся кроху и дать маме передышку. Вечерами с ребёнком нянчился Георгий. Придёт с работы, невестка просится навестить подругу, умаялась за день одна с ребёнком. Уходила надолго, пока не наговорится, это значит часа на три и более. Вот дедушка и нянчится, благо дитё спокойное, без мамы могла обходиться, пока есть не захочет.
          В раннем возрасте чаще всего просилась на руки к бабушке. По возвращении Люси с работы сажает дедушка Иришу в коляску, и едут на платформу «Слава» встречать с электрички. Как увидит бабушку, так на руки и не слезает до самого дома. Когда совсем маленькая была, Люся справлялась с такой ношей, позже приходилось идти на хитрость: после встречи не показывалась на глаза ребёнку, пока до дому не дойдут.
          Запомнилось бабушке с дедушкой как ползать начала. В отличие от других детей ползала, пятясь назад, да так проворно передвигалась, что вызывала изумление взрослых.
          На втором году после смерти мужа Лиза сошлась с молодым мужчиной, холостяком, ровесником Сергея. В семье появился папа Боря, как его называла Ира. Заживут одной семьёй, даже питаться будут вместе, так экономнее. Борис для Георгия и Людмилы станет зятем, Лиза окажется на правах дочери. Родной матери к тому времени лишится, скончается от сердечного приступа, не дожив до шестидесяти. Люсину маму похоронили, что и Сергея, в том же восемьдесят девятом.
          Вот в таком составе образовалась семья. Летом обитали за городом. Уже в мае Люся отправляла Лизу с Иришей в Ушаки. Сами тоже на лето переселялись туда. До города час езды.
          Ира подрастала, и бабушка прилагала все усилия, чтобы девочка нормально развивалась, росла здоровенькой. Записывала в клуб «Искорка» на танцы. В четыре года Ира три раза в неделю посещала школу, где был специально открыт класс для малолеток. Учили письму, счету, были уроки рисования и даже английского языка. Бабушка как-то уже в конце учебного года поинтересовалась, как занимается внучка. Довольная учительница похвалила Иру: «Хорошая девочка. На уроках сидит тихо. Ни кому не мешает». Бабушка всё поняла. Но решила, что посещение школы всё равно пойдёт на пользу
          За год до поступления в первый класс по предложению бабушки сводили на прослушивание в музыкальную школу. Порекомендовали обучать игре на скрипке. Бабушка выбрала свой вариант. Договорилась с преподавательницей музыки заниматься на дому игре на фортепиано для подготовки к поступлению в детскую музыкальную школу. По такому случаю купили пианино с рук, обошлось недорого.
          Способности к учебе Ира унаследовала от отца. Возникли те же проблемы и трудности. Но в пятнадцать лет окончила неполную среднюю школу или, как тогда стали именовать базовую. Одновременно получила навыки игры на фортепиано в музыкальной школе. Так что главные проблемы возникли не в школе, не в связи с учёбой, проблемы возникли дома, в семье.
        Читатель, по-видимому, усвоил мысль автора, женщина тогда довольна браком, семейной жизнью, если муж не только хороший семьянин, доброжелательно с ней обращается, проявляет ласку и заботу, материально обеспечивает семью, но и хорош в постели. Иначе жена попытается флиртовать, ненароком изменять мужу, искать недостающее удовольствие на стороне.
         Борис хорошо зарабатывал. И хотя по натуре был прижимист в расходах, семейную кассу держал у себя, но в покупках и приобретениях Лизе не отказывал. К тому же, хотя она и не работала, у неё были свои деньги, получала пенсию на себя и ребёнка, как вдова. Этими деньгами Лиза распоряжалась самостоятельно.
         Лет семь или около того прожили вместе Лиза и Борис. Брак не стали регистрировать. Как позже оказалось, может и к лучшему. Приближался день рождения Лизы. Георгий и Людмила с Ирой были за городом. Лиза в Ленинграде. Договорились, приедет в день рождения, и по-семейному отметят памятную дату. Ждали и не дождались. На следующий день поехали в город выяснять, в чём дело.
          Приезжают. Входная дверь в квартиру взломана и над ней трудится зятёк, приводит в надлежащее состояние. Оказалось, накануне приходит домой, а жена с любовником закрылись, на пару, заранее начали отмечать день рождения. Возмутился Борис, стал с силой стучать. В ответ: «Не шуми. Всё равно не пустим». Выпил Борис, возможно для храбрости, взял у родителей топор, они жили в доме рядом, и взломал дверь. Только с новым мужем Лизы были они в разных весовых категориях, Володя был ростом на полметра выше и в плечах  -  косая сажень. Так что драки не было. Взялись новоиспечённые молодожёны за руки и оставили Бориса с носом в квартире с развороченной дверью. Тут уж от души напился незадачливый муж, и проспал до утра в пустой квартире. Утром взялся дверь приводить в порядок. За этим занятием и застали его приехавшие Георгий и Людмила. Сделал и ушёл с вещичками к родителям. Благо добра было немного, и нести рядом.
          Во второй половине дня появилась Лиза. Одна. Начала возбуждённо объяснять: «Да! Вышла замуж!» Люся ничего не имела против, но предупредила:
          - В свою квартиру ещё одного мужа не пущу.
          - А мы и не нуждаемся. У него двухкомнатная квартира. С бабушкой живёт. И зарабатывает хорошо. У него собственный малогабаритный грузовичок, перевозками занимается.
          Собрала, что потребуется на первых порах, пару узелков, и с Ирой отправилась устраивать новую жизнь.
          Только Володя никак не мог согласиться с тем, что тёща не хочет признать его. Нашёл, чем отомстить и насолить. Не стали Иру пускать к бабушке, и бабушке не разрешили видеться с
внучкой. Можете представить, что стало с Люсей. Блокада продолжалась ни день, ни неделю, а         
больше года, последствия - на годы, а следы запомнились на всю жизнь.
          Вот что тогда писал в дневнике Георгий:
          «19 декабря 1998 г. Суббота.
          До Нового года осталось совсем немного. Проснулись с Люсей в шесть утра. Люся ужасно страдает по Ирише. Её нервы и силы на пределе. Я безуспешно пытаюсь взбодрить её, поддержать, устоять перед обрушившимся несчастьем. Даже мысль, что Лиза поплатится за своё бездушие, за подлость по отношению к нам, за страдания, которые причиняет дочери, не приносит утешения. Как пережить всё это сейчас, сегодня, завтра? Сколь долго будут длиться наши мучения?
          Люся зажгла свет, и мы начали читать, лёжа в постели, каждый своё. У Люси увлекательный роман, у меня – «Корни теории относительности» Бенеша Гоффмана. Чувствуя, что Люсе не до любовных утех, я ласково поглаживал её тело, ни на что не претендуя. Люся сама проявила инициативу. И мы испытали неописуемое блаженство. Нежно, в полную силу и с полной взаимной отдачей.
          Уснули. В восемь утра посмотрели по первому каналу художественный фильм «Земля, до востребования». В главной роли Стриженов. Фильм чёрно-белый, но мы его раньше не видели. Смотрели с захватывающим интересом. Фильм поставлен великолепно, без каких-либо передержек. Историчен, без идеологических наслоений. Завтра будет вторая серия.
          Вскипятил чайник. Поджарил ломтики булки, смоченные в подслащённом молоке. Завтракала Люся в постели.
          Около двенадцати пришёл дедушка Игорь с Ирой. Говорит, что Ириша не хотела идти к нам. Еле уговорил. Ведёт себя Ира сдержанно. Говорит, что жить к нам не вернётся. После Нового года поедет с мамой жить на Народную. Тут могли сказаться наговоры Лизы и Володи, а может и угрозы со стороны обоих. Надо помнить всегда две вещи. Во-первых, она совсем ещё ребёнок, ей только восемь лет. К тому безумно любит маму. Во-вторых, родители, тем более прародители должны быть всегда готовы к тому, что дети, став взрослыми, могут не только оставить родителей, но и отказаться от них, когда те станут старыми и немощными.

           20 декабря. Воскресенье.
          Вчерашний день чуть было не закончился скандалом, что могло привести к прекращению любых отношений с невесткой. Володя пришёл за Ирой. Дедушка Игорь, как зовёт его Ира,  к тому времени уехал. Володя демонстрировал своё возмущение, почему Игорь не дождался их возвращения и оставил Иру. Люся сказала, что хочет повести завтра Иру в театр, и предложила оставить её ночевать у нас. Володя категорически отказал, и при этом возмущённо добавил: «Как можно говорить ребёнку о театре, предварительно не получив согласие родителей!?»  Я находился в соседней комнате, слышал всю эту перепалку, вышел и выступил. «Что ты хочешь от него? – обратился я к Люсе. – Он ни разу в жизни в театре не был, родители по театрам его не водили». Вот тут он взорвался. «Не тронь моих родителей!» Я схватил отвертку и прокричал: «Иди! А то прикончу!» Он в ответ с угрозой: «Давай выйдем!» Люся энергично нас развела, выпроводив меня из прихожей. Я не знаю, как бы я стал протыкать его отвёрткой, но я был искренен в намерении убить мерзавца. Убить, чтобы прекратить злостную тиранию над внучкой, беспомощной и беззащитной маленькой девочкой. Убить за те невыносимые страдания, причиняемые ими обоими с тупым злорадством Людмиле.
          После ухода Володи с Ирой, Люся меня отчитала, что я своим вмешательством всё испортил. Но оставалась спокойной. Позже позвонила Лизе. Та согласилась на театр. Вечером после театра Люся предложила Лизе оставить Иру на ночлег у нас, утром в школу отведёт дедушка. У него нет завтра занятий в техникуме. Лиза согласилась.

          29 декабря. Вторник.
          Люся на работу уехала рано. Пришли Лиза с Володей, чтобы отвести Иру в школу на утренник. Я набрался смелости и запальчиво предупредил Володю, что если ещё раз позволит хамить Людмиле и будет шантажировать Ириной, он – труп.  Конечно, мои угрозы его не напугали. Но перепалка в ссору не переросла. В конце не удержался: «Мне говорить с тобой не о чем! Я тебя предупредил! Ничего обсуждать с тобой больше не собираюсь!»
          Перед двенадцатью позвонила Лиза, и, извиняясь, попросила забрать из школы Ирину. Отнёс Иришиной учительнице Марине Николаевне расписанные кухонные доски. Она удивилась, что это моя собственная работа, и, кажется, осталась довольна подарком. Забрал Иру и мы коротали с ней время до возвращения Людмилы.
          Втроём поехали в продуктовый магазин на Грузинскую улицу, чтобы сделать закупки к Новому году. Приехали около шести вечера. Магазин уже был закрыт. В этот день, как оказалось, он работал до пяти. Вышли на остановку трамвая. Было очень мокро и скользко. Гололёд. Люся предложила пойти в церковь. До неё всего одна остановка. Приняли решение: в какую сторону пойдёт первый трамвай, туда и поедем. Первым пришёл трамвай в сторону церкви святого Иова. Вошли в храм. Шла вечерняя служба. В этой церкви мы отпевали Люсину маму, позже Сергея. Но я как-то раньше не обращал внимания, какое крохотное помещение для прихожан. С двух сторон вдоль стен стояли редкие посетители. Их было не более десяти человек. Побыв некоторое время, помолившись, они покидали помещение. Люся купила свечи, и мы поставили их гореть на жертвенник. Священник с помощниками вёл службу в сопровождении церковного хора. Я рассматривал убранство храма, великолепие резьбы и позолоты, искусно выполненные иконы, превосходный иконостас. Рассматривал высокие образцы человеческой культуры и размышлял о бренности земного бытия. Контрастом этому материальному и духовному богатству выступали перед мысленным взором убогость и нищета бесчисленных поколений на Земле. Конца тщетным страданиям людей не видно. А всё, что открывалось глазам моим, было тленно. Всё смертно, как и сама Вселенная. Осознание этого труднее всего пережить, с этим никак не хочется смириться. Я обратился к Богу, я просил его покровительства. Просил разумом, а не сердцем, не чувством. Я обращался к Нему, как к Высшей силе, как Идеалу справедливости, понимая, что персонифицированного Божества нет. При этом я не испытывал религиозного экстаза. Я обращался к Богу, но Он отсутствовал в моей душе, он не проникал в меня, не пытался руководить мной, наставлять меня. Я оставался один на один со своим разумом и своей совестью.
          Люся часто высказывала недоумение. Она согласна, что мы грешны. Но точно знает, что праведнее многих других. Мы не всегда в состоянии творить добро другим, но мы не творим никому зла. За что же на нашу долю выпали такие испытания и страдания!? Но и их мы переносим с чистой совестью, не перекладывая на других, не только не делая, но даже в мыслях не желая зла другим.
          Возвращение из церкви стало для нас целым испытанием. Авария на трамвайной линии. Полчаса бесполезного ожидания. Потом Люсе с Ириной удалось втиснуться в переднюю дверь переполненного троллейбуса, а я пешком протопал до остановки на улице Салова. Со стороны Московского проспекта трамваи ходили. До проспекта Славы передвигались медленно, но двигались. Перекрёсток преодолевали более двадцати минут. Светофоры исправно работали, но потоки машин были так велики, что огромные грузовики на красный свет останавливались прямо на трамвайной линии, перекрывая путь. К моему удивлению я попал домой раньше моих дам. Они ещё дольше просидели в пробке.
          За Иришей пришли вдвоём. Люся не впустила Володю в квартиру, предложила подождать на лестнице. Он стал грубить, заявив Люсе: «Вы – бывшая бабушка».  Люся: «Кто ты такой!?»  В ответ: « Я муж Лизы, а она  -  мать. Вы – никто!» Люся выпроводила меня в другую комнату, опасаясь, что своим вмешательством ещё больше напорчу. А я приготовил четырёхкилограммовую
гантель, готовый оглушить его, связать и сдать в милицию за непрошеное вторжение в квартиру. Но обошлось без этого. Лиза осталась с Люсей, дверь закрыли на ключ и больше не открывали. На телефонные звонки отвечала Лиза. Видя агрессивность Володи, Лиза собралась у нас заночевать. 
          Женщины посидели на кухне, выпили. Люся попыталась поговорить по душам, но достучаться не смогла. В обмен на то, что Иру не заберут на Народную, не будут переводить в другую школу, оставят у нас, Люся готова уволиться с работы, чтобы заниматься с девочкой и водить в школу. Ради благополучия внучки Людмила была согласна на любые условия. Из разговора Люся догадалась, что они пока не собираются переселяться на Народную, это была провокация, наглая угроза, чтобы выторговать свои условия. Люся ещё раз убедилась, что ради личного благополучия Лиза пойдёт на любую подлость, пожертвует родной дочерью. Она с рождения не питала к ней материнских чувств. Возможно, за это когда-нибудь поплатится.
          Лиза согласилась, что Ире у нас лучше. Обещала больше ребёнком не спекулировать, не причинять Ирише зла. Распрощавшись, ушла к Володе, а мы, умиротворённые, отправились спать. Слава Богу! Если наши страдания из-за беспутной матери закончились».