Сказки о Золушках
Разве с Вами такого никогда не было. Ищешь какую-нибудь нужную вещь, а она пристроилась на видном месте, прямо перед носом и тихо ждёт пока глаза не наткнутся, а если это любовь...
Даже если Вы психолог, преподаватель и автор книг, любовь не станет ждать. Она вырвется из самой глубины подсознания и сотворит такое, чего просто нельзя не заметить.
Эпиграф
Жду рассвета багровое пламя,
Лунной ночи серебряный отблеск,
Жду зимою весенних ливней,
Летом плачу о зимней вьюге.
Жду весной соловьиных трелей,
Ветра жду эоловых песен,
Неба жду синевы прозрачной,
Жду любви...
Ослепит багровое пламя,
Оглушит воем зимняя вьюга,
Неужели мы не услышим,
Пробежим, не увидим друг друга
Мне бы только весны дождаться,
Что поёт соловьём под крышей.
Мне бы только не растеряться,
И любимый голос услышать.
Часть 1.
Длинный, слезящийся мелким тоскливым осенним дожём, день, наконец, сменился безрадостно мокрой ночью, барабанящей по нервам и по крыше автомобиля крупными каплями, добавляя чёрные краски опустевшего шоссе к паршивому настроению.
Выжимая из своего «Мустанга» дозволенную на этой трассе скорость Джеральд Старк размышлял о том, что как это не банально, с возрастом всё чаще задумываешься, что жизнь действительно полосата, как зебра. Правда, полосы не такие одинаковые, не так чётко обозначены, как на шкурке африканской лошадки, и приходят к каждому человеку по-разному, иногда плавно перетекая от белого к серым скучным тонам, как небо на закате в пасмурный день, иногда падают на голову, как чёрный камень с вершины в белый снег.
Ещё вчера он был уверен, что в его жизни явно обозначилась белая полоса медленно, ступеньками, утренним рассветом. У него есть любимые сыновья, любимая работа и красивая, нежная любимая, только прошлые потери и ошибки чёрной краски в белизну добавляют.
Дёргая скулой, Джеральд вспомнил, как не сумел скрыть отвращения, отвечая на идиотские вопросы, подготовленные телесценаристами, подумал, что, если бы не поддался на уговоры Лиз:
• От бесплатной рекламы глупо отказываться! – сумел сказать: «Нет!!!» - одной проблемой было бы меньше, но он рассматривал этот суд, как, ни к чему не обязывающую, блажь богатой дамы, а теперь придётся сменить номер телефона в приёмной, потому что прошедшее сегодня после обеда первое заседание суда в комплекте с вчерашним интервью принесёт ему много хлопот.
Месяц назад на приём к психологу Старку пришла его давнишняя пациентка миссис Боннел.
Единственная дочь и наследница миллионера, вдова священника впервые появилась в кабинете психолога, всего через пару месяцев после того, как молодой, начинающий самостоятельную работу Джерри, открыл свою первую практику, и он быстро понял, что ей нужны не совет и помощь психолога, ей нужны, так сказать, «свободные уши».
Она не спрашивала, не слушала, она рассказывала, ожидая в ответ:
• Конечно, миссис Боннел! Да, Вы правы миссис Боннел! – и Джеральд все эти годы, часами, удобно устроившись в кресле, отдыхал, обдумывал новую книгу, в последнее время блаженно щурился, вспоминая последнюю встречу с Лиз, под аккомпонимент очередного монолога, уверенный, что с лихвой отрабатывает, полученные деньги.
Однако в последний визит миссис Боннел потребовала от него ответа на конкретно поставленный вопрос:
• Как может повлиять на ребёнка половое насилие со стороны его собственной гувернантки?
Подавив улыбку, он хорошо знал почти двухметрового, добродушного восемнадцатилетнего ребёнка, мать несколько раз приводила Френка на приём, и поскольку беседы с психологом были парню совсем ни к чему, они мило, весело болтали ни о чем, в угоду старой даме, Старк пробурчал что-то нечленораздельное, и взвизгнув:
• Это катастрофа!!! Вы сами увидите!!! – пациентка достаточно резво, если учесть её монументальные формы, вскочила со стула, на миг удалилась, и появилась снова, проталкивая в дверь, упирающегося сына.
Френк на первой же минуте разговора, пробасил:
• Оставьте меня в покое док! – демонстративно не реагируя на психологические уловки завести разговор, вызвать на откровенность, уставился в пол, и перемежая своё повествование вопросами:
• Ну что ты в ней нашёл?
• Неужели ты не понимаешь, что эту нищенку интересуют твои деньги?
комментариями,
• Не на что смотреть!
• У неё даже платья приличного нет!
ближе к концу рассказа перешедшими в оскорбления,
• Слепая крыса!
• Марзавка!
• Совратительница!!! - миссис Боннел сообщила, что Френк отставал по математике, и она, как всякая заботливая мать, избравшая для сына карьеру военного, за год до окончания школы, решила нанять для него учителя, обречёно вздохнув, поведала, - Я обратилась к своему другу, профессору математики, (Чего мелочиться?), но мистер Тернер посоветовал пригласить для помощи студента:
• Молодёжь, общие интересы и всё такое… - и предложил... эту дрянь, которая, по его мнению, гений математики, в шестнадцать лет завершила учёбу в школе и сейчас, в двадцать уже оканчивает университет, одолевая в год по два курса.
• Я платила ей деньги за работу, позволила жить в моём доме, а она… - миссис Боннел зарыдала, - Френк всегда был таким послушным, уважительным. Мне няня говорила, но я не верила, потом зашла ночью к мальчику в спальню… я сама увидела… и выгнала эту… - дальше следовало совсем уж неприличное слово, - а он со мной вообще разговаривать перестал.
Прекрасно понимая, что обычная родительская ревность, как геометрическая прогрессия, умноженная на разницу в социальном статусе и финансовом положении, приняла действительно катастрофическую форму, Джеральд сначала, что называется, работал на публику, преувеличенно ласково старался урезонить разбушевавшуюся фурию, когда она, выпроводив сына в коридор, закричала:
• Вот видите, мальчик стал просто невменяемым!!! - попытался вразумить:
• Френку уже восемнадцать!
• Ну и что? – леди просто задохнулась от гнева, - Мы с его отцом первый раз перед алтарём поцеловались! Мне было двадцать шесть, моему дорогому Питеру сорок два, а мальчик ещё несовершеннолетний!!!
• Вы должны понять! – повысил голос Джеральд, - Они сейчас раньше развиваются.
• Мой сын развивался нормально, пока эта Молли не появилась, - всхлипнула возмущенная мать.
Старк хотел разъяснить, что в восемнадцать уже самостоятельно принимал решения, сам организовывал свою жизнь. Да что в восемнадцать?
Первая белая полоса жизни Джерри Старка была шириной в целых тринадцать лет. Отец, преуспевающий адвокат, любящая мать домохозяйка, прекрасная дружная семья, символ процветания Штатов.
Он учился в школе, играл в баскетбол, подражал кино героям, влюблялся в звёзд эстрады и даже успел влюбиться в девочку Ненси, дочь коллеги своего отца, ещё не подозревая, что его жизнь скоро изменится, потому что эта белая полоса в его жизни вот, вот закончится.
За неделю до Дня благодарения они все вместе с родственниками и друзьями весело праздновали день рождения Джерри. Папа пригласил коллегу мистера Смита с супругой и дочерью на семейный праздник и тринадцатилетний именинник, забыв о других гостях, весь вечер, как зачарованный, бродил по их тогда огромной квартире за маленькой десятилетней принцессой. Джерри конечно и раньше влюблялся, но одноклассницы не жаловали своим вниманием длинного парнишку с симпатичными веснушками и, услышав несколько раз: «Отстань!» - он убедился, что не красивый, что не нравится девчонкам. В одиннадцать-двенадцать лет, когда у мальчишки полно других, более важных дел, это не такая уж трагедия, но всё-таки неприятно, и увидев, что девочка Ненси вполне благосклонно принимает его ухаживания, Джерри старался привлечь её внимание, и млел от удовольствия, когда красивое, серьёзное личико его новой знакомой освещалось тихой улыбкой.
После этого дня рождения он почти три месяца мечтал о следующем семейном празднике, ждал, что папа опять пригласит к ним в гости Смитов, но однажды утром папа собрал чемодан, и уехал на своём новом автомобиле из их жизни навсегда, увозя с собой его несбывшуюся мечту.
Отец создал другую семью, начал новую жизнь, в которой стареющей жене и подростку сыну не было места. Периодически они получали деньги, которые заботливый папа посылал на содержание сына, но сам отец так ни разу и не приехал, не поинтересовался, как живёт когда-то любимый отпрыск. Мама, всю оставшуюся ей жизнь, не смогла оправиться от измены, всё чаще искала работу и заливала боль огненным виски. Они меняли квартиры на более дешёвые, копили и с трудом отдавали долги, не по своей воле долго сползали вниз по наклону от беззаботного благополучия к нищете.
В пятнадцать Джерри забегал из школы к старику, державшему маленький магазин, отрабатывал, за взятые мамой хлеб и выпивку, таская мешки и коробки, выбирая из ящиков подгнившие фрукты и овощи.
Шестнадцатилетние он отпраздновал ночью на заводе по переработке мусора, сортируя, вылавливая из плывущих по длинной конвейерной ленте отходов жизнедеятельности большого города пластик и бумагу.
К семнадцати годам Джерри остался совсем один в маленькой квартирке на чердаке огромного старого дома с кучей проблем и почти нулевыми перспективами вернуться в утраченный мир. Однако, благодаря природной бережливости, прилежной учёбе и вопреки тяжелой ночной работе грузчиком на железнодорожной станции, он сумел с отличием окончить школу, выхлопотать себе стипендию от одного фонда, помогающего малообеспеченным студентам, и поступил в университет.
В восемнадцать, как говорит миссис Боннел «мальчик» - Джерри Старк уже знал, что если он хочет вернуться в нормальную, респектабельную жизнь, ему придётся много трудиться для осуществления своих целей.
Только он сам знал, каким трудом, нечеловеческим перенапряжением бессонных ночей, прилежанием, а иногда и вульгарной зубрёжкой он заработал для себя следующую белую полосу.
Поскольку настроение, навеянное личными воспоминаниями и переживаниями, вполне соответствовало ситуации, должно было продемонстрировать пациентке, насколько глубоко он сопереживает её горе, Старк, не сдерживаясь, тяжело вздохнул. Он хотел сказать, что по законам штата мальчики в 14 лет уже имеют право дать согласие на вступление в брак, что, по его мнению, тихий, покладистый парень, придавленный авторитетом властной, не терпящей компромиссов матери, впервые повёл себя, как нормальный взрослый человек, но... - Деньги! Деньги! Деньги!!! - подумал, что высоконравственная леди не поймёт, обидится, найдёт другого психолога, оставил своё мнение при себе.
Произнёс,
• Но, что Вы можете сделать? – и просто опешил от грозного рыка миссис Боннел:
• Я на неё в суд подала!!! Алекс по моей просьбе все аналогичные дела в судах штатов за последние двести лет просмотрел! Три дня ныл: «Нет... нет...», но я настояла, и он, представьте себе, нашёл прецедент! Штат Техас против Гризеллы Криштоп, под видом гувернантки, устраивавшейся на работу в приличные дома, и совращавшей своих воспитанников! Правда федеральный судья упёрся, кричал, что это дело периода Гражданской войны не может рассматриваться, как пример в данной ситуации, но принял заявление после звонка епископа Бугенвиля!!! - заорала дама, и расцвела счастливой улыбкой, - Золотой человек епископ, он был другом моего мужа, - и опять завелась, - Я эту развратницу выведу на чистую воду!!! Я такой шум подниму, её из университета выгонят!!! И Вы мне в этом поможете!!!
Джеральду очень хотелось отказаться. Ему давно не нужна известность, связанная со скандалами и газетной шумихой: но постоянная пациентка … неудобно...
Ну, просто принц на горошине! И так неудобно и этак неудобно... - невесело, улыбнулся Старк, загоняя машину в гараж.
Первое заседание суда превзошло его самые худшие ожидания. Кажется, ничего более мерзкого он в жизни не видел.
Визжащая миссис Боннел, её сын Френк, сидящий, с совершенно отстранённым видом, ответчица, обычная, ничем не примечательная, девочка в очках, таких на каждой американской улице, сотня на квартал.
В университете, таких студентов, обучающихся на стипендию от благотворительных фондов, днём и ночью грызущих гранит науки, называют придурками.
Дети обеспеченных родителей просто не понимают, что эти могут вырваться из предначертанной им судьбой тусклой жизни, добиться того, что другим поднесено судьбой на нарядном блюдечке с голубой каймой только своим трудом, что у них нет никого за спиной, а Джеральд знает. Он и сам был когда-то таким придурком…
Старк пожалел ответчицу, подумал, что миссис Боннел, с её деньгами, лучшим адвокатом в городе Алексом Майном, психологом и священником отцом Бугенвилем, призванным засвидетельствовать строгие религиозные воззрения бытующие в семье Боннелов, перепортит девчонке жизнь, ославит её перед всем миром, но не тут то было…
Он сначала не обратил особого внимания на, сидящую рядом с ответчицей, странную персону, как в униформу затянутую в чёрный костюм мужского покроя, с прилизанными, забранными в тугой хвост, волосами, в огромных уродливых очках, подумал: Ещё каких-нибудь пятнадцать-двадцать лет назад только парикмахер или официант из забегаловки мог позволить себе надеть ярко-красные туфли, подчёркивающие его нетрадиционную ориентацию. Сейчас это вдруг стало нормой, почти модой. Гей парады, борьба сексуальных меньшинств за свои права, ассоциации и сообщества. Вот уже и в суде адвокат, пол которого можно определить лишь по примерно тридцать шестому, тридцать седьмому размеру обуви! - но уже через пять минут после начала заседания понял, что именно она, адвокат ответчицы, станет самой заметной персоной в процессе.
Алекс Майн ещё не успел претензии высказать, а адвокатесса уже попросила приобщить к делу справки от гинеколога. Первая о том, что девица, за месяц до приезда в дом истицы, девицей была, вторая о том, что девица уже не девица.
И уже не известно кто истец, а кто ответчик, потому что адвокат ответчицы вроде открыто о насилии не говорит, вскользь обсудив вопрос об аристократических традициях подбирать для наследников первую «любовь», к подражавшим европейскому дворянству рабовладельцам юга перешла, историю квартеронки Касси из книги «Хижина дяди Тома» вспомнила. Не глядя в свой огромный блокнот, такие импровизации выдаёт, на настроении присяжных (примерно у трети кожа с различной примесью бобов какао), как на саксе играет, голова кружится.
Адвокат миссис Боннел оседлал, столь популярную ныне виктимологию, науку о жертве, спровоцировавшей это самое насилие. Полчаса пояснениями о виктимности - склонности субъекта к поведению, повышающему шансы на совершение преступления в отношении него, залу мозги пудрил.
Восхищаясь умением Майн перестраиваться по ходу дела, вспоминая, как Эйби Линкольн на заявление оппонента: «Нельзя же столь стремительно менять свою точку зрения!» - возразил - «Почему? Я невысокого мнения о людях, которые не могут сегодня стать умнее, чем вчера!» - Джеральд пропустил часть монолога, включился, когда Алекс заговорил о совращении мальчика, с целью втереться в богатую семью, а дама адвокат справочку из университета, о том, что ответчица в двадцать лет уже на последнем курсе обучается, приглашение в аспирантуру Альма Матер имеет и, что такими темпами её подзащитная этак, лет через пять, совмещая обучение с преподаванием, профессором станет. Потом вопрос резко, но в очень вежливой форме, о том, зачем её подзащитной, в таком случае, чужое богатство и сумасшедшая свекровь в придачу.
Вызванный в качестве свидетеля отец Бугенвиль почти усыпил присяжных и любопытствующих, вскользь отметив о том, что мальчик вырос в уважаемой, религиозной семье, постоянно жертвующей на нужды храма, целый час во всех подробностях рассказывал о Дине из Ветхого завета. Приняв эстафету у Майна, священник несколько раз акцентировал, что, не поехав на праздник, или не обрядившись, как блудница, дочь Иакова сама избежала бы позора и спасла бы от гнева своих братьев ни в чём неповинных жителей города. Завершая свою речь, служитель церкви, повысив голос, процитировал писание:
• Симеон и Левий братья, орудия жестокости мечи их; в совет их да не войдет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя, ибо они в гневе своем убили мужа и по прихоти своей перерезали жилы тельца; проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепа! - указав на то, что Иаков был недоволен поведением сынов и дочери, с самодовольной улыбкой повернулся к адвокату ответчицы и, понимая, что она приняла вызов, дала вовлечь себя в религиозную дискуссию, Джеральд углубился в свои воспоминания.
Касси – героиня книги «Хижина дяди Тома» получила хорошее образование. Однако её отец богатый плантатор скоропостижно скончался и не успел дать ей вольную. Ее купил молодой человек, которого она очень любила и от которого родила двоих детей, но тот, наделав долгов, тоже продал её. Детей у нее отняли, и она стала переходить от одного хозяина к другому.
Судьба подарила ему почти десять лет, прожитых, рядом с любимой женщиной, и ему были просто отвратительны те, кто рассматривает женщину, как объект сексуальных домогательств.
На третьем курсе он снова влюбился или правильнее сказать встретил и воскресил старую любовь, сразу узнал утончённую и воздушную, как сказочная принцесса, девочку Ненси, решил, что именно она станет его женой.
Он видел, что его прекрасная мечта всё время одна, специально обходит стороной весёлых сокурсников, смотрит на сверкающий студенческий мир грустными васильковыми глазами, однажды случайно подслушал разговор девчонок в студенческой столовой.
Симпатичная шатенка, запивая «Колой» гамбургер, возмущённо бросила:
• Да она просто сумасшедшая! В наше время так убиваться из-за какого-то парня! Погиб! Что же теперь делать? Поплакала и забыла...
Решительная брюнетка засмеялась:
• А был ли парень? Мне кажется, что Ненси его просто придумала...
Миленькая блондинка, подобострастно глядя на явного лидера, поддержала:
• Ты, как всегда права Джилл! Как я сама не догадалась! Очень удобно! И никто не заметит, что эта серая мышь никому из парней неинтересна!
Девушки захохотали, стали обсуждать следующую жертву, а Джерри целый год, восхищался красотой души любимой, нежностью чувств, не запятнанных ничем грязным плотским. Понимая, что сейчас его перспективы на взаимность зашкаливают на спидометре жизни ниже самой низкой отметки, он долго, упорно шёл к своей цели даже на время забросил учёбу и изменчивая Фортуна, повернулась к нему лицом.
Учебный год уже подходил к концу и, готовясь к экзаменам, Джеральд засел за учебники, сдав последний тест, в прекрасном настроении направлялся в общежитие, краем глаза приметил высокого парня в военной форме, подпиравшего колонну, уже почти прошёл мимо, и увидел Ненси.
Она бежала навстречу, и её развевающиеся волосы, лицо, лучащиеся счастьем глаза... Уверенный, что она бежит к нему, Джерри уже собрался раскрыть объятия, но девушка, обогнув его, вскрикнула, остановилась, застыла в неудобной позе, как бегун, ожидающий хлопка стартового пистолете, и он не понял, проследил за её прикованным к чему-то, кажется безумным взглядом. На ступенях главного здания университета военный, сжимал в объятиях, долго, с наслаждением целовал какую-то девчонку.
Ненси не вырвалась, зарыдала на его груди, и пешком (даже в Такси в таком состоянии сеть неудобно), провожая её до дома, Старк узнал из бессвязных фраз, прерываемых потоками слёз:
• Он писал каждый месяц... А потом целый год... ни одного письма... Я думала, что он погиб... увидела, а он... он... он... - что она любила этого военного.
Они стали встречаться не как влюблённые, как друзья и, применяя на практике, полученные знания по психологии, он терпеливо отогревал её, пока не почувствовал, что уже можно перейти от дружбы к следующему этапу.
Джерри прекрасно понимал, что она искренне привязана к нему, как к близкому другу, восхищается его целеустремлённостью и верой в себя, но увы, отнюдь не испытывает ответной любви. Он женился на девочке Ненси, дочери коллеги отца, в которую влюбился ещё в тринадцать лет, был нежен, и всячески старался забыть первую брачную ночь, и дело было совсем не в том, что любовь к тому военному была не только родством душ. Какое это имеет значение?
Все эти годы Джерри был так занят работой, учёбой, что просто не замечал призывные взгляды некоторых, учившихся рядом девчонок. А может быть, так получилось потому, что ему нравились совсем не те девушки, которым нравился он? Только Ненси стала первой женщиной в его жизни и, увы, не ответила на его порывы, как-то, без слов, сразу дала понять, что она принимает его ласку, его нежность, как неприятную необходимость, как ненужную, докучливую обязанность. Его возвышенная любовь, похожая на преклонение, в общем-то, и не требовала вольностей, питаясь надеждой, что любимая когда-нибудь тоже полюбит.
Их брак, стал общностью интересов, а не безумием плоти и, сбывшаяся мечта, дала новые силы трудиться за четверых. Для любимой, а через год и для двух очаровательных мальчишек похожих на красавицу маму и для себя, так сказать для самоутверждения.
Окончив университет, Джерри категорически отказался от финансовой помощи и протежирования тестя, некоторое время работал помощником у известного в городе психолога, скопил денег, и открыл свой, сначала не большой кабинет.
Адвокатесса громко посоветовала:
• Вы ещё Содом и Гоморру вспомните!
Священник совсем растерялся, что-то промямлил, и очнувшийся от своих воспоминаний психолог понял, что пришла его очередь.
Старк собирался просто констатировать, что в поведении Френка, произошли изменения, которые могут быть следствием полового контакта, но быстро понял, что ему придётся дать адвокату ответчицы бой по всем правилам психологической науки, потому что этот книжный червь в очках, выставила его, профессора психологии, дураком на всеобщее обозрение.
Эта дама-адвокат, раскопала старое дело, экспертом по которому десять лет назад выступал Джеральд, и его первую книгу, которая принесла ему известность и кучу денег.
Тогда его совсем молодого психолога, пригласили экспертом для освидетельствования преступника.
Сей добропорядочный господин, нанимал прислугой, обязательно одинокую девушку иностранку, приехавшую на заработки. Он не пытался завести дружеские отношения, специально весь день, провоцируя скандалы, придираясь и обижая работницу, вызывал у неё отвращение и ненависть к себе, а ночью, имея ключ от её спальни, врывался и насиловал, получая удовольствие именно он этого извращения.
Несмотря на угрозы поймать, залить кислотой, изуродовать, первая домработница сбежала от него через несколько дней и тогда он начал приковывать вторую цепью к водопроводной трубе на кухне. Эта девушка только через месяц сумела удрать ночью, когда он забыл закрыть замок на цепи. Потом была третья, четвёртая и только восьмая или десятая, полиции так и не удалось отыскать все его жертвы, решилась обратиться к стражам порядка.
Изобличенный насильник прикинулся невменяемым, при активном содействии одного из коллег Джерри изображал, что совершал преступления в состоянии умственного помрачения, не осознавая, что делает.
Пришлось повозиться, доказывая, что, несомненно, являясь опухолью на теле человечества, с точки зрения традиционной психологии, этот господин вполне здоров для того, чтобы быть изолированным от общества на долгие годы.
Коллега психолог и примкнувший к нему адвокат подсудимого давили на виктимологию, развивающуюся науку о жертве, утверждая, что их слабоумный подзащитный не мог устоять перед чарами, выставляющих на показ своё тело, девиц. В противовес им, готовя заключение, Джерри увлёкся тогда теорией итальянского тюремного врача Чезаре Ломброзо, утверждавшего, что природа, от рождения, наделяет человека склонностью к определённым преступлениям. Проработав много лет в тюрьме, сопоставляя внешность осуждённого и характер преступления своих подопечных, синьор Ломброзо пришёл к выводу, что заложенную от рождения тягу к конкретному преступлению можно даже увидеть по различным признакам, как предупреждение, отмеченным природой на лице и теле преступника. Он приводил сотни примеров звериных черт, повторяющихся во внешности преступников, определённые сочетания которых, по его мнению, свидетельствуют о склонности к тому или иному преступлению и даже предлагал превентивное заключение, для особо опасных лиц, ещё не совершивших преступление.
Джерри доказал тогда, что даже внешне этот извращенец подходит под все предложенные Ломброзо признаки насильника, что он вполне вменяем, должен предстать перед судом и никакая виктимология в данном случае значения не имеет.
Он написал книгу об этом процессе, которая неожиданно стала бестселлером, через год ещё одну о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, сейчас, после длительного перерыва, работая над исследованием по психологии общения, подзабыл первую пробу пера, растерялся, когда, внимательно выслушав его монолог, адвокат ответчицы произнесла:
• Господин эксперт! Я прошу Вас - специалиста по, не очень ныне популярной, но глубоко изученной Вами и примененной на практике, теории Ломброзо, назвать нам признаки совратителя малолетних, - смех в зале, - и указать какие из этих признаков Вы видите на лице моей подзащитной! - у Старка взмокли ладони.
Он не смог ничего ответить этой наглой юридической даме, предложившей без подготовки перенести, исследованные стариком Ломброзо мужские, сходные со звериными, черты, на тихую девушку, в облике которой, на первый взгляд, не было ничего животного.
Тогда он описал процесс и вложил в эту книгу, которую он писал для коллег-психологов, и которая совсем неожиданно вызвала большой интерес у публики всё своё возмущение преступником, всё своё сочувствие к его жертвам. В течение одной недели психолог Старк стал известным и богатым, дал согласие на второе издание книги и начал собирать материалы для нового исследования, увы, не имевшего такого же успеха у читающей публики, а потом в его жизнь снова вмешалась зебра с её контрастными полосками…
В тридцать лет Джеральд Старк уже был довольно обеспеченным человеком, владельцем обширной практики и загородного дома, любящим мужем и отцом двух семилетних близнецов. Этот дом он купил у спившегося старика, на заработанные книгой деньги, польстившись на большой неухоженный, но такой прекрасный весенний сад. Они с Ненси целый год очищали и дом, и сад от полчищ грызунов и насекомых, следили за малярными работами, покупали и расставляли мебель и сами сажали вокруг дома её любимую белую сирень.
Он был счастлив и даже не помышлял о том, что следующая белая полоса уже тоже подходит к концу.
Ненси очень хотела девочку, и Джерри хотел девочку, потому что девочку хочет Ненси, и врачи сказали «девочка», и мальчишки ждали сестричку, и весна уже улыбалась пышной белой сиренью под окном, но…
Вместе с сыновьями Джеральд выкопал самый большой куст сирени из их сада и посадил его на кладбище возле плиты, на которой только одно имя, ведь девочка так и не родилась, так и осталась частью матери, частью его Ненси…
Он не отправил мальчиков в школу-интернат, помня, как переживал, когда от него отказался отец, не начал пить, до сих пор вспоминая свои тоскливые, горькие вечера возле пьяной матери, но дома он был мёртв, каждым нервом, каждой клеточкой, сжимающейся от боли, вспоминая свою Ненси. Даже мальчишки, любимые сыновья Дейв и Сэм, так похожие на мать, раздражали, были живым напоминанием о невосполнимой утрате.
Джеральд оживал, оттаивал только работая. Его лекции в университете, его психология, его кабинет никак не были связаны с любимой женой, она была выдержанной, спокойной женщиной, ей психолог не требовался.
За эти годы он пересмотрел свои взгляды и на старика Чезаре и на молодую науку виктимологию. До сих пор, считая, что есть люди, с рождения несущие в себе зерно преступления, просто у одних оно так и умирает вместе с ними в глубинах сознания, а у других разрастается, приводя к ужасным последствиям, приводит несколько примеров, подтверждающих и опровергающих и ломброзианскую теорию в новой рукописи. Только суд вовсе не место для лекций и исследований. Его новая книга ещё не дописана и, для её написания, необходимо выкроить время между преподаванием в университете, консультациями в психологическом кабинете, Лиз, и мальчишками на пике переходного возраста, и сейчас этот суд так не кстати.
Лет через пять после смерти жены, когда чёрная полоса достигла, кажется самого тёмного пика, Старк, наводя порядок в столе, наткнулся на старую папку, зародыш новой книги «Психология общения», пожалел, что так и не собрал разрозненные мысли и факты в одно целое, и с жаром принялся за работу.
Он просматривал старые газеты в библиотеке, когда рядом присела женщина. Джеральд, не обратил на неё никакого внимания. Даже когда она уронила шариковую ручку, он поднял, и отдал её не поднимая глаз, но потом женщина рассмеялась серебристым смехом, он посмотрел осуждающе, в библиотеке университета принято соблюдать тишину, но встретил невинный взгляд, прекрасных голубых глаз.
Прошёл месяц и умная, очаровательная женщина-редактор Лиз Кафф, сумела не только полностью удовлетворить его интерес к правилам общения принятым при подготовке телепередач, но и пробудить интерес ещё совсем не старого, всего тридцать семь лет, мужчины к такому прекрасному, волнующему предмету, как женщина.
Мать, после ухода отца, часто водила Джеральда в церковь. Вместе с запахом благовоний и звуками песнопений, он впитал постулаты о скромности, о греховности страстей, целомудрии и воздержанности, сначала даже испугался порывов Лиз, потом обрадовался, что эта красивая женщина выбрала его, подумал, что это и есть та самая любовь, которой он был лишён в браке. Он старался подыгрывать Лиз, но полностью перестроиться, отдаться порыву, так и не смог, и она, видимо поняла, стала вести себя скромно, сдержанно, с удовольствием принимая его нежность и ласку, как дары любви. Несмотря на тяжкий труд, на телевидении только на экране всё легко и красиво, Лиз сумела сохранить трогательную беззащитность, чисто женскую потребность в мужской поддержке и это такое приятное:
• Ты так много знаешь милый! Я восхищаюсь твоим умом дорогой! - так льстящее мужскому самолюбию.
Они знакомы больше года и без сомнения довольны, подходят друг другу по сходству интересов, привычек. Им хорошо вместе, но и на этой опять белой полосе жизни есть две неприятные полоски. Серая, недостаток времени для более частых встреч и угольно чёрная – его сыновья невежливо, категорически, демонстративно, ещё не зная о чувствах отца, отказавшиеся принять Лиз просто гостьей в своём доме.
Дейв и Сем ребята умные, в общем воспитанные и добрые, становятся до неузнаваемости странными, просто придурковатыми, когда к ним приезжает погостить на выходные мисс Кафф.
В первый её приезд, они «совершенно случайно» выбросили через окно её очки, Дейв уселся на соломенную шляпку Лиз, которая была ей так к лицу, а Сэм вылил целый стакан черничного сока на её новый белый костюм.
Они «совершенно случайно» чавкают и ковыряют носы за столом, сталкивают тарелки ей на колени, выворачивают кофе и чай на её книги, обливают её водой, поливая клумбу, орут и визжат, когда она отдыхает, плюют жевательной резинкой ей под ноги, устраивают дикие игры со стрельбой из пневматических винтовок, даже не прикладывая усилий, чтобы придумать, что-нибудь новое к её следующему посещению.
Все попытки уговорить, улестить, припугнуть карающими и превентивными мерами разбиваются о, по-детски непосредственное, «совершенно случайно».
И именно сейчас, когда написание книги входит в завершающую стадию, а отношения с Лиз в зените, и им так хочется проводить больше времени вместе, появилось это судебное дело, которое сначала казалось, займёт несколько часов, а из-за этой стервы-адвокатессы, потребует от него времени, которого и так катастрофически не хватает.
Умница Лиз поняла, что большие проблемы быстро не решишь и начала с маленькой, получив его согласие, нашла Джерри секретаря и завтра он поедет в город знакомится с почему-то единственным кандидатом на должность.
Может это действительно идеальный вариант. Девушка, печатающая со скоростью скорострельного автомата, готовая оставить город и поселиться в загородном доме за очень умеренную плату, но когда Лиз представила их друг другу, у Джеральда почему-то оборвалось сердце. Ему показалось, что он уже где-то видел эту девчонку (не посмотрев документы, зачем, ведь их видела Лиз, он сразу решил девчонка) и в голову сразу пришёл псалом «Когда Адам пахал, а Ева пряла…».
В воскресной церковной школе он, вместе с другими мальчишками рассматривал Библию с картинками. Там, над этим самым псалмом были нарисованы Адам и Ева в Эдеме – райском саду ещё до появления змия. Не известно столь гениален или бездарен был художник, но эта обнаженная женщина не вызвала тогда вожделения даже у озабоченных пятнадцатилетних мальчишек. Простая, как ком земли, из которого вылепил человека Создатель, лишенная даже тени женского обаяния и кокетства, она стояла рядом с первым мужчиной, не женой, не любовницей, первой вехой происхождения мира людей.
У пятнадцатилетнего Джерри не хватило опыта и знаний, а у почти сорокалетнего Джеральда времени, подумать о том, что, кажется, сразу бросалось в глаза. Та нарисованная в религиозной книге Ева и эта чем-то так похожая на неё девушка твёрдо стоят на своих ногах, не нуждаясь в опоре. Такая женщина надёжна, как земля, готовая отдать силы и соки свои, принять и взрастить семя, и поэтому она вечна.
Небольшого роста, с широкими, как гитара бёдрами в вытертых джинсах и необъятной футболке, с дикой гривой каштановых волос, с коротко подрезанными, не очень чистыми ногтями, она производила впечатление простого, почти одноклеточного существа.
Не поднимая глаз, не подавая руки, прошептала,
• Ненси Джордан… - и предоставила Лиз описывать её достоинства и отвечать за неё на вопросы.
В машине она тоже всё время молчала, тупо глядя в одну точку, односложно отвечая на все попытки Джеральда завести разговор.
Он подумал, что ей нечего сказать и скривился: Такая персона и его сорванцы! Если им не понравилась умная, элегантная, утончённая Лиз, то эта просто сбежит от их проделок через два дня и ещё имя Ненси, как будто в насмешку памяти о его красавице жене. Сначала Старк хмурился, потом улыбнулся, хитрая Лиз специально подобрала это чудовище, уверенная, что эта Ненси ей не конкурент.
В конце концов, сбежит, так сбежит, никто плакать не будет.
Он видимо перестарался, разъясняя мальчишкам, что секретарь, подобранный для него Лиз, необходим ему для завершения работы над книгой и, что он просит их быть если не вежливыми, то хотя бы индифферентными к девушке.
Близнецы встретили Ненси «футболом». Они бегали по дорожке, перекидывая, друг другу пустую банку из-под «Колы». Сем зацепил грохочущий мячик носком кроссовки, Джеральд, стоя у машины увидел, что банка летит в голову девчонке, испуганно замер, а Ненси спокойно пригнула голову, приняла удар, легко послала мяч в открытый воротами рот мальчишки, почесала голову и приказала, видимо не от боли, от удивления потирающему губы вратарю:
• Пошли! Покажешь, где я буду жить!
За обедом она без всяких эмоций выдержала чавканье и «носоочистительные» процедуры, спокойно спросила Дейва, выплеснувшего ей на брюки целый соусник с томатной подливкой домашнего приготовления:
• Ты не знаешь, как сохранить это пятно? С ним джинсы интересней! – и «совершенно случайно» споткнувшись, умудрилась выплеснуть в лица обоим близнецам большой стакан апельсинового сока.
Она весело хохотала, когда они облили её из поливочного шланга, с криками:
• Посмотрите, какая прелесть! - притащила в гостиную, «совершенно случайно» оказавшуюся в её комнате лягушонка Лаки – питомца близнецов, и уже через два дня Старк удивился, увидев, как она: С её то ростом! - играет с мальчишками в баскетбол.
Он удивился во второй раз, когда, выкроив свободный вечер, показывая ей дом, указал на загородку за гаражом, место постоянного обитания их сторожа, волкодава Пушка, которого он хозяин, если быть до конца честным, побаивается, сообщив:
• Собака специально выучена, для охраны от нежелательных посетителей! Весь день сидит на цепи, слушается только садовника. И будет лучше, если Вы не будете подходить близко и выходить по ночам, когда он работает! – ещё не закончил наставления, открыл рот, чтобы рассказать, как в прошлом году пёс, выскочив за ворота, загнал на дерево двух работников из расположенного по соседству поместья, но Ненси перебила:
• Глупости! – прежде чем он успел ответить, открыла калитку, постучала пальцем по железной сетке.
Джеральд довольно захохотал: поделом нахалке! - глядя, как Ненси улепётывает от свирепого пса, с громким лаем разматывающего цепь и подавился собственным смехом, потому что девчонка просто проверяла длину цепи.
Не заботясь о пачкающейся в пыли одежде, она стала на четвереньки в нескольких сантиметрах от рвущегося из ошейника Пушка. Лай оборвался. Человек и собака минуту неподвижно стояли, глядя, друг другу в глаза, потом девушка на четвереньках сделала шаг навстречу и огромный сторожевой пёс, виляя хвостом, потёрся здоровенной башкой об её плечо, как глупый кутёнок, приглашая поиграть…
На глазах у Джеральда она проделывала аналогичные, противоречащие элементарным постулатам психологии фокусы с близнецами, прислугой, садовником.
Принцип «Встречают по одёжке» здесь явно не подходит. Правда, он быстро понял, что все эти футболки, джинсы и кроссовки, эти торчащие в разные стороны волосы, не прикид неряхи, хорошо продуманный стиль, подчёркивающий, что она настолько уверенна в своих прочих преимуществах, что такие мелочи, как внешний вид для неё не проблема.
Стараясь быстрее закончить книгу, он сразу загрузил девочку работой, прося разобрать и систематизировать его разрозненные, сделанные наспех записи.
Уезжая утром в город, с сомнением посмотрел на приличную гору блокнотов и бумажек, вспомнил высказывания студентов и коллег о его почерке и почувствовал себя злой мачехой, заставляющей разобрать пудовый мешок, в котором смешанны чечевица и горох. Решил, что ей с этим за месяц не справиться, и очень удивился вечером, найдя на столе приличную стопку готовой работы, просмотрев листы, направился в примыкающую к спальням сынов комнату, которую он по привычке называл игровой. Доносящиеся из-за двери вопли не предвещали ничего хорошего, но никто никого не убивал, если не считать Рембо, на мониторе безжалостно мочившего своих врагов.
Купив эту компьютерную игру, мальчишки уговорили отца сыграть с ними, и позорно проиграв, он уже месяца четыре отбивался от чести составить им компанию, советуя пригласить третьим кого-нибудь из друзей.
Ненси ведя Рембо, отчаянно визжала, орала:
• Я тебя сделала!!! - когда, работодатель спросил:
• Как Вы разобрали мой почерк? – не отрываясь от экрана, беззаботно бросила:
• Они мне по очереди диктовали! – двумя руками одновременно ударив Дева и Сэма по плечам, крикнула, - Я прошла третий уровень!!!
Теперь понятно! Близнецы одни из немногих знакомых людей, без проблем разбирающих почерк отца. Непонятно другое. Как она сумела заставить никогда не интересовавшихся психологией мальчишек потратить столько драгоценного времени, отведенного ими для игр и развлечений, на нудную, с их точки зрения, работу.
Не переставая удивляться, Джеральд терялся в догадках, всё внимательнее присматриваясь к странной необычной девушке, потому что через две недели:
• Ненси сказала! - стало для его близнецов такой же непререкаемой истиной, как мнение их любимого Сильвестра Сталоне.
Она с удовольствием придумывала вместе с его сыновьями какие-то сумасшедшие игры, и Старк, уверенный, что она всего года на три-четыре старше его активно завершающих переходный период мальчишек, не мог понять, как, почему она командует Семом и Дейвом, чего не дозволяется даже отцу.
Ненси, один вид которой, должен раздражать аккуратную до одури, благовоспитанную и чопорную старую даму, прекрасно поладила с экономкой миссис Армстайн. Властная старуха не только с удовольствием наставляет девчонку, но и благосклонно выслушивает её советы о методах лечения своих многочисленных болезней и даже принимает, сваренные девочкой зелья.
Джеральд сам слышал, как озлобленная, всегда недовольная жизнью приходящая прислуга Сара, тридцатилетняя дева, вечно озабоченная вопросом кого из двух женихов (продавца из магазина или сына мясника) лучше выбрать в мужья, обсуждала с Ненси этот животрепещущий вопрос, во всех подробностях пересказывая, как и что говорит каждый претендент.
И садовнику, который уверен, что знает о цветах и листьях больше, чем их «матушка Флора», она даёт советы, редкой красоты красные с жёлтой окантовкой розы – особый сорт, выведенный стариком для прошлогоднего конкурса цветоводов, от селекционера в дар получает.
Его секретарь покорила всех и только его хозяина и работодателя всё время раздражает, выводит из себя. Самое неприятное, что он профессиональный психолог, дающий советы тысячам пациентов, предлагающий каждому на выбор по несколько приемлемых выходов из каждой ситуации, никак не может ответить себе на простой вопрос «Почему?». Секретарь быстро и качественно исполняет всю порученную ей работу, и уже освободила его не только от рутинной печати, но и от первичного деления на главы, поверхностной корректировки и даже от просмотра писем без пометки «личное» и заполнения текущих счетов на коммунальные услуги.
Да о такой помощнице можно только мечтать, но его постоянно выводят из себя её одежда, её самоуверенность, её манера поведения, её странные, неординарные мнения в общепринятых, давно решённых человечеством вопросах.
Ненси гуляет с Пушком по ночам, приносит в дом какие-то корешки и травы, и от неё всегда пахнет этими травами, свежевспаханной землёй, весенними цветами и летним дождём.
Она возвращается утром в мокрой футболке и на вопрос, рано просыпающегося хозяина:
• Идёт дождь? – отвечает:
• Нет. Я купалась в росе!
Он не может понять она серьёзно или шутит и если серьёзно, то зачем и это тоже его раздражает.
Старк даже решил проследить за нею, специально встал, пораньше, когда Солнце ещё не взошло, и вышел в сад. Он нашёл Ненси возле реки и, спрятавшись за деревом, стал наблюдать. Она сидела в густой траве, подтянув к груди колени, держала в руках одну из красно-желтых роз, которые так тщательно охраняет от Лиз садовник, и, не отрываясь, смотрела на реку. Джеральд сменил позицию, увидел покатые плечи, упругую грудь, чуть выступающую над уже высокими, пышными травами. Обычно смешливое лицо девушки, было сейчас озарено каким-то внутренним светом. Она, кажется, мечтала о чём-то, и он подумал, что такая задумчивая Ненси красива. Боковым зрением отметил под прозрачным чёрным платком, кружевное бельё и опять разозлился. Зачем, почему сверху обычно эти драные джинсы, эти огромные футболки? Потом она легла в траву, скрываясь от его взгляда, а он ушёл, возмущаясь и пытаясь понять, что же его так раздражает, возмущает, злит…
Примерно через месяц после её приезда, он вошёл в комнату и случайно услышал:
• Мужчины больше доверяют техническому прогрессу, чем себе. После изобретения дубины и колеса, они всё время придумывают приспособления, для облегчения своей жизни, не понимая, что чем совершеннее орудия труда, тем слабее их хозяин, тем беззащитнее он без своих изобретений. Женщины значительно крепче связаны с природой, - сразу завёлся, доказывая ей и мальчишкам, что она не права, уверенно произнёс:
• Люди становятся только сильнее, изобретая новое! – и удивился, потому что она, кажется, совсем некстати, задала вопрос:
• Вы в молодости грузчиком работали?
• Откуда Вы знаете?
• Только тот, кто в юности таскал тяжелые мешки на плечах, может приобрести такое широкие плечи, сохранить стройность и осанку:
• Но спорт тоже… - успел сказать он, но она перебила:
• Полезная работа, развивает необходимые человеку мышцы, спорт все, а красота человеческого тела, это целесообразность, а не мышечная масса!
• Вы не правы! – он обрадовался, что она сама отдала ему двух союзников. Мальчишки обожают Слая Сталлоне, состоящего именно из этой мышечной массы, - Посмотрите на современных артистов. Шварценегер, Сталлоне, Ван Дам, Лунтгрем покоряют именно фигурами атлетов!
• Глупости! – сообщила она, она очень любит это слово «глупости» и это тоже выводит его из себя, - покоряет не фигура, а выписанный автором портрет героя. Сегодня, когда человечество всё больше превращается в однородную серую массу, зависящую от машин, индивидуум, мужчина, принимающий решения, готовый постоять за себя, а не кричать «Полиция!», увидев кошку на тротуаре, естественно привлекает. Только не Шварценегер – Конан варвар, не Сталлоне – Рембо!
• Значит, Вам не нравится Сталлоне? - вкрадчиво, уточнил Старк, поймав возмущённые взгляды близнецов.
• Почему, нравиться, - улыбнулась Ненси, - у него прекрасные глаза, очаровательная улыбка, умное лицо, просто расположенные ниже пласты плоти меня не вдохновляют…
Джеральд, не желая сдаваться, решил подойти к вопросу с другой стороны:
• Чем же женщины лучше? Они тоже с удовольствием пользуются кухонными комбайнами и стиральными машинами!
• Вы рассматриваете женщину, как домработницу, - улыбнулась Ненси, - а главное предназначение женщины – рожать и воспитывать детей! Врачи уже кое-что делают, чтобы облегчить боль при родах, но воспитание… насколько я знаю, пока никакой техники для воспитания человека не придумали!
• А школы? - сделал Старк последнюю попытку взять верх:
• Школы дают знание, а нежность, первые уроки самоутверждения и духовности может дать ребёнку только мать, поэтому в наше время, когда большинство женщин озабочены своей красотой и карьерой, человечеству так не хватает доброты.
Мальчики закивали, соглашаясь, а Джеральд не нашёл, что ответить и опять разозлился на самоуверенную всезнайку…
Но больше всего его раздражают взгляды, которые она иногда бросает на него, когда ей кажется, что он занят. Он пытается поймать такой взгляд, но она быстро опускает глаза, и он часто думает об этих странных взглядах, от которых её зелёные глаза становятся тёплыми и прозрачными, как маленькие озёра на лесных полянках. Под этим её взглядом профессор Джеральд Старк надувается как молодой боевой петушок. Ему хочется показать какой он умный, как много знает, и когда, печатая под его диктовку, она иногда удивлённо поднимает бровь, или коротко выражает своё несогласие (ну, что в этом такого?) он каждый раз закипает, как чайник.
Почему сегодня завершая главу о том, что внешний вид имеет значение при первом знакомстве, он, услышав всего два слова:
• Вы думаете? – забыл о правилах приличия, об элементарной галантности, зло бросил:
• Не Вам судить!!! – когда она совершенно спокойно спросила:
• Вы намекаете на мой внешний вид? - сорвался на крик, зачем-то высказал ей, что девушка должна больше заботиться о своей внешности, что ей пора обновить гардероб, что-то, наконец, сделать с этой копной, разнесённого ураганом сена вместо причёски, перестать копаться в земле и привести в порядок ногти, остановился, чтобы перевести дух, и просто зашёлся от злости, потому что она пояснила:
• У нас свободная страна. Я выбрала свой стиль, а Вы, если желаете, можете выбрать себе секретаря с другим стилем.
Поразмыслив, Старк порадовался, что не поддался на провокацию, не крикнул этой нахалке: Собирай вещи! - сдержался, хотя очень хотелось…
Он был рад, что сдержался не потому, что в последнее время со спокойной совестью уезжает в город, пропадет там по несколько дней, зная, что она помогает его сыновьям делать уроки, как равная играет с пятнадцатилетними шалопаями в их сумасшедшие игры, следит за их питанием и одеждой. Он был рад, что сдержался не потому, что лучшего, более быстрого, сообразительного и аккуратного секретаря ему не найти.
Даже себе он не стал признаться, что эта самодовольная неряха, эта нахальная девчонка является для него загадкой, интересует его настолько, что он не может с ней расстаться, выгнать её, не разгадав её тайну.
После такого скандала, к сожалению, опыт есть, они уже не раз ругались, собственно всегда орёт он, она совершенно спокойна, никакой работы, он не сможет сосредоточиться, не сможет придумать ни строчки минимум полдня.
Завтра он участвует в пресс конференции по поводу начинающегося через неделю второго слушания дела Боннел против Нейбл (миссис Боннел позаботилась о гласности), послезавтра банкет по случаю присвоения коллеге по университету звания профессора.
Зачем сидеть дома, если можно провести два дня и три ночи с Лиз, а, вернувшись, всё наверстать, загрузить эту самоуверенную спорщицу так, что у неё времени на дурацкие замечания не будет…
Джеральд быстро собрал дорожную сумку, поискал близнецов, чтобы, по традиции, поцеловать упрямые лбы перед отъездом. Он нашёл их в игровой комнате и, как всегда, разозлился. Эта мерзавка играла с мальчишками в компьютерный футбол на поцелуи.
Войдя, он услышал,
• Попал! – увидел как Сэм, смеясь, чмокнул, хохочущую Ненси, в щеку.
• Что это за игры? – загремел возмущённый отец, - Вы, кажется, решили, что уже очень взрослые!!!
Мальчишки смутились, растеряно потупились. Джеральд уже приготовился беззлобно пожурить неразумных младенцев, и начав с:
• Я в вашем возрасте… - закончить поучительным, - учиться, учиться, учиться, - но его бесцеремонно перебили.
• Они действительно взрослые! – с нажимом произнесла Ненси,
• Не Вам решать!!! – гневно парировал он,
• Почему? – она ехидно улыбнулась, - Я почувствовала, что у молодых людей уже есть определённый опыт…
Близнецы гордо вскинули головы, и, зашипев от злости, он всё-таки вставил:
• Я в их возрасте…
• Вы в их возрасте были поставлены в ненормальные условия, - пояснила она, - Поэтому пропустили часть радостей, свойственных юности и жаждете передать свой тяжелый опыт нормально развивающимся подросткам…
• Я пытаюсь разъяснить, - он повысил голос, - моим сыновьям (!!!), что хотел бы видеть, как они играют, - он сделал ударение на последних словах, - в другие игры!!! Я трачу достаточно денег на их компьютерные стрельбы и спортивный инвентарь!!!
• Вы хотите вырастить бесстрашных воинов не знающих любви?
Это уже переходит все границы! Старк заорал:
• А Вы!!! Вы хотите передать им свой богатый сексуальный опыт!!! – услышав спокойное:
• Я хочу научить мальчиков искусству поцелуя столь необходимому каждому нормальному мужчине, - бессознательно, со злостью стукнул пальцем по клавише.
Мяч на мониторе быстро покатился, опережая двух не успевших игроков, обойдя вратаря, закатился в ворота.
Мальчишки хором закричали:
• Поцелуй её!!! – и Джеральд впервые увидел, как девчонка смутилась, покраснела, прошептав:
• Потом… - выскочила из комнаты.
Он всё-таки выполнил свой отцовский долг, прочёл сыновьям небольшую лекцию, уехал и забыл об этом происшествии на два дня и почти три ночи…
Конференция прошла блестяще. Журналисты, не сговариваясь, задавали те вопросы, на которые Старк был готов ответить.
На банкете было, как всегда, скучно. Благодаря негативному примеру матери Джеральд испытывал стойкую неприязнь к алкоголю в больших количествах и к лицам в больших количествах алкоголь потребляющим. С одним почти полным бокалом шампанского, он походил среди не в меру веселящихся коллег и поехал к Лиз, которая как всегда, была великолепна, нежно расточала ему ласки и комплементы …
Уже усыпая, он услышал, как часы в гостиной мисс Кафф пробили два раза, и его охватила странная тревога, непреодолимое желание вернуться домой.
В дороге он захотел пить, но охваченный непонятным предчувствием не позволил себе остановиться возле придорожного кафе, въехав во двор, чертыхнулся.
Всё спокойно, все спят, ни одно окно в доме не светится. Зачем было срываться среди ночи, нестись в такую даль, когда всё нормально?
Он достал из холодильника на кухне бутылку, налил себе минеральной воды и от вида этой стандартной, стоящей на столе бутылки закололо в левой груди. Джеральд ничего не вспомнил, просто почувствовал опасность, кажется, притаившуюся в тёплом весеннем воздухе. Он уже собрался идти в спальню, когда в кухню, как сомнамбула, с почти закрытыми глазами вплыла Ненси, сообщила пространству:
• Я хочу пить… - и, взяв со стола бутылку, припала к горлышку губами.
Он не поощрял эту дурную привычку у мальчишек, старался отучить их от глупой, хамской моды пить из бутылки, когда стакан рядом, даже не подумал о том, что Ненси не его родственница, просто случайный человек, по необходимости заглянувший в его дом на несколько месяцев, чтобы потом уйти из него навсегда. Старк не подумал о том, что не должен, не имеет права её воспитывать, разозлился, но почему-то прицепился не к бутылке, как всегда к её одежде. На ней был огромный халат, сшитый из маскировочной ткани, блекло серый в ядовито зелёных пятнах, и, вспомнив изящные домашние наряды Лиз из шёлка, кружев и нежного, мягкого пуха он заорал:
• Что Вы носите! Это не халат! Это оскорбление для всех женщин планеты!!! –уверенный, что под халатом должно что-то быть, дёрнул за уныло висящую, скрученную верёвку пояса…
Под халатом не было ничего!!! В футболках она казалась бесформенной, толстой и он миг или целую вечность смотрел на крепкую грудь, припал глазами к чётко обозначенной талии, к матовой чаше, чуть выпуклого живота с маленькой дырочкой пупка по середине и тут она быстро запахнула халат, пробормотала:
• Игорный долг, долг чести, - кажется, на мгновенье прижалась сладкими, свежими, мокрыми от воды губами, к его губам.
Она ласкала его рот, и Джеральд, привыкший анализировать поведение окружающих его людей, подсознательно сравнивавший целомудренно-прохладные поцелуи жены с жадными губами Лиз, решивший для себя, что эта откровенная страсть не что иное, как проявление нежных чувств, забыл о выработанной годами работы привычке исследовать и сопоставлять, нагнул голову, не только губами, всем телом принимая нежность. Резко дёрнул головой, когда она, оторвавшись от его губ, влепила ему пощёчину.
Охватившее его жгучее, бешенное, первобытное желание, незнакомое, не понятное, не поддающееся контролю возникшее от этого, кажется, мгновенного, но такого долгого, такого нежного поцелуя, не ушло, подстёгнутое пощёчиной, возросло во сто крат, и он не соображая, что делает, опять рванул халат, впился в горячее, рвущееся из его рук тело, вобрал губами протестующий, беззвучно кричащий рот.
Он устал как собака после конференции, после банкета, проехал за рулём два часа по тёмной дороге, был совсем не голоден, кожа ещё пахла духами Лиз…
Всё это не имело значения, всё перестало существовать, кроме этого пахнущего травами тела в его руках, кроме этой упругой груди под его губами. Утром он не помнил, как дотащил упирающуюся девчонку от кухни, до кабинета зажимая ей рот своими губами, как повалил её на диван…
Всё перестало существовать, кроме её атласного, нежного тела, противостоящего его мужской силе, кроме его губ, раскрывающих её упрямо сомкнутый рот, кроме рук мужчины силой раздвигающих круглые сведенные протестом колени, кроме жгучего, бешенного, первобытного желания….
Потом она молча ушла, а он долго сидел, обхватив голову руками, пытался не вернуть ощущения, он чувствовал её каждым мускулом, каждой клеточкой своего тела, пытался вспомнить, и ему казалось, что она ответила, раскрыла губы, отдавая себя, но так и не смог. Это было очень важно, потому что если она ответила… но он так и не вспомнил, не мог заставить себя думать ни о чем, кроме этого кошмара,
Он Джеральд Старк, доктор психологии, борец с насилием, автор десятка статей бичующих извращенцев, как вульгарный преступник взял женщину, изнасиловал…
Он не мог поверить в это, готов был уверять себя, что это дурной сон, страшное видение усталого мозга, утратившего контроль над его человеческим «Я», выкопавшего из тёмных подвалов генной памяти незнакомое, звериное, но это небольшое пятнышко крови на обивке дивана… и рвущееся через барьеры запретов, пугающее и манящее, подавляющее интеллект, чувство удовлетворения…
Продолжение следует