Скованность прошла.
Бокалы, стопки... перестук бутылок, вилки, ложечки, салаты-селёдочки!.. Третий час сидим. На третьем так: кто стеснялся — «дозрел», кто хотел — разгулялся.
Я дозрел. Пятая стопка... сглотнул, осмотрелся: не... нормально. Какая разница?.. Ну, Рождество... а пьём как в Новый Год, ну так и что? Праздник, как праздник... ещё пару опрокину — совсем хорошо станет.
Лёха разгулялся. Он молодец, наш Лёха. Рулит!.. знает он что-то, Лёха наш... я не знаю, а он...
- Оно ж как?! - Лёха покрывал общий гомон, все смотрели на него. - Вот смотри! - он повернулся ко мне, я оторвался от котлеты. - Вот библия!.. Ветхий завет, новый... знаешь? - я кивнул. - Во-от, - Лёха вытер салфеткой рот, - а что главное?..
- Ну... - мысли спутались.
- Спра-ве-дли-вость! - Лёха поднял палец. - Другому — как себе! Ты — зло, и тебе — злом!.. Ты — добром, и тебе — добром!.. Справедливость! Правильно?! - он снова уставился в меня.
- Ну да...
- Вот!.. - Лёха поднял стопку, все налили. - Ну, так чтоб всем по справедливости!..
Выпили.
- Если по справедливости, - он зажевал маслинку, - так никому не обидно, так ведь?.. На что способен — получи... все довольны!.. - компания одобрительно закивала. - Умные они всё-таки!..
- Кто? - дёрнуло меня, жена посмотрела, искоса.
- Да евреи! - Лёха развёл руками, все оглянулись на меня. - То ж они первые поняли!..
- Что поняли?
- Ты чё?.. Пьяный уже? - стол зашумел: заулыбались, зашептались...
- Да нет... Ты про справедливость тут... Правильно, не спорю, но...
- Да что?! - Лёха засмеялся, все занялись тарелками.
- А как же любовь?..
Меня не расслышали. Пошли разговоры, Лёха открыл, было, рот ответить, но жена его, Леся, она одёрнула — на том и кончилось.
Леся...
Славная она. Жалко, Лёху тогда выбрала, не меня. Хотя... Лёха лучше, конечно, он лучший. О чём говорить?.. знает он, правильно говорит. Любовь... при чём тут любовь?.. Вот и Леська ему женой... разве не справедливо?
Я налил, потом ещё...
Ели, после — музыка.
Все парами, одна только — подруга чья-то, помоложе, красивая. Как танцевать, так я её первый пригласил.
Мягкая. Не то чтобы тискал, но... как не потрогать?.. чертовски приятно.
Лёха курить ходил, как вернулся, так свет зачем-то погасил. Выключил, и — к этой, к подруге...
Мою жену пригласили, я же — Олесю.
Танцуем.
Темно.
С Олесей строго: как выбрала тогда Лёху, так меня не подпускает — ни к щёчке, на ушко там чтоб — отстраняется.
Музыка кончилась, кто-то включил свет.
Все — за стол, Лёха — за салфетки и давай рот вытирать. Рот-то вытер, а на подбородке всё осталось!.. помада! Много! Боже, надо ж было за минуту так извозиться?!
Я к нему — поздно!.. Леся увидела. Подходит.
Все замерли, подруга вовсе вышла из комнаты.
Лёха побледнел.
- Прости... - шепчет.
Пощёчину вмажет, как есть... моя бы вмазала.
Поцеловала... взяла за руку, повернулась к нам, улыбается:
- Бывает... Пошли, милый, нам пора.
Чёрт!..
Сказано — лучший!
Понятно, всё лучшее ему! По справедливости...