По приметам, 17-ое декабря, праздник святой Варвары, судьбоносный день - всё, что произойдёт с тобой в этот праздник, будет предопределять твою судьбу в течение всего последующего года...
Ровно 16 лет назад, проснувшись поутру, я вспомнил, что надо поздравить тетю Варю, нашу ближайшую родственницу, с днём её Ангела.
Тётушкой называли её все - и мама, и бабушка, и пра-прабабушка, которую я не застал... Никто не знал, сколько ей лет, строили догадки,и сходились в одном,
чтО - много, но точный возраст (плюс-минус 20 лет)удалось установить
только мне, и - только сейчас.
Однако, я отвлёкся.Итак, 17-ое декабря 1993-го года. Я беру бонбоньерку со шкафа,достаю подарочное издание моей книги из коробки от старого телевизора, и иду("подарочное" - не какое-то особенное, раритетное издание, а самое дешёвое, в мягкой обложке, просто никто его не покупал, даже друзья, вот и перешло оно в категорию подарочных - экономлю на подарки близким; но и они не остаются в долгу: даже краем глаза не заглядывают в книгу - не смотрят дарёному коню в зубы).
Прихожу.Тётушка тут же сажает меня за стол и с загадочной улыбкой ставит передо мной глубокую тарелку, наполненную до краёв застывшей массой манной каши с симметрично воткнутыми в неё пятью изюминками.
- Такую вещь ты в жизни не пробовал. Это пудинг-дипломат!
Я с содроганием смотрю на "пудинг" - месиво из мелких, с кориандровое семя, комочков, но молчу. Не скажу-же тётушке,тем более, в день её Ангела, что испытываю к манке особую неприязнь с трудного послевоенного детства, ещё с пионерлагеря. Мысленно осеняю себя знамением и приступаю к трапезе. Ем, ем, а каша, как заколдованная - будто к ней и не притрагивались...Наконец ,вырисовывается шёроховатая конфигурация долгожданного дна.
- Вкусно? -с нескрываемым интересом спрашивает тётя. В ответ я мычу нечленораздельное "О-о-о-о-о", воспринимаемое ею как выражение высо -
чайшего блаженства - "O, yes! Yes!Yes! Yes! O-O-O-O-Oooooooo".
-То-то! - с глубоким удовлетворением отмечает тётушка и выходит на
кухню. Через минуту возвращается - уже с миской побольше, только-с тремя виноградинами, и ставит рядом с первой тарелкой.
- Ешь, ешь, не стесняйся,- подбадривет меня , и с любовью добавляет,- Ишь, как изголодался.
-А это я отнесу домой,- с благодарной улыбкой с трудом выдавливаю из себя.
-Для дома - для твоей жены и детей я уже отложила отдельно,- успокаивает меня тётя.
Наконец, ценой нечеловеческих усилий, я расправляюсь и со второй порцией, искренне благодарю не в меру хлебосольную хозяйку(могла же добавить ещё одну тарелку) и, шатаясь, нетвёрдой походкой направляюсь к дверям. Тётушка догоняет меня и с сияющим лицом засовывает мне под руку массивную алюминиевую кастрюлю, от которой я
с неописуемым удовольствием избавляюсь в первом-же переулке - ставлю
металлическую ёмкость на край тротуара, разбегаюсь и изо всех сил поддаю носком тяжёлого ботинка.
По дороге домой захожу к двоюродной сестре, стрельнуть десятку.
-Сидим без денег, но если тебе-на выпивку, то у меня есть кое-что, спрятала от
мужа,- догадывается сестра, и вытаскивает из-за трюмо бутылку "Пше -
ничной".-А на закуску - пудинг-дипломат, тётя Варя прислала...
...........................................................
* * *
С тех пор прошло более полутора десятилетия , и все эти годы меня неотступно преследовала одна мучительная мысль: откуда у тётушки могло
вдруг появиться такое обилие свежей("негуманитарной"!)манной крупы в
самый разгар разрухи и голода ?! И вот, сегодня, в праздник Николая
Угодника, размышляя про себя о разного рода чудесах, у меня мелькнула смутная догадка: а может, это была Манна Небесная?! Она, ну конечно, она!!! А тот факт, что манна была свежая, без характерного для выдаваемых на талоны крупп горького привкуса, только подтверждает её неземное происхождение: освященная крупа, настоящая Манна Небесная не могла испортиться за какие-то 3700 лет со времён Исхода. И описание подходит:"...она была как кориандровое семя белая, вкусом же
как лепёшка с мёдом"(Исх.16,31). Точь-в-точь как праздничный пудинг!
Самое главное, и тётушкин возраст совпадает. Как это раньше я не догадался?!!
А что касается судьбоносности, именно после того дня Варвара временно стала самой почитаемой святой в нашей семье - из-за пудинга я возненавидел хмельное.
Правда, не на всю оставшуюся жизнь...