Софья Журовна Дергач была женщиной утонченной. Правда, при этом имела рост под два метра, нескладную фигуру и заикалась, от чего высказывалась мало и с усердием – тужилась, краснела, а лицо ее симпатичное, приобретало злобное выражение. Голос у нее был низкий.
Чего не скажешь о голосе Ипрехия Дмитриевича Сидоренко. Его голос был очень даже высок, в отличие от самого Ипрехия Дмитриевича, который был низок. Чрезвычайно низок.
Для чего Ипрехий Дмитриевич приходил в библиотеку не знал никто. Работал он в том же здании в автосервисе, что-то там балансировал. Для чего ему читать каждый день энциклопедию было непонятно.
Софья Журовна смотрела на него и представляла, что он выискивает великую тайну забытого ордена. И еще она пропевала его имя. В нем было так много нот. Это имя казалось ключом к неизведанному: ипРЕхий дМИтриевич СИ-ДО-РЕнко. «Наверное, тайна, которую он разыскивает – музыкальная, не зря же буквы его имени так созвучны с нотами», - думала Софья Журовна.
А Ипрехий читал статьи энциклопедии, поглядывая на огромную женщину выдающую книги. Он так хотел обладать ей. Ему казалось, что обязательно нужно стать немножко умнее, чтобы подойти к ней. И каждый вечер он приходил читать дурацкие статьи и поглядывать на нее, пока она не подошла сама и не сказала низко: «Ипре- ре-ре -хий Дми- ми-ми -триевич, приходите сегодня на ужин». Положила перед ним карточку с адресом и удалилась.
- Всенепременно, - выпалил он ей вслед первое неизвестно откуда взявшееся слово.
А она напевала по себя: «ВсенепРЕменно, ИпРЕхий Д-МИтрич СИ-ДО-РЕнко – баланСИровщик, всенепРЕменно!» И думала о его музыкальности.
Вечером Софья Журовна приготовила музыкальный ужин: яичницу с поМИ-ДОраМи и ФА-СОЛЬю, и рыбу в кЛЯ-РЕ. И была в панике – в кушаньях не было «СИ», столь необходимой для завершения нотного ряда. Самое ужасное, что в его имени это «СИ» присутствовало. Софья Журовна судорожно подыскивала варианты, когда раздался звонок.
Ипрехий Дмитриевич прошел на кухню, сел за стол и принялся есть, неотрывно смотря на Софью Журовну.
«Си, си, - думала она, - сила, силикон, сикараха… Ничего не придумать!!!»
А в Ипрехии Дмитриевиче исчезали и фа, и соли, и ми, и доры, и жаренные яйца, и рыба в кляре. Только он не замечал вкуса, он пережевывал этот нотный набор машинально, пожирая глазами формы хозяйки дома.
- Чаю? – встревожено спросила Софья, когда все было съедено.
- Минералки, - поправил Ипрехий.
«МИ-МИ-минералки, - спела про себя Софья. – А «СИ»? Что делать с «СИ»?!
- Пойдем? – спросил Ипрехий, залпом выпив стакан.
Софья отреагировала мимикой: не поняла.
- Трахаться! – прохрипел Ипрехий.
«А он совсем не музыкален, - подумала Софья Журовна. – Но это ничего».
И прошептала:
- Си.
- Чо? – не понял Ипрехий.
- Си - по-испански «да»…
«Вот и пригодилась нота», - подумала Софья, подхватила Ипрехия на руки и унесла в комнату.