...возникнет мелкий город на реке,
герань зажжется на окошках,
народ запляшет в кабаке,
сыграет старикан на ложках.
Придуманная дурочка-душа
мелькнет на перекрестке пыльных улиц,
пропитых баб и мужиков смеша,
распугивая белых грязных куриц.
Взлелеянная девочка-душа
легка, что прах, безгрешна, бессловесна,
но, тонким голоском мелодию верша,
прильнет к герою женщиной прелестной.
Писатель заменил себя героем,
он тайный дом вокруг себя построил,
и в доме том все ставни затворил,
лишь маленькую форточку открыл.
И выпорхнула робкая душа.
Сюжет влечет навстречу смертным мукам.
К убитому дитяте, не дыша,
она склонилась, не издав ни звука.
Вот странствовать отправилась она,
раскисшими дорогами шатаясь.
Поет тоскливо про Сибирь страна,
а муж сидит в тюрьме,
за преступленья маясь.
В Шварцвальде, пригубив шампанского бокал,
"ih sterbe" - литератор прошептал
и отошел на веки в мир иной,
свое созданье сделав сиротой.
На Сахалине через много долгих лет
на синих, тонких алкогольных ножках...
Ах, впрочем, это вовсе не сюжет,
а жизнь сыграла песнь свою на ложках.