Глава 4. Двойники
Когда мы снова пришли в себя, выяснилось, что никаких признаков пребывания на «стадионе» во время ужасного «матча» у нас не осталось: только что мы были забрызганы чужой кровью и самой разнообразной дрянью, а теперь всё это исчезло, словно таинственные Силы, в очередной раз перенёсшие тринадцать бедолаг из одной Реальности в другую, заодно и привели их в относительный порядок. Ну, и где мы теперь? Это оказался зал, длина, ширина и высота которого составляли примерно 70,50 и 20 метров соответственно, а внутренняя обстановка была, мягко говоря, неприятной (хотя и казалась Раем по сравнению со «стадионом» на планете-Хищнике).
Потолок и стены были затянуты толстым слоем паутины, по которой ползали огромные (величиной с тарелку, а то и больше) арахноморфные твари. Пол помещения оказался бесконечно грязным и жутко скользким; пятидесятиметровой длины бассейн, занимавший большую часть пола, представлял собой искусственное болото, обильно заросшее какой-то экзотической растительностью, в которой копошились сквернейшего вида существа, самые крупные из которых были размером почти с человека. Кроме того, бассейн источал столь сильный запах гнили, что дышать можно было только через рот, да и то – лишь через ткань одежды. На одной из стен зала имелось большое окно, за которым открывался вид на некую разноцветную муть. Из зала было два выхода. Оба они представляли собой ржавые железные двери высотой около трёх метров и шириной около полутора. Да… Хе-хе!.. Бассейн родного универа чуть-чуть разросся, но последние две-три Вечности здесь не убирались и не меняли воду! Чего ж ещё можно ожидать? Я ведь боюсь больших объёмов воды…
Мы решили немедленно уйти отсюда через ближайшую дверь, но она оказалась столь массивной, что совместными усилиями её едва удалось сдвинуть с места. В процессе сдвигания неимоверно проржавевшие петли скрипели так сильно, что мы начали всерьёз рассматривать идею ухода из зала через окно. Мало-помалу дверь поддавалась. Когда зазор между задней поверхностью двери и стеной достиг толщины спичечного коробка, с противоположного конца зала донёсся кошмарный скрежет, едва не разорвавший наши и без того истерзанные барабанные перепонки.
Мы обернулись. Скрежетала вторая дверь. Она распахнулась настежь, и из неё вышли … трое недавно погибших ребят: два Андрея (несебетождественность одного из которых породила Всё) и Дима (именно в такой последовательности). Все трое были в купальных костюмах, и, по-видимому, превосходно себя чувствовали (кстати, шедший первым Андрей из 9-ой группы должен был обладать чудовищной физической силой, ибо он, почти не напрягаясь (даже, вроде бы – одной рукой!), открыл вторую дверь, внешне ничем не отличавшуюся от первой, еле-еле сдвинутой с места коллективными усилиями тринадцати человек!). Потом появилась Оля. Мы удивлённо на неё посмотрели. Особенно поразилась Оля, находящаяся рядом с нами, и, соответственно, узревшая своего двойника. Вслед за вошедшими появились двойники всех остальных. Предпредпоследним был двойник нашего Андрюхи, предпоследним – двойник Лены, последним – мой собственный. Все, кроме моего двойника, были в купальных костюмах. Наверное, дело в том, что мои товарищи по несчастью, в отличие от меня, умели плавать.
Войдя в помещение, наши оживленно переговаривающиеся и смеющиеся (короче – радующиеся жизни) «дубликаты» попрыгали в бассейн. Моя «копия», одетая в спортивный костюм, расположилась недалеко от него, наблюдая за купающимися с неопределённой улыбкой на почти неподвижном лице. Двойники плескались в зловонном болоте, так, словно там была чистейшая вода, кувыркались, смеялись, задыхаясь от счастья. В ту же минуту стало понятно, что болотная гниль и муть – самое подходящее место для них, ибо все они были мертвы: купаясь, они теряли куски кожи, иногда – вместе с мерзким, разжёванным смертью, мясом. При этом невероятная жизнерадостность сгустков нашей собственной безжизненной плоти выглядела со стороны такой изуверской мерзостью, словно каждый из нас стал личным проктологом умирающего от рака прямой кишки Фекального Архидьявола – Творца и Прародителя всего Дерьма в Мироздании.
Да – именно так. Никакие это не двойники, а самые оригинальные оригиналы. Это МЫ!!!!!!! Наши живые трупы. Себетождественность, да побери Она сама Себя, чуть-чуть недокромсала наши Архипространства: оставила каждому по две Сущности, одна из которых – несчастный живой человек, вторая – офигенно счастливый мертвец! Хорошо ещё, что эти мы (включая стремительно разлагающегося Андрея-атомщика из 11-ой группы) не проявляли в отношении нас никакой агрессии (по крайней мере – пока), но находиться с ними в одном помещении, и, следовательно, наблюдать процесс собственного… м-м… допустим – некробиоза!.. было совершенно невыносимо, и поэтому мы, всего за пару минут приоткрыв ближайшую дверь, ещё сантиметров на 20-25, немедленно стали один за другим сваливать к чёртовой пра-пра-пра-…бабушке из этого кошмарного зала с бассейном-отстойником, в котором несебетождественная Смертожизнь готовила жуткое варево из наших вторых Сущностей.
Помещение, в котором мы в связи с этим оказались, было едва ли не хуже, чем только что покинутое – душевая, где в каждой кабинке под струями слишком горячей воды лежал труп с почти начисто слезшей кожей. У меня тут же возникло ощущение, будто это плод чьего-то больного, но довольно примитивного воображения – трупы внешне ничем не отличались друг от друга, даже их позы были одинаковы: все лежали на левой боку, ноги подтянуты к подбородку, руки подложены под голову, а лишённые век красные, нереально огромные глаза, намертво вперились в одну точку, будучи при этом презабавно скошенными к носу. Казалось даже, будто труп-то на самом деле один, просто рассматривается с разных пространственных точек. Либо это просто… так, сколько их здесь?.. ага – 15-сущностная Ипостась. Тогда изуродованный глазастый мертвец един в пятнадцати лицах. Тут одно из «лиц» громко кашлянуло, после чего, блаженно вздохнув, перевернулось под струями кипятка на другой бок, оставив часть своих наружных тканей на месте предыдущего лежбища. Будить сладко спящего недоосебетождествившегося «покойника» никому из нас крайне не хотелось (мало ли, как он на это отреагирует – ещё, чего доброго, укусит?!), но тут отпала сама актуальность вопроса – буквально через мгновение после того, как этот гад, сменив позу, стал весьма заметно отличаться от остальных четырнадцати себя, неведомая сила распахнула тяжеленную ржавую дверь, ведущую из душевой в «бассейный» зал, и секстиллионы разноэнергетичных фотонов ворвались в пространство помещения, за несколько наносекунд обратив все пятнадцать Сущностей в бесформенные сгустки протоплазмы. Одновременно с этим раздался жуткий грохот, плеск воды и крики нас-мёртвых, перекрываемые рёвом какого-то чудовища.
Обернувшись, мы увидели следующую картину: посреди бассейна образовалась огромная трещина (в которую, почему-то, содержимое бассейна не уходило), а над этой трещиной возвышался великан, ростом метров пятнадцать, если не больше, который тут же начал ловить наших разлагающихся «двойников» и отправлять их в пасть. Сам великан, кстати, тоже был живым трупом, о чём свидетельствовали несколько огромных дыр в его теле, где в гнилом мясе копошились огромные – со взрослую гадюку – черви. Мы-мёртвые пытались уклониться от лапищ гиганта-некрофага, но те неизбежно настигали их… нас. Вдруг за нашими спинами раздался знакомый ужасающий скрежет, закончившийся громовым хлопком. Мы обернулись и увидели закрывшуюся дверь. Выяснилось, что, наблюдая за кошмарной трапезой гигантского мертвеца, мы, сами того не зная, вновь вошли в зал с бассейном. А великан, тем временем, сожрал последнего «двойника» (это был я, разложившийся уже практически до костей), после чего повернулся к нам-вторым… в смысле – первым, живым Сущностям!.. и мы увидели его харю. Харя эта не была незнакомой: великан оказался очень похож на преподавателя, который на первом курсе вёл у всего нашего потока информатику – среди студентов этот субъект со степенью кандидата наук именовался Архипом – только был не в пример громаднее, неимоверно волосат, имел всего один глаз и два жёлтых, кривых клыка, выпирающих из-под нижней губы. «Архипоид» совершенно бесстрастно посмотрел на нас, после чего, рокочуще рыгнув, стал погружаться в огромную трещину в полу зала.
Как только монстр скрылся из вида, помещение начало на глазах преображаться. Покрывавшая стены и потолок паутина исчезла, толстенный слой пыли словно растворился в воздухе, трещина в полу бассейна затянулась, а болотная муть уступила место чистой голубой воде. Тяжеленные ржавые железные двери пропали, а на их месте появились другие – нормальных размеров, сверкающие идеальной белизной. Помещение теперь выглядело до неприличия стерильным; вода в бассейне стала столь чистой, что кто-то даже сказал, что у него появилось желание искупаться. Лишь за окном по-прежнему была какая-то разноцветная муть.
К нашему наиглубочайшему сожалению, долго «наслаждаться» видом стерильного бассейна не представилось возможным. Внезапно раздался жуткий грохот, и бассейн рассекла пополам огромная, широченная трещина, из которой наружу попёрло какое-то чудовищное отродье. И, конечно, это оказался давешний «Архипоид»… Хотя нет, это был другой великан. В смысле – вторая Сущность. В отличие от первого, этот урод был живым. Монстр стоял по щиколотку в воде (которая, почему-то, опять не уходила в трещину), и, в отличие от себя-мёртвого, рассматривал нас с неподдельным интересом. Хищным интересом. Плотоядным. «Ну, сейчас начнётся!»,- подумал я. И началось!
Сделав резкое движение вперёд, циклоп схватил поперёк туловища Ольгу и в следующую секунду отправил её в свою клыкастую пасть. Народ с визгами и матюгами ринулся было к выходу, но тут выяснилось, что дверей в помещении больше нет! Поэтому нам ничего не оставалось, как только бегать, подобно нашим «двойникам», вокруг бассейна, пытаясь уклониться от лапищ «Архипоида». Вслед за Ольгой в пасть великана с интервалом примерно в пятнадцать секунд отправились Саша и Анька. По непонятной причине циклоп решил начать свое кровавое пиршество именно с девушек. Пережёвывал он их весьма неаккуратно, не закрывая рта, а в какой-то момент и вовсе допустил оплошность – из его жуткой пасти выпала левая нога Аньки, которая, упав рядом с бассейном и пару раз рефлекторно дёрнувшись, замерла. «Ну, ладно – пойду я!» – прозвучал где-то совсем близко знакомый детский голосок. Посмотрев туда, мы в очередной раз охренели – только что погибшая страшной смертью Аня стояла возле открытой исчезнувшей двери, и, неописуемо приятно улыбаясь, махала нам на прощанье своей маленькой изящной ручкой! «Ой, моя вторая левая нога!!!» – радостно воскликнула наша съеденная сокурсница, и, завизжав от радости, схватила валяющуюся на полу недожёванную конечность (которая в то же время, как ей и полагается, находилась в абсолютной целости и сохранности в предназначенном для неё месте – рядом с правой ногой), а мгновением позже жадно впилась зубами в слом своей бедренной кости и принялась со зверским аппетитом высасывать собственный костный мозг. «Слышь, ну там себе-то оставь, э!!!» – раздался откуда-то из плохо освещённого пространства душевой голос этой голодной мёртвой автоканнибалки. «И себе, и себе, и мне тоже!» – продолжил (тот же)-другой голос. Аня оторвалась от слома кости, и, обезобразив своё грязное хищное личико жуткой дьявольской ухмылкой, погрузилась в недра соседнего помещения, где её ждали ещё четыре Сущности – три почти такие же Ани, одна за другой вышедшие из тёмных углов комнаты, и одна сильно отличающаяся, которая появилась последней, рухнув откуда-то с потолка – она была столь огромного роста, что самый высокий человек, когда-либо живший на… Земле (если это понятие сейчас хоть что-нибудь означает!)…, наверное, едва бы достигал головой её плеча, и метра два шириной, в связи с чем я не представлял себе, как она сможет насытиться столь ничтожным количеством собственного костного мозга! Ей ведь только для себя нужна Сущность, как минимум, её размера! Даже если она порвёт на куски остальные четыре, дабы потом разгрызть их кости, ей этого будет явно мало! Впрочем…вдруг нога мёртвой Ани – абсолютно неисчерпаемый источник пищи для всех её живых «двойников»?!.. Да какое нам дело?!! Пусть сами-сама разбирается. Живые Ани-трупоедки стали одна за другой поглощаться Тьмой вслед за огромной задницей слоноподобной Сущности.
Вообще наблюдаемая Вселенная как-то странно сосредоточилась в помещении за несуществующей дверью. Великана-людоеда вроде бы и не было, но последствия его деятельности находили нелепейшие воплощения в абсурдном Некрокосмосе душевой. «Архипоид» сожрал Олю и Сашу, и теперь воспринимаемый Мир переполнялся ими. Сначала обе девушки выросли прямо из стен в одной из душевых кабинок – совершенно голые, с фантастически нежной, младенческой кожей, на которую, никак не травмируя её, низвергались струи густой горячей розово-жёлтой гадости, заменившей теперь воду. Они катастрофически быстро диффундировали друг в друга, образуя единый двухсубъектный некроорганизм, параллельно этому непрерывно обрастая новыми частями тел каждой из них – многочисленные головы, руки, ноги и всё прочее, разные по размерам, цветам и формам, но столь похожие друг на друга, сколь могут быть похожи лишь Сущности совсем-совсем чуть-чуть недоосебетождествившейся Ипостаси, непрерывно возникали и развивались в разных точках пространства, прорастали сквозь друг друга, образовывая иерархические грозди объектов, схожих по каким угодно признакам, эволюционировали, интегрировались, гибридизировались… трансинфинизация несебетождественного Идеального Субъекта в миниатюре! Когда слишком многосущностный монстр разросся до такой степени, что уже не мог помещаться в пространстве за дверью, отдельные его сегменты стали вытесняться к нам – в зал с бассейном. Сквозь дверной проём выдавливались по одной разноцветные миниатюрные кисти рук с ногтями, покрашенными в разный цвет (причём цвета руки и ногтей в общем случае не совпадали), образовывая невероятно прямой псевдоцилиндрический стержень, который, достигнув длины около полутора метров, разветвился натрое, образовав некое подобие трезубца. И вдруг портал между тем миром и нашим резко захлопнулся, отрезав от нас взбунтовавшуюся против себетождественности Олю-Сашу, а протёкший сквозь границу «трезубец» из рук с металлический лязгом упал на стерильный пол возле того места, где только что была несуществующая дверь. Теперь это просто несколько странной формы железяка с тремя длиннющими, необыкновенно острыми зубьями. Понадобилось бы очень долго всматриваться с крайне близкого расстояния, дабы увидеть, что этот объект представляет собой совокупность огромного множества сросшихся миниатюрных женских ладошек.
Только умер тот Универсум, как тут же воскрес этот… где мы все были потенциальной пищей. Первые три жертвы великана оказались у него в желудке, и теперь циклопическая двухметровая когтистая ладонь потянулась к Лене. Разумеется, Госпожа ОНА попыталась уклониться от великанской конечности, но та всё равно ЕЁ настигла. Испустив стодвадцатидецибеловой громкости вопль, очередная жертва монстра принялась брыкаться не в пример сильнее, чем все предыдущие, но это не сильно замедлило ЕЁ приближения к отверстой, пузырящейся густой слюной, пасти... но его замедлило что-то другое. Вернее – скорость процесса стремительно падала по мере уменьшения расстояния между Богиней и жуткой хавой циклопа. Когда расстояние сократилось метров до пяти, сближение и вовсе стало казаться асимптотическим, будто что-то издевалось над Леной, стремясь сделать её агонию вечной. Между кривыми жёлтыми зубами «Архипоида» зародились и тут же начали стремительно расти пучки разноцветных эллипсоидов, по форме похожих на гигантские виноградные гроздья, оказавшиеся в результате совокупностями голов трёх жертв исполина-людоеда… и всех остальных, кто сейчас был в помещении зала. Это что же означает?! Что мы ВСЁ ТАМ БУДЕМ???!!! Мерзкие подобия наших голов всех форм и цветов, словно материализовавшиеся бесконечно многочисленные отражения в кривозеркальных элементах чудовищного калейдоскопа, разевали голодные хищные пасти, дьявольски-мертвящими голосами призывая Богиню к себе – во Вселенную Вечного Разложения, посмертный Ад, где вместо пламени – желудочные и кишечные соки, а параллельно тому – огромное множество мёртвых Сущностей, надмирно гнилых и осклизлых, словно комок глистов, заживо похороненных в кишечнике мёртвого Господа Бога (Сверх-Сверх-Сверх-…Бога?), убившего сотворённое им Чудовищное Мироздание-Говно и пожравшем Труп своего Отродья, но оказавшимся не в состоянии Его переварить. Самая крупная из них – Голова мёртвой Сущности Лены, продравшись сквозь растущие из пасти «Архипоида» заросли себе подобных, сделала резкий бросок вперёд и теперь была всего в полуметре от Себя-живой. Головища размером с хорошую бочку, причём даже не мёртвая, а какая-то идеально-искусственная, как те сверхбесконечно плотные концентраты НекроСвета-НекроТьмы, которые мы наблюдали в Некрокосмосе аудитории Н-203: её невозможно гладкая ультрабелая кожа имела нестерпимый блеск несуществующего во Вселенной метаметалла, физически абсолютно чёрные волосы покрывали поверхность совершенной головы геометрически идеальным слоем, а неприятно-жёлтые пустые глаза без зрачков казались просто двумя абстрактными, бессмысленными шарами, вставленными в идеально подогнанные под них Сверх-Сверх-Сверх-…Богом-Создателем глазницы. Вот только помещалась эта голова на конце торчащего из чудовищной пасти гигантского и жутко кривого позвоночного столба, покрытого толстенным слоем немыслимой мерзейшей гнуси всё того же розово-жёлтого цвета, которая обильно капала вниз, порождаю миниатюрные паровые взрывы при контакте с абсолютно чистой водой бассейна.
– Рада видеть Себя за мгновение до того, как стану Собой, – произнесла голова совершенно бесцветным голосом идеального механизма, шевеля сверхъискусно нарисованными на металлическом лице мёртво-розовыми губами и обнажая при этом столь же белые, как и кожа, зубы. – Я помню Себя, когда была Тобой – было невыносимо жутко, потом – Вечное Гниение-Переваривание во Чреве Смерти, а потом – мёртвая и тупо-великолепная, как Сверх-Свер-Сверх-…Ничто, тождественность Себе. Для Тебя это начнётся в следующее субъективное мгновение. И тогда ты будешь становиться Мной.
Гнилая Пасть-пропасть уже поглощала ЕЁ. И это поглощение будет вечным…сверхвечным… сверх-сверхвечным…сверх-сверх-сверх…вечным…
Вдруг к бортику бассейна, в метре от которого находилась правая нога циклопа, подскочил Антон с длинным металлическим трезубцем в руках – тем, что являлся совокупностью маленьких ручек мёртвых Сущностей сожранных заживо девушек – и выковырнул им из вышеупомянутой ноги солидный кусок мяса с кровью (ОБЫЧНОЙ, КРАСНОЙ КРОВЬЮ – вот что удивительно!). Великан так взревел всеми головами (и собственно своей, и нашими-мёртвыми), что пространство этого кошмарного Универсума едва не потеряло свою квазилинейность, и, поймав обидчика двумя пальцами «свободной» руки за ногу, поднял его вниз головой на высоту собственного роста. Трезубец при этом упал рядом с бассейном.
Так получилось, что в этот момент ближе всех к трезубцу оказался я. Поднимая окровавленный сегмент недоонесебетождествившейся Оли-Саши, я услышал, как циклоп взревел снова – видимо, в процессе борьбы Госпожа ОНА вывихнула ему палец. Ещё секундой позже я существенно увеличил кровоточащую рану на правой ноге великана. Миросокрушительно заорав от очередной, нанесённой ему обнаглевшими недоростками, травмы, «Архипоид» взглянул на меня налившимся кровью глазом и, распахнув заросшую головами «Некросущностей» пасть, начал наклоняться ко мне, чтобы непосредственно схватить меня зубами, ибо обе его руки были заняты. Когда голова циклопа оказалась примерно в трёх метрах от пола, я, стараясь не смотреть на множество собственных харь, сгноенных вечной Смертью до уровня субъэлементарных частиц, резко выбросил руку вверх и вонзил трезубец ему в глаз.
На этот раз великанище вместе со всеми, растущими меж его зубов, «архитрупами» взревел так, что описанный выше мёртвый Господь Бог (Сверх-Сверх-Сверх-…Бог?), убивший сотворённое им Чудовищное Мироздание-Говно и пожравший Труп своего Отродья, но оказавшийся не в состоянии Его переварить, в кишечнике которого оказалось заживо похоронено в виде комка глистов огромное множество мёртвых Сущностей, надмирно гнилых и осклизлых, воскрес и обосрался, одномоментно исторгнул всё то Наше-Мёртвое, чего не лишила нас Себетождественность (видимо, глаз был его самым больным местом, тем более – будучи в единственном экземпляре), и все свисающие из его хавы гроздья плодов мучительной Смерти Мироздания лишились воплощений, разжижились и, слившись в единый Сверхвкусно-Некрогадостный розово-жёлтый поток, хлынули вниз на стерильный пол, мгновенно проев в нём бесконечно глубокую яму-бездну с чудовищно-рваными краями. Просто Дыру. Дыру в Границе конечного Гипер-Гипер-Гипер-… Мироздания, жёстко и тупо, как в примитивных детских фантазиях, ограниченного твёрдыми стенками – краями Вселенной. По ту стороны Дыры не было вообще ничего. Нельзя сказать, что там царила СверхВселенская НекроТьма – там не было и Её. Ни Бытия, ни Небытия, ни какого-нибудь там СверхНебытия – совершенно ничего. А потому там было ВСЁ, потому что не было такого, чего там не было бы. Граница-то существовала, но вот по какую сторону от Неё мы находимся – вне или внутри Вселенной (в наиабсолютнейшем смысле этого слова), спрашивать стало бессмысленно: Несебетождественно-Гипербесконечномерное Мироздание было везде как вне, так и внутри Себя, будучи и Сверх-Сверх-Сверх-…Ничем, и Сверх-Сверх-Сверх-…Всем, и наисовершеннейше Всем-Чем-Угодно относительно самого Себя.
«Архипоид», судорожно выпрямившись, выпустил обе свои жертвы, после чего вырвал трезубец из глазницы, и, причинив себе этим новую боль, ещё раз ударил своим (но на этот раз – только своим!) чудовищным рёвом по нашим исстрадавшимся барабанным перепонкам. Лена и Антон с довольно приличной высоты плюхнулись в бассейн рядом с ногами ослеплённого циклопа и через несколько секунд выбрались из воды – пережившие жуткий стресс, словно заново родившиеся.
Озверевшее от жуткой боли и невосполнимой потери единственного органа зрения, кошмарное исполинское отродье Сверхвселенским Архидьяволом попёрло на нас, ориентируясь на слух (а слух у монстра, судя по всему, был прекрасно развит!). При этом у «Архипоида» была такая рожа, какая, наверное, была бы у его хорошо известного нам доцента-«прототипа», если бы ему принесли типовое расчётное задание по процедурному программированию на Паскале, где наличествовали бы искусственное увеличение числа уровней декомпозиции, безграмотные внутренние и внешняя спецификации, зацикливающиеся вспомогательные алгоритмы и полное отсутствие описания процесса отладки, да ещё и студент, принёсший ему это архинекорректное решение поставленной задачи, стал бы требовать за него оценку «отлично», грозя в случае невыполнения своих требований неминуемыми судебными разбирательствами, где, по мнению студента, будет доказано, что он абсолютно прав, а Архип – лох, завидующий юному гению и потому из вредности не принимающий его СУПЕРАРХИВЕРНОЕ решение. Короче, нам надо было срочно куда-то исчезнуть – в СверхНебытие, в Абсолютно Нульмерную ГиперСингулярность, в прямую кишку Фекального Архидьявола, просто перестать быть, короче – сверх-сверх-сверх-…бесконечно далеко отсюда!!! Ближе нельзя – вдруг достанет! Поэтому мы, вообще не думая, низвергли себя в гигантскую Дыру в полу зала… и оказались абсолютно Нигде, то есть – абсолютно ВЕЗДЕ!!! А одноглазому… нет, теперь – нульглазому Чудовищу туда было нельзя. Жутко примитивизировав Архипространство «Архипоида», Себетождественность намертво замуровала его в Некрокосмосе зала с бассейном…