Момент милосердия

Александр Хмурый
Дикий визг тормозов взорвал сонное утро. Прохожие заспанно вздрогнули, и закрутили головами.... По мере того как в их взглядах проступало осмысленное выражение, все они, в конце концов, повернули полупроснувшиеся лица в одну сторону. Проследив за их взглядами, я тоже, не утерпел, вытащил шею из куртки, приподнял голову над толпой, откинул с сознания пелену полусна и внимательно осмотрел место происшествия. Хотя название того, что случилось за мгновение до торможения пришло чуть позднее, после осмотра.... Осмотра того, что я увидел.
 Слегка потрепанная девятка, более менее удачное изделие Тольяттинского завода автомобилей, стояло посередине проезжей части, без повреждений. Впереди машины лежал неясный светло-коричневый комок. По внешним характеристикам этот комок не мог быть человеком, даже ребёнком не мог. Я чуть потёр глаза и постарался увидеть, нет, даже угадать что же это, или кто. Неожиданно "комок" сам дал понять, кто он есть.
 Комок чуть шевельнулся, и из сплошного коричневого цвета показались два ярких пятнышка, затем мелькнул алый цвет и в мыслях всё сложилось.... Перед машиной лежал шенок-подросток. Ещё через несколько мгновений я даже определил его породу - боксёр, и пару мгновений спустя увидел ошейник на псёнке. Боксёрчик приподнял голову и заплакал... Больше я ни как не могу назвать этот протяжный, тявкающий, полный ужаса и отчаянья, вой. По нервам полоснули тупой бритвой, зубы скрипнули. Я сделал шаг к псёнку, взглянул в глаза водителя. Тот испуганно ответил, покачал головой в знак того, что не задел собачонка. Я наклонился над дрожащим пацанчиком.... Оглянулся.
 Иногда я думаю, что ради таких моментов стоит жить. Вот кажется простейшая ситуация, просто на улице, просто машина сбила потерявшегося пёсика. Пёс выжил, но возможно травмирован, и соответственно, стал теперь обузой для всех, включая себя. Поскольку ошейник, вместе с огромным счастьем иметь хозяина, является и неким уродством, исключающим самостоятельное существование. А полуубитый пёс не нужен никому... И вот теперь я с интересом наблюдал как люди, смотревшие на мужчину который протягивал руки к раненой собаке, встречались со мной взглядом. Я видел в их глазах жалость, интерес, любопытство, я видел разное... Но на мой вопросительный взгляд они отвечали испугом. Они спешно отводили глаза и уверенно уходили. Я их не винил... Я их жалел. Господь не смог наделить их милосердием, смелостью, чувством ответственности... Или не захотел.
 Я погладил псёнка по лапе. Тот вздрогнул и снова, с удвоенной энергией запел свою полную боли песню. Я спокойно заговорил с щеником, продолжал гладить его лапу... Пёс стал меньше дрожать, уже не прятал глаза, не пытался закрыть их лапами, он всё чаще смотрел на меня... И, наконец, лизнул мою руку. Я с облегчением вздохнул.
- Уф....
- Ну, слава богу... Жив, а то ведь .... Грех, животину загубить.
Я посмотрел на сказавшего это водителя. Кивнул ему...
- Грех... Давай его оттащим на травку?
- Так я его и не задел... Это он от испуга так заливается.
- Да?
Я осмотрел пса. Кроме лужицы, которую щеник напустил прямо под себя, ничего не нарушало ровное ошерстенение его тела. Ткнул несколько раз пальцем в разные места пса, тот вздрогнул, чуть тявкнул, но не проявил реакции на боль. Я слегка потянул его за ошейник.
- Ну, вставай герой, пойдём. Пойдём, пойдём со мной, вставай, хватит уже лежать то....
Пёс качнулся, в глазах появился испуг... Я снова погладил его, сказал несколько спокойных и ласковых слов. Щеник поднялся на лапы, непропорционально толстые и длинные, нескладные как у всех подростков. Лапы задрожали.... В детских глазах появился испуг. Пёс чуть присел, заскулил и .... Щенки прижался к моей ноге. Я опешил, взглянул на водителя. Тот, как мне показалось, с завистью посмотрел на меня. Что-то ёкнуло в груди, какой то комок прошел сквозь горло. Я нагнулся и уверенно взял псёнка на руки. Почувствовал на ладонях влагу... Мысленно сказал себе, что куртку вполне можно постирать. Шагнул с дороги.
- Давайте я вас довезу.
Оглянулся. Водитель смотрел на нас с псёнком.
- Не, спасибо... Брат.
Водитель чуть улыбнулся, кивнул головой, и сжал руку в приветствии.
- Пока, бывай!
- Удачи!
 Обыватели, успевшие всё это увидеть, насладились утренним зрелищем. Возможно, оно помогло им проснутся, возможно, нервное потрясение взбодрило их, зарядило энергией на весь рабочий день. От меня словно от едущей машины расходились веером люди... Они отворачивались, изменяли траекторию движения. Но не останавливались... Я решил освободить себе дорогу.
- Товарищи! Ни кому собака не нужна!? Породистая!
Движение людей ускорилось, точно осколки ВУ полетели по кратчайшему пути от эпицентра. Я мысленно улыбнулся. Пёс чуть хныкнул и посмотрел на меня.
- Не плакать... Всё устроим. Не знаю как.... Но... своих не бросаем.
 Стоит ли винить людей в равнодушии. Скорее всего нет, да и не равнодушие это. Это некий рудимент, отсохший у нас за период эволюции. Ненужная, и местами даже вредная вещь. Цивилизация заставила большинство лишится этого... Кому-то не под силу носить в себе это, кому-то это просто не нужно. Кого-то это убивает, или уже убило.
 Я ещё раз взглянул на взгляды уходящих людей, или уходящие взгляды... Людей ли? Быстрые, мелькнувшие, с чувством вины и брезгливости. Да.... Милосердие не в почёте. Посмотрел на себя со стороны. Конечно, восхищения и зависти ждать трудно - лысый, здоровый мужик, стоит по середине улицы, с нескладным, описавшимся собачонком на руках, по куртке мужика стекает дорожная грязь в вперемешку с собачей мочой... Неожиданно пёс лизнул меня в щёку.
- Бля!
В глазах появился туман... Мысли прояснились. Я закрыл глаза и мысленно обратился к всевышнему. Господи, помоги мне остаться честным с самим собой. Ну не могу я взять его себе, и бросить не могу. Для чего ты дал мне это испытание!? Или не прошёл я все предыдущие? Господи...
- Дяденька...
Позади меня раздался тоненький голосок, чередующий звуки голоса и шмыганья носом, и заставивший чуть шевельнутся пригревшегося на груди псёнка. Я обернулся... Заплаканный мальчик, державший в руке собачий поводок. Уф... Я снова прикрыл глаза, снова обратился к богу. Спасибо тебе, господи...
- Дяденька, это моя собака...
- Твоя?
Я поставил псёнка перед собой, слегка погладил, мысленно сказал - пока брат.
- Твоя, говоришь? Как ты можешь назвать его своим, когда он чуть-чуть не погиб?
Мальчик заплакал, вздрагивая плечами. Я подошёл к нему, положил руку на плечо.
- Ну, ну.... Успокойся, ведь не погиб же... Забирай пса своего, и заботься... Кем ты его считаешь, для себя?
- Я не знаю...
- Может другом?
- Да, наверное.
- Вот и считай, вот и молодец. Сейчас ты его любишь и жалеешь его, заботишься и оберегаешь... А потом этот пёс жизнь свою за тебя отдаст. Ты ведь знаешь что псы не способны на предательство?
- Да...
- А люди способны... Ну, пока, парни!
- Дяденька, пойдёмте ко мне, моя мама постирает вашу куртку.
Я улыбнулся...
- Не, братишка, я сам справлюсь.
Мальчик улыбнулся.
- Спасибо вам, дяденька!
Теперь уже улыбнулся я, щёлкнул его по носу, наклонился и погладил щеника. Обернулся и зашагал по своим делам. Позади меня раздался короткий, как бы прощающийся собачий лай.