Не дрожать. Пытаться не мерзнуть на яркой электрической кухне, ты ведь знаешь, каково это, так ведь, коротышка? В воздухе пахнет космической весной, возрожденной из зимнего сигаретного пепла, а ты все строчишь, оглянись же, оглянись!
Горы скомканных носовых платочков, мягких и тонких, как шелк, хотя на самом деле это – бумага: смятые газеты и рекламный спам, разлетающийся во все стороны, когда ты открываешь дверь подъезда. Тонкие светлые волоски на руках топорщатся от холода, да что же это, неужели трудно съесть аспирин и закрыть уже наконец форточку, душа моя, холодно же! Ты улыбаешься, таинственно, как феи из сказок, и переходишь на новую страничку тетради на пружинке. Что ты там пишешь все время, я тебя спрашиваю, а ты молчишь и накручиваешь длинные волосы непонятного цвета, собранные в хвост, на свой маленький пальчик. Каждая вещь, на которую ты смотришь, кажется тебе чем-то не тем, что оно есть на самом деле. Разве это сок? Это же небоскреб. Какой небоскреб, о чем ты, это же стопроцентный томатный сок. А это – печенье. Не печенье, смеешься ты, ни в коем случае. Это лепнина на главном здании МГУ. Почему лепнина? Это же корица, попробуй как вкусно – закачаешься, а еще есть мед. Или масло? Нет, тебе определенно надо переодеться и снять эти дурацкие сеточки с ног. Одень кА лучше штаны, в них теплее. Нет, в штанах жарко, отмахиваешься ты. Ну что ты споришь, как маленькая, вечно ты так. Вот, и лицо у тебя горячее, а ты все щеголяешь оголенными татуированными ножками, тоже мне, эльфа недоделанная. Иди, поешь лучше, бутерброд сделай или посмотри, что в кастрюле. Сейчас, допишу только. Ну что ты все строчишь там, а сестра бродит вокруг и грязно ругается на твой беспорядок. Это порядок, он просто нелинейный и слегка нелогичный, поправляешь ты.
Все уже, иди ешь, все теплое и на столе. И убери тетрадь куда подальше в комнату, заткнув своей извечной черной ручкой.
Ешь, а то остынет.