- Вот так ребята пальцы свои на войне я и потерял.
Сельский раздолбаный ПАЗик трясло на дорожных ухабах.
- Наливай ещё!
Дед Сашка Полин вытянул вперед худую культю, придерживал стакан за край единственным большим пальцем с прокуренным до желтизны, нестриженым горбатым и грязным ногтем. На лацкане его потрепанного пиджака болтался рядок засаленных орденских планок.
- Опять в райцентре нажрался старый черт.
Бабушка с неодобрением косилась в сторону последнего ряда сидений.
- Жалко его бабуль, правда? Инвалид войны.
- Не жалей внучек все знают, что пальцы он по пьянке обморозил. После войны тогда три года уже прошло. А как над нами бабами издевался, так до сих пор его лешака все ненавидят.
- Как же бабушка?
- А вот как. После войны мужиков в деревне не было с пятидесяти дворов, только двое вернулись. Да и то все израненные, больные. Один Сашка здоровый. Вот и взяли его председателем колхоза. А он и разошелся, власть почувствовал, печи бабам в четыре утра из ведра водой заливал, в поле гнал на работу, а у всех скотина детишки. Не любили его очень. А тут как то в праздник в райцентре он напился да пьяный из саней выпал. Ползал в снегу, пока люди не подобрали, а без рукавиц вот пальцы в больнице и отняли.
- Наливай ещё, расскажу как у меня на фронте винтовку сп..и. Поставили меня как то позиции охранять, а темно было. Я то с винтовкой в обнимку и задремал. Просыпаюсь, нет винтовки. Я к командиру, а тот мне:
- Рой могилу!
Дед поднял вверх обе культи.
- Я ему в ноги, не губи христа ради. А он мне:
- Рой говорю!
- Ну что, рою и реву, реву и рою. А вышло то, что это бойцы надо мной подшутили. Увидели, что я сплю винтовку и сп..и. Командир простил меня, расстреливать не стал.
- Кто в Орлово выходи!
- Спасибо ребята за угощение.
Дед Саша спрыгнул с подножки, ноги его не держали, споткнулся, упал в придорожную траву. Парни в автобусе заржали.
- Ну вот, опять нажрался нехристь. Выходи внучек.
Бабушка Шура выбралась из автобуса вместе с Пашкой.
- Ой, помогите инвалиду, запричитал дед пьяно барахтаясь в траве.
Пашка с бабушкой бросились к нему, подняли на ноги. Всхлипывая он запричитал по бабьи:
- Война проклятая, инвалидом сделала. Шура, стопочку налей, христа ради.
- Постыдился бы ребенка, пьянь ведь жена дома ждет. А ну и х.. с тобой!
Култями он быстро протер глаза, ловко выхватил из кармана «Приму», орудуя большими пальцами, чиркнул спичкой, прикурил, выпуская клубы сизого дыма.
- Хороший ты парень, Пашка, приходи завтра ко мне карасов в пруду тебе насачу.
Дед, качнулся выпустил клуб дыма и неожиданно бодро зашагал по тропинке в сторону деревушки. Тонким голосом, затянул:
- Темная ночь, только пули свистять!
И через паузу, опять.
- Темная ночь, только пули свистять!
Очевидно продолжение песни, он забыл.
Бабушка осуждающе покачала головой, взяла внука за руку.
- Пойдем Паша.