***

A.Л.
[b]Улыбка Моцарта или "Позвольте представиться- Дориан Грей"[/b]


Я помню тот день два года назад, я стоял такой весь красивый в блестках на прилавке модного дамского магазина, и со всех сторон меня одолевали запахи, звуки, смех и восклицания. Все это было ново и страшно для меня, я такой крохотный, а мир так огромен, ведь только еще вчера я болтал весело с соседями, чувствовал тепло ласковых рук, потягивался навстречу электрическому солнцу и думал, что так будет всегда.
Но в один день те же руки разлучили меня с братьями и сестрами, поместили на чужую землю и стало темно и грустно. А потом я оказался в сверкающем мире, никому не нужный и одинокий, и ждал своей очереди, когда разрисованная девушка-куколка с заученной улыбкой положит меня в пакетик с духами и косметикой в качестве подарка от фирмы.
Ах как было мне страшно, в чьи руки я попаду, может вот к той, богатой и нарядной даме? А может вот, мама с ребенком, он так смеется, как маленький Моцарт…подождите, не уходите, возьмите меня, мне так грустно и одиноко. Нет…все проплывали мимо, все такие нарядные, красивые в канун Рождества…
В какой-то момент Барби за прилавком взяла и положила меня в картонный пакетик, рука в черной перчатке, с запахом сигарет и лимона, взяла его и вынесла меня на улицу. Было темно и не очень холодно, шел дождь, шли, мы, правда, недолго.
 Вдруг стало тепло, и я оказался на маленьком столе, позади тускло сияла настольная лампа и весело подмигивал какой-то незнакомый мне аппарат, а в углу, что меня испугало, стояло нечто грузное, большое и черное с разинутой пастью из белых и черных зубов. Пахло чем-то странным, это были не духи, нет, что-то терпкое и ароматное, но приятное.
Она сидела напротив, положив руку в пасть белозубому чудовищу, и скучающе смотрела на меня. «Вот ты мне скажи, и почему они любят такие уродливые и неэстетичные цветы? Что мне с этим, простите, делать?»,- она обратилась к чудовищу, и оно издало мягкий мурлыкающий звук, - не знаешь? И я тоже не знаю, ладно, все равно они у меня все помирают, пускай стоит, она отвернулась и погрузила пальцы в бело-черную пасть.
Мне стало грустно и одиноко, я заплакал не от холодного обращения, а от того, что меня назвали уродом. После заснул, и снились мне ласковые тихие руки, незамысловатая немецкая песенка и электрическое солнце...
Прошли две недели, и я понял, что я умираю, мои красивые горящие пламенем лепестки опали, маленькое сердечко свернулось, и очень хотелось пить и жить…Жить, вот что хотелось изо всей силы, жить, тянуться навстречу тусклому зимнему солнцу, здороваться с воробьями, постукивавшими клювиками в окно, видеть, как пурпурный закат окрашивает мои пожелтевшие руки в яркий чудный свет, и фантастические сумерки тихо стелятся сиреневым туманом. Я даже готов часами слушать бесконечное бухтение странного аппарата и громогласные монологи белозубого чудовища, только жить! Я так хочу жить! Я кричал это всеми моими крохотными легкими, и меня услышали. «Ты смотри, какой живучий, не помер еще, ладно кушай, уродец, так и быть, прижился ты в моей квартире»,- с такими комплиментами меня накормили, и я почувствовал, как что-то живительное и теплое поднимается по всем жилам, и это чувство полета…Я живу, живу, дышу, пройдет несколько дней и я стану новеньким и зеленым, пускай я урод, но я живу! Какое это счастье, жить!
Однажды вечером, я нежился в тихом свете настольной лампы и в звуках Моцартовского концерта. Моя хозяйка сидела напротив и читала книгу на непонятном для меня языке, потом задумалась и взглянула на меня. «Хорошо тебе? Смотрю, столько побегов пустил, - вот только ты у меня безымянный совсем». Я оскорбился, как это так? Ведь я знаю, как меня зовут, уж что-что, а имя у меня есть- Weihnachtsstern! Я гордо выпрямился. Она усмехнулась. «Твое имя, дурачок, носят еще тысячи твоих собратьев.А ты же у меня особенный, свой, уродец, единственный, кто выжил в моей квартире…А знаешь что?», - Она посмотрела на книгу, где был изображен необыкновенной красоты белокурый юноша, -«Будешь ты у нас называться Дорианом Греем. Посмеемся над Уальдом чуточку?"
Я не знаю, кто такой Дориан Грей, совсем не знаю, но я счастлив, что у меня есть собственное ни на кого не похожее имя, что для меня играют и иногда мне вслух читают, летом убирают в тень, а зимой ставят на подоконник и поливают. А самое главное, я живу, живу, такой крохотный в этом огромном мире!