Д Е Д

Михаил Гадомский
Пашка гладил рукой пожелтевшую с отломанным уголком фотографию с которой, улыбаясь Чапаевской улыбкой на него щурился дед. Лихо закрученные усы, черный с часовой цепочкой поверху пиджак сидел на его худощавой фигуре как офицерский китель. Брюки «Галифе» и хромовые сапоги. Деда Пашка никогда не видел, потому, что когда, он родился того уже не было на свете.
Вспоминал он голубые, усталые глаза отца, который пуская пьяную слезурассказывал:
- Болел дедушка, пришел я в больницу, а он мне говорит:
- Мишка ты мне водки купи и принеси.
- Я не принес, а на следующий день он умер. Дак вот сынок если я тебя попрошу, то ты мне пузырь в больницу принеси.
Не срослось, отец умер внезапно. Вечером в субботу вернулся как обычно навеселе из бани. Лег смотреть телевизор на диван, охнул и умер. Пашке было тогда шестнадцать лет. Трудно сказать из каких детских воспоминаний выудил он брошенную как то отцом фразу. Мол дед наш в Австрийской армии служил.
- Почему в Австрийской?
- Вот вырастешь сынок все тебе расскажу.
Помнил Пашка, что отец его с каким то упорством частенько говорил ему:
- Мы с тобой украинцы, запомни.
Сейчас в свои тридцать пять к украинцам Пашка испытывал двоякие чувства. Украинец ассоциировался у него с киношным из «Вечеров на хуторе близь Диканьки» плешивым, белобрысым дедком с обвисшими усами в соломенной шляпе. Да и на Украине он ни разу не был, рожденный в Заполярном шахтерском городе Воркуте. И пить спиртное насмотревшись в детстве на отца не мог. Верил он, что видимо не те украинцы которых показывали в кино его предки. А вот он реальный с сухим веселым лицом и орлиным бойцовским взглядом, осанистый его дед. Даже с возрастом не потерявший внутреннюю силу и стать. Служивший почему то в Австрии, он и есть настоящий Украинец. Пашка поднялся, открыл антресоль, достал красный, потертый с золочением футляр, открыл. На ладонь тяжелая и блестящая как только что выловленная сельдь, скользнула опасная бритва. Угловатая со стальной надписью на неизвестном Пашке языке по костяной перламутровой ручке. Австрийская наверно, ведь от деда осталась. Он раскрыл её полюбовался зеркальной сталью лезвия. В этом году закажу кому ни будь на Украину рубаху с вышивкой. Каждый год с Севера в отпуска ездят. Я же украинец, так дед сказал. Пашка вздохнул и размечтался о новой рубахе. Узорчатая крестом вышивка по вороту и манжетам побежала перед глазами.  Интересно, какой будет узор, синий или красный. Он бережно убрал футляр с бритвой в ящик стола.