Хочу сразу оговориться, что под стервами в данном случае подразумеваю не только женщин, но и мужчин, поскольку некая истеричность натуры не зависит от пола. Феномен истеричности понять сложно. Возможно, он возникает от пониженной самооценки или от неподходящей социальной роли человека. Помню как когда-то поспорила о чем то со своей младшей сестрой. Она мне тогда сказала очень интересную фразу:"Не надо этого делать, ты их разозлишь, а русские становятся в злости жуткими стервами." Мы с нею, правда, и сами русские, с некоторой примесью германских и грузинских генов, но суть не в этом. Просто как биологам, нам пришлось много работать заграницей, когда российская наука на время приказала долго жить, чтобы хотя бы не потерять квалификацию. Возможно, у других народов стервозность тоже присутствует, но при чужих они ее практически не проявляют. Стервозность - это некая месть человека не очень храброго, но сильно уязвленного чем то. Поэтому это явление цветет махровым цветом в уникальной среде русской интеллигенции. Люди это не армейские и храбростью особой не отличаются. Ну разве что единицы. В самом деле, в каком народе еще Вы найдете целый пласт людей, называющей себя интеллигенцией с такими удивительными свойствами? Например, это не просто прослойка интеллектуалов, как на Западе, а почему то честь и совесть нации. Ну да ладно.
Если говорить о научной среде, то самые стервы там - это химики и молекулярные биологи. Физики и математики - это немного вещь в себе, но стервозность им вряд ли знакома. Ну а про богему я молчу. Эти своим сарказмом виртуально кого хочешь в асфальт закатают. Особенно (чур, чур меня!), если их не на шутку разозлить. Ну собственно некоторых авторов Проза.ру это тоже касается. Так могут на личности перейти, что мама не горюй просто.
С другой стороны, когда человек начинает себя вести со мною стервозно, мне его всегда чуточку жалко. Вот он надувается и пыхтит, словно чайник, он краснеет от злости, он тужится в желании как нибудь побольнее меня обидеть и... все в сущности из-за ерунды, каковым и является случайно уязвленное самолюбие. Вообще со стороны это просто блестящее зрелище. Но самым фееричным является конечно стервозность богемы. Глаза у такого задетого чем то деятеля искусства становятся несколько мрачными и злыми, что как то не вяжется с сардонической улыбкой, блуждающей на его устах. Если его гнев направлен против тебя, то ты внутренне сжимаешься и заранее понимаешь, что все, тебе полная хана.
Но все равно русских стерв невозможно не любить. Иногда ты понимаешь, что при всей напускной злости и цинизме, под их толстой кожей прячется ранимое, беззащитное, нежное, детское и трогательное существо, которое так хочет, чтобы ты поверил в тот цирк, который оно перед тобой разыгрывает.