ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО, ЕСЛИ БУДЕТ!
«Чувствуете себя беспомощным и страдающим, когда обстоятельства оборачиваются против Вас. Ожидание перерастает в безусловное требование и бескомпромиссное притязание. Возникает мучительное чувство собственной беспомощности при возникновении помех и препятствий. Сама возможность неудачи не только крайне огорчает, но может привести на грань нервного истощения».
Я почувствовала, что устала за два дня, как шахтер после месяца ударной работы. Благодаря сочувствию и пониманию моего семейного врача, Константин Юрьевич все-таки попал в больницу. Но до этого счастливого момента мы оба достаточно переволновались.
Константин дураком не был никогда, поэтому квартиру себе купил в непосредственной близости от продуктового магазина и поликлиники, из-за состояния своего нестабильного здоровья. Это его и спасло от смерти. Бежать на край города мой семейный врач не стал бы. А его - ушел на больничный.
Мне пришлось во время работы дважды навестить Юрьевича в ускоренном режиме. Сначала поесть сделать – уничтожил целую пачку пельменей. Второй раз прилетела к нему с семейным врачом.
Она - молодец, еле его пристроила в больницу, обзвонила и подняла на уши всех врачей неврологического отделения и приемного покоя. Ей пришлось даже немного солгать, что у ее пациента и с речью как будто бы плохо, а ему приказала поменьше болтать с врачами «Скорой», когда они приедут.
Так нет же, Юрьевич от радости, что не останется больше один дома в неизвестности и будет увезен под строгое врачебное наблюдение, возбуждался все сильнее и становился все говорливее. Ему хотелось всему миру подробно рассказать всю правду о себе и своих болячках, начиная чуть ли не с первой минуты своего рождения. Всем одно и тоже. И по сто раз.
Константин Юрьевич энергично размахивал здоровой рукой в такт своей чувственной речи. Он оживал прямо на глазах, не зная, что это оживление временное, от переизбытка чувств и постепенного избавления от страха перед неизвестностью. Сейчас ему было ясно одно – «Скорая» уже в пути!
Семейный врач тактично кивала головой, нервно поглядывала на настенные часы - у нее по времени уже должен был начаться прием в поликлинике. В напряженном ожидании она крутила в руках авторучку и бросала быстрые взгляды в окно, выискивая взглядом на пустынной улице машину «Скорой помощи».
«Ваше поведение направлено на удовлетворение потребности в симбиотическом сосуществовании с другими. Ваша агрессивность мала, активно стремление к избеганию конфликтных ситуаций. Вы жаждете тонкого и сочувственного понимания и стремитесь оградить себя от споров, конфликтов и обессиливающих стрессов. Нуждаетесь в нежном участии и глубоком понимании. Вы ведете себя дипломатично и осторожно».
Я пыталась навести хоть какой-нибудь относительный порядок в однокомнатной квартире старого холостяка. В последнее время он много работал в какой-то частной фирме и стал чаще прикладываться к рюмочке, но квартира ждала генеральной уборки.
«Слава Богу, - думала я, механически перекладывая с места на место какие-то вытянутые свитера, новые носки, доски всех размеров, мотки пряжи, грязные тарелки, использованные зажигалки, телевизионные программы за прошлый год, - слава Богу, что его мечта попасть в больницу сбылась! Отдохну хоть пока от него и я. Правда, собака опять повиснет на моей шее. Ну, уж лучше пусть собака! Она молчит, и не будет парить мне мозги своими капризами и недовольствами. Она не станет смотреть по несколько часов подряд телевизор и курить в комнате. Она даже на чужих редко лает, в отличие от хозяина, который лает даже на своих! Теперь напарнице торчу почти три часа - она за меня работала, пока я с Юрьевичем тут валакалась».
«Психологически: Вы стремитесь производить хорошее впечатление и хотите, чтобы Ваша деятельность оказывала на окружающих глубокое воздействие. Однако Вы сильно озабочены неопределенностью относительно возможности достижения успеха и сомневаетесь в собственной состоятельности».
Семейный врач, заметив в глазах Юрьевича голодный блеск, тихо намекнула, что у инсультников поднимается бешенный аппетит. Прожорливость является одним из признаков инсульта или инфаркта.
А Юрьевич, как и обещал вчера, за ночь сожрал все баранки, печенье, булку, колбасу, холодные щи, мармелад, селедку. Остался только один хлеб. И того – обглоданная четвертинка. Я намазала ему этот кусок хлеба маслом и круто посолила. Юрьевич тут же принялся жевать. Глядя на Константина, я не могла вспомнить, когда сама жевала в последний раз.
Точно! У него - инсульт! И еще - обширный, судя по его аппетиту.
Не зная о его способности, приобретенной во время странной болезни за эти дни, я ругалась вчера на него из-за того, что не успеваю банками еду носить из дома.
Про такую особенность заболевания мы даже в медучилище не проходили. Поэтому я вчера так напугалась, видя, как он пожирает все, не разбирая. Еще подумала, что не дай Бог с таким прожорливым дяденькой оказаться где-нибудь под завалами дома - сожрет живьем, не раздевая.
Юрьевич пожаловался семейному врачу на то, что у него болит ухо, сильное головокружение плюс двоение в глазах.
Она отметила добавочно - давление и полная дезориентация.
Вслух я обратила внимание на странное изменение голоса, которого не было несколько минут назад - Константина словно слегка придушили. А про себя добавила - и озлобленность, которую частенько он на меня выплескивал.
- Ничего особенного в этом нет. У нас был случай, когда старенькая интеллигентная учительница после инсульта стала материться, как пьяный дворник, - попыталась успокоить меня семейный врач, еще больше этим напугав.
Оказывается, я начала думать уже вслух. Не плачет ли по мне психбольница?
- Нет, тебе просто надо хорошо отдохнуть, - ответила семейный врач, скользнув взглядом по моему усталому лицу.- Какой это у него по счету инсульт? Четвертый?
- Пятый! - уверенно ответила я.
ПОЛНОЛУНИЕ
Пока мы все дружно ждали пропавшую «Скорую», моя родная сестра слегка рехнулась.
Ее хорошую знакомую звали вроде Наташей. Вот этой Наташи муж по имени Костя обещал сделать для моей сестры какие-то тесты для дипломной работы. Ошибочно или вспешке сестра набрала номер телефона Юрьевича.
Я в это время была у него с семейным врачом.
У сестры болело правое ухо и было заткнуто ватой. По несчастливому совпадению у Константина Юрьевича тоже ночью заболело левое ухо, и тоже было заткнуто ватой. Левша берет трубку левой рукой и прикладывает к левому уху? Вот так и сделал Юрьевич -приложил трубку к вате.
- Здравствуйте, Константин! Это говорит с Вами Елена по поводу обещанных тестов.
- Каких еще тестов? – не понял Юрьевич. - Меня сейчас на «Скорой» повезут в больницу,- прохрипел он своим новым голосом.
- Ой, простите, у меня что-то с телефоном! Я Вас плохо слышу, - пролепетала глухая Ленка.- Я сейчас приду домой и перезвоню с телефона мужа.
- Аа,- ответил Константин, передавая мне трубку. – Милая, тут какая-то Елена шепчет, чего-то хочет от меня. Какое-то тесто.
Взяла предложенную трубку:
- Алле!
И слышу уже в ответ:
- Пик-пик-пик...
Конец телефонной связи.
- Какое тесто? – переспросила его удивленно.
- А не знаю, - честно признался Юрьевич, глядя на меня глазами годовалого ребенка.
- А кто хоть звонил? Собутыльница?
- Нет. Я же не пью совсем! О чем ты вообще кудахчешь? – психанул на меня Константин Юрьевич за выдачу его тайны перед врачом.
«Вы более не желаете выносить лишения и обиды, связанные со сложившимся положением дел. Хотели бы освободиться от бремени текущей связи и отыскать душевное единение и удовлетворение».
Я наклонилась к нему и ласково прошептала, подавая ему стакан с водой:
- Если начнешь хамить, задушу подушкой на глазах врача. Понял?
- Понял, - сразу ответил смышленный Юрьевич, выходя из роли пьяного дворника. И залпом опустошил стакан.
- Что? Уже начинается у него? – семейный врач оторвалась на мгновение от телефона. Как про роженницу.
- Нет, - успокоила ее, - уже все прошло. Это он так шутит.
- Едут! – радостно воскликнула семейный врач, увидев через окно долгожданную машину.
- Едут? – не поверил своим больным ушам больной Юрьевич.
- Едут - едут, - заверила я его, поправляя под его кудлатой головой подушку в безликой наволочке и пряча пачку сигарет с пепельницей.
«Вы хотите производить на других приятное, чарующее впечатление. Стремитесь к тому, чтобы все видели в Вас необыкновенную, незаурядную личность. Поэтому Вы все время начеку: Вам нужно видеть, насколько Вы в этом преуспели и как на Вас реагируют окружающие. Последнее приносит Вам ощущение самоконтроля. Для достижения своих целей Вы прибегаете к самым различным приемам, пуская их в ход в хорошо продуманном порядке».
В дверь вошла бригада «Скорой» опять в новом составе.
Я уже знала, какое слово будет первым, когда они вынырнут из тесной прихожей на свет в комнате.
- ГОС-ПО-ДИ!!! –произнес неверующий врач.
Моя семейный врач оказалась потактичнее и покрепче держала язык за зубами.
А этот оказался такой ранимый, такой нежный. Прямо, эстет, а не дежурный патологоанатом со «Скорой». И все пялился на какие-то палки, хранящиеся у Юрьевича под потолком на окнах и карнизах. И на доски, стоящие штабелями по углам.
Они же не знали, что Константин уже четыре года мастерил для себя кухонный гарнитур, который мог запросто купить на свою зарплату и пенсию. И шесть лет покупал себе какую-то особенную ванну. У него вместо ванны стояла на табурете пластмассовая детская ванночка. Оранжевого цвета. В нее капала вода, не тревожа водяного счетчика.
Они этого еще не знали. Пока не пошли руки мыть в ванную. И потеряли там дар речи.
А я знала, но промолчала. Устала я объясняться за него. Если кому интересно, пускай обращаются к пациенту на прямую – я не переводчица. И вообще, здесь я – никто!
По крайней мере, Юрьевич наконец-то приспособился мыться в душевой на работе, а не у меня.
«Вы стремитесь вырваться из неудовлетворяющей Вас ситуации и с немалым отвращением реагируете на затруднительные обстоятельства, которые исключают глубокое удовлетворение и приятное чувство личной безопасности».
- Вы тоже здесь живете? - внезапно прицепился ко мне врач «Скорой».
Странно так, ведь я была в костюме медика. Или у меня на лице написано было, что мы когда-то с Юрьевичем состояли в интимной связи? Или я похожа на хозяйку, согласную проживать в прокуренной насмерть квартире, и у которой руки не с того места растут?
- Только еще этого и не хватало! – возмущенно ответила я.
- А вы ему кто?- дежурного врача «Скорой» прямо всего распирало от нездорового любопытства.
Или глаз положил на одинокую женщину вместо того, чтобы обследовать пациента?
Сперва где-то шлындаются, не дождешься их. Потом начинают не с того конца и не с того человека.
Я пожала плечами, не находя нужного слова. Потом определилась, чуть заикаясь:
- З-з-знакомая.
Хорошо еще, что семейный врач очнулась от легкого шока и перевела разговор с меня на Константина.
«Вы не хотите, чтобы другие догадывались о Вашей ранимости, а потому считаете неразумным проявлять свои привязанности и чрезмерно откровенничать».
Пока Юрьевича под руки выволакивали из квартиры трое мужиков - упарились.
Он же у меня русский богатырь - сто десять килограмм и почти два метра ростом. Иван Сусанин. Нести Сусанина братцы-кролики побоялись. То ли побоялись уронить его нечаянно и за это от него получить по загривку, то ли не хотели себе грыжу нажить - этого я не знала.
Интересно так, сперва Константину Юрьевичу нельзя было вставать для того, чтобы просто пописать. А в конце пьесы можно было самому шуровать с четвертого этажа? Хорошо, что еще не дали ему пенделя для ускорения. Как обычно просил у меня Юрьевич на прощание. Но он сам очень уж спешил передвигать ластами сорок шестого размера. Наверно, боялся, что «Скорая» уедет опять без него.
Мне было жалко смотреть на эти издевательства. Но времени и сил плакать не было.
Лестничные площадки в хрущевках почему-то непредусмотрены для выноса носилок и гробов. Вероятно, проектировщики расчитывали, что люди при коммунизме будут карликами и научатся жить вечно.
Но неожиданно наша партия, наш - рулевой сбилась со своего пути и порулила в капиталлизм. А в нем с простыми смертными может всякое случиться, и не только хорошее.
К счастью, вытащили бедного пациента на улицу и только тогда красивенько уложили его на каталку, как покойника. Даже, руки ему сложили на груди - здоровую на больную. А каталку с трудом воткнули в кузов «Скорой».
Соседские бабки махали ручками вслед моему Юрьевичу и искренне желали ему скорого возвращения.
Я его даже поцеловать в этой толпе не сумела. Не пробиться было, как к президенту.
И мы с семейным врачом помчались наперегонки в поликлинику - на свои рабочие места с чувством выполненного долга и огромным облегчением.
«Истинной уверенности в себе можно добиться лишь путем осознания ответственности своего положения, либо прибегнув к активному приспособлению к ситуации, основанному на глубоком понимании происходящего».
КАК ЛЕПИТЬ ТЕСТО?
Но на этом еще не все закончилось. С тестом Юрьевича.
Моя глухая сестра все-таки пришла домой!
Ее супруга угнали на работу вместе с телефоном.
В это время Константина Юрьевича везли на «Скорой».
Когда его привезли в городскую больницу, вернулся домой супруг моей, больной на ухо, сестры.
Елена пожаловалась ему на плохой микрофон своего телефона и схватила телефон мужа, чтобы позвонить наташкиному Константину про свои тесты. Но опять же набрала номер телефона Юрьевича.
- Алло! Константин? Да? Это опять Елена! Простите, я так и не расслышала тогда! Вы сделали тесты?- громко спросила сестра обколотого уколами Константина. Но не того.
- Не, меня на каталке везут нах ... - прохрипел и проскрипел Юрьевич.
Глухая Елена со страху догадалась, что раз человека везут на каталке, то это значит - пока еще не в морг, а только на операцию. А куда же еще, если он способен еще отвечать на вопросы?
Быстренько набрала она номер телефона знакомой Наташки и спросила слишком эмоционально и громко:
- Наташка, а что с твоим Константином приключилось?
Наташка от неожиданности перепугалась:
- А что?
- Его на каталке везут на операцию. А как же мои тесты?
Наташка чуть в обморок в школе не хлопнулась! Мужа Константина везут на каталке на операцию, а она тут в школе спокойно ведет уроки и ни хрена не знает.
Больная Елена все-таки врубилась в ситуацию первой и переспросила номер телефона наташкиного мужа. А уже позже долго перед обоими извинялась. Она догадалась, что другой Константин в опасности и никто об этом не знает! Все живут спокойно и ухом не ведут! Даже, не смотря на то, что уши у всех были здоровые! Особенно, у меня - ее старшей сестры!
«Вы желаете спокойной и уютной защищенности, стремитесь к приятной защите, нежной опеке и чувственно удовлетворяющей привязанности. Избегаете приложения каких-либо чрезмерных усилий и хотите укорениться в обстановке безопасности и спокойном дружеском общении».
Эта террористка теперь позвонила мне:
- Лизка, ты где? – орала в трубку моя глухая сестра.
- С работы домой собираюсь – устало ей ответила.
- А я думала, что ты в больницу едешь!
- Зачем?
Я только что недавно отправила Юрьевича в больницу на капельницу, а сама дорабатывала смену, которую в основном пробегала к нему на квартиру.
Елена не знала, что я бегала к бывшему любовнику.
- Так Константина на каталке на операцию повезли!!!
- С чего ты взяла? Он тебе звонил?
- Не, я сама позвонила, ну перепутала номер, а он так и сказал.
- Какие операции при инсульте, обалдела что ли? – оказалось, что я еще была способной изумляться.
- Ну, он там хрипел так, поэтому я сразу не узнала его голос. Я подумала, что это у меня микрофон так сломался.
И она рассказала мне всю эту историю.
Ее годовалый внук в это время жизнерадостно издавал обезьянние крики.
- Вынь вату из ушей, - посоветовала я ей. - А то орешь в трубку, как недорезанная, у меня барабанные перепонки лопнут. И ребенка убери от трубки на пару метров. Я ничего не понимаю - одни дикие крики, как в зоопарке.
Честно, мне было не до смеха. Но я рассмеялась так, что у меня была кратковременная остановка дыхания и спазмы желудка. Я смеялась до слез.
И уже не понимала, от чего я плачу.
Взглянув сквозь слезы на календарь, я увидела, что сегодня началось полнолуние.
И вообще, я была ужасно вымотана.
"Испытываете настоятельную потребность в тишине и покое.Жаждете несомненной привязанности и особого внимания и участия со стороны близкого и всепонимающего партнера. При неудовлетворении этих требований Вы склонны полностью замыкаться в себе".
Поздно вечером я написала сообщение для Дилектора:
-Ты всегда работаешь и для меня у тебя совсем не остается времени. А что мне делать тогда?
На следующий день прочитала его оптимистичный ответ:
-Солнышко для тебя мы найдём время можеш не сомневатся. У меня есть предложение может поговарим по телефону если ты согласна красавица то я позваню.
Целую нежнинько тваю ручку заинька.
Воздушний поцелуй Воздушний поцелуй Воздушний поцелуй Воздушний поцелуй
Букет Букет Букет Букет Букет Букет.
И мы поговорили. Договорились встретиться на следующей недели. Моя сестра с мужем собирались ехать в его город по своим делам и обещали меня прихватить с собой.
Ведь, что-то хорошее должно произойти с человеком, когда ему так плохо, как было плохо мне?
«Вы жаждете тонкого и сочувственного понимания и стремитесь оградить себя от споров, конфликтов и обессиливающих стрессов».
Полнолуние продолжалось вместе с моими вечерними посещениями в отделение восстановительного лечения к Юрьевичу. Я приносила ему соки, баранки, йогурты, все, что он просил у меня по телефону. Помогала ему перебираться в кресло на колесиках и вывозила к черному выходу. Там в тупике стояло старое эмалированное ведро с отбитой эмалью – вместо пепельницы и колченогие стулья. На них частенько сидели мужчины с перекошенными после инсультов лицами. Я отводила от них свой взгляд и натыкалась им на ободранные стенки давно неремонтированного помещения больницы.
У меня начинала развиваться депрессия.
Константин Юрьевич жадно втягивал в себя вонючий дым дешевых сигарет. Плохо выбритые щеки серебрились щетиной. Я терпеливо ждала, когда он докурит контрабандную сигарету, и тогда я смогу вывезти его из прокуренного помещения.
Внутренне я чувствовала раздражение от всего происходящего. И видела себя не в больнице с ее специфическим запахом, а концертном зале в вечернем платье, которое уже несколько месяцев висело на плечиках нетронутым. Мне хотелось для себя другой судьбы и другой любви. А что было делать с этой – я не знала.
(продолжение "Тест Люшера на субботу")
http://www.proza.ru/2009/12/20/219