Байконур. Четвертый старт

Владимир Мурашов
      В рощу ведет отличная дорога.  Виден холм и два небольших строения. Но в рощу нельзя. Колючая проволока.
      Жители маленького городка знают, что за проволокой секретный склад. Склад под землёй, и в нем часто бывают военные. Они – снабженцы, представители тыла воинских частей, интенданты. А в складе военное добро. Валенки, шапки, шинели. Но тайну никто не расскажет.
      Местный народ догадывается, что на складе есть более интересные вещи.
      Офицеры приходят на танцы и знакомятся с девушками. А те, между прочим, спрашивают:
      - Как можно получить со склада банку тушенки в порядке исключения, не нарушая военной тайны? В магазинах ничего нет. Селедка и хлеб.
      Это трудный вопрос. Но самая лучшая из дам всё – таки получает тушенку. Из сухого пайка офицера.
      За проволокой не склад, а подземный ракетный город. Лейтенанты - не тыловики. Они служат в РВСН – в ракетных войсках стратегического назначения.
      Это только кажется, что нет войны. Идет война, какой никогда не было. Холодная война. А на войне как на войне. Поэтому в магазинах пустые полки.
      Противник превосходит во всем. В новых вооружениях и их количестве. Ещё немного и будет полная безнаказанность. Нанесут удар по поводу или без повода.
      Сотрут в порошок. В радиоактивную пыль.
      И всё не начинается потому, что будет удар ответный.
      По команде оживут подземные города.
      Вершина холма отъедет в сторону. Откроется шахта и будет бить огонь. Загрохочет и задрожит земля. В столбах пламени вырастет огромный кинжал.
      Покажет себя и уйдет на край земли искать жертву.
      Но нельзя допустить, чтобы все началось. Никто не знает, что потом останется на нашей планете.
      Спасение в одном. Угрожать ответным ударом и не отстать в невиданном состязании.

      Центр главного ракетного полигона страны называется «Десятка». Он на левом берегу Сыр-Дарьи. 
      Максим - молодой специалист. Он прибыл сюда по окончании института и работает на вычислительном центре. 
      Кругом пустыня, а «Десятка» - как оазис.
      В городе растут высокие еревья. Есть кафе рестораны и кинотеатры. Есть даже вузы.
      Поздно вечером через витринные стёкла библиотек можно увидеть серьёзных молодых людей.
      Весной степь усыпана тюльпанами. Тюльпаны почему-то знают, какое будет лето – сухое или не очень. Если сухое - тюльпаны красные, а если будет пару дождей, то желтые.
      В тот апрель, когда улетал Гагарин, тюльпаны были красные, он это заметил и кому – то сказал.
      Тюльпаны не садовые, а степные. На земле лежит бутон, и приходится копать ножом, чтобы достать стебель, ну хотя бы сантиметров на двадцать.
      И надо обязательно привезти домой хотя бы один тюльпан, потому что иначе тебя не поймут.
      Поэтому вечером служивый народ едет домой с букетами цветов, а тюльпаны в вазах и в банках стоят по городу во всех окнах.

      Говорили, что здесь бывают весенние песчаные бури, но Максим их не застал и не видел ни разу. Он видел песчаную бурю осенью. Буря началась ночью в пятницу, когда все отдыхают. На город подул сильнейший ветер из степи. Он зарядами нес песок.
      Наутро было всё ясно. Это был тот случай, про который говорят: «Погода шепчет – займи и выпей». Но храбрые женщины сами шли в магазин и не пускали мужчин. При этом они надевали на голову прозрачные пакеты и так сохраняли прически.
      А мужчины смеялись, если буран не перестанет, то они тоже наденут пакеты, только с дыркой, чтобы курить и так пойдут на службу.
      В прошлый буран одному попала в глаз сигарета. Он опалил ресницы и над ним смеялись:
      - Глаз не беда, проморгается. Потому что это всего лишь глаз.
      Максиму в окно интересно наблюдать, как обгоняя друг друга на город идут желтые размытые линии. Это песочные заряды. Они летят на разной высоте.   
      Заряды ударяют в дома. Отражаются от стены вверх, и выше крыши распускаются фонтаном. Этаким грибом или даже метлой. Домов много и фонтанов тоже. Одни вырастают, другие опадают, третьи сметаются новыми зарядами. Удивительно и необычно. Но плохой свет. Солнечные лучи не пробивают пыль и на улице сумерки.
      Потом из степи подходит очень серьёзный заряд. Он закрывает всё небо. Заряд коричневый и даже черный. Он такой большой, что все мелкие грибы сметает напрочь. Всё вокруг окончательно становится темным и мрачным. Наступает вечер.
      Та песчаная буря продолжалась два дня. Но в понедельник с утра был лёгкий ветерок без примесей и народ про вчерашнее не вспоминал.

      Такой беспредел природы  был не всегда. В прошлом веке Сыр – Дарья была судоходна. На Аральском море строился военный паровой флот. Боевые корабли могли подняться по реке на тысячу верст до самого Ходжента. Тогда великие державы делили мир. Англичане были в Индии, в нынешнем Пакистане и имели интерес к Средней Азии. А русским генералам приходили  во снах голубые хребты Афганистана.
      Эти места помнят графа Перовского, приближенного царя. Город Кзыл – Орда, областной центр полигона, раньше назывался Перовск, в честь этого человека.
      Он был суровый человек и даже жестокий. На него справедливо обижаются местные. Но в его доме останавливался Пушкин и это многое меняет.
      Раньше было всё по-другому. Вокруг Арала были сплошные зеленые джунгли. По полянам расхаживали фазаны. Сквозь заросли с треском пробирались многочисленные стаи кабанов. На них никто не охотился, и это удивляло путешественников, но мусульмане не едят свинину.

      Перед впадением в Аральское море Сыр – Дарья образует систему пресных озёр. Раздолье для рыбы и птиц.
      Максим не рыбак, но  байки готов послушать. Рыба берет на голый крючок. Это надо делать вечером или ночью. Заходишь по пояс в воду  и на палец навязываешь леску с голым крючком. Глупые  рыбки из любопытства косяком  идут к тебе, и вода от них становится темной. Клев отличный. Не успеваешь снимать. Рыбёшки не понимают трагедии своих товарищей и продолжают крутиться возле ног. Их очень хорошо солить. Такая рыба называется шемайка.  Очень вкусная маленькая селёдка.
      Идет гражданская война. Девушка – красный снайпер и пленный офицер пережили сильнейший шторм и оказались на острове одни.
      Девушка уже сразила из винтовки сорок белогвардейцев. У нее есть приказ доставить офицера в штаб. Приказы надо выполнять, а офицер тяжело болен. Удаётся разжечь костер и он сохраняет им жизнь. Вместо дров горит сухая рыба. А дело молодое…
      Это Борис Лавренев, «Сорок первый». Действие рассказа и кинофильма  происходило здесь, на Аральском море.
      Тогда в Туркестан не могли завезти топливо, потому что в Донбассе и в Сибири были белые. Порй случалось так, что паровозы вместо угля топили сухой рыбой. И будто бы сам Ленин давал телеграмму в Ташкент с просьбой о помощи, просил помочь, иначе российская республика может погибнуть от голода.
      И эшелон аральской воблы отправили в Москву.
      Теперь славные аральские корабли лежат на песке в десятках километров от полосы прибоя. Море отступило, оно сильно обмелело и уменьшилось. Многие острова соединились. Появился большой полуостров, который разделил Аральское море пополам. Максим всё это видел потом, сверху, из самолета.
      Летом на полигоне жарко. Очень жарко.
      Перерывы на обед – полтора часа и более. Если кто – то не пришел после обеда, такому звонят домой или посылают курьера будить. И делают замечание. Максим потом узнал, что в жарких странах, например в Испании, большие перерывы на обед – явление обычное и дневной сон в жару даже рекомендуется. Всё равно производительность резко падает.
У нас по – другому. Везде стоят кондиционеры и в жару легче быть на службе.
      У многих летом начинаются ангины. При жаре в сорок пять градусов в тени все пьют холодную воду. Холодильников много. А потом болеют ангиной.
      Минчан сюда направили несколько. Все окончили минский радиотехнический институт и работают  на вычислительном центре в соседних отделах. Они гражданские инженеры в этой большой воинской части. И живут в одном общежитии.
      Один земляк, Витя, сразу поплыл против течения Сыр – Дарьи. Витя - перворазрядник по плаванию. Его способ – кроль, вольный стиль, самый быстрый. 
      Остальные сидели на берегу и пили портвейн за его успехи. Но течение реки слишком быстрое и плыть было не просто.
      Вода кипела, а Витя оставался на месте. Крики поддержки и тосты не помогали, и он не продвинулся вперёд нисколько. Потом его успокаивали. Говорили:
      - Ты, конечно, классный спортсмен, но долго не тренировался. Бороться с природой, парень, бесполезно. Нельзя даже плевать против ветра, а ты поплыл. Ты глубоко не прав.
      И он на Сыр-Дарью ничуть не обиделся.
      Вечера здесь тихие и красивые. После одуряющей жары природа дает  передышку. А потом бывает закат с яркими багровыми красками.
      Максим вспоминал студенческий стройотряд, Заполярье и республику Коми. Там на закат можно было смотреть бесконечно. Небо то золотое, то красное, то ярко - зеленое. Были облака и тучи. Уходили в разные стороны лучи. Природа рисовала картины лучше всякого художника. Необычайные по красоте и полные смысла.
      А здесь не было ни облаков, и ни туч. И всегда одно и тоже.
Зато вечером на землю спускалось какое – то общее спокойствие, приятная и желанная для всех благодать.

      После захода солнца зажигают фонари. На их свет выползают неимоверной величины жуки. Размеры их блестящего панциря с детскую ладонь. Ведут себя мирно и ходить не мешают. Тусуются возле фонарей, чуточку в стороне от тротуара. Смотреть на таких жутко. Но не было замечено, чтобы кого-то покусали.

      Зимой бывали снегопады и лежал снег. Но его жизнь коротка. Воздух сухой. Весенних ручьёв и половодья здесь не бывает. Весь сугроб незаметно испаряется. Без промежуточной водной фазы. Как будто его и не было. Не сразу, а недели за две.

      Стартовые площадки были далеко в степи и обитатели полигона давно перестали обращать внимание на звуки очередного запуска и на особые явления в атмосфере.
      В первый день, когда прибыли, в синем небе долго висела неудачно запущенная ракета. Она падала на землю. Но снизу казалось, что она неподвижно висит в воздухе. Вверх от нее и справа были нарисованы по небу белые полосы дугой. Пожалуй даже красиво. Как будто букет из двух цветков. Погребальный.
      Запуск был неудачен. Ступень сработала плохо, и, похоже, отстреливали головную часть ракеты, чтобы получить информацию.
      Такие ракеты называли «многоголовые». Но о них было не принято распространяться, и об этом Максим узнал позднее.
      По прибытии его начальник рассказал о задачах ракетных войск и полигона в частности.
      Начальник - одновременно преподаватель местного ВУЗа. Задавая попутные вопросы, он выяснял уровень знаний прибывшего специалиста.
      Назавтра он принес стопку книг. В основном по телеметрии.
      - Вам надо ознакомиться.
      На вопрос, когда возвращать книги, был задан вопрос встречный:
      - Ну, надеюсь, две недели вам будет достаточно?
      Пришлось ответить:
      - Достаточно.
      Участок Максима рассчитывал поправки к данным, принимаемым с бортов.
      Показания датчиков содержали погрешности нелинейных характеристик. Датчики были стандартные и погрешности известны, но для каждого датчика разные.
      На участке Максима стояли шесть вычислительных аппаратов. И каждый из них работал автономно. Аппараты почти одинаковые. Но они работали не во всех режимах. И с этим надо было что-то делать. Максим раскладывал большие листы схем и много с ними сидел.
      Результата долго не было.
      Вдруг его начальника отправили доучиваться в Москву, на участок дали механика, а самого Максима назначили старшим.

      Той осенью полигон готовился к запуску новой мощной ракеты. Она проходила под рабочим названием «изделие Н-1».
      Это было изделие гигантских размеров. Всё в нем было необычно и нестандартно. Один из замыслов проекта: в дальнейшем доставить людей на Луну. Удачным запуском должны были догнать Америку, и на это все надеялись.
      Работы по Н-1 длились уже несколько лет. Предыдущих стартов было три, каждый старт становился большим событием, но всегда была неудача.
      Очередная, четвертая ракета уже стояла на стартовом столе площадки номер 110. Соседи знали больше и говорили, что изделие Н-1 – достигает высоты метров сто или больше. Она в три раза выше обычной баллистической ракеты. 
      Запуск будет четвертым по счету и не самым последним. Конечно без экипажа. Задача  полигона - как можно больше узнать о работе уникальных элементов и систем. Ожидались большие объёмы информации.
      Прошли собрания личного состава и общественности. Один выступающий очень мудро и образно сказал: «Мы стоим одной ногой в светлом  завтра».
      У Максима в одном аппарате блуждала неисправность. Тесты были составлены плохо и ничего не проясняли. Старт Н-1 мог произойти в любой момент и Максим был вынужден доложить по команде наверх. Через час в его отсутствие набежали спецы из соседних лабораторий и сделали очень просто. Заменили все, что можно заменить, потом смеялись:
      - С тебя причитается.
      Он бы и сам так сумел. Было неловко, но руководство одобрило:
      - Ваши действия были правильны.
      Это добавило умственных сил. И все его аппараты стали работать, как надо.
      Расчеты на его участке начались задолго до запуска.
      Это было кстати, меньше будет нагрузка потом.
      В других отделах и лабораториях шла учеба, проверки оборудования,  профилактики, снова учеба, снова проверки.
      Никто не отменял работ по другим темам. Постоянно прогоняли информацию по новым боевым изделиям и по отстрелу старых. С личным временем никто не считался.
      Вычислительный центр работал в три  смены. Все ожидали главный старт. По полигону стали объявлять часовую готовность. Но команды были пробные, и готовность сразу отменялась. Команды готовности регулярно повторялись и, казалось, что  на «десятке» на них перестали обращать внимание.
      Однако многим службам «десятки» стало передаваться напряжение. Весь полигон каждый раз замирал и ждал старта, но старт неизменно каждый раз откладывали. Что-то не получалось.
      У  Максима возникло чувство, что так будет долго, и он немного устал. Максим не заметил, что люди вокруг стали более собранными, прекратились разговоры, опустели курилки.
      Как-то утром он шел домой, отработав вторую и третью смены. Был конец ноября. Было тепло и тихо.
      Хотелось спать, и не было никаких планов. Он шел как обычно по главной улице.
Максим вдруг заметил, что он в городе остался один. Один и никого вокруг нет. Не было людей и автомобилей тоже.
      Он не находил этому причины и стал осматриваться.
      Люди все-таки были. Они смотрели из окон верхних этажей. Потом он увидел автомобили. Все они были переполнены. Съехались на склон большого холма.
      Народ скрывался от ветра и смотрел на станцию Тюратам, в ту сторону, где была 110-я площадка.
      Максим сообразил, что все они, в отличие от него, как-то узнали, что старт Н-1 сегодня обязательно состоится. Но ведь такое было уже не раз. Максим поразился самоуверенности этих людей. Какие они дураки! Он подумал, что старт, конечно – же, опять отменят, и очень этого захотел.
      Ветра не было и солнца тоже, небо было затянуто серой дымкой. Максим подходил к своему дому и услышал шум наверху. На крышах нескольких домов стояли люди и смотрели туда же.
      Окно его комнаты выходило в противоположную сторону. Перед ним была воинская часть с одноэтажными зданиями. На плоских крышах домов и на крышах автобусов тоже стояли группы солдат.
      Максим хотел выйти на крышу, но вся лестница была занята стоящими людьми.
Он жарил яичницу, когда на улице что-то произошло и начался шум. Было слышно, как кто-то приговаривал:
      - Давай, давай!
      - Пошла, пошла!
      И  вдруг все сразу громко закричали:
      - Ура! Ура!
      Крики перекатывались по городу из конца в конец. На крышах подпрыгивали, а солдаты бросали вверх шапки,
      А потом со стороны Тюратама  на «десятку» накатил гром ракетных двигателей.
Это означало, что изделие выходит на маршрут.
      Максим бросился по лестнице вниз. Но надо было обогнуть здание, чтобы выглянуть в степь. И он ничего не увидел, кроме дымного следа. Всегда хорошо видно, как уходит изделие. Особенно ночью. Но сейчас ракета сразу вошла в облака.
      Говорили, что пламя из двигателей было в два раза длиннее корпуса.
      Максим не расстроился и подумал тогда, что следующий, пятый старт изделия Н-1 он обязательно будет наблюдать с крыши, как все нормальные люди.
      Было общее разочарование, когда узнали, что старт снова оказался неудачным. Не получилось первое разделение. Для полигона это нормальный процесс. Но Н-1 – товар штучный и ещё нескоро соберут новое изделие.
      Над завлабом, который говорил о светлом будущем, посмеивались:
      - Михалыч, что же ты вторую ногу в светлое будущее не поставил? Одну ногу поставил, а вторую нет. Странная у тебя походка. Надо исправлять.
      Шутили без злости, и он не обижался, потому, что так как он говорил, думали все.
Говорили, что в типографиях центральных газет в Москве пришлось рассыпать набранные передовицы об очередной победе советской науки.

      Целых три месяца и даже больше гоняли информацию и выясняли, что случилось на борту. Вычислительный центр не успевал строить графики. 
      Было не всё было ясно, и говорили, что проект Н-1 повис в воздухе.
      Пришла пора использовать отгулы. Плохо, что отгулы нельзя прибавлять к отпуску. Таков порядок.
      Кто-то остался дома. Рыбаки уехали на озера. Местком предложил экскурсии. Сплошная экзотика. Были Алма-Ата и Медео.
      У Максима отгулов очень много, и всех не забрать, а денег мало. Туристические поездки дорогие, но есть касса взаимопомощи и на отпуск в сентябре  определенно деньги будут, а потом  у него мать в Могилеве. Обратная дорога будет оплачена. И как не помочь инженеру с Байконура?
      Он смог подговорить только Майкла и они двинули в Среднюю Азию осмотреть узбекские города. Народу с ними было совсем немного – человек тридцать.
      Вообще-то это не Майкл, а Бабинич Миша, попросту Бамбино. Он из Бобруйска. Но с ними в группе была девушка Люда с Алтая, и Миша ехал ещё из-за неё. Как-то неудобно звать его Бамбино. Поэтому он Майкл, это коротко и просто.

      Из Ташкента отправлялся туристический поезд с названием «Дилором». Это что-то по-узбекски. Поезд предназначен для туристов из Алма-Аты. Полигон арендовал в нем один вагон, и никого к ним больше не селили.
      Остальным сообщили, что с ними едут люди из Байконура.  Казахстанцы пришли в восторг и их вагон сразу прозвали «Космонавты». Это было неправильно, но кое-что в этом было.

      В Ташкенте показалось не так интересно. Здесь было землетрясение, город перестраивали и в центре его – дома-коробочки.
      Поезд уходил на Самарканд.

      В конце четырнадцатого века в Европе было тревожно. С юга наступали турки. Силы их были неисчислимы. Султан Баязид вторгся на Балканский полуостров и одну за другой захватывал христианские страны.
      Против него объявили крестовый поход. Под знамена венгерского короля Сигизмунда пришли бойцы из разных стран Европы: были испанцы, чехи, бургундцы, баварцы, англичане. Набралось 70 тысяч человек, редкое по численности войско. Но Баязид выставил 200 тысяч и легко разбил Сигизмунда. Уйти удалось немногим.
      Никто не знал, что делать дальше и как сопротивляться.
      Вдруг стало известно, что у Баязида есть грозный враг. В Центральной Азии на Великом Шелковом Пути появилась мощная держава. Её называли Мавераннахр (то, что за рекой) со столицей в Самарканде, а правит ею царь Тимур, перед которым трепещут все правители вокруг. Державы падали перед ним  одна за другой и вопрос был лишь в том, кто следующий?
      Его также  называли Тамерлан, что означало «хромой Тимур». Многим было неясно, чем он занимался в молодости. Вроде - бы разбойник. Но это была государственная тайна, и утечки информации не было. 
      Захватив власть, он создал мощное государство и прекрасную армию. Он стратег и дипломат. Обладает прекрасной памятью. Воюет нестандартно и всегда успешно.
      Нет числа его импровизациям.
      Иногда применяет косой удар с правого фланга через центр. Этот удар нарушает логику боя и ещё никто не смог его отразить.
      Иногда делит армию на несколько частей. Одна часть начинает бой и утомляет противника ложными атаками. Остальные ведут разведку. А потом по команде наваливаются все, и не оставляют врагу никаких  шансов.
      Ценит преданность, жестоко карает измену и нечестность. У подчиненных воспитывает волю к победе и профессиональное мастерство. С воинами всегда делится добычей. В долгие походы его солдаты берут в поход жен, и Тимур это поощряет – так солдаты лучше сражаются. Помнит заслуги каждого и платит  погибшим.

      Армии Тимура и османов сближалась, и у Европы появлялся шанс.
      Летом 1402 года в окрестностях Анкары произошла величайшая битва того времени. В ней участвовало до полумиллиона человек.
      Турки были сильны как никогда и уверены в победе, но Тимур был непрост и снова поступил нестандартно. Его агенты устроили так, что решающий момент боя в лагере турок произошла измена. Часть османского войска перешла на его сторону. Разгром был полным, а сам Баязид попал в плен.
      Казалось бы Европа могла вздохнуть спокойно. Но теперь на Тимура стали смотреть, как на возможного нового завоевателя. Он вполне мог перейти Босфор и  продолжить дело Баязида.
      Всё могло стать гораздо хуже. Как страшные легенды ходили слухи о жестокости Тамерлана. Он не позволял покоренным народам заявлять о своих правах. После его карательных походов оставалась пустыня. Он уничтожал города и опустошал страны. В одном месте из  отрубленных голов построил башни, в другом пирамиды. Закапывал тысячи людей заживо. Слухи рождались в Индии, в Сирии, в Иране – там, где побывала его армия.
      Современники были в ужасе. Это был сам Сатана в человеческом обличьи. Его нельзя было ни приручить, ни победить, ни превзойти в жестокости.
      Европейские монархи были вынуждены от души  поздравлять  эмира с великой победой.
А страны поближе стали добровольно выплачивать дань.
      Тогда Тимур удивил всех – повернул коней назад. По какой-то своей логике он не стал разорять Европу. Он ушел через Грузию обратно в Самарканд.
      Европа даже не успела по - настоящему испугаться.
      Однако такое уже было. За семь лет до этого Тимур вел свои войска на север. Впереди, как легкая добыча, была Москва.
      После Куликовской битвы татарский хан Тохтамыш сжег Москву и заставил её снова платить дань Золотой Орде.
      Теперь, при нашествии Тимура, Москва могла надеяться на помощь Золотой Орды, ведь не зря же платится дань. Но Тохтамыш от поддержки уклонился. Он скромно сидел за Волгой и пытался спасти свои города.
      Тогда на Руси спешно собирали войско, однако в успех верили мало и больше полагались на силы небесные.
       Произошли удивительные и невероятные события и про это немало написано. Захватив город Елец, Тимур две недели отдохнул, а потом его непобедимое войско начало движение. Но не на север, а совсем в другом направлении.
      Им был захвачен богатый город Азов, а потом он совершил марш в самое сердце Золотой Орды на Астрахань и Сарай-Берке.
      В  Москве не видели в происходящем никакой логики и считали это чудом, промыслом высших сил, потому что Тимур не мог всерьёз опасаться  московского ополчения.
      Теперь Европа оказалась в положении Москвы.  И так же неожиданно ей  улыбнулось счастье...
       
      Древний Самарканд показался туристам  веселым и дружелюбным. Были майские праздники и кругом ходил отдыхающий народ.
      Этот город когда – то называли жемчужиной мира и Восточным Римом. Знаменитая площадь Регистан и диковинные здания на ней, комплекс  Шохи-зинда,  обсерватория Улугбека и мечеть Биби-Ханым.
      Поражали голубые купола над Самаркандом. Под цвет неба, как камень бирюза.
За памятниками здесь не особенно ухаживают. Их купола поросли травой. Но где ещё увидишь красные  маки на голубых куполах? 

      Всей толпой пошли обедать в столовую.  Черненький пацан лет восьми схватил кастрюлю с вилками и ложками и куда-то убежал.  Смысл поняли сразу: привыкайте и ешьте плов руками, На раздаче тетки переговаривались на своем языке и смеялись, глядя на туристов.  Но потом они стали звать пацана, мол, хватит, шутка затянулась. Он появился и торжественно разложил инструменты.

      Под большим голубым куполом – уникальное сооружение - мавзолей Гур-Эмир. Это усыпальница Тимура и самых близких ему людей.
      Сказали так, что по образу и подобию мавзолея Гур-Эмир устроен Пантеон в Париже. В верхнем зале установлены надгробия. А внизу в подвале точно под ними находятся захоронения. Максим запомнил плиту Тимура из дорогого нефрита, как бы расколотую наискось.
      Народ спускался вниз в подвал. Туда, где могилы. И в полной тишине слушали удивительный рассказ. Экскурсию вел местный парень в сером костюме.

      По решению правительства СССР в июне 1941 года в мавзолей была направлена экспедиция для вскрытия могил и изучения останков. Надо было  ответить на вопрос, действительно ли здесь  находятся останки Тимура.
      Был интерес и к захоронению Улугбека, внука Тимура, выдающегося астронома и математика средневековья.
      Тогда в СССР была создана методика восстановления лица по черепу умершего. Автор методики, профессор Герасимов входил в состав экспедиции.
      Задание было таково: вскрыть и осмотреть останки и по возможности создать скульптурные портреты Тимура и его близких. Освещал события молодой узбекский кинооператор Малик Каюмов.

      Герасимов уже не раз участвовал в подобных экспедициях. Но в Самарканде всё было иначе.
      Могила Тимура была святыней и местом поклонения. Ходили упорные слухи о проклятии Тимура на тех, кто потревожит его прах. Всех ждет небывалое военное бедствие.
      В те годы протесты были невозможны. Однако смельчаки находились. Пожилые люди подходили к участникам экспедиции и просили от вскрытия гробницы воздержаться.
Но задание правительства получено, и его надо выполнять. Приступили к работам и начали с могил детей и внуков.
      Вскрыли гробницу Улугбека. Совокупность косвенных признаков и следы страшного сабельного удара подтверждали, что перед ними Улугбек.  Сомнений не было.
Могилу Тимура вскрывали последней. Она была надежно укрыта плитами и поднять их было непросто. Гроб с останками Тимура был открыт 21 июня. При этом внезапно погас свет и электрик не мог объяснить причину.
      Он испуган и не понимал, что происходит.               
      Участники экспедиции были потрясены, когда назавтра узнали, что началась война.
Известно, что Великая Отечественная война начиналась крайне неудачно для Советского Союза. Таких масштабов боевых действий и людских потерь мировая история не знала.  Враг был очень силен и опытен. Красная армия всюду терпела поражения и отступала вглубь страны.
      Участники экспедиции связывали положение на фронтах с проклятием Тимура  и чувствовали себя причастными к происходящему.
      Малик Каюмов ушел на фронт и стал военным корреспондентом.
Проклятие Тимура не давало ему покоя и весной 1942 года на Калининском фронте он пытался сообщить генералу армии Жукову о своем участии в экспедиции.
      Он хотел вести разговор  о том, что надо как можно скорее предать земле останки Тимура. У Каюмова было очень мало аргументов. В прошедшую зиму Красная Армия успешно защитила Москву и провела контрнаступление. Казалось бы проклятие Тимура не имеет власти. Жуков был победитель, автор первой победы над немцами.
      Как проходила беседа и была ли она - теперь неизвестно. Скорее всего Жуков не был настроен на обсуждение мистических тем с рядовым политработником.
      Второе военное лето снова принесло неудачи. Были поражения в Крыму и под Харьковом. Снова были огромные потери.
      После небывалой по напряжению обороны Сталинграда, Красная Армия наконец нанесла сильнейший удар и окружила немцев. Но в этой войне немцы уже попадали в окружение и выходили из него. Такое могло быть и на этот раз.
      Немецкая группировка  успешно оборонялась. Генерал Паулюс получил директиву не отступать с берегов Волги. А с Запада к нему пробивались танковые колонны Манштейна.
20 декабря 1942 года до окруженных оставалось всего 40 – 50 километров. Впереди была жидкая линия  советской обороны, а дальше голая ледяная степь. У врага был реальный шанс переломить ход борьбы.
      По странному  стечению обстоятельств дни кульминации битвы под Сталинградом совпали с перезахоронением Тимура.
      Двадцатого же декабря в далеком Самарканде были возвращены земле останки великого воина и членов его семьи.  В этот день советская оборона устояла. А потом атаки противника уже не представляли угрозы. Они были отбиты, и это означало успешное завершение Сталинградской битвы.
      Произошел перелом в ходе всей Второй Мировой Войны.    
      Было жутко стоять в подземелье у могилы и слушать этот  рассказ. Но Максим материалист, у него пятерка по философии. Всему есть причина. Надо допускать совпадения и разбираться.
      В городском парке Самарканда все дружно пошли на колесо обозрения.  Максим с Людмилой сели в корзину, когда все уже прокатились. Набегали тучи и Майкла не было видно. Он упорно искал мороженое. Начинался дождь. Колесо подняло их в самую верхнюю точку и вдруг, как назло, остановилось.  Для жаркого Самарканда дождь – как подарок. Но пришлось принимать его наверху, а это не совсем приятно.
      Мистики не было никакой, потому что это было кем- то подстроено.
      Максим вычислял шутника, который мог выключить рубильник. Пока отпадал только один человек. Этого не мог сделать Майкл.
      Потом колесо включили. Ещё шел дождь и были тучи, но под навесом горел свет, их угощали шашлыками и пивом. Особенно старался и лез в душу один старший лейтенант, как будто он был в чем-то виноват.
            
      Полигон работал в обычном ритме. На участке Максима проблем не было.
      Поездка в Самарканд не давала покоя. Он заказывал литературу и не только техническую. Хотелось больше узнать о времени Тимура.
      Оказывается, Тимур был из монгол. Более того, он считал себя прямым потомком Чингис-хана. Его племя под названием барлас приняло ислам незадолго до его рождения и сохранило многие монгольские обычаи.
      А у монгол захоронение близкого человека была священным и недоступным для других местом. Останки покойника, как правило, увозили далеко и тайно совершали похороны.
      Считалось бесчестьем, если могилу находил кто – то чужой. Когда умер Чингис - хан, по месту его захоронения прогнали огромный табун лошадей, а потом постарались избавиться от свидетелей.
      Но не так получилось с Тимуром. Он долго готовил поход на Китай. И во главе огромной армии собирался перейти великую пустыню. Его дипломаты и он сам провели большую работу и на пути в Китай страны и народы стали его союзниками.
      Сомнений в возможностях его армии не было. Воины горели желанием сокрушить поднебесную империю. Поход уже начался, но помешала внезапная смерть Тимура.

      Кончину Тимура всячески скрывали.
      Наследники не стали распускать армию, а хотели использовать её иначе. Именем Тимура её направляли не в Китай, а против беспокойных соседей – кочевников.
Всем сообщали, что Тимур жив, но нездоров и не хочет ни с кем встречаться. Останки Тимура сильно забальзамировали и долго не предавали земле.
      Были сразу нарушены традиции ислама и древние монгольские обычаи. Политический расчет взял верх.
      Однако люди правду знали и осуждали новое руководство. Возможно, уже тогда родилась легенда об обиде Тимура и его мести.
      Из отчета Герасимова М.М.:
      «Под несколькими тяжелыми плитами был обнаружен гроб из арчи (можжевельника). Крышка гроба была заколочена грубо коваными квадратными в сечении гвоздями с большими шляпками. Поверх гроба были  остатки покрывала с изречениями Корана, вытканными на нем серебряной ниткой. При вскрытии гроба ощущался очень резкий опьяняющий запах камфары и каких-то других смол, вероятно, консервирующих веществ.
      В гробу был обнаружен костяк человека, лежащий на спине. Голова лежала на правой щеке, с лицом, обращенным в сторону Мекки.
      Скелет принадлежал сильному человеку относительно высокого роста 170 см. При ближайшем рассмотрении оказалось, что кости правой руки срослись в локтевом суставе в несколько согнутом положении. Однако, несмотря на столь глубоко зашедший процесс болезни, не была утрачена подвижность этой руки в плечевом суставе.
(По словам современников Тимур был рыжебород, высок ростом и чрезвычайно силен. Источники утверждали, что в 1362 году в битве с туркменами под Сасианом Тимур был ранен стрелами, в результате чего он на всю жизнь остался хром на правую ногу и с сухой правой рукой. Кроме того, в этом же году он лишился двух пальцев правой руки).
      Строение кисти руки тоже является доказательством того, что рука не только функционировала, но и была чрезвычайно сильной, чему не мешал изуродованный ранением и вследствие этого почти несгибающийся кривой указательный палец. Головка первой фаланги обрублена и смещена, кость срослась, но неправильно.       
      Очень вероятно, что на коне Тимур меньше ощущал свои физические недостатки, сохраняя величественную посадку.
      …несмотря на свой 72-летний возраст, собственно старческих явлений, связанных с одряхлением организма , почти не наблюдается.
      …череп и скелет принадлежали человеку, полному сил, биологический возраст которого не  превышал 50 лет.
      Волосы головы Тимура толсты, прямы, седо-рыжего цвета, с преобладанием тёмно - каштановых и рыжих. Тимур носил длинные, по-монгольски спущенные усы с неподстриженным над губой краем. Небольшая густая борода имела клиновидную форму. Рыже-красноватый цвет её натуральный, а не окрашенный хной».
       
      Максим просил, чтобы его перевели на новую систему телеобработки данных «Лотос-3М», на центральный процессор. Представители промышленности заканчивали монтаж и наладку отдельных частей. Начиналась комплексная отладка и Максиму очень хотелось в этом участвовать.
      Ему отвечали, что надо продолжать поддерживать надежность вверенного ему участка, а  самому неплохо заняться общественными делами, и говорили о должностях и перспективах.  Спорить с начальством не хотелось, и было обидно.
      Но однажды молодой руководитель «Лотоса» принес ему целую гору технической литературы: описания схем и другую документацию. Предложил изучать не откладывая.
      Сразу всё стало интересно и весело.
      Времени перестало хватать, но как раз тогда удалось найти некоторые сведения о  камнях надгробия Тимура.
      Академик Бартольд В.В. утверждал, что два нефритовых камня были взяты в качестве трофея Улугбеком во время его победоносного похода на кочевников в 1425 году после сражения при Кетмень-тепе.
      Представители китайского императора хотели их купить и предлагали большие деньги. Однако Улугбек отправил камни в Самарканд, где мастера сделали из них плиты для надгробия деда. Это не один расколотый камень, а два разных камня, составленные как один и оттого как бы расколотые по диагонали.
      Дальнейшее легендарно.
      В 1740 году могущественный Надир-шах завоевал область Мавераннахр и приказал, чтобы надгробие захоронения Тимура доставили в Хорасан, в Мешхед. Шах предполагал распилить камни и использовать драгоценный нефрит для облицовки персидских культовых сооружений.  Однако во сне к Надиру явился духовный учитель Тимура и приказал, чтобы надгробие вернули на место. Шахиншах Персии  не посмел ослушаться и камни повезли обратно.
      Есть документальные подтверждения, что камни совершили неблизкий путь в Мешхед, а потом вернулись в Самарканд.
      А летом Максим попал в госпиталь. Его увезла скорая помощь с почечной коликой. Такое здесь бывает. Вода соленая.
      Врачи сказали, что по болезни Максима ему надо больше пить жидкости любой, включая пиво. Но вот беда, в городе с пивом напряжёнка. Его нет совсем. Поэтому приходилось пить вино. Друзья приносили полусладкое и распивали с ним в беседке.
      Обсуждали новости. У Майкла с Людмилой дело шло к свадьбе.  Максим переведен в штат новой лаборатории, на систему «Лотос», и  денег ему не прибавили. Проект Н-1, на который было потрачено столько сил и времени, кажется, закрыт совсем. Очередную, пятую по счету машину этого проекта делать не будут.
      Угощали солдат. Они по-русски говорили неплохо и рассказывали, как трясло Ташкент.
Тимур у них – национальный герой.
      Один из  узбеков увлеченно доказывал, что полигон находится во владениях Тимура, что его дух продолжает витать над землей. Что все работы по новой технике идут под его покровительством, и только он один дает добро на успешные старты. Максим слушал внимательно, но тему не обсуждал. Ему было удивительно слышать, как могут узбекские комсомольцы говорить такую ерунду.
      Он побывал в Самарканде и знал гораздо больше этих ребят.
      Простой вопрос. Если идти от обратного, и Тимур такой всемогущий, то почему он не поддержал четвертый старт Н-1? Ведь на борту произошла какая-то мелкая авария. Что ему стоило повлиять на правильную работу какого-то несчастного реле?
      Недалеко от Тимура должен находится его внук. Улугбек – крупный ученый и во всем прекрасно разбирается. Он вполне мог дать консультацию грозному деду и добиться понимания, насколько важны для науки полеты в дальний космос.
      Громадный труд многих КБ, заводов и полигона пропал без пользы и перспектив. Какой же после этого Тимур покровитель?

      Тем временем на полигоне без лишнего шума продолжались летные испытания новой машины. Рабочее название модификаций 15А14, 15А20, 15А30.   
      Испытания проходили плановым порядком. Детали не оглашались. Телеметрическая информация не выделялась из общего потока по причине стандартных наименований бортов и структур данных. Но все знали, что это совершенно новое  оружие, которого нет, и ещё долго не будет ни у одной страны.
      Испытания проходили успешно.
      В НАТО новому изделию было присвоено название SS-18 «Сатана». По их мнению, она является уничтожителем цивилизаций. У ракеты «сверхъестественные» возможности.
      После выхода на орбиту последняя ступень разделяется на несколько боевых частей до десяти. Каждая наводится индивидуально и несет ядерный заряд мощностью в десять Хиросим и более.
      Атакующие боевые части создают облако, в котором присутствуют ложные цели, замаскированные под настоящие. Облако накрывает огромную территорию.
      Против косого удара с орбиты чужая противоракетная оборона становится неэффективной и ненужной. 
      
                СПРАВКА
      Скульптурный портрет Тимура был закончен Герасимовым в конце 1941 года.  Предать его останки земле можно было гораздо раньше.