Снова котёнок у меня в квартире. Подросший. Откормили. Не потянись он ко мне, не побеги галопом к миске на кухне – повелась бы я на поводу у сомнений – Рыжий ли это?
Снова, укладывая вещи в стиральную машину, я пересчитываю любознательных зверей.
Сидя за компьютером, слышу из коридора грузный топот – а ведь умеет, слонёнок - притвориться почти невесомым. Это он гоняет старую пробку от шампанского.
- Ой, Таня, у тебя ещё одна кошка?
Рыжий уже встречает соседку возле открытых в «предбанник» дверей.
- Нет, мне вчера котёнка вернули.
- Как это вернули?
- Так. Позвонили. Через полтора месяца. Вы, говорят, нам сказали, что если не приживётся, то можно будет Вам его обратно привезти. Правда, можно? Можно, говорю! Привозите!
- Как это обратно? А если кошка не примет?
- Моя примет.
- Как же он мог за такое время не прижиться?
- Значит, не очень ему там понравилось. Та женщина говорит, что ей его лупить жалко и выбирать «тяжело», кого из дома выгнать: котёнка, который пакостит или мужа, который орёт.
Рыжий обнюхивает незнакомые тапочки – от них пахнет посторонним котом.
- Ма-а-ленький, - наклоняется к нему соседка, - Предали тебя хозяева.
Рыжий поднимает морду в ответ на сочувствие. Я подозреваю, что сейчас он примеривается - какой частью одежды можно играть?
Наш «маленький котёнок» размером уже почти с кошку-маму:
С возвращением в родительский дом полтора месяца спустя!
Вчера кошка поджидала вместе со мной звонок в дверь. Привезли Рыжего мама и дочка – девчушка шести лет, та самая, выбиравшая себе котёнка из наших троих.
Какого это крохе терять пушистого друга?
В «предбаннике» - мы с соседкой так называем маленький коридор на две квартиры с общей железной дверью – зверя достали из сумки. Девочка передала мне котёнка важно – почти что торжественно:
- До свидания, Вилли!
Я поднимаю Рыжего, а он уже мурлычет у меня на груди.
И время замерло. Время свернулось тёплым доверчивым калачиком. Скрылось прошлое, в котором Рыжий покидал квартиру в той же клеёнчатой сумке. Исчезло будущее, в котором моя кошка может весьма агрессивно встретить возвратившегося недоросля.
В дополнение к зверю мне вручают открытую банку кошачьих консервов и коробку сухого корма. Пока я пристраиваю подарки на картофельном ларе под электрощитом, кошка выглядывает в приоткрытую дверь. Тут Рыжий всеми четырьмя лапами стал отталкиваться от меня, выворачиваться к ней навстречу. Отпускаю котёнка на пол. Кошка настороженно высовывается к новому жильцу.
Я цыкаю на девочку, которая уже тянет руки:
- Не мешай им сейчас!
Втроём наблюдаем, как наши звери основательно обнюхиваются в дверях. Наконец, кошка дозволяет Рыжему переступить порог. Ребёнок принят домой, он снова отправится завоёвывать мир, получив мамино благословение.
Время притихло, время ждёт первых шагов котёнка. Всё в его жизни только случится. И доверие зашедшему в гости папе, под курткой у которого он опять покинет квартиру. И первая покорённая яблоня. Ещё впереди. И скорбь о невозможности громко мурлыкать самому великому, самому большому человеку, раз тот скидывает его с колен. И обустройство туалета в разношенных ботинках. И приручение хозяина к тому, что просыпаться поутру следует с котёнком под тёплым боком.
А кошка, за то время, пока Рыжий будет жить в нашей квартире, так и не решится вылизать новообретённое чадо от кончиков ушей и до хвоста. Но хотя бы разок осторожно лизнёт в мохнатую рыжую щёчку.
Время лениво и сладко потягивается.
До свидания, Вилли!
Здравствуй, Рыжий!
Я закрываю дверь за гостями и отношу на кухню кошачью еду.
Рыжему можно обнюхивать вещи, скакать вслед за мной на кухню и сгрызть недоеденную кошкой рыбу. Можно позвать всех играть... Можно найти по запаху и даже без запаха – за шкафом, за диваном – там, где всегда прятались, - других котят, оставшихся жить в родительском доме.
Рыжий вернулся домой! А мама молоком не пахнет. А братишки и сестрёнки здесь нет. Обошёл все места, где играли, где прятались, втиснулся за диван – даже там так немного осталось их запахов.
Бегает по коридору один – играет сам с собой, добыл из укромных закутков старые игрушки: пробки, фантики, сломанные прищепки, мячик от пинг-понга. Порастратил избыток силёнок на игры – крутится у меня под ногами, мурлычет. Мурлыкает, как и в прежние дни, настойчиво и громко.
Беру Рыжего на руки. Кошка ноет, чтобы я отдала котёнка.
- Держи своё сокровище!
Ставлю зверя на пол перед ней. Кошка шипит.
С возвращением, Рыжий!
Вот была у меня кошка, превратилась в гадюку.
Подожди, мама ещё и не так зашипит! Потому что приняла. Потому что перед ней - сын. А она не может покормить молоком, не может – пока ещё – слизать с него запахи шампуня – ведь и помыли котёнка, перед тем, как вернуть! Зато мама будет шипеть в коридоре, но на кухне пропустит его первого к миске с едой. А Рыжий уже расслышал в шипении всю беззащитность любви, и он помнит, что лучшая на свете игрушка – мамин хвост. Пристроился позади, уже спружинил задние лапы перед прыжком... Кошка оборачивается и оскаливает клыки.
С возвращением, ребёнок кошачий!
Вечером кошка и котёнок уходят в «предбанник». Над электрощитом горит лампочка, возле неё вьётся бабочка. Кошка забралась на картофельный ларь и пытается допрыгнуть с него за добычей. А то тянется за живой игрушкой, встав на задние лапы – хвост чуть подрагивает от нетерпения – вот-вот кошка выпрыгнет из своих мохнатых штанишек.
Рыжий сидит на коврике у двери, глядит на маму, не мигая, не отводя глаз. А глаза у него почти рыжего цвета.
Бабочка бьётся об раскалённое стекло электрической лампы. Она пока недосягаема для кошек.
- Нашли, звери, против кого дружить?