Величественные скалы окружали небольшой отряд Императора со всех сторон. До Бездны Мёртвых оставалось рукой подать. Где-то невдалеке расположились бывалые и почти непобедимые имперские легионы. Со дня на день ожидалось воссоединение с ними. Стрелок уже почти перестал волноваться – в изрезанных острыми уступами, заполненных массивными булыжниками, испещрённых разрывами и трещинами горах ожидалось настоящее боевое раздолье его лучникам. Столько отличных мест для засад, столько невероятно удобных позиций для укрепления, столько весьма удачных мест для серьёзной плотной обороны. Десяток лучников мог довольно долго удерживать горную тропу, будь у них достаточно стрел и припасов. Пешим воинам, поднимающимся с восточной стороны, пришлось бы довольно несладко, попытайся они прорвать такую оборону. Ведь лихие бойцы Стрелка оставались практически невидимы за скалистыми уступами, в то время, как весь восточный склон лежал открытым, как на ладони.
Перевал, где так мужественно держал оборону Славич, ныне был пуст. Легат не оставили даже дозорных – что было уже верхом воинской глупости. Хотя Император сам велел передать Славичу весь Третий Легион, должны же они были догадаться хоть как-то укрепить с таким трудом отстоянный перевал…
Отряд продвигался скорым маршем по широкой горной тропе. До сих пор им не встретилось ни единой живой души. Враг не то не знал, что перевал ныне пустует, не то решил, что прорыв через ущелье окажется гораздо эффективнее, нежели повторный штурм и выход его полчищ на юге Империи, откуда до столицы топать ещё несколько добрых десятков дней.
Нередко разведчики находили изувеченные трупы гоблинов, троллей, каких-то уродливых карликов, а порой даже загадочных тёмноволосых эльфов. Славич велел хоронить только своих. Павшие на стороне Врага так и оставались без упокоения.
Императора постоянно грызло дурное предчувствие. Что сейчас творится в столице, которую он так неосмотрительно покинул? Для мятежных баронов и герцогов, наверняка, его отъезд стал огромным подарком судьбы. Куда он вернётся, в родной дом, где его будут ждать и где ему будут рады, или в уже совершенно чужой, незнакомый ему град, где для него вряд ли найдётся место? Конечно, там оставался Купец… Да и не только он, многие сохранившие верность сейчас всеми силами старались удержать в спокойствии набухающую смутой столицу… Но хватит ли у них сил?
Император слишком хорошо помнил предательство Разбойника. Мрачный и угрюмый, но в то же время весьма способный к выживанию… Первым вставший под знамёна Императора, шедший с ним бок о бок, заменявший ему, порой, не только левую, но и правую руку… Император ещё с первых дней разглядел в нём отчаянного и упрямого борца за жизнь. Сразу увидел ту лютую злобу и обиду на весь сущий мир, которые терзали сердце Разбойника. Да, правитель знал, что этот пойдёт на всё, ради достижения цели. Не остановится ни перед чем, шагнёт по головам, сломает чужие судьбы, дабы вырвать у жизни ещё один лакомый кусочек… Наверное, в глубине души, Император предчувствовал это предательство… Возможно в глубине… Но тем не менее, он доверял Разбойнику, как себе самому. Император несколько раз вытаскивал его из глухих обрывов судьбы, и Разбойник отвечал ему добром на добро… Да, они были друзьями. По-крайней мере, Император так считал…
В последние дни общения Император держался с ним довольно сухо и сдержанно. Постоянно возникали мелкие конфликты и стычки. Государь уже не мог так довериться Разбойнику, как прежде… Наверное, сердце чувствовало измену, и неосознанно правитель поднимал защитный барьер перед этим человеком… Быть может именно этот холод и подтолкнул сомневающегося Разбойника к отчаянному шагу… Хотя, причины его так и остались под завесой тайны…
Разбойник люто ненавидел его… Император так и не понял, когда успел перейти дорогу хмурому и мрачному бандиту, но с какого-то момента времени бывший близкий друг стал злобным врагом. Он ещё притворялся, делал вид, что всё идёт, как обычно, ничем не подавал виду… И ему даже удавалось обманывать сознание Императора… Но не сердце… Сердце чуяло опасность за множество лиг, когда она только-только начинала созревать… Император никогда бы не стал Императором, если бы его так просто было обмануть… И когда Разбойник, наконец, решился на предательство, он уже не был в силах что-то сделать что-то серьёзное, нанести непоправимый ущерб Императору, ударить так, чтобы высокомерный правитель никогда уже не мог оправиться…
Князя он презирал. Как и всех сильных мира сего. Разбойник привык вертеться в жизни, как уж на раскалённых углях… Он презирал и ненавидел всех, у кого была сила… Сила, большая, чем у него. Он выкручивался хитростью, где обманом, а где просто сообразительностью, он, словно тот же уж, проскакивал между сдвигающихся скал и ускользал от падающих сверху деревьев. Он оборачивал оружие своих врагов против них же самих, наносил чёткие и быстрые удары в спину, подобно тому же Некроманту, и всегда успел вовремя исчезнуть, уйти от ответа.
Да, ненависти к Князю у мрачного Разбойника не было. Было лишь презрение. Презрение и, наверное, ещё зависть… Чёрная зависть… Прослышав, что легионы уходят на восток, что Император остаётся почти один, в окружении только лучников Стрелка, бессильных против небольшого, но хорошо обученного воинства Князя, он поспешил стравить двух своенравных правителей. Злые языки, как говориться, испортят даже самую чистую воду. А вода меж Князем и Императором и без того не была чистой… Хотя, у государя Империи и не было явных причин враждовать с заносчивым Князем, он хорошо помнил, что Князь что-то не поделил с Некромантом, его добрым другом… Поэтому между правителями давно висела хотя и не вражда, но слишком уж тревожный холод определённо…
Князь был достаточно гордым, своенравным, самолюбивым и тёртым правителем. Он не сомневался в себе – а это главное, что отличало парящую высоко в поднебесье птицу от ползающей по земле, и лишь иногда неуверенно пытающейся делать взмахи слабыми крыльями.
Да, Император видел в лице Князя довольно достойного, хотя и неопасного противника. У Князя был один большой недостаток – он не умел сражаться до конца, ставить на кон всё, в надежде победить окончательно… Но и рискуя потерять всё, включая собственную жизнь… Князь был в намного большей степени человеком, нежели сам Император. Несмотря на дурную славу отъявленного головореза, он никогда не был таким жестоким, каким хотел казаться. Им руководствовал здравый рассудок, порой поддающийся эмоциям, порой оттесняемый мгновенной вспышкой гнева, но всё же достаточно уравновешенный и спокойный…
Но люди видели его иным. Император внимательно присматривался ко всем, способным так или иначе встать на его пути. Государь разобрался, кто такой Князь, чем он опасен и где лежит предел его возможностей… Другим до этого не было никакого дела. Поэтому в народе воспринимали Князя по его железной маске. Маске, которую он носил день ото дня… Маске, которая есть у каждого, но, почему-то, всякий считает, что он такой единственный, а все прочие открыты, как чистое стекло.
Разбойник тоже считал Князя безжалостным головорезом. Пытаясь стравить его с Императором, бывший друг государя надеялся на мгновенный успех. На безумную ярость Князя, на жажду битвы и стремление показать всем, что он сильнее… Но что-то пошло не так и блестящие планы Разбойника вдребезги разбились о камни… Да, были попытки пробудить свирепую злость и в Императоре. Убедить его, что Князь уже ведёт войска на столицу Империи, заставить государя самому выступить с оставшимися силами…
Разбойник не знал, что кроме Стрелка у государя оставались другие резервы. Некромант, способный в мгновение ока поднять из земли армию кровожадных мертвецов. И Страж… Страж, когда-то давно, на самой заре Империи, появлявшийся в её пределах… Страж, единожды явившийся из своих странных и мрачных пределов… Столкнувшийся с тогда ещё молодым Князем…
Страж не появлялся в Империи, о нём позабыли все, даже тот же Разбойник, так обрадовавшийся уходу из столицы легионов. Но Император помнил, помнил о старом друге, никогда не бросавшем его в беде. Помнил о том, кто выручал его не раз, кто оказывался рядом и в минуты беды и в мгновения радости…
Но Страж был последним резервом… Тем, к кому Император обратиться только тогда, когда не останется всех прочих, даже самых малых сил… Его мощь была слишком велика для Империи, и юный, полный светлых надежд и мечтаний мир мог его просто не выдержать… Там, откуда являлся Страж, земля гораздо твёрже, а воздух гуще. Там правит жестокость и грубая сила, там нет места слабым, а выживает сильнейший…
Разбойник не принимал этого в расчет. Не подозревал, что первый удар придётся по нему. Надеялся, как всегда выкрутиться, обмануть всех и Императора и Князя и многих других…
Но своенравные, самовлюблённые правители оказались не настолько глупы и наивны, чтобы попасться на чёрную хитрость Разбойника… Между ними не было ненависти – а это главный факт, заставляющий людей, забыв обо всём, в слепой ярости бросаться друг на друга с оружием в руках…Даже зловещий Некромант питал к своему недругу только чувство недоверия, не более. А этого слишком мало, чтобы развязать кровавый бой…
Но сейчас Император ждал удара в спину… Сердце бешено стучалось в груди, подсказывая, что кто-то жаждет его падения. У Императора было много недругов, не настоящих врагов, а просто неприятелей, волей судьбы оказавшихся по другую сторону ратного поля. Но все были либо слишком честны, либо просто глупы, либо трусливы… Либо Император устраивал их таким, какой он есть и они придерживались правила: «Лучше зло знакомое, чем зло неизвестное».
Настоящий Враг был только один. Хитрый, умный, достаточно сильный. Враг, умеющий рассчитать каждый его, Императора, шаг. Враг, умеющий по-настоящему ненавидеть. Враг, решивший покончить с ним и его верным соратником, Некромантом, раз и навсегда… Враг, знающий, как, куда и когда ударить… Изучивший и понявший государя, преследующий его днём и ночью, наперёд угадывающий его планы и заранее выставляющий прочную оборону… Враг, сковавший все его силы и медленно пьющий его кровь… Враг, знающий, наверняка, все его слабые места… Настоящий, достойный и опасный Враг…
Но к новому предчувствию он не имел никакого отношения… Нет, это был кто-то из своих. Возможно тот же Разбойник, давно покинувший окружение Императора, бесящийся в бессильной злобе и мечтающий отомстить…
Возможно Императрица… Бедная девочка… Она так сильно изменилась… Но Император всё ещё отказывался в это верить. Умом понимая, что случившегося не воротишь, в душе он надеялся, что это окажется всего лишь дурным сном, жутким кошмаром, которого в реальной жизни нет и быть не может… Он никак не мог смириться, что та весёлая беспечная девочка, которую он искренне любил, исчезла, канула в Бездну, впустив на своё место холодную и жестокую женщину… Конечно, последняя более приспособлена к выживанию, она сильнее и выносливей прежней… Но цена этой перемены была слишком велика…
В мире есть две великие силы, способные подвигнуть человека на самые безумные и отважные деяния. Две силы, могущие перевернуть несокрушимое и разнести в щепки самые прочные преграды… Страх и Любовь… Любовь и Страх… Силы, двигающие миром, толкающие жизнь вперёд…
И перед настоящей Любовью отступает даже самый сильнейший Страх… Страх превратил Императрицу в расчетливую и жёсткую правительницу… Возможно когда-нибудь она встретит большую, настоящую Любовь, которая вновь разбудит в ней уснувшую крепким сном жизнерадостную и добродушную девочку, мечтавшую о счастливой жизни…
Но сейчас она была тигрицей, непредсказуемой и опасной… втройне опасной, поскольку Император, ни смотря ни на что, ей доверял… Хотя, вряд ли она станет бить в спину – слишком горда и тщеславна для подобной «низости». Вряд ли она станет бить вообще – её переполняет чувство презрения к нему, государю… А это, обычно, заставляет людей не вмешиваться и пускать всё на самотёк… Подобно тому, как Император не стал мстить или нападать на Разбойника… Просто отвернулся… Точно так же, как Императрица отвернулась от него, переполненная чувством отвращения… Да, ждать удара от неё вряд ли придётся – боится замарать руки о то грязное и никчёмное существо, каким она представляла Императора…
Князь… Возможно он… Хотя у высокомерного правителя соседнего княжества не было явных причин нападать… Но кто знает, недаром же его разведчики шатались по лагерю, что-то вынюхивали, чего-то искали… Никчёмные, правда, легко купились, проглотили всё, что им преподнёс Генерал… Мог ли он внезапно нарушить негласный мирный договор и бросить войска в атаку? Захватить столицу в его отсутствие… Хотя нет, Императрица хоть и не выносит государя, Империи в обиду не даст… А всё же…
Но в это тоже верилось с трудом. Князь был довольно честным и открытым. Играл по правилам, как и сам Император. Хотя вокруг него и копошилось множество всякой падали, государя окружало не меньше. Нет, со стороны Князя лихо не светило – не было достаточных причин и поводов… Если только Некромант не выкинул какой-нибудь глупости…
Оставались старые добрые дворяне, давненько жадными глазами таращившиеся на престол… Но эти слишком просты – видны, как на ладони. И это – худшая половина знати, ибо лучшие уже давно оказались либо в стане Императора, либо в окружении Императрицы…
Был ещё Странник… Бедняга Странник, самый первый, кто встал спина к спине с молодым Императором… Хотя Империи в то время не существовало даже в замысле… Простой, грубоватый и добродушный Странник, протянувший руку Императору и получивший в ответ удар раскалённым хлыстом… Да, государь совершил огромную ошибку… Доверился Разбойнику, человеку, предавшему его… И грубо отвернулся от Странника, никогда не желавшего ему зла и даже после всей жестокости, которую проявил Император, после этого обжигающего удара, после презрительного смеха над собой, Странник вновь подавал государю руку помощи… Мог ли он переступить через своё добродушие и пожелать отомстить Императору за тот удар? Наверное, нет…
Императору уже повсюду начинали мерещится недруги. Даже там, где их не было. Даже там, где ему хотели помочь. Постепенно до его блуждающего в потёмках сознания начинало доходить – это не Империя переставала нуждаться в нём… Это он более не нуждался в Империи… И сам, неосознанно, но сам делал всё, чтобы порвать с ней… Ссора с Императрицей могла бы угаснуть, изжить сама себя, если бы он постоянно не подпитывал её новой пищей, жалкими попытками обратить на себя ЕЁ внимание, и от того становясь ей ещё более противен… Он сам настроил против себя дворян, сменив обещанное культурное процветание на бесконечные войны, сам оттолкнул Маркиза и Странника, всегда желавших ему помочь… Он сам создал все свои проблемы, в ворохе которых теперь тонул с головой… Душой он понимал, что Империя уже не может его спасти, что ему не удастся скрыться от терзающего его чувства, что все эти попытки забыть и уйти во что-то бесполезны… И он просто потерял вкус, потерял интерес к своему делу… Он стал пустышкой, глухой оболочкой, в которой ещё что-то суетилось, страдало и радовалось, но внутри-то уже ничего не оставалось… Любовь источила его до дна, превратив в никчёмную куклу, способную только сражаться и сражаться, уже не ради благополучия Империи, не ради мира и процветания, и даже не просто ради победы… А ради самой битвы… В надежде, что когда-нибудь, наконец, найдётся добрая рука, которая прервёт линию его бессмысленной жизни… Ибо сам он не мог с ней покончить…
Отряд уверенным шагом приближался у Бездне Мёртвых. На его пути так до сих пор не встретился не единый легионер. Император собирался жёстко отчитать нового легата Славича, так не осмотрительно оставившего перевал без охраны. Хотя зачем – ведь государь прекрасно понимал, что этот бой будет последним… В нём решится всё… Он, наконец, лицом к лицу столкнётся со своим Врагом… Некромант однажды видел его воочию… Вернее, как он выразился, в открытом полёте мысли. Сущность Врага испугала Некроманта, даже Некроманта, того самого, который уже почти разучился по-настоящему бояться… Некроманта, не ведавшему, что такое страх, ярость, боевое безумие… Некроманта, бросающегося в бой бес пристрастия, без ощущения жара схватки, без дикого бешенства в крови, лишь потому, что это надо… Хладнокровного Некроманта, который уже вряд ли чем-то походил на человека, кроме внешнего облика… Враг напугал даже это бесчувственное существо… Хотя заклинатель мёртвых довольно быстро оправился, Император начинал всерьёз сомневаться, смогут ли они вдвоём одолеть своего Врага…
Некромант бродил где-то внизу, в тёмной ущелье, именуемом в народе Бездной Мёртвых… Готовил ловушку… Ловушку бессметным полчищам Врага, ловушку, попавшись в которую, Враг падёт окончательно, если загадочный злой рок не подарит ему чуда…
Чтобы заманить крупного зверя в ловушку, необходима приманка. И на этот раз приманкой становился сам Император… Он первым шагнёт в ущелье. Сам государь с небольшим отрядом – вполне лакомая добыча, за которой Враг, несомненно, устремится тотчас. Легионеры притворятся, что отступают перевалом, оставят вход в Бездну открытым… А с другой стороны – выход в Империю…
Да, Враг хорошо изучил Императора, но и правитель достаточно долго наблюдал за ним. Хотя государь и был достаточно самовлюблённым, порой через чур самоуверенным, а нередко и просто высокомерным человеком, но отнюдь не дураком. Враг знал, что Император не полезет в ущелье наобум, предварительно не убедившись, что у него достаточно сил, чтобы прорваться. Знал, что государь рассчитает все пути, предусмотрит всевозможные исходы, сведёт ущерб к минимуму. Знал, что если уж правитель шагнул в Бездну Мёртвых – значит уверен, что сможет ей пройти. А там, где пройдёт Император, несомненно пройдёт и Враг… Оставалось только надеяться на то, что о пребывании в ущелье Некроманта ему ещё не стало известно…
Император тяжело вздохнул, потянул ноги, уставшие от долгой тряски в седле, бережно потрогал резную рукоять прикреплённого к поясу фламберга. Задумчивый взор государя устремился в матово-багровое, как бы предчувствующее кровавую битву закатное небо. Рядом неслышно появился Волшебник, оседлавший молодую белоснежную ещё толком не объезженную кобылицу.
- Что, опять дурные предчувствия? – сочувственно поинтересовался он.
- Волшебник, кто-то готовит мне удар в спину…- голос Императора звучал отрешённо, как будто из какой-то неведомой дали, - Я чувствую, что эта битва станет для меня последней…
- Да ну! Ещё попируем вместе на косточках наших врагов! – усмехнулся Волшебник.
А Император подумал о том, что враги эти были его. Волшебник, бедняга Волшебник здесь вовсе не при чём. Он творец, а не воин. Созидатель, а не разрушитель. Он пошёл другим путём… Тем, которым когда-то в далёкой юности хотел двинуться Император… Но не смог, отклонился от собственного курса, позабыл свою цель и свою мечту…
Нет, Волшебника надо во что бы то ни стала вытащить из этого боя. Он заслуживает жить. Он живёт достойно… Нельзя допустить, чтобы этот беспечный малый погиб в его, Императора, никчёмной битве… Да, Волшебника необходимо вовремя вывести из игры… И так, чтобы сам он ничего не понял, ибо не допустит такого пренебрежения собой… Друзья потому и зовутся друзьями, что не спрашивают, нужна ли тебе помощь, а просто помогают…
- Да, старина, конечно мы победим…- Император попытался выжать улыбку, - Только ты на всякий прощупай Астрал, узнай, что там творится… Как бы нам по стреле не пустили пониже спины…
- Конечно, Император, пара пустяков! Да у кого рука поднимется?
- Ты прав, наверное, не у кого…
Бедняга Волшебник даже не подозревал, что руки чесались у многих… А когда есть желание – повод всегда найдётся… И даже самые робкие руки способны взяться за оружие…
До Бездны Мёртвых оставался всего один дневной переход. Бард сладостно растянулся у жаркого походного костерка, глядя, как весело играют весёлые блики трескучего пламени. Невдалеке расположился лагерем измученный дорогой отряд Императора. Где-то неподалёку, в тёмной ущелье, затаился мрачный, как грозовая туча Некромант. В воздухе пахло весенней прохладой, ароматом пробивающихся из-под серых камней трав и первых просыпающихся почек на редких в горах, одиноких деревцах.
Бард задумчиво смотрел в чистое, безоблачное небо, считая пока ещё немногочисленные, только-только показавшиеся звёзды… Беспечные звёзды, не ведающие страха и любви, не знающие радости и печали… Хорошо, наверное, быть такой звездой. Блуждать себе свободно по бескрайнему небосводу, ни о чём не задумываясь, и освещать путь одиноким странникам внизу, на бренной и усталой земле…
Да, звёзды не ведают боли… Но им неизвестно и счастье… И даже звёзды подчиняются каким-то законам… Всё же человек, наверное, был более свободен – ведь у него, хотя бы, было право выбора…
Тревожное молчание словно бы зависло в наступающей ночной тишине. Бард присел, кинул настороженный взгляд в сторону имперского лагеря и снял с плеча свою лиру…
Мелодия звучала воинственно, грубо, в ней отчётливо слышались нотки жестокости, ярость полыхающей битвы… И отчаяние… Тяжёлое отчаяние, захватывающее разум, заставляющее сердце стучаться чаще, а мысли разбредаться в стороны, не в силах сложиться во что-то определённое…
Прочистив горло, уставший Бард запел:
Под грохот призрачных колёс
Я шёл вперёд, как паровоз,
Я чётко видел свою цель,
Сквозь всё и вся стремился к ней!
Я твёрдо верил в этот путь,
Я не боялся в Ад шагнуть,
Я не вникал ничьим словам
И дальше шёл по головам!
Я вёл свирепую войну,
Создал свой мир, свою страну,
Где нет сомнений и любви,
Где я сражался каждый миг!
И я без слёз терял бойцов,
Не слыша их последних слов…
Играл в жестокую игру,
Придёт мой час, и я умру..!
Мне стал тюрьмою целый мир!
Я знал – я здесь не для любви…
Но где-то в глубине души
Я просто верил в эту жизнь…
И я мечтал Её найти…
Звучит трубы призывный клич,
Вперёд охотник гонит дичь,
Капкан расставлен и готов –
Охочусь нынче на волков!
Но я споткнулся и упал,
В свою ловушку сам попал…
Игравший судьбами людей
Стал лёгкой жертвой для зверей!
Потом опять крутой обвал,
И снова наземь я упал…
Но повстречал свою любовь,
И вновь вскипела в жилах кровь!
Могила рухнула моя,
И из неё поднялся я!
Победный клич над головой,
Я вновь себя бросаю в бой!
Мне стал темницей целый мир!
Я знал – я здесь не для любви…
Но где-то в глубине души
Я просто верил в эту жизнь…
И я мечтал любовь найти…
Мне улыбнулся Солнца свет..!
Её прекрасней в мире нет!
Из сердца выветрилась мгла,
Она в нём вновь огонь зажгла!
Огонь большой любви горит..!
Но где-то в памяти хранит
Свои кошмары вечный враг
Моей души – проклятый Мрак!
Я наплевал на всё и всех…
Меня преследовал успех,
Но сердце грыз безумный страх:
Она уйдёт – и жизни крах!
Я защищался, как умел,
Я сделал много скверных дел,
Я постоянно только нападал,
И я её не понимал…
Мне стал тюрьмою целый мир!
Я знал – что создан для любви…
И где-то в глубине души
Всегда я верил в эту жизнь…
Мечтая счастье обрести..!
Проснулась новая весна,
И я очнулся ото сна,
Взглянул назад и в тот же миг
Моя душа издала крик..!
Я повторял себе: «Держись!»
Взирая с ужасом на жизнь,
В которой только ложь и боль,
А раны разъедает соль!
Я оказался не у дел,
Я потерял всё, что имел…
И сотворённый мной обман
Меня поймал в глухой капкан…
Я всё сломал, что только мог,
А что имел – не уберёг..!
Я в пустоту сорвался вновь…
Я потерял свою любовь…
Моя война… Моя любовь…
Мне стал могилой целый мир!
Я знал – не жить мне для любви…
И где-то в глубине души
Я всё же верю в эту жизнь…
И вновь мечтаю обрести
Мою любовь…