Олег сидел на диване c пивком и тупо втыкал в плазму. Там нагло ****ел Шустер. Этот жидок сюда и приехал, чтобы врать. ****ый козел. Козлить таких в подвалах КГБ без суда и следствия. Либо мы этих пидоров, либо они нас. Аминь.
Это была уже третья бутылка. Рядом, на стеклянной поверхности стола лежал пакет с семечками. Главное, чтобы эта дрянь не упала на пол. Не забудь полить помидоры, ****ь...
Делать все равно было нечего. До утра еще далеко. А с утра - все по новой ****е. Жизнь ради бабла. Бабло ради пива у телевизора.
Охуенно получается.
Выхода нет. Вернее, нет никакого желания его искать, пока ты живешь счастливой сытой жизнью прикормленного животного. Когда у тебя есть все, чтобы сладко жрать, срать и спать, можешь быть уверен - все не так уж плохо на сегодняшний день.
Революции, как известно, творит чернь - ей нечего терять.
У Олега была новая Honda, трехкомнатная квартира с двумя ванными, и евроремонтом на сто пятьдесят штук зелени. Плюс - свой бизнес. Конечно, при желании, его могли забрать.
Но, это будет уже потом, а он хотел жить сейчас.
Олег верил в Бога. У него, сельского парня, из темной, но набожной семьи, несмотря на всю циничность столицы, не могло быть иначе. Он старательно постился зимой и перед Пасхой, и посещал по праздникам церковь. Это тоже было отнюдь не мало, на фоне всеобщего общественного нигилизма.
Только вот в вопросах бизнеса Олег предпочитал доверять не Всевышнему, а собственному чутью, которое его редко подводило. Иначе, разве он имел бы все те блага, которые только снились большинству его сограждан? Конечно, нет.
А, может, это и был чертов Глас Божий?
Самоуверенность, которую не смог пошатнуть даже тот массив дерьма, который обрушился на него в последний год, была его главной верой и движущей силой. Поэтому, Олег верил, что сумеет вовремя все слить и свалить из страны - на Восток, в Египет, Тунис - бунгало у моря и досрочная пенсия (хотя и там можно было бы раскрутиться), как только по-настоящему запахнет жаренным.
Внизу экрана бежала сводка экономических новостей: евро снова упал по отношению к доллару. Плохо, Олег вел расчеты с клиентами евросоюзными бабками, стараясь после начала мирового кризиса избегать зелени, только вот, похоже, континентальная экономика загибалась быстрее, чем он предполагал. Или же, что тоже не исключено, уроды сверху уже все решили, и сейчас попросту целенаправленно уничтожали мелкий и средний бизнес, чтобы потом окончательно установить монополию огромных корпораций.
Да, должно быть так и было.
"Будущее за Китаем, пора переводить бабло в юань", - грустно подумал Олег, осознавая всю утопичность своих мыслей.
По-хорошему, китайцы могли хоть сегодня обрушить США, а вместе с ними и всю Европу, владея государственными облигациями этих выродков на триллионы долларов. Нужно просто потребовать погасить хотя бы часть финансовых облигаций, и тогда Америка и прочие ублюдки будут уничтожены.
Наши танки войдут в Швейцарию, объединенная славянская армия будет грабить золото и хрустящие банкноты, насиловать местных женщин. Мы сожжем Париж, и нассым в Ла-Манш. Это будет охуенно круто. А, тем временам, латинская Америка сотрет с лица земли США, Китай поглотит буржуазный Восток. Каддафи устроит сексуальную рейволюцию в Африке...
Священная война.
Грязные сучки будут наказаны.
Как и большинство хохлов, Олег не любил москалей. Точного обоснования этой ненависти, даже для самого себя, у него не существовало. Это было просто врожденное осознание факта: "русские - враги". Хотя, конечно, с ними все равно приходилось сосуществовать, да и по жизни Олег разговаривал на русском языке.
Поэтому, когда начнется по-настоящему большая драка, лучше быть вместе с ними, чтобы победить. Олег, даже, несмотря на все свое презрение к "вечно пьяным потомкам монголов", реально расценивал нынешние геополитические расклады.
Более того, Олег, пускай и с сожалением, осознавал, что, если русские танки войдут в Украину, он не пойдет в партизаны. А, если будет нужно, выйдет встречать "освободителей" с цветами, в толпе счастливых женщин и детей.
Бизнес научил его договариваться.
В строке побежали цены на нефть. "Черное золото" везде дешевело. Американцы снова обрушили рынок, чтобы прижать Чавеса и его пацанов.
"Ничего, они себя еще покажут, и здоровые плотные латиносы будут ****ь мучных американских девок", - Олег улыбнулся, и осушил бутылку.
В холодильнике было еще две. Вполне можно было напиться. На работе, конечно, будет пекло, но, ****ь...
Алена, тем временем, крутилась перед зеркалом, рассматривая себя в нем, аки обезьяна.
"Может, ты останешься?" - оторвавшись от бухла, с мольбой в голосе спросил Олег.
"Мы же с тобой договорились", - холодно ответила она, подводя губы помадой.
"Ты куда?" - не отставал Олег, чувствуя, как внутри, прямо там, где находилась измученная печень, начинает неприятно посасывать подогретое пивом чувство ревности.
"Домой, - Алена перекинула сумочку из кожзаменителя D&G с оптового склада через плечо, и посмотрела на Олега. - Закроешь?"
Он защелкнул за ней замком. Квартира казалась пугающе огромной и пустой.
"Нужно включит музыку", - подумал он, щелкнув пультом.
Музыкальный канал крутил ретро-клипы 80-х. Золотое было время...
Олег сходил на кухню, и достал сразу две бутылки, после чего полез на верхнюю полку за литровым пивным бокалом, купленным в Чехии. Они ездили туда прошлым летом. Всего два месяца назад. Было прикольно.
Он слил в него все пиво, и аккуратно сдул в раковину пену. Вернулся в комнату, упал перед телевизором. Сделал глоток. Потом еще один. Зажмурился. Начал пить - размеренно, не очень быстро. Нужно было напиться. ****ная шлюха. Наверное, ушла ебаться. Еще глоток. И еще...
Когда они познакомились, Алена только приехал учиться в столицу из Бердянска. Прикольный город у моря, конечно - лучше, чем его село. Но она была просто маленькой девочкой без мозгов и денег. У него же уже имелись тачка и квартира (другая, поменьше, однокомнатная, но все равно - своя, купленная всего за пятнадцать кусков в конце девяностых, когда он, сразу же после четвертого курса, устроился менеджером по продажам в одну прогрессивную контору, и начал стремительно рубить валюту).
Золотые времена застоя.
Потом Олег созрел на свой бизнес, прибыли увеличилась, так что Алена чувствовала себя под его крылом, мягко говоря, не плохо. Учитывая же то, что для полного счастья ей не нужно было ничего, кроме комфорта, все у них до поры до времени складывалось отлично.
Только вот несколько недель назад сучка заговорила о замужестве, детях, и прочей женской чуши. Да, Олегу было уже за тридцать, и уже, как бы, было и пора, однако дела бизнеса настолько поглотили его, что брать на себя такую ответственность ему было в западло.
Тогда Алена - доселе такая домашняя и законопослушная, девочка редко когда выебывалась, вдруг взбрыкнула, и заявила, что, в таком случае, уходит. Она работала секретарем в небольшой компании, платили там немного, но денег, чтобы снять с подружкой квартиру, у нее хватило.
И Алена ушла.
Олег допил пиво, и тяжело отвалился на диван. Перед глазами все поплыло, плоская дизайнерская люстра из черного стекла поползла по потолку, разрастаясь в размерах, словно огромная клякса. Казалось, она нависала над ним, и тянулась к нему, желая поглотить.
Олег задрожал, и тихо, беспомощно, заплакал, думая лишь об одном: "Только бы Алена ни с кем не ****ась..."