На протяжении всего Средневековья еврейские диаспоры процветали во многих странах Западной Европы. Но в XIII-XIV вв. иудеи стали подвергаться здесь систематическим преследованиям. В 1492 г. последовало их изгнание из Испании. В этих условиях в XIV-XV вв. началась массовая миграция еврейского населения в Южную и Восточную Европу – прежде всего на территорию Польши, Литвы, Белоруссии и Украины. И именно там в первой половине XVIII в. возникло одно из крупнейших течений современного иудаизма – хасидизм. Его творцом был человек, вышедший из рядов темного подольского еврейства, странствующий баалшем (знахарь-чудодей) Израиль по прозвищу Бешт. Впоследствии его жизнь была изукрашена многочисленными поэтическими легендами, из которых можно извлечь теперь лишь скудный биографический материал.
Израиль родился в 1700 г. в местечке Окуп на границе Подолии и Валахии в бедной семьи. Рано осиротев, он воспитывался на счет общественной благотворительности, а образование получил в начальной религиозной школе – хедере. Впрочем, еврейская школьная наука, состоявшая преимущественно в изучении Талмуда, не привлекала мальчика, отличавшегося мечтательностью; он часто убегал из школы и его находили в ближайшем лесу, где он в уединении предавался своим думам. По окончанию школы Израиль некоторое время работал хедерным надзирателем (в его обязанности входило водить малышей в хедер и обратно, сопровождать их в синагогу, приучать к молитвам и т.п.) и синагогальным служителем. Состоя в последней должности, он днем по большей части спал, а ночью горячо молился и читал книги по Каббале. Сначала он увлекся практической Каббалой, изучая ее таинства по распространившимся тогда рукописям палестинского каббалиста Исаака Лурии, а потом взялся штудировать ее философскую часть. Влияние этого вероучения позже постоянно ощущалось в его собственной религиозной системе.
В 18 лет Израиль женился, но его жена вскоре умерла. После ее смерти он оставил родное селение и долгое время скитался по Галиции, добывая пропитание случайными заработками. Наконец он осел в местечке близ Брод и сделался там учителем в хедере. Когда ему было около 20 лет, случай свел Израиля с богатым и образованным евреем из Брод по имени Эфраим Кутовер. Последний тоже увлекался мистикой. Глубокие познания Израиля в этом предмете произвели на Кутовера положительное впечатление, и он решил выдать за него свою дочь, - написал о своем решении молодому человеку и вскоре после этого умер. Тем не менее воля его была исполнена в точности: Израиль приехал в Броды, предъявил письмо семье Кутовера и женился на его дочери, которая до этого никогда его не знала. Молодые поселился в одной из деревень, расположенной среди галицийских Карпат, между Кутовом и Косовом, где Израиль вел жизнь благочестивого отшельника, предаваясь религиозному созерцанию. Средство к пропитанию он добывал тем, что копал в горах глину, которую его жена продавала гончарам на базаре в ближайшем городе.
В течение долгого времени проживая в деревнях и лесу, Израиль изучил свойства различных трав и приобрел практические познания в области народной медицины. Это позволило ему освоить ремесло странствующего баалшема (знахаря-чудодея) – он стал ходить по городам и деревням, предлагая вылечивать различные болезни при помощи трав, амулетов, каббалистических заклинаний и нашептываний. Лечение его часто бывало успешным, и вскоре он прослыл в народе чудотворцем. Тогда его и стали называть Баал Шем Тов, что означает «Добрый чудотворец, знающий имя Бога» (Отсюда пошло его прозвище Бешт, представляющее собой аббревиатуру из трех этих слов). В своей личной жизни Бешт имел много общего с еврейским простолюдином. Пишут, что он часто расхаживал по улицам и базарам с длинным чубуком во рту, останавливался и разговаривал с самыми неприметными людьми, даже простыми бабами. Не прочь он был по временам и выпить.
Простонародье его очень любило. Отличаясь необыкновенной искренностью и простодушием, Бешт умел сближаться с массой и угадывать ее душевные потребности. Вскоре от лечения телесных недугов он перешел к лечению душ – стал не только врачевать, но и проповедовать. В 1740 г. он поселился в Меджибоже, который с этого времени стал центром нового вероучения.
ИЗ ХАСИДСКИХ ПРЕДАНИЙ О БЕШТЕ.
Однажды в одной деревни Бешта попросили сказать проповедь. Он долго не соглашался, но затем сдался на уговоры. Он сказал: «Друзья мои! Я также в состоянии сказать вам проповедь, как моя лошадь. Все проповедуют. Не считайте ничего пошлым и ничтожным, присутствие Бога все делает священным. Смотрите, вот появились первые звезды. Разве мир не прекрасен? Наслаждайтесь же им. Одни только глупцы да раввины утверждают, будто мир полон суеты и ничтожества. Но, подобно тому как влюбленный видит даже в бриллиантах своей возлюбленной только ее собственную красоту, мы должны видеть в звездах и водах только Бога».
*****
Однажды Бешт остановился на пороге одной синагоги и отказался в нее входить. «Я не могу сюда войти, - сказал он. – Это место переполнено поучениями и молитвами от одной стены до другой и от пола до самого потолка. Где же я найду для себя место?» А когда он увидел, что все, кто был вокруг, удивленно смотрели на него и не знали, что думать, то сказал: «Слова из уст тех, кто здесь молится и произносит поучения, не исходят из их сердец и потому не могут вознестись на небо, а остаются и заполняют Дом Молитвы от одной стены до другой и от пола до самого потолка».
*****
Как-то после молитвы ученик Бешта попросил рассказать ему, что тот видел. «Я вознесся на небо, - сказал Бешт просто, - и увидел на этот раз больше чудесного, чем за все время с тех пор, как я приобрел небесные познания. Слава Единому!» – «Могу ли я видеть подобные вещи?» – спросил ученик, затаив дыхание. «Нет, не «ты»», - отвечал Бешт. Ученик почувствовал себя обескураженным, а Бешт продолжал: «Не ты, ибо это «ты» должно быть уничтожено. Ты должен слиться с Единым». – «Но каким образом?» – «Сосредоточь свои мысли на Боге, забудь самого себя».
*****
Хотите знать, что такое хасидизм? – спросил как-то Бешт. – Однажды один человек решил завести собственное дело. Купил наковальню, молот, меха и принялся за работу. Но у него ничего не получилось – горн не разгорался. Тогда он пошел за советом к старому кузнецу. Тот выслушал его и сказал: «Да, у тебя есть все необходимое для работы, все кроме искры». Искра – это и есть хасидизм.
*****
Однажды дух Бешта пребывал в болезненном состоянии, и ему показалось, будто ему нет места в грядущем мире. Тогда он сказал сам себе: «Если я люблю Бога, зачем мне грядущий мир?!»
Новое вероучение покоилось на двух началах: вездесущности Божьей и тесной связи между Богом и человеком. Бешт учил, что мир во всем своем разнообразии создан как бы из Самого Бога и вместе с тем не отделим от Него, подобно тому как складка на платье в нем и остается. Вся видимая материя – только одно из проявлений Бога. Это Его одежда, через которую мы Его постигаем, но которая на самом деле не существует. Там где мы видим бесчисленные проявления реальности – людей, природу, строения и т.п. на самом деле нет ничего кроме Бога. «Человек, - говорил Бешт, - должен постоянно думать о том, что Бог везде и всегда с ним, что Он есть как бы тончайшая материя, разлитая повсюду… Пусть человек знает, что когда он смотрит в материальные вещи, он, в сущности, всматривается в лик Божества, в вещах присутствующего. Имея это в мыслях, человек постоянно, даже в мелочах, будет служить Богу». Бог присутствует даже в самом незначительном предмете, даже в мимолетных человеческих помыслах, и Его вмешательство в человеческие дела - непрерывно. В этом смысле Бешт толковал и известные стихи из книги пророка Исайи о том, что «вся земля исполнена славы Божией» и что «нет места свободного от присутствия Божия». Даже зло существует в Боге, ибо, по мнению Бешта, самостоятельного, абсолютного зла в действительности нет, так как зло есть лишь фундамент добра и, таким образом, само становится добром. Он говорил: «Нет безусловного зла, ибо зло есть также добро, только оно – низкая степень добра. Добро или зло не в Боге, а в человеческих поступках». Замечательным выводом из этого учения было оптимистическое отношение к жизни и людям. Ведь если Бог присутствует во всем, во всех вещах и живых существах, значит никто и ничто не может быть абсолютно дурным. Поэтому Бешт учил, что к каждому человеку должно относиться как к праведнику. Одно из его любимых изречений гласило, что никто не падает так низко, чтобы не быть в состоянии подняться до Бога.
Бешт говорил также, что между миром Божества и миром человеческим существует постоянное взаимодействие. Не только Божество влияет на человека, но и последний оказывает постоянное влияние на волю и настроение Божества. Каждое действие, каждое слово человека производит соответствующее колебание в высших мирах и приводит к изменению во всем строе Вселенной. Добродетельные поступки людей и деяния нравственные, богоугодные вызывают в Божестве прилив жизненных сил; поступки же дрянные, возмутительные, наоборот, производят отлив этих сил, нарушают гармонию и как бы портят мировой механизм. И не только поступки, - на Божественном мире отражаются слова и даже мысли людей. Силою слова человек может произвести целые перевороты в небесных сферах. И с другой стороны, посредством постоянного мысленного общения с Богом можно достигнуть ясновидения, пророчества и чудодейства. (На этом положении было основано учение Бешта о цадиках, имевшем потом такое важное значение для его последователей. Цадик или праведник – это такой человек, который в наивысшей мере осуществляет идеал «общения», а потому является у Бога как бы «своим человеком». Роль цадика – посредничество между Богом и обыкновенными людьми. Через цадика достигается спасение души и испрашиваются земные блага).
ИЗ ВЫСКАЗЫВАНИЙ БЕШТА:
«Не мира Твоего я желаю и не рая Твоего; я желаю именно Тебя».
«Кто живет в радости, выполняет волю Создателя».
«В человеке переполненном самим собой, нет места для Бога».
«Вы хотите знать, является ли данный рабби настоящим? Придите к нему за советом, спросите у него, знает ли он, как изгнать нечестивые мысли из вашей головы. Если он ответит утвердительно, знайте, что он обманщик».
«Плач в молитве – дело нехорошее, ибо человек должен служить Господу в радости, и только те слезы хороши, которые являются от избытка восторга».
«Голос свыше – это не слово или звук извне, а мысль внутри человека».
«Любовь к ближнему – это любовь к Всевышнему; ведь когда любят отца, любят и его ребенка».
«Слово все еще звучит, поддерживая Небеса».
На этих двух общих началах строилась религиозная практика общины Бешта. Он учил, что постоянно общение человека с Богом достигается сосредоточением на Нем всех мыслей и сведением к Нему всех жизненных явлений. Человек должен прилепиться к Богу всей душой и чувствовать себя всегда в Его присутствии. Праведник общается с Богом постоянно, даже в своих житейских делах. Однако наиболее трепетное и интимное общение с Богом происходит во время молитвы. Чтобы общение было полным, молитва должна быть не машинальным обрядом, а восторженным порывом к Небу, полным слиянием человека с Богом. Душа должна как бы отделиться от материальной оболочки. Погруженный в состояние экстаза, молящийся теряет над собой контроль: он делает резкие телодвижения, громко выкрикивает слова и даже начинает петь. Так и должно быть, ибо сущность религии в чувстве, а не в уме. Талмудическая наука и талмудическое законоведение имеют второстепенное значение и тогда лишь полезны, когда служат средством к возбуждению восторженного религиозного настроения. Истинная же религиозность заключается в сердечной привязанности к Богу, в горячей вере и молитве. Простолюдин, проникнутый искренней верой в Бога и умеющий усердно молиться, угоднее Господу, чем раввин-законник, всю жизнь проведший в изучении Талмуда и исполнении мелочных обрядов. К аскетизму Бешт также относился отрицательно, хотя и не отвергал его явно, но считал, что служение Богу должно быть радостным, а посты «вызывают печаль». Он учил, что к Богу должно относиться не как к суровому Господину, а как к доброму Отцу, Утешителю всех угнетенных и страждущих. Ведь Бог не только судья, но и союзник человека в пределах всего сущего. Между ними ничем не заменимые узы – любовь. (Однако, добавлял он, любовь к Богу не может быть оторвана от земной жизни и должна осуществляется через любовь к человеку. Кто любит только Бога, исключая при этом человека, низводит свою любовь и своего Бога до простой абстракции).
Проповеди Бешта нашли горячий отклик в сердцах украинских евреев, и число его последователей стало быстро расти. Постепенно вокруг него образовалась многочисленная группа учеников (сам Бешт назвал их хасидами - «благочестивцами»), которых он посвящал в тайны своего учения. Делал он это не путем систематического изложения каких-то доктрин, а в форме изречений и притчей. В дальнейшем эти изречения были записаны и положили начало литературе хасидизма (сам Бешт ничего не написал). Умер Бешт в 1760 г. в Меджибоже. Его официальным приемником стал любимый ученик Бер Межирецкий, при котором хасидизм окончательно оформился в самостоятельное религиозное течение. Особую роль в нем стали играть духовные наставники – цадики. Первым цадиком считался сам Бешт, после которого эта роль закрепилась за династиями его потомков и
потомков его ближайших учеников.
Официальным приемником Израиля Бешта стал его любимый ученик Бер Межирецкий (1710-1772), при котором хасидизм окончательно оформился в самостоятельное религиозное течение. Особую роль в нем стали играть духовные наставники – цадики. Первым цадиком считался сам Бешт, после которого эта роль закрепилась за династиями его потомков и потомков его ближайших учеников.
Родиной Бера, по-видимому, была Волынь. В ранней юности, он предался изучению Талмуда и сделал в этом значительные успехи. Вместе с тем, натура влекла его ко всему мистическому: Бер долго занимался Каббалою, и с еще большим успехом, нежели Талмудом. Он был уже в пожилых летах, когда слава Бешта, как чудотворца и проповедника нового учения, проникла из Подолии на Волынь. Бер сначала не хотел верить этим слухам. В противоположность Бешту, который любил странствия, приключения, шумную жизнь в толпе и мог уживаться лучше всего именно с простыми людьми, он был человек кабинетный, любил уединение, постоянное углубление в книги и свысока смотрел на невежественную толпу, снующую на базаре житейской суеты в погоне за греховными земными благами.
Первая встреча Бешта с Бером произошла между 1755 и 1760 годами. Бер приехал к основоположнику хасидизма толи с целью испытать его, толи для того, чтобы полечиться у него, а может быть, ради того и другого вместе. Бешт разъяснил Беру истинное значение некоторых пунктов практической Каббалы и, наконец, поведал ему свое собственное учение, в котором действительно было нечто новое и поразительное для человека, считавшего долгом вечно изнурять себя, истязать свое тело и в мрачном настроении сокрушаться о грехах. Бер принял учение Бешта и вскоре, переработав это учение в себе и внеся в него свои элементы, стал проповедовать его миру. После смерти Бешта он сделался главой многочисленного ордена хасидов - его признала таковым не только вся хасидская масса, но и прежние товарищи, непосредственные ученики Бешта.
Став верховным главою хасидов, Бер сделал своей резиденцией Межерич, в котором прожил последние 12 лет. В противоположность Бешту, который постоянно разъезжал по городам, местечкам и деревням, Бер вел совершенно оседлый, отчасти даже келейный образ жизни. Главное значение его деятельности заключалось не в проповедях народу, а в роли учителя, непосредственно подготовившего целое поколение деятелей хасидизма и цадиков, впоследствии приобретших громкую известность.
Вот как рассказывают о его жизни. Всю неделю Бер не выходил из комнаты, куда могли войти к нему только его ближайшие ученики. Лишь по субботам он появлялся на общей молитве. По ее окончании он устраивал общую трапезу для всех желающих, а затем просил каждого из присутствующих сказать какой-либо отрывок из Торы. Эти отрывки, взятые из различных мест, он связывал в своей проповеди в одно целое, и всякий гость находил в том месте проповеди, которое касалось избранного им отрывка, ответ на те проблемы, что беспокоили его и требовали умного совета.
В последние годы своей жизни Бер очень сильно болел и подолгу находился в постели. В декабре 1772 г. он скончался, оставив после себя сына – известного впоследствии цадика Авраама Малаха – и многочисленных учеников, сыгравших немаловажную роль в дальнейшей истории хасидизма. Сам Бер писал очень мало. Однако некоторые ученики записывали его проповеди. В 1781 г. один из них выпустил «Собрание изречений» Бера, которое служит главным сводом его воззрений.
После смерти в 1772 г. Бера выдвинулся другой ученик Бешта и апостол хасидизма Яков-Иосиф Коген. Одаренный литературным талантом, он тщательно записывал каждое высказывание Бешта и старался, чтобы ни одно из его изречений не затерялось. Первое печатное произведение Когена вышло в 1780 г. в Меджибоже. Оно имело успех и выдержало в течение трех лет три издания. В этом и других своих сочинениях он подробно изложил хасидскую доктрину, суть учения Бешта и свое учение о первенствующей роли цадиков. Его книги положили начало обширной хасидской литературе, состоявшей из творений выдающихся цадиков.
К концу XVIII века хасидизм с неимоверной быстротой распространился среди еврейского населения Польши и Литвы. В Подолии и Волыни целые общины принимали это учение. Хасиды имели свои синагоги, где открыто молились по-новому, с криками и телодвижениями; они несколько изменили порядок богослужения и содержание молитв. Во главе всех хасидских общин стояли цадики, по большей части – ученики Бера Межеричского. Подольские и галицийские цадики считались не только вероучителями, но «чудотворцами». К ним стекались толпы верующих с просьбами об исцелении от недугов, благословении, предсказании будущего. Тогда же один из ученик Бера - Шнеур Залман (1747-1812)- распространил новое учение в Литве и Белоруссии. Он считается основателем литовско-белорусского хасидизма – хабада. О жизни Шнеура также существует много легенд. Сообщают, что рабби Шнеур очень рано обнаружил удивительные способности, был отдан своим отцом в школу талмудиста рабби Иссара Бера Любавичского, однако тот отказался быть его преподавателем, так как юный Шнеур превосходил его своими познаниями.
Пятнадцати лет от роду Шнеур, женившись, переехал в Витебск, где продолжал штудировать Талмуд и талмудическую литературу. В восемнадцать лет он углубился в изучение Каббалы и стал вести аскетический образ жизни. Эта эпоха в жизни Шнеура совпала с переносом хасидских проповедей в Литву и Белоруссию.
В 1768 г. Шнеур направился в Межерич, где был ласково принят рабби Бером Межеричским. Кроме обычных лекций, которые читались Бером перед аудиторией избранных учеников, Шнеур был удостоен слушать специальные лекции, которые рабби читал только для своего сына.
После смерти учителя Шнеур в 1773 г. вернулся в Витебск. Потом, по настоянию хасидской общины, он пять лет прожил в Могилеве. В 1782 г. он переселился в Лиозно и развернул здесь бурную проповедническую деятельность. Необычайная энергия, грандиозный организаторский талант, репутация выдающегося талмудиста, философский характер его учения и попытка приспособить хасидское учение к умственным потребностям талмудистов, обаяние его личности – все это способствовало тому, что рабби Шнеур в скором времени занял первенствующее положение в хасидском движении и стал пользоваться величайшим влиянием. К 1792 г. число его последователей достигло 10 тыс. В 1801 г. он переселился в местечко Ляды, где всецело отдался научным работам и заботам об упорядочении жизни хасидских общин.
Во время Отечественной войны 1812 г. рабби Шнеур был организатором разведывательных отрядов из евреев. Вместе с русскими войсками он отступал до Курска и умер в селе Пены Курской губернии.
Быстрые успехи хасидизма крайне встревожили последователей ортодоксального иудаизма, которые еще имели большую власть в Литве. Во главе них встал знаменитый раввин Илия Виленский. В Вильне и других городах были провозглашены в синагогах проклятия против всех, принадлежащих к хасидской секте (1772 и 1781). Хасиды были объявлены отступниками и исключены из многих общин. Хасидские молельни закрывались, их книги сжигались. Последователи нового вероучения вынуждены были втайне собираться на свои молитвы. Только после того так Польша и Литва вошли в состав России, в царствование Александра I, хасиды получили свободу исповедовать свою религию. После этого противостояние двух течений приняло идеологический характер. Хасиды в Литве и Белоруссии выделились в особые общины и долгое время не роднились с миснагидами (талмудистами). В Подолии и во всем Юго-западном крае они почти совершенно вытеснили талмудистов, и цадики присвоили себе ту духовную власть над народом, которая прежде принадлежала раввинам.
В XIX – XX вв. хасидизм широко распространился по всему миру. В настоящее время хасиды успешно сосуществуют с ортодоксальными течениями иудаизма.
Конспекты по истории культуры http://proza.ru/2011/06/02/190